Иван Подколодный.
БЭБИСИТТЕР.
- Эй , Тарантино!
Голос Шанти показался мне не слишком доброжелательным. Хотя, после того количества спиртного, которое я сегодня употребил, мне это могло просто померещиться.
Шанти приблизил свою бороду ко мне и, выкатив глаза, произнес:
- Эй, Тарантино! Тот джентльмен опять приходил.
Я кивнул головой и протянул руку за ключом. Шанти аккуратно положил ключ мне в ладонь и отеческим тоном прочитал мне очередное нравоучение:
-Тарантино, если ты будешь так пить, твоя карма станет тонкой как паутина, любой ветерок сможет повалить тебя на землю и у тебя не будет сил, чтобы противостоять злу. Одумайся, Тарантино!.
Где только он нахватался таких умных выражений? Шанти был владельцем гостиницы , в которой я снимал номер. Отвратительная комната, окно, занавешенное дырявым красным одеялом, треснувший умывальник и черно-белый телевизор с вечно бегущими кадрами.
Конечно, я мог бы обойтись без изображения, но, к сожалению на единственном настроенном канале говорили по-китайски.
В Сан-Франциско много китайцев, обычно они останавливаются в подобных дешевых гостиницах. Но в этой их почему-то не было. Наверное им было трудно подняться вверх по Филмор Стрит, чтобы добраться до гостиницы. Зато внизу на пересечении Гири и Филмор в китайском ресторанчике их было предостаточно. Я часто заходил туда пообедать и с удивлением наблюдал как они лихо орудовали палочками.
- Эй, Тарантино! Тебя к телефону, - услышал я голос за дверью.
Это был черномазый Вилли из соседнего номера. Обычно в это время он все еще ошивался на улице выпрашивая милостыню. Домой он приходил не раньше десяти, потом полчаса колошматил свою подружку Джезабель и ложился спать. Сегодня он что-то рановато.
- Тарантино, ты дома?
Я промолчал. У меня были основания помалкивать. Мистер Дженкинс звонил уже третий раз, но я каждый раз делал вид, что меня нет.
Не подумайте, что я что-нибудь натворил, вовсе нет. Просто у меня нет никакого желания начинать все сначала...
Но все по порядку….
Меня зовут Витторио, Витторио Сконти. Когда я впервые попал в эту захудалую гостиницу, название которой до сих пор не могу запомнить, Шанти испытывающим взглядом посмотрел на меня, потом подмигнул правым глазом и спросил:
- Итальянец?
Я кивнул головой, а Шанти еще раз моргнул глазом. Позже я привык к его дурацкой манере моргать- это начиналось у него после очередных молитв, во время которых он садился в неподвижную позу и травил всю гостиницу индийскими благовониями.
- Знаю, знаю, - еще раз моргнул Шанти.- Квентин Тарантино, он есть хороший итальянец. Хороший кино, хороший итальянец
В то время на экранах прошел фильм Квентина Тарантино
« От заката до рассвета». Очевидно он настолько поразил воображение индуса, что он даже запомнил фамилию режиссера.
С тех пор ко мне прилипла кличка Тарантино. Когда у меня появлялись деньжата, Шанти называл меня мистером Тарантино, когда же они кончались, или когда я просил его подождать с оплатой, он переходил на Тарантино или, что еще обиднее, называл меня «макаронником»
В последнее время меня все меньше называли мистером Тарантино и все больше называли «макаронником» или даже пьяной мордой.
Надо признать, что в этом была некоторая доля правды. Я, конечно, не законченный алкоголик как мой папаша, - царство ему небесное, - тот мог залить себе в глотку бутылок пять не закусывая, причем не какого-нибудь пойла, а настоящего «Джека Дениэлса». А уж в Тенесси, где его выпускают, знают толк в виски.
Я ,наверное. подцепил дурные гены от папаши, потому что как только у меня в кармане заводилась какая-нибудь мелочь, я спешил потратить ее на спиртное.
А, впрочем, какая разница. Деньги для того и существуют, чтобы их тратить. Неужели приятнее бухнуть свои кровные на какую-нибудь картинку Гогена и потом всю жизнь пялиться на нее и оказывать окружающим, что это подлинный Гоген, а не какая-то паршивая подделка.
Но это, конечно, личное дело каждого. По мне лучше опрокинуть пару стаканов «Скотча», чем инвестировать деньги в какую-нибудь безделицу.
Однако спиртное вполне способно повернуться и неприятной стороной. Когда-то я ездил по все Америке на здоровенной фуре с замороженными куриными ножками. Но после того как я чуть-чуть перебрал в каком-то городишке в Неваде и раздавил в лепешку припаркованную Хонду,- слава богу, что в ней никого не было, - начались мои передряги.
