Рассказ
*********
Какой же русский не любит деревенской национальной бани! Это - не только омовение тела. Это обновление души славянской! Священное действие! Ритуал! Праздник! Плеснёшь, бывало, чистой водичкой на раскалённые камни - обдаст тебя лечебным паром, а потом назад,- раз!- два!- на деревянные полки прыг под потолок. И - веником, веничком - по всем частям тела! Ой,хорошо! Дышать трудно, но радостно.Все хворобы берёзовыми прутьями с листьями из усталых пор выгоняешь - стёг! стёг! пшёл вон! пшёл вон!..
Насморк пОтом ручьями изливается! а банное таинство ускоряет темп: "Вся дрянь - вон! вон!". Хлыст! Хлыст! - по спине, по рукам-ногам, по ягодица... И подмышки, конечно, не забываешь. Слезешь с верхотуры, парку поддашь и опять стегаешь себя с наслаждением. А летом, райским Адамом, в чём мама родила: без листика фигового в прохладный пруд или речку - бултых! Ох-ух-ах! Блаженство!
Кто русской баньки не принимал, тот рая не видал; завсегда хандрит и в одиночестве - интеллигентским пессимизмом занимается. А ежели баньку употребляет, у того все микробы с вирусами, как завоеватели России, подыхают! Баня - Бородинское поле! Битва под Москвой! Благодать! Врагов нет - можно ребятушек стругать. После парного боя с дрянью в теле, сядешь на горячую скамейку обновлённым: прислушиваешься к новой жизни, которая по всему телу теплотой разливается. Счастье! Вновь народился! Здравствуй, радость! Привет настоящая женская любовь до утра через день до вечера с ночью! Эх, жисть! И хороша, и жить то как хорошо! А зимой то - на воздусях голышом бултых в сугроб!- в огонь холода, в огонь блаженный! Кувыркаешься на морозе: снег с хохотом и криками в грудь втираешь; а душе и телу жарко, молодо, счастливо! А весной - скок! - в студёную водицу озера или реки! Кажется, что в ангела превращаешься. Крылья от холодка из под лопаток кыклёвываются! На душу свою посмотришь - агнец! - а вниз взглянешь - настоящий греховный мужик, чёрт с ядлой! Нырнёшь пару раз с головой и, ..назад, в парилку, в паровую курилку! А тут, и жинка - с веничком берёзовым, с полотенцем, с рюмочкой "смиррновской" запотевшей поспевает. ПолУпит, полУпит по спине с любовью, да и спинку мужичку своему родному не забудет растереть покрепче; в лопатку поцелует; под нос подносик с водочкой и закусоном поднесёт. Эх, сам себя забываешь! На седьмом небе господнем чувствуешь себя. Запрокинешь головушку; крякнешь смачно; занюхаешь хмель жизни косой женской, огурчиком маринованным закусишь; в губки законную голубушку родную поцелуешь и думаешь: "Ну нет ничего блаженнее русской бани на этом смете, да с русской бабой с берёзовым веником!" Говорят, что финская сауна тоже хороша, но не люблю я сухость. Русскому человеку слезу подавай! Сухость русская душа не любит. Это финны годами могут молчать. А русский человек без разговору, не-е-е! - ни баньки, ни стопочки принять не может. Без слезы, а, иногда, и без мордобоя, никакого нормального разговора промеж русскими не получается. И всякая банькая русская обязательно завершается за хлебосольным столом песней, беседой (за жизнь) и прогнозами: "Будя война, али не будя?!. А под вечерок, - после дрёму,- с пляской, да с топотом ещё веселей получается.
Принял я как-то баньку. Всё чин-чином: парилка; веник; купание в снегу; рюмочка; горячая картошечка; на тарелочке - рядком нежная селёдочка рядком в рот просится; грибочки в баночке; огурчик - голубчик; балычёк, сёмга, икорка, а рядом - милая с полотенцем - губки алые, ласки нежные, глазки хитрые... Попарился, наговорился, нацеловался, обновился - омолодился! Стал одёжу одевать. Глянь! Ужасть! А на груди! О-о! Боже мой! Прямо - против сердца - банный лист прилепился, как непрошенная баба с улицы! А что может быть хуже непрошенной бабы с улицы? Я листочек банный легонько пальчиком - чик! А он сидит, чёрт, как японское татУ! Лежит молчит и не двигается. Ё - моё! Что такое, блинн? Я его пальцами отодрать пытаюсь! И так и сяк! Грудь до крови разодрал; чуть до сердца не расковырял, а он - сидит, сволочь, словно врос, пиявка! Прилип, хам намертво и не хочет отлипаться, как чёрт-бес однополой любви! Ну, думаю, обсохну - сам отцепится, педераст берёзовый! Гомик голубой. Нечесть зелёная!.. Нет на тебя никаких законов, разнополое существо древнее!
