Неожиданно в его голове появилась какая-то бесконечная долгоиграющая восточная мелодия, вспомнилась нечаянная встреча с бывшей одноклассницей. Совершенно случайная встреча.
...Тогда он смотрел на Земфиру и не мог поверить, что она стала такой: пряди седых волос на висках, серое уставшее лицо, а ведь какой красавицей казалась она ему раньше, какой яркой, ослепительной, влекущей. Он вспомнил, как мальчишки-одноклассники готовы были передраться из-за неё, но досталась она всё-таки ему. Так решила она сама.
...Тогда они стояли друг против друга на платформе метро. Вокруг — вечно спешащие пассажиры, которые их толкают, а они не видели никого, смотрели в глаза друг другу и, молча переживали прошлое, свою неистовую любовь в ту раннюю весну. В яблоневом саду было белым бело от раскрывшихся цветков, мерно жужжали работяги-пчёлы, а они лежали на его коричневом пальто из грубой буйволовой кожи (досталось от деда, а тому — в войну по лэндлизу), совсем голые, счастливые, беззаботные. Их руки касались запретных мест, и именно в этих беспрестанных прикосновениях было какое-то особенное неслыханное удовольствие. А потом он вошел в неё. И ей было почти не больно, такими чудесными оказались его руки и ТО, САМОЕ удивительное, что она видела и имела первый раз в жизни.
«Этот цветущий яблоневый сад останется с нами навсегда», — догадался тогда Иван.
Но потом яблони отцвели. Наступила обыденность, та самая, которая почему-то считается жизнью. И хотя в любви участвуют двое, слишком часто вмешивается третий — обыденность. Беспощадная, безжалостная, убийственная. Раз за разом она убивает любовь. И уже нет сил возродиться, и опускаются руки, и не хочется ничего, кроме спокойствия. И тогда наступает старость...
«Всё это пора задвинуть на задворки памяти, жить сегодняшним днём, иначе станет невмоготу, и ностальгия меня доконает», — приказывает себе Журавлёв. И память, услужливо выполняя приказ, подсовывает совсем недавние картинки о том, как он познакомился с Настией.
На какой-то вечеринке после изрядной дозы спиртного, на спор (сколько будет писем) он заполнил бланк бесплатного объявления в газете «Всё для Вас»:
Журналист, москвич, 41/189/80 познакомится со стройной симпатичной москвичкой 20-30 лет, которую привлекает секс.
Желательно фото и телефон.
Засунул этот бланк в конверт, небрежно запечатал его и поздно ночью по дороге домой бросил послание в почтовый ящик.
Через месяц пришли письма. Их было три. Фотографии не было ни в одном. Он встретился с каждой из «hunters for the fucks» и выбрал двадцатилетнюю девчонку, медсестру из Института хирургии. Это была Настия.
* * *
После суматошного предновогоднего дня, когда Иван был в Шереметьево, время потекло нудной утомительной чередой. В какие-то моменты казалось, что всё это — один и тот же очень длинный бесконечный день. В который ничего, ну ничегошеньки не происходит. И за это отсутствие