Меня уволили с работы, забрали водительские права, а я запил так, что временами не мог вспомнить собственное имя.
Через какое-то время у меня закончились деньги и пить я перестал. Но найти работу становилось труднее и труднее. Я совершил настоящее турне по Америке, прежде чем осесть в этом отеле в Сан-Франциско.
Развозил на велосипеде пиццу, обрабатывал покойников в морге, парковал машины посетителей дорогих гостиниц, но каждый очередной раз когда я срывался, меня снова увольняли.
В тот раз перед самым Рождеством я сидел на мели и подумывал не устроиться ли мне эдаким пугалом в рождественских нарядах из тех, кто ходит по улицам, трясет колокольчиками, распевая «Джингл Беллз» а потом зазывает покупателей на очередную распродажу.
- С твоей рожей тебе надо в Голливуд, - сказал агент по найму.
- Почему в Голливуд? - не понял я.
- Ну, может в фильме ужасов сыграешь какого-нибудь монстра, - захихикал он мерзким смехом.
Я чуть было не стукнул его по харе, но вовремя спохватился. За дверью маячил один из громил «секюрити». Их, видимо на этот случай и держат. Сначала откажут работе, потом нахамят, а потом вызывают «секюрити».
- А ты придурок, - начал я, - зайди как-нибудь в магазин интима.
- Зачем? - в свою очередь удивился клерк.
- Купи себе автоматический удовлетворитель. А то тебе так всю жизнь и ходить в девственниках.
Видимо это задело его за живое потому что он побледнел, потом покраснел, а потом отчаянно начал трезвонить в звонок, одновременно топая обеими ногами.
Я не стал ждать «секюрити» и вышел из офиса.
Однако Рождество было не за горами. Этот малый из агентства изрядно меня разозлил. Последний тридцатник ушел на «Скотч» и, немного повеселев, я отправился в свое логово с дырявым одеялом на окне.
Обычно, когда Шанти медитирует, он не замечает никого кроме себя и своих богов. Он садится в невообразимую позу, зажигает свечи и открывает свою дверь, чтобы посетители могли забирать ключи, не беспокоя его.
В такие минуты в гостинцу можно провести даже слона и он не обратит на это внимания. Однако меня он заметил.
Он заморгал обеими глазами и, путая индийские и английские слова, произнес длинную фразу суть которой означала, что если я не заплачу за номер до завтра, моя пьяная задница окажется на улице. Выражение «пьяная задница не вызвало у меня никаких эмоций. Я взял ключ и удалился к себе в комнату.
Телевизор говорил на китайском языке. Я потянулся за брошенными на пол газетами. Картинки с холеными лицами политиков не привлекли моего внимания. Меня интересовали частные объявления.
- Ищу работу, - сказал я сам себе.
- - Палестина, - ответил китайский диктор по телевизору. Я кажется начинал понимать по-китайски.
К своему удивлению я уловил еще несколько слов китайского диктора, например, Клинтон, Моника Левински, и «кризис».
- Работа, - повторил я и уткнулся носом в газету.
Объявления о наборе мойщиков посуды, водителей, ночных стороже и учителей музыки не вдохновили меня. На какой-то момент меня привлекло объявление о набор мужчин для оказания интимных услуг женщинам. Это стоило тысячу баксов в неделю, но, подумав, я решил, что моего здоровья на это не хватит.
- Сиделки, - сказал я вслух, глядя на очередное объявление. Я уже собирался захлопнуть газету, как в глаза бросился выделенный квадратик.
«Порядочная семья приглашает мужчину бэбиситера для ребенка на одну ночь с 24 на 25 декабря. Оплата высокая.»
Я вышел в коридор, чтобы позвонить по телефону. У нас в отеле платный таксофон. Но для этого нужно было найти тридцать пять центов или попытаться позвонить за счет абонента.
Возле телефона крутился мой сосед Вилли. Он засунул проволоку в щель автомата, пытаясь подцепить изнутри монету.
- Ты что делаешь, придурок, - не выдержал я.
- Этот будка….эта телефона….- забормотал Вилли.- Эта телефона поглотала мой 35 цент.
Вилли родился в Сан Фроанциско, но никак не мог научиться говорить на нормальном английском. Наверное так говорили его папа с мамой, а те научились у своих предков.
Я оттолкнул Вилли в сторону и набрал номер оператора.
- За счет абонента,- сказал я.
К моему удивлению на другом конце провода взяли трубку. Приятный мужской голос выслушал меня, а потом спросил:
- Вы , наверное, сегодня выпили?