Оделся. Пошёл за стол побеседовать под водочку с закуской о международном положении на Ближнем Востоке: Шарон, Арафат, Арон, Натаньяху, Шимон-Перец... Хреном с редькой стаканчик со смиррновской закусил. Побеседовали капитально. Язык устал, заплетаться стал. Обедом угостился. Чайку попил. Утомился, разомлел от мыслей: рубаху тихонько растягнул: О, Боже! - банный лист на груди моей - опять же! - тоже отдыхает! Я его водочкой с перчиком! А он - без движения, как орден малахитовый, как Будда спящий на груди камнем сидит:
- За что? - думаю. - Я ведь давеча в соборе покаялся! Побежал к лекарю:
- Отдери этот проклятый банный лист от моей груди, эскулап! - умоляю я его.
- Этот лист чертовский, - мать его бери, блинн! - мне этот бес бесполый на славянскую душу камнем давит! Дышать через него трудно! Свободы не чувствую! Жить с ним тягостно! Дышать воздухом Отечества не могу! Нынче же у нас свобода с демократией! Путин у власти!
За что такое наказание! Как я с этим листочком русофобским голосовать то пойду за Путина родного? Вдруг он на выборах до 99 процентов не дотянет без меня? Помоги! Спаси и помилуй! Излечи от заразной болезни, Богом молю!
Лекарь взял "клисторную" трубочку, переделанную в стетоскоп. Грушу стетоскопа на половину отрезал, а трубочку для ануса в своё ухо вставил. У его не было нормального скопа для грудей слухать! У бюджете деньки ассигновали только на клисторные приборы отечественного производства. "Клизмой обыкновенной" называется. Послушал доктур долго, постучал костяшками пальце по грудям, по спине, по голове... Стетоскоп из уха выдернул и, - вижу! - страшно побелел от страха:
- Это не простоя болезнь! Это чертовщина. Наговор, сглаз с порчей на тебя кто-то положен. Медицина тута бессильна. К батюшке нашему в собор сходи. Это - по его части.
- Да не верю я, ни в чёрта, ни в Бога, ни в дерьмократию голубую!
- Всё до поры до времени! Повторяю: медицина здесь бессильна! - отвечает. Вот мы, доктора-атеисты, когда лекарств нет, завсегда к батюшке отсылаем. Мы бесовскую силу из тела человека изгнать не могим. Субсидий из бюджнта на энто дело мало отпускают! Во как!
Нэма маней? - Нет здоровья!
- А ты, только, этот.. лист дьявола сыми, скальпелем! У меня дохторов русская баня заменит...
- У вас - особый случай!- говорит доктор. Денег на науку в России не хватает! Вот мы, как все, выкручиваемся! Операцией хирургической, без долларов, чертовщину не излечишь! А страховки медицинской у вас нет! Ага? Тогда иди, милок, к батюшке!
Побежал я к нашему сельскому священнику:
- Батюшка, ко мне, кажется, бесовский лист прицепился! Помоги!
Осмотрел батюшка меня и говорит:
- Верно! Очевидно - это дело бесовское! Узнаю его! У этого листа прожилки чертовские: вот гляди! - тут фига, а здесь, звезда с хвостами. Посмотри через лупу!- В середине листа жопа с рогами нарисована. Даже прожилки видны. Знаю я его, твоего супротивника. Местный он. Пугало смутное. Со скуки на мужиков лезет. Он, этот бес-чёрт, иногда, в банный лист превращается, но чаще он, хитрец, красивыми панночками или друзьями закадычными оборачивается. Встречаются среди них и поэты-литераторы. На литературных сайтах в интернете обитают...
- А что будет, если этот банный лист на моей груди навсегда останется? - спрашиваю дохтура так тихо-тихо. А он мне шёпотом отвечает:
- Гермафродитом станешь, как бес: ни баба, ни мужик! Ни рыба, ни мясо! По чётным дням тебя будут иметь ведьмы, а по не чётным опускать будут дьяволы с демонами.
- Чего? Кем я буду? Германцем? Германофродией? О, нет! Только не этим! Не желаю быть голубым германцем или еврейцем! Смысл жизни потеряется! Жинка к Ваське-трактористу уйдёт! А ко мне городские, культурные люди начнут приставать с серьёзными предложениями! Не хочу замуж за интеллигента выходить, галстук бабочкой носить! Твори быстрей молитву, батюшка! Отгони нечистую силу от моих грудей! Сохрани моё мужское достоинство от обрезания! Христом Богом молю!.. На коленях прошу!..
Батюшка помолился; святой водицей бесовский знак опрыскал; осенил грудь мою святым крестным знаменем, прочитал молитву и банный лист. Хвала Богу! - лист поганый тотчас отцепился. Видимо, это был лист от берёзы, которая возле тихого омута выросла.
Мы с батюшкой по этому поводу хорошо выпили и сытно закусили. А потом в баньку вместе сходили и вениками перекрестились троекратно: "Слава Бог! Слава Богу! Слава Богу, и ныне, и во веке веков!..