Во многом этому еще помогла смирительная рубашка и укол аминазина как действенное средство от любопытства. Очнулся он в холодном помещении, обитым войлоком. Запах меди-цинской химии и мочи в соответствии с общим антуражем были гармоничны, создавая завер-шенное впечатление о месте, в которое он попал. Примерно через час, а, может, и больше (вре-мя в подобных учреждениях не обладает характерными для него качествами постоянства) дверь открылась, представив взору детину, не отличающуюся краеугольностью от двух предыдущих.
- Сам выйдешь или помочь? – скомандовал детина, отчужденно рассматривая зарешечен-ную лампочку на потолке камеры.
- Да, сэр, я иду, а куда?
- Тебя доктор смотреть будет.
- А вы кто?
- Да так, «белим красим», - сострил детина и, не дождавшись реакции на свой приказ, схва-тил заключенного больного за шиворот и, вытащив из камеры, поволок по коридору, и это было очень кстати, так как после аминазина идти куда бы то ни было было лень. И очень хорошо, что на всем пути следования не встретились ступеньки, омрачившие бы весь кайф. Конечной стан-цией путешествия была дверь с надписью «Начмед». «Водитель» поднял его с пола, отряхнул и втолкнул в кабинет.
- Здравствуйте, - сказал полный мужчина в очках с седой бородкой, всем своим видом под-тверждая свое непосредственное отношение к табличке на двери кабинета. – Ну как самочувст-вие, рядовой?
- А я разве военный?
- Сейчас, сударь, все военные, время такое…
- Кстати, я к вам как раз по этому поводу.
- Не перебивать! – вскрикнул военврач и невозмутимо продолжил. – Сейчас, когда верхи не могут, а низы не хотят. Сейчас, когда каждый как никогда… А «никогда» перестало быть исти-ной… Кстати об истине, вы по какому поводу ко мне?
- У меня, доктор, проблема года расходится, и я ничего не помню из высшей математики.
- Как, и у вас тоже?!
- А что, у кого-то еще?
- Я вам по секрету скажу, у нас половина пациентов ничего не знают о высшей математике, а другая половина неправильно толкуют ее основополагающие тезисы. Но слава богу, есть я, и мое призвание – помогать алчущим, ищущим, страждущим. Вот возьмите, это поможет вам обрести былую легкость понимания окружающего мира, это эликсир жизни, - с этими словами он извлек из шкафчика, стоящего рядом, какую-то бутылочку и торжественно протянул ее пациенту.
На тубылочке значилось: “Настой бриллианта зеленого”.
- Троекратное употребление в течение дня избавит вас от этого недуга, вы обретете силу знаний, радость мира, и уверенность в победе слышат птицы в этом крике. Пейте это, - интимно добавил он, - и вы спасетесь. Вы понимаете меня? Не очень?
- Да что тут не понять? – заорал врач. – Я же вам на пальцах все объяснил.
В этот момент дверь открылась, и в комнату быстрой походкой вошел другой человек в бе-лом халате. Несмотря на угрюмое лицо и оточенные движения, от него на весь кабинет разнесся сладковатый запах спиртного.
- Вы кто? – обратился он к больному, как бы не замечая врача, с ним беседующего.
- Пациент.
- А что у вас в руке?
- Зеленка.
- Этот дал?
- Да.
Человек в белом подошел к бородатому и со всей силы отвесил ему подзатыльник.
- Я тебе сколько раз говорил не давать пациентам лекарства, сколько раз!
После этого он отвесил коллеге еще несколько затрещин, которые тот безропотно вынес, втянув, казалось, всю голову в тело, из-за плеч которого торчала лишь макушка.
- Пшел вон отсюда. Еще раз увижу тебя с лекарствами, возьму «Дерево» из четвертой па-латы.
- Ну да, ваше дерево с людьми говорить не может.
- И то лучше, чем ты, - кинул напоследок врач, прежде чем за бородатым прикрылась дверь.
- Так что там у вас?
- Годики расходятся.
- Все?
- Нет. Только последние 13.
- Ну начнем все по порядку. Как вас зовут?
- Не помню.
- А что вы помните?
- Маму помню, дом свой помню, город свой помню.
- Так, это уже неплохо. А как вас мама звала?
- Не помню.
- Ладно, а сколько вам лет?
- Восемнадцать.
- Так, говорите, восемнадцать? А внешность свою помните?
- Да.
- Вам знаком этот человек, - прокурорским тоном сказал доктор и придвинул зеркало.
- Нет, - твердо ответил пациент.
- Вы присмотритесь.
Из зеркала смотрела щетинистая физиономия тридцатилетнего мужчины. Возле глаз про-ступали слегка видимые морщинки, у висков белыми штришками тянулись ниточки седых во-лос.
- Кто меня постриг? – выйдя из ступора, произнес обладатель постаревшего лица.
- Не знаю, не знаю. Но для начала нужно установить, кто вы? Очень странно как-то полу-чается. Дом свой вы помните, а как зовут, не знаете.
- Вспомнил! Вспомнил, как меня зовут! – вскричал пациент, вскакивая со стула.
- Спокойно, это очень хорошо. И как вас зовут?
- Винт.
- Странная фамилия, а по виду типичный Иванов. Очень похоже, что это кличка. Припом-ните, может, вас звали Вася Винт или Петя Винт. В крайнем случае, Сёма Винт, если это, ко-нечно, фамилия.
- Не помню. Помню, что вышел из дома, тут толпа наехала, наверно, человек пять, по баш-ке дали – я и откинулся и, главное, дом то я помню. Очнулся – сразу туда, а там какие-то посто-ронние люди меня и в глаза никогда не видели.
- В общем, частичная потеря памяти, - подытожил рассказ Винта врач.
- Похоже.
- Хорошо, а как вы докажете, что у вас потеря памяти. Мне сообщили, что вы на прохожих бросались.
- Да это я так, под цурика косил, чтобы к вам попасть.
- Очень оригинально. А может, вы специально и про память придумали, чтобы сюда по-пасть?
- Зачем?
- Может, у вас есть враги, и вы от них пытаетесь здесь укрыться. Милиция, например, или наоборот, бандиты, или еще кто?
- Да что вы, свихнулись? Какой военкомат, у меня белый билет, наверно, и вообще я, мо-жет быть, в институте учусь. Не можете помочь, пойду в другие инстанции правды искать!
- Ладно, пока идите, потом еще поговорим.
- Можно только один вопрос?
- Пожалуйста.
- Эта страна – СССР?
- Да вы что?! – неожиданно вскипел врач. – Издеваетесь? Вон отсюда и скажите спасибо, что ментам не сдал!
Винт, удивленный реакцией врача на столь простой и вместе с тем такой злободневный во-прос, попятился, открыл спиной дверь и чуть не выпал в коридор, где его уже ждал краеуголь-ный провожатый с обыденным для него вопросом: «Сам пойдешь или помочь?»
- Спасибо, сам, - ответил Винт, сворачивая в коридор с указателем выхода. Но вдруг кто-то схватил его за шиворот, повалил на пол и потащил в обратную сторону.
Кто это, догадаться было нетрудно хотя бы по отработанному методу транспортировки па-циентов. Куда его тащат, Винт понял только, когда его вновь привели в горизонтальное поло-жение и втолкнули в помещение, вернее, в палату.
- Принимайте пополнение, - выкрикнул краеугольный, прежде чем за спиной хлопнула дверь.
(Продолжение следует)