- Да, - наивно признался я.
- А как часто вы пьете? – настаивал мужчина.
- Не знаю, замешкался я. - Как получится.
- Хорошо, - продолжал мужчина. - Вы можете зайти завтра?
Он продиктовал адрес и , не веря в успех, я отправился с клочком бумаги на котором был нацарапан адрес, к себе в комнату.
Ночь мне не спалось. Вилли очевидно нажрался какой-то дряни и буянил почти до утра. Сначала он стучал на каком-то барабане, потом стал стучать по стульям, а потом, видимо, стал использовать в качестве барабана свою подружку. Дженнифер подвывала истошным голосом , а потом, хлопнув дверью, убежала вверх по лестнице. Иногда, если Вилли становился невыносим, она спала на ступеньках до утра.
Утром я проснулся с головной болью и красными глазами.
Я пошарил рукой на тумбочке. Бумажка была на месте. Мне предстояло нанести визит через сорок минут.
Выходя, я встретился взглядом с Шанти. Мы ничего не сказали друг другу, но я понял, что если я не принесу денег, мне придется ночевать на улице.
Улица Сакраменто находится ближе к заливу. Я добрался туда на троллейбусе за пятнадцать минут.
Дом, который я искал, оказался типичным калифорнийским строением: серые стены, небольшой газончик у входа и пара хилых колонн. Я позвонил в звонок и через мгновение дверь отворилась.
- Мистер Сконти? - спросил меня интеллигентный джентльмен в бабочке.
- Да, это я.
- Проходите пожалуйста. Я мистер Дженкинс.
Дверь захлопнулась за мной и в какой-то момент мне показалось, что я очутился в ловушке.. Этот тихий дом, джентльмен в бабочке, античная скульптура у стены- все это начинало раздражать.
- Не хотите ли выпить, - вкрадчиво осведомился м-р Дженкинс.
Спокойным и в то же время властным жестом он пригласил меня в соседнюю комнату, где моему взгляду открылось такое обилие спиртного, которое я не в силах был представить даже во сне.
На столе были аккуратно разложены редкие бутылки с множеством этикеток – это были и дорогие французские вина, и русская водка и конечно же мой любимый «Скотч».
Я не знал как себя вести. С одной стороны мне нельзя было показывать себя с дурной стороны, - ведь я устраивался на работу. С другой стороны меня угощали и я не знал как может быть воспринят мой отказ.
- Ну.. .может быть, легкого вина, - заикнулся я, глядя на «Скотч».
- Выпейте лучше виски.
Я взял в руки бокал «Скотча» и продолжал его держать, пока м-р Дженкинс не прервал молчание неожиданной фразой:
- Не стесняйтесь, пейте. Можете попробовать все напитки. Но на всякий случай примите вот эту таблетку.
Он протянул мне зеленоватую пилюлю и посмотрел мне в глаза. Уже проглотив ее, я спросил:
-А зачем? Зачем таблетку?
- Выпейте лучше виски, - улыбнулся м-р Дженкинс.
«Скотч» оказался превосходным. Прозрачная жидкость , слегка обжигая горло, скатилась вниз и я почувствовал приятное тепло, разливающееся по телу.
- А теперь бренди,- произнес м-р Дженкинс.
Я не понимал что происходит. Каждый раз когда я брал очередной бокал из рук мистера Дженкинса, я покорно делал то, что он просил. Я перепробовал дюжину экзотических напитков, испытал невероятные ощущения, но самое странное заключалось в том, что я не чувствовал себя пьяным. Я совершенно твердо стоял на ногах, нормально соображал и каждый раз, отвечая на вопросы мистера Дженкинса, удивлялся тому как меня слушается язык и как ясны мои мысли.
От такой дикой смеси напитков и количества выпитого давно можно было свалиться на четвереньки.
Мистер Дженкинс не пил со мной и только наполнял бокалы.
Наконец он взял очередной бокал у меня из рук, отложил его в сто-
рону и торжественно произнес:
- А теперь давайте перейдем к делу. Пройдемте ко мне.
Кабинет мистера Дженкинса был обставлен массивной кожаной мебелью. Я плюхнулся в огромное кожаное кресло, легко поглотившее мое тело и напрягся в ожидании.
Мистер Дженкинс закурил сигару и пристально посмотрел на меня.
- Как вы думаете, зачем я вас спаивал? - спросил он.
Я не знал что ответить и только пожал плечами.
- А знаете почему вы не пьяны?
Вопросы мистера Дженкинса начинали действовать на нервы. Я
заерзал в кресле и уже подумывал не стоит ли дать отсюда дёру,
однако вспомнил взгляд Шанти и решил еще немного подождать.
-Дело в том, что сейчас от вас разит как от отпетого алкоголи-
ка, - продолжал мистер Дженкинс.- Любой полицейский по одному запаху признает вас вдрызг пьяным.
Я не понимал к чему он клонит, но, наверное, в его словах
была правда.
- Вы не пьяны благодаря таблетке, которую я вам дал. Но если вы
не примете еще одну в течение двух часов, то вы просто свалитесь
и будете лежать до тех пор пока не протрезвеете.
Да, этот Дженкинс оказался хитрым малым. Я не понимал к чему
клонит этот интеллигент в бабочке. Но он тут же раскрыл все карты.
- Я хочу нанять вас бебиситером. Всего на одну ночь. Обычно ре-
бенком занимаемся мы сами, но так получилось, что нам придется
уехать. Всего на день. И нам надо, чтобы вы побыли с малышом.
- Ну и что? - тупо спросил я.
От этого мистера Дженкинса мозги начинали плавиться хуже чем
от спиртного.
- Дело в том, - сказал мистер Дженкинс, - что малыш у нас нео-
бычный. То есть, ребенок как ребенок, но у него есть некоторые
особенности. нам бы не хотелось, чтобы об этом кто-нибудь знал,
но на всякий случай я принял меры. Сейчас я вас с ним
познакомлю. Если все нормально, я заплачу за ночь четыре тысячи
долларов, а потом мы оба забываем обо всем навсегда.
-Сколько? -переспросил я.
-Четыре, - ответил Дженкинс.- Тысячи. Но, повторяю, ребенок
необычный. Если вас что-то не устроит, мы прощаемся. Через два часа вы станете мертвецки пьяным, а потом обо всем забудете. Если вы даже кому-нибудь расскажете, вам все равно никто не поверит.
- А если я соглашусь? - дрожащим голосом спросил я.
-Тогда я дам вам еще одну таблетку, спиртное полностью рассосет-
ся, кроме того вы получите две тысячи долларов аванса и мы будем
ждать вас в назначенный день.
- Согласен, - выпалил я.
- Не спешите, - остановил меня м-р Дженкинс.- Сначала вам надо
познакомиться с малышом.
Он включил переговорное устройство и произнес короткую фразу:
- Элис, мы сейчас подойдем.
Мы прошли в соседнюю комнату, затем спустились вниз по лестнице и оказались в освещенном голубым неоновым светом зале.
"Сколько здесь комнат?" - подумал я.
Мистер Дженкинс как будто прочитал мои мысли и сказал:
- В верхней части дома пять комнат на первом этаже и четыре на
втором. Под землей специальная лаборатория. детская и виварий.
Я не знал значения слова "виварий" и промолчал.
За массивной металлической дверью было слышно странное завывание.
Мистер Дженкинс провел меня по коридору и остановился перед гобеленом, висящим на стене. Гобелен был явно не к месту. В мертвенно-голубом свете падающем на его поверхность, гобелен казался неземным зверем, выползающим из гладкой стены.
М-р Дженкинс достал из кармана какое-то устройство, похожее на
пульт дистанционного управления телевизором и нажал не нем кнопку.
Гобелен вместе с частью стены отодвинулся в сторону и под ним открылась прозрачная стена, за которой была детская. Я сразу понял, что это она- в ней были огромные игрушки: слон, мишка и полосатая зебра. И еще я увидел его. Это был мальчик лет пяти. Он сидел на полу и играл в кубики. Он повернул голову в мою сторону и мне показалось, что у него один глаз. Огромный глаз, расположенный прямо посреди лба.
Стена с гобеленом закрылась за нами и мы оказались в промежут-
ке между закрытой стеной и стеклянной перегородкой.
-Сейчас откроется, - успокоил меня м-р Дженкинс.
Стеклянная перегородка медленно и беззвучно отодвинулась в сторону и мы вошли в детскую. Мальчик продолжал играть в кубики.
- Это мистер Сконти,- сказал мистер Дженкинс.
Мальчик продолжал играть, но в углу комнаты возникла какая-то
возня. Приглядевшись, я заметил седую женщину, одетую в длинное серое платье. Неудивительно, что поначалу я ее на заметил. Она отделилась от стены и медленно приблизилась к нам.
- Здравствуйте мистер Сконти,- сказала она, на мгновение под-
няв на меня глаза.
Глаза тоже были серыми, да, они были такого же цвета как ее
платье, волосы, лицо и стены, и в них была такая грусть, что ес-
ли б я добавил пару стаканов, я бы точно расплакался.
- Помогите нам пожалуйста с нашим малышом, - сказала она и удалилась в угол комнаты, и снова слилась с поверхностью стены.
- Я познакомлю вас , - сказал м-р Дженкинс.- Но, предуп-
реждаю, ничего не бойтесь.
Он вовремя предупредил меня. Малыш снова повернул голову и я еще раз увидел его огромный глаз на лбу как у циклопа.
- Что это с ним? - спросил я.
- Мутация, - объяснил м-р Дженкинс.- Только не бойтесь, могут быть неожиданности.
И действительно, неожиданности не заставили себя ждать. Глаз
малыша внимательно посмотрел на меня и неожиданно шея мальчика стала вытягиваться и протянувшись через всю комнату приблизила его голову ко мне.
- Привет, - сказал я, леденея от страха.
Малыш повернул голову и посмотрел на мистера Дженкинса. Тот ласково погладил его по голове и сказал:
- Это мистер Сконти, малыш. Он тебе нравится?
Малыш снова повернул голову в мою сторону, кивнул, потом шея
вернулась в исходное положение и он снова продолжил игру в кубики.
- Вы ему понравились, мистер Сконти. А как он вам?
- Нормальный парень, - проглотил я слюну.
-Давайте продолжим разговор в кабинете, - предложил м-р Дженкинс.
Дальнейшая беседа прошла у нас довольно быстро, тем более, что
папаша отсчитал двадцать штук сотенных положил их на край
письменного стола.
- Это аванс, - сказал он. - Если вы согласитесь.
- Я согласен, - сказал я.
-Тогда я объясню некоторые условия нашего договора.
Мистер Дженкинс рассказал немного о малыше. Этот бедняга уродился таким из-за каких-то генетических экспериментов, которые проводил папаша. Кроме того, что он мог вытягивать шею, оказалось, что он умеет менять форму тела, ползать по стенам и потолку, но к сожалению не мог говорить. А , может, и к счастью.
-Но он не опасен? - на всякий случай спросил я.
- Не более чем ягненок, - заверил меня папаша. - Вам надо побыть с
ним всего одну ночь и один день, .мы оставим продукты, объясним как его кормить, что он любит. Я распечатаю вам подробную информацию, с которой вы сможете ознакомиться заранее.
-Понятно, - буркнул я.
-Только учтите, иногда когда малыш меняет форму, у него может
вырасти пара ног или две пары рук. Но повторяю, он совершенный ангел. Я приготовил вам аванс 2000 долларов.
Эта информация мне пришлась явно по душе. Я небрежно взял
деньги и положил их в карман брюк.
-Да, и еще- встрепенулся м-р Дженкинс. - Вот вам еще одна табле-
точка.
- Зачем? - начал было я, но м-р Дженкинс не дал мне договорить.
-Она полностью нейтрализует действие спиртного. Если б я не дал
ее вам, через пару часов вы бы свалились .Но предупреждаю,
никому ни о чем ни слова. Иначе мне придется принимать меры.
Я понимающе кивнул и, попрощавшись, вышел из дома.
Улица была пуста. Я прошел пару кварталов и остановился. Я понял, что здорово вляпался. Представил себе этого парня с вытягивающейся шеей и понял, что поторопился. Я не знал чем может кончиться эта авантюра. Ведь мне никогда прежде не приходилось ухаживать за детьми, тем более за такими.
Мне не хотелось садиться на городской транспорт и я шел впе-
ред по идущей в гору улице не глядя ни на кого и погрузившись в
собственные мысли.
Увидев меня, Шанти встал в позу тигра, готовящегося к прыжку.
Он раскрыл рот, чтобы сказать фразу, но не смог его закрыть пото-
му что я положил на стол тысячу баксов, другую тысячу я вернул в
карман.
Шанти на некоторое время застыл с раскрытым ртом, потом с видимым усилием закрыл его и сказал:
- Спасибо мистер Сконти. Всегда рад вас обслужить.
В тот же вечер у меня в номере появился новый телевизор. Ко-
нечно, не какой-нибудь современный телик с плоским экраном, но
для меня было уже счастьем иметь возможность просматривать как минимум десять программ на родном английском языке. Хотя нет…на одном канале вещали на арабском языке и все время крутили заунывные мугамы.
Я забыл когда я в последний раз смотрел телевизор, поэтому я с
интересом пощелкал каналами. Потом спустился в ближайший магазин, взял упаковку пива и снова улегся смотреть телевизор.
Как ни странно, пиво действовало и скоро я погрузился в слад-
кую дрему.
На следующий день мне позвонил м-р Дженкинс и сказал что подготовил для меня подробную информацию и напомнил что на следующий день после обеда они ждут меня к себе.
Моей реакцией на это сообщение была покупка виски, которым я
упился сам и к тому же угостил полгостиницы. Я не помню что
происходило в этот день, но когда я проснулся
моему взгляду открылись разбросанные по моему номеру бутылки, на моей кровати спал мой сосед Вилли, а с ним в обнимку спали наш охранник Джим и какая-то заезжая девица. Сам я лежал на полу и был облеплен жевательной резинкой. Я увидел в зеркале огромные черные круги под глазами, потом вспомнил о встрече и поплелся в ванную. Вода несколько взбодрила меня. Вернувшись в номер я растормошил команду на своей кровати, оделся и направился на улицу Сакраменто.
- Я приготовил вам таблетку, - сказал мистер Дженкинс.- Примите,
вам полегчает. Возьмите сразу две.
Я покорно проглотил таблетки и, усевшись в мягкое кресло, стал
рассматривать отпечатанные мистером Дженкинсом инструкции. В них было настолько подробно все описано, что вместо меня можно было ставить любого придурка.
"Хотя, чем я лучше..."- пошутил я над собой.
- А как с туалетом? - вдруг осенило меня.
- Не волнуйтесь, - заверил меня м-р Дженкинс,- он уже большой
ребенок. К тому же там об этом тоже написано.
- Мы уедем через час, - продолжал м-р Дженкинс.- Мы зак-
роем вас в детской и пока мы не приедем, вы не сможете оттуда
выйти. А завтра до двух часов дня мы вернемся и полностью с вами
расплатимся.
Мы снова спустились в подземелье, прошли мимо вивария- черт
побери это слово- и вошли в детскую. Все было как в прошлый раз,
малыш продолжал играть в кубики. Он слегка повернул голову в на-
шу сторону и снова продолжил заниматься своим делом.
Когда Дженкинсы уехали, я развалился в кресле, еще раз полис-
тал инструкцию и стал наблюдать за малышом.
Но очевидно он тоже наблюдал за мной. Его движения стали мед-
леннее и голова чуть-чуть повернулась в мою сторону.
"Если он решил за мной подглядывать, - подумал я, - то с одним
глазом ему приходится трудновато..."
Я снова полистал инструкцию. Через два часа его надо было по-
кормить. Еда была заранее приготовлена и лежала в холодильнике.
Мне оставалось разогреть ее и подать малышу.
Я подошел к холодильнику и раскрыл дверцу. На верхней полке
лежали аккуратно разложенные пластиковые судки с едой. На нижней была еда для меня. Я закрыл дверку, но , обернувшись, чуть не подпрыгнул со страху. Малыш стоял рядом со мной, уставившись на меня единственным глазом. Потом он указал рукой на холодильник, как бы требуя чтобы я его открыл.
- Жрать что ли хочешь? - спросил я.
Малыш кивнул.
- Вообще-то рановато, - сказал я.- У твоего папаши написано че-
рез два часа.
Я отошел от холодильника и сел в кресло.
Но малыш не унимался. Он продолжал стоять на том же месте, за-
то его рука стала расти и, протянувшись через всю комнату, при-
коснулась ко мне. Прикосновение было холодным и мягким.
- Ну ладно, - сказал я, подходя к холодильнику. - Чего тебе
дать-то?
Но малыш не дал мне подумать и тем более свериться со списком.
Он вытащил котлету, предназначенную для меня, и убежал с ней в
дальний угол.
- Постой Малыш, - начал я. - Это мое.
Но малыш не слушал меня и уминал холодную котлету за обе щеки.
- Ну и ладно, - сказал я, - мне не жалко. Только твой папаша бу-
дет сердиться.
Малыш съел котлету и пошел играть. Я же углубился в чтение
списка. Блюда для малыша лежали в пластиковых судках под номерами.
- Да, Малыш, - сказал я. - Ты меня подвел.
- Подвел, - услышал я голос в ответ.
- Ты ведь не разговариваешь...- удивился я.
- Разговариваешь...- эхом ответил Малыш.
Я почесал в затылке. Очевидно Малыш умел повторять слова, но
не умел складывать их во фразы. Но ведь мистер Дженкинс не сказал об этом.
- А вот «телик» здесь не помешал бы...- сказал я.
Мальчик пялился на меня не говоря ни слова.
- За что тебя «телика» лишили? - обратился я к Малышу.
- «Телик»,- повторил он.
-Да, «телик»,- сказал я. - Кино посмотреть. А то папаша твой его
смотрит, а нам не дает.
Малыш заговорщически прищурил единственный глаз, потом подошел к картине, висящей на стене и указал на нее пальцем.
