Голгофа на седьмом этаже

Кузьмин С.В.
   9.   - брат, поможешь? 
       ... ты сдурел... за кого ты меня принимаешь?

   8.   - прости, не подумал... нет, конечно
       ... вообразил?..

   7.   - хочу попробовать...
        ... мало пробовал?

   6.   - это не то...
        ... одумайся...

   5.   - не, решил.
        ... ты же не веришь!

   4.   - потому и хочу проверить...
        ... плохая шутка

   3.   - гм-м, пасхальная.
        ... я к нему не притронусь..

   2.   - тогда приди через пару часов
        ... перестань..

   1.   - ключи возьми...

   0.   Вот уже два дня, широко распахнув деревянные объятья, он терпеливо ждёт. Чуть ли не ласково верёвочные петли обхватывают сначала ноги, затем обнимают запястья. Сердце ошалело стучит в холодную трубу за спиной, распёртую от пола до потолка. Руки легко приподнимают тело, пальцы ног отталкивают низкую табуреточку.
        ... ого, не кросс-машина..

   Верёвки уже безжалостно выворачивают руки в плечах. Тело провисло, косые мышцы и трицепсы, казалось, горят огнём.
   ... сколько же прошло? эх, не догадался часы развернуть..

   Голые пятки больно упираются в трубу. Поясницу выламывало, полусогнутые ноги противно дрожали в коленках.
   ... ему всё равно легче было. Прибили и всё - никуда не денешься. А тут... не-е... потом же в зеркало не посмотришь сам себе..

   Мышцы всё меньше времени могут выдерживать вес тела. Растёртые в кровь щиколотки тем более. Попытка сломать дюймовую доску запястьями так же напрасна, как гнуть рельс на спине. Добротно сделано - своими руками.
   ... Да-а, не Конан... Это Василий Иваныч мог лом на шее согнуть, да и то Петька помог... А сколько же времени?

   Уже просто голое упрямство заставляет досчитывать в уме до ста. Чем дольше продержится одна мышца - тем больше отдохнут другие.
   ... боже, как же больно... брат, где ты, слышишь? А, чёрт, сам же сказал... а он - вот педант... да-а, тому не позавидуешь... а через сколько же он отрубился?

   Тело уже почти не чувствовало боли, согнутые ноги вывернулись в сторону. Мышцы рук и груди ещё пытаются на пару-другую секунд подтянуть тело. Щиколотки будто опираются на острые края досок. Время просто остановилось, нагло выжидая: кто кого?
   ... явись! ... не хочешь?.. или не можешь?.. да куда тебе! ты и с креста-то сам слезть не смог.. рабов любишь?.. ждешь, когда кланяться все тебе будут?.. не дождёшься... привык пакости из-за угла строить да лучших к себе прибирать?.. добро, говоришь, творишь?.. а на беды и горе детей твоих,  плюёшь, значит... причудотворец-ц... мать твою, богородицу...

   Руки, словно соревнуясь, по очереди, остервенело тёрли верёвку о край перекладины, крутили и дергали на себя. Хриплый злобный рык рвал жилы на шее. Тёмные волокна нехотя лохматились, раскручивались. Наконец, посиневшие пальцы дёрнули узел на ногах.

   Щелкнул замок. Косой взгляд на разобранную конструкцию, запястья.

   - ты рано...
   ... Да мимо шел..
   - кофе будешь?