Успокоение… Смерь... Вечный порядок… Новенькая машина, которая ровно минуту назад по скоростному шоссе мчалась, сейчас больше на перевернутую пепельницу походила.
Да что с тобой Рома? Вот уже и пацаны все слиняли, и ты беги, что же стоишь?…
А Клюев, между прочим, первый побежал, ты же заметил, правда?… Заметил!!! Поэтому и стоишь. Вспоминаешь, наверно, как он тебя в честном кулачном бою одолел, когда до слез обидно было, да только сделать ты ничего не мог. Ну, так у него отец боксером был, генетика понимаешь, не совладать тебе с ним, сильнее он. А помнишь как он на тарзанке лихачел, все девчонки визжали, а у тебя голова кружилась, боялся ты. А как он с взрослым пацаном всплеснулся, а ты помочь не решался. А? В школе Клюеву слова поперек никто сказать не может, даже Мишка его боится, хотя и поздоровее будет.
Гошка следом побежал, далеко наверно сейчас. Ведь это он придумал железных солдатиков на дорогу подкладывать. Нет, Гошка не злой,… нет, умный только, одаренный. Вспомни, сколько игр он на стройке придумал… как плиту с десятого этажа свалили, а как сортир к трактору привязали. И учителя Гошку любят, похваливают, хотя и не учит он уроки, соображает быстро или с рождения все знает. Если б не он, не набрали бы вы в воинской части патронов, и спирту бы не попробовали, здорово же было, согласись. А помнишь, когда сарай какого то доктора вскрыли, а потом на Маринкиной овчарке лекарства испытывали, подохла правда… А помнишь, когда Гошка бензину раздобыл, какие костры вы жгли, даже генеральская волга загорелась, а столбы как в резонанс входили и как заборы ломались под их весом? Умный он, и Маринке он больше всех нравится, любит наверно его, рас собаку простила.
Что же ты хочешь, Рома? Отомстить? Кому? Себе? Слабость свою перебороть пытаешься? Ну, давай, давай, подходи ближе, вытащишь, может кого, да только с минуты на минуту рванет все, хорошо сразу подохнешь, а если инвалидом останешься? Намучается с тобой мать, девка ни одна не подойдет, да и сам наверно жить не захочешь. Уходи, и с пацанов слово возьми, чтоб молчали, да они наверно и сами все понимают, не маленькие…
Да, что же ты все стоишь и стоишь? Героем стать хочешь? Или совесть заела?… Глупый ты. Семейка в той машине ехала. Папа, мама с грудным ребенком, и мальчик с девочкой на заднем сидении. Погубили вы их, даже не заметили, слишком быстро все произошло. Рассказать?
Когда со скоростью сто километров в час правое переднее колесо на солдатика наехало, машину на железобетонную колонну потянуло, а в ней никто даже испугаться не успел. Бампер в бетон врезался и мгновенно в щепки разлетелся, автоблокировка ремней безопасности только через сотую долю секунды сработала. К этому моменту машина на сорок сантиметров уже короче стала, но еще со скоростью примерно восемьдесят километров в час вперед двигалась.
Ремни безопасности отца и мать держали, остальные коленями в спинку переднего сиденья воткнулись. Еще через тридцать миллисекунд машина уже на пол метра короче стала, запаска в багажнике вмятину сделала, а ребенок вместе с корзиной к доске приборов прилип. Пик нагрузки на ремни миновал уже, мама восемьсот килограммов весит, а папа тонну всю. Еще через двадцать миллисекунд, все внешне замерло, только у отца ключица сломана. Благодаря кузову, на сильное сжатие рассчитанному, машина на один метр укоротилась. Блок цилиндров двигателя в салон ворвался, из ног матери кровавое месиво сделал.
Лицо отца пятаком в баранку врубилось, к счастью она в центре мягкая, но в этот момент мальчик, не пристегнутый ремнями безопасности, на папу всем телом наваливается, и в без того уже натянутый ремень его вдавливает. Ребра отца одно за другим ломаются. С младенцем в корзинке ничего бы не случилось, если б не грузовичок игрушечный, на панели за сиденьем лежащий, который со своего места сорвался и, как кувалда ребенка по башке ударил. Потом мальчик, вместе с ветровым стеклом в железобетонную колонну смачно врубился. А девочка, в это время, благодаря своему маленькому росту, просто всем телом о переднее сиденье долбанулась. Через одну десятую секунды и отец и мать уже мертвые назад откинулись, в кровавой гримасе застыли, мальчик с колонны на мятый капот сполз, безжизненный младенец из корзины папе на колени упал, а девочка на заднее сиденье легла. Вот и все! Все, все мертвы, кроме маленькой Ани!
Когда Гошка и Клюев взрыв услышали, остановились. Друга не было. Но инвалидом Рома не стал, в больницу попал,… вместе с Аней. Ребята его почти каждый день навещали, и через месяц вся команда снова в сборе была. Да только что-то уже не так было, что-то изменилось. Нет, дружба прежней осталась, а вот Рама… а Рома наверно уже другим стал.