- Чего это тебе картина понадобилась?
Малыш подошел ко мне и взял меня за палец. Мне пришлось подойти к картине. Неожиданно он странно заерзал и у него из-под курточки появились два щупальца. С их помощью он вскарабкался на меня и взобравшись мне на плечи, снял картину.
Да, под ней оказался кодовый замок с цифровым набором.
- Ну и что? - сказал я. Во-первых ты не знаешь цифр, а во-вторых
папаша запретил нам выходить отсюда.
Но Малыша понесло. Он набрал комбинацию цифр и дверь открылась.
Я явно делал очередную глупость и на нее меня подбивал этот од-
ноглазый сорванец. Нам удалось найти телевизор и занести его в
детскую.
- Только утром надо отнести его обратно, - сказал я.
Оставшуюся половину дня и вечер мы провели замечательно. Мы пялились в телевизор, доставали время от времени судки с едой и
опять смотрели телевизор.
Правда, некоторые программы были явно не детского содержания,
но усевшемуся мне на колени Малышу, они явно пришлись по нраву. И он всякий раз протестовал, когда я пытался их переключить.
Странно, но Малыша прорвало и он всякий раз пытался повторить
то или иное слово, звучавшее с экрана. Заснули мы в третьем часу
ночи. Малыш отказался спать на своей кроватке и улегся со мной.
Утром я проснулся в объятии шести рук, которыми меня обнимал
Малыш. За ночь у него выросли еще две пары. Но я уже привык к его трансформациям и не обращал на это внимания.
Мы наспех проглотили завтрак, отнесли «телик» на место и сели за
кубики.
Именно за этим занятием нас застали Дженкинсы, вернувшиеся
точно в два часа.
- Как вы справились? - заулыбался м-р Дженкинс, видя нашу идди-
лию.
-Папаша, - сказал Малыш.
-Что? - недоумевая переспросил Дженкинс.
Реакция миссис Дженкинс была более острой. Она ахнула, и, об-
мякнув, стала опускаться на пол. М-р Дженкинс подхватил ее и ос-
торожно положил в кресло.
Приведя ее в чувство, м-р Дженкинс обнял меня за плечи и сказал:
- Вы сделали чудо м-р Сконти. Я никогда этого не забуду.
В тот день я получил вместо обещанных двух тысяч баксов, це-
лых три.
Когда я оставил еще тысячу Шанти, тот странно дернулся, рот от-
чаянно глотал воздух и наконец выдавил:
-М-р Сконти, вы есть наш уважаемый клиент.
В этот день мне поменяли белье и даже повесили шторы вместо дырявого одеяла.
Но оставшиеся деньги жгли карман. Да, я конечно же напился.
Потом снял девчонку в баре и два дня мы пили у нее. Последующие события размазались в памяти как остатки горохового супа на дне кастрюли. Какой-то верзила выталкивал меня на улицу, кто-то шарил у меня по карманам...под утро спать на улице стало холодно и я почти протрезвел. Когда я вернулся в гостиницу, Шанти нагнувшись в три погибели сообщил:
- Вам звонил м-р Дженкинс. Звонил вчера и сегодня тоже. Обещал
что еще позвонит.
Действительно , буквально через полчаса меня позвали к теле-
фону. Мистер Дженкинс хотел меня видеть и просил зайти.
- Не могу, - выдавил я из себя. - Голова болит.
- Тем более, - ответил м-р Дженкинс.- Я лучше за вами заеду.
Таблетка, которую он мне дал, оказалась как нельзя кстати. и
я стал в состоянии понимать его слова.
- Вы сделали чудо, мистер Сконти,- сказал он. - Мальчик не умел
разговаривать. Теперь я понимаю в чем была наша ошибка. Его мать настолько подавлена горем, что никогда с ним не разговаривает. Я, к сожалению, слишком занят. Но стоило вам остаться на один день и ребенок заговорил...
Я слушал его прищурив глаза, потом вставил фразу, крутившуюся на языке:
- Я больше не смогу. Найдите кого-нибудь другого.
- Я вам пока ничего не предлагал, - ответил м-р Дженкинс.- Кстати
как вы умудрились притащить в детскую телевизор?
Я промолчал.
- Десять тысяч, - сказал м-р Дженкинс- Десять тысяч в месяц за ра-
боту два раза в неделю.
Я зажмурился.
- Если это мало, мы можем договориться, - сказал м-р Дженкинс.- В
прошлый раз ежедневная оплата была побольше, но на это были обстоятельства.
Десять тысяч в месяц мне давно не предлагали, тем более за
то, чтобы просто посидеть с малышом. Но что-то мешало мне согла-
ситься, я не знал что это, но чувствовал, что если я приму это
решение, оно может изменить мою жизнь.
- Нет сказал я. Я не смогу.
-Двадцать тысяч.
Это было выше моих сил. Я промолчал и мистер Дженкинс принял это за согласие. Он сразу же выложил на стол пять тысяч долларов и попросил меня придти послезавтра.
_ Вы должны отдохнуть и придти в себя, - сказал он. - Возьмите
еще таблетку, чтобы не пить.
Я взял таблетку, но как только за мной закрылась дверь Дженкин-
сов, выбросил ее.
Я кажется начинал понимать что мне мешало согласиться и что
продолжало мучить меня. Я не хотел ничего менять. Я не хотел ста-
новиться нормальным человеком с регулярным месячным окладом. Я настолько привык к своей постылой свободе, что она уцепилась в меня мертвой хваткой и не позволяла принимать никаких решений.
Она безраздельно владела мной и направляла мои мысли и желания только к одному- выпивке.
Но в этот день я больше не пил. Даже несмотря на то, что в
кармане у меня было целых пять тысяч баксов.
Когда я пришел к Дженкинсам, в детской многое изменилось: там
появился телевизор с видеомагнитофоном и множеством детских кассет. Малыш бросился ко мне и выдавил из себя бурлящее "Сконти", хотя ему это явно трудно давалось.
- Привет Малыш!- сказал я. - У тебя тут изменения.
Малыш кивнул.
- Давай посмотрим какие у тебя мультики....
Мы проковырялись пару часов с кассетами. Потом миссис Дженкинс принесла нам поесть. Малыш усердно орудовал ложкой и пытался произносить слова. У него это неплохо получалось, но все равно мне было грустно на него смотреть. Я задавал себе вопрос что ждет этого парня когда он вырастет. И не находил ответа. При всех его феноменальных возможностях ему светила только роль циркового артиста. Я почувствовал какую-то теплую волну жалости к Малышу.
-Вкусно? - спросил я.
-Вкусно, - ответил Малыш.
Мне захотелось его погладить и в то же время я заставил себя не
делать это. Кажется, я начал привязываться к нему. Может быть мне было приятно ощущать свою нужность. Но именно этого я и боялся. Я уже давно не был ни к чему привязан. У меня не было жены, которая указывала бы мне как жить, у меня не было детей..
... у меня не было даже собаки, которую надо выгуливать. Я привык быть предоставленным самому себе. И подумав о привязанности, которая возникала между нами, я испугался.
До самого вечера я думал об этом. Мы рассматривали книжки с
картинками, Малыш сидел у меня на коленях и повторял слова, но
чем больше я ощущал роль добропорядочного папаши, тем страшнее мне становилось.
Вечером, уходя домой, я положил деньги в конверт и опустил
его в почтовый ящик мистера Дженкинса.
До этого мы договаривались, что я приду через два дня. Но
больше я не пришел.
Мистер Дженкинс тоже не звонил мне. Наверное он понял мой от-
каз. Прошло два месяца. Деньги за гостиницу стали подходить к
концу. Шанти все чаще стал называть меня Тарантино. Но как ни
странно я стал меньше пить. Буквально пару раз я сорвался и пот-
ратил случайно вырученные деньги. В последний раз это было позавчера.
- Тебе звонил какой-то джентльмен, Тарантино,- сказал Шанти.
- Еще что скажешь? - спросил я.
- Еще, - сказал Шанти.- Еще два дня и ты есть спать на улица.
В течение дня мой сосед Вилли стучал мне в дверь и звал меня к телефону, но я делал вид, что меня дома нет.
- Эй Тарантино.- это был опять Вилли.
На этот раз я решил открыть дверь, чтобы наконец объяснить этому кретину, что меня нет и не будет.
Но меня ждал сюрприз. На пороге стоял сам мистер Дженкинс. А рядом с ним… да , рядом стоял Малыш. Но теперь он был такой же как и все мальчишки. У него было два глаза вместо одного, два озорных черных глаза пялящихся на меня.
- Привет Сконти, - произнес Малыш.
- Как это вам удалось? - спросил я у мистера Дженкинса.
- Я долго над этим работал, но теперь эксперимент увенчался успехом. Осталось еще чуть-чуть и Малыш будет таким же как все. Но , конечно, с повышенными возможностями.
- Я уже читать умею, - сказал Малыш. - если придешь к нам, я тебе покажу.
- Придете? - переспросил мистер Дженкинс.
Я недолго собирался с ответом. Взяв Малыша на руки , я расцеловал его и, прижав к груди, ответил короткой фразой:
- Приду.