Шурша шинами, к остановке подъехал полупустой бело-зелёный автобус. Расцеловавшись с тётей Верой, мы погрузили в салон её необхватную сумку. Хрюкнув, закрылись двери, автобус весело помигал нам фарами и рванул с места.
– Борь, а может, тётю Веру стоило проводить до Москвы? – в рюкзачке Андрея весело позвякивает пивко, и настроение у него благодушно-филантропическое.
– Да нет, брат с племяшами встретят её на остановке. Мы были бы там лишними. Да и ребята уже заждались.
Серая холщовая сумка мерно покачивается в такт ходьбе. Из небольшой прорехи зелёной искоркой светится любопытный глаз: пушистый пассажир обозревает окрестности.
– Кстати, а чем питается наш мохнатый друг? – посмотрев на сумку, внезапно заинтересовался Андрей. – Окорочков я купил по штуке на человека. Можно, конечно, отдать ему то, что останется…
– Ну, вот ещё! – возмутилась я. – Кости пускай собаки лопают, может, подобреют наконец по случаю Нового года. А кот должен питаться мышами!
– Не дам обижать кнура! – возмутился Боря. – У нас три банки горбуши, на пару дней коту хватит. А кости собакам я завтра отнесу.
Собак у нас в посёлке много. Три собаки у сторожа: Мишка, Потапыч и Зинка. Зинка себе на уме: еду из твоих рук берёт, а во время гона может и тяпнуть ненароком. Мишка – отец Потапыча. Оба чёрные, вальяжные, похожие на среднего размера медведей, только у Потапыча белая манишка и носочки на лапках, а Потапыч весь чёрный. Кроме них по посёлку бегает ещё стайка разномастных, вечно голодных собачин и брешет на всех подряд. Откуда они берутся, неизвестно.
Я собак не люблю и, честно говоря, побаиваюсь. Ещё в пушистом возрасте на меня напала соседская псина, и с тех пор ни один уважающий себя пёс не упустит случая облаять меня. Так что если бы в один прекрасный день все собаки вдруг исчезли бы с лица земли, я бы ничуть не расстроилась.
К счастью, до дачи сегодня мы добрались без приключений.
– О! Пивко принесли! – обрадовался Артём, потирая ручки. – А в серой сумке, наверно, закуска?
– Закуска, закуска, – еле сдерживая смех, согласился Борис и поставил свою ношу на пол.
Сумка зашевелилась. Гости отпрянули.
– Ой, мамочки! – испугалась Аня. – Вы, что петуха на соседской даче поймали?
– Динозавра, – мрачно сказал Денис. А сейчас он отогревается и постепенно оживает…
Сумка закачалась и завалилась на бок. На кухне повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием в печке дровишек. Из сумки высунулась пушистая серая лапка, потом розовый носик, усы – и серый красавец грациозно покинул своё временное пристанище.
– Вот так закуска! – воскликнул Тёмыч, и все засмеялись.
Кот недоумённо огляделся, чихнул и смешно затряс мордочкой. Аня присела на корточки, почесала котика за ушком. Пушистый гость зажмурился и зажурчал моторчиком.
– Ну вы даёте, рябят! – возмущённо развёл руками Денис. – Притащили чудо-юдо блохастое. Вы бы хоть мисочку пластиковую ему захватили, а то ведь нальёт прямо на кухне.
Мы с Аней одновременно открыли рты, собираясь что-то возразить, но кошак среагировал быстрее. Он внимательно посмотрел Денису в глаза, наступил передними лапками в коричневую лужицу, натёкшую с Бориных ботинок, и с силой припечатал ими новые светло-синие брюки обидчика.
Денис, онемев от злости, смотрел на свои испорченные штаны. Кошак же, удовлетворённо посмотрев на коричневое дело своих лап, отвернулся от парня и, подойдя ко мне, ласково замурчал.
– Динька, не обижайся, – примирительно сказала я, поглаживая мягкую серую шёрстку. – Всё же ты начал первым. Хочешь, дадим тебе другие штаны, а эти я сейчас застираю?
– Да на фиг мне твои штаны, – буркнул Денис. – Ты лучше дай мне большую сковородку.
– Кота, что ли жарить? – спросил Андрей.
– Хорошая мысль, – мрачно сказал пострадавший. – Я, вообще-то, просто хотел его стукнуть хорошенько, чтобы неповадно было, но если ты так настаиваешь…
– Не-не-не, не надо, не надо, не надо, – примирительно сказал Боря. – Давайте-ка лучше займёмся ёлкой и праздничным столом. А кота пожарить вы всегда успеете.
* * * * *
Ближе к вечеру подтянулись остальные гости. Новый год мы решили встречать вдесятером, если считать кота, успевшего за три часа слопать целую банку горбуши. Кнур благоразумно спрятался, а на его обычном месте, подёргивая ухом, дремал кошак. Когда Боря, я или Денис оказывались рядом с печкой, зелёные огоньки кошачьих глаз цепко следили за нами.
Без четверти одиннадцать праздничный стол был готов. Мы постарались на славу: одних только салатов было 4 вида, а колбасы и сыра – по два. Компот варила я сама, а бананов, апельсинов и оливок накупили с запасом на два дня. А что уж говорить о домашних соленьях, вытащенных Борей из погребка… На террасе ожидали своей участи торт, "полено" мороженого и непонятно каким образом сохранившийся арбуз, закутанный в шерстяную косынку.
Каждый занимался своим делом: мы с Аней, Димкой и Тёмычем накрывали на стол, Борис с Андреем настраивали гитару, Колька с Денисом докалывали дрова, а Ромик пытался поймать "Наше радио".
– Красивый у тебя кулончик, – заметила Аня, раскладывая салфетки. – Борис подарил?
– Нет, не Борис, а тётя Вера. Это кошачий глаз.
– Сегодня у нас вечер КОТОВ! – Ромик потянулся погладить задремавшего пушистого гостя, который от неожиданности отпрянул в сторону. – Тётя Вера устраивает у нас кошачий питомник.
– Только не вздумай повторить это при Денисе, – предупредил Андрей. – Он кошек на дух не переносит.
– Вот поэтому его кот и испачкал, – заявила Аня. – Кошки чувствуют, как человек к ним относится.
продолжение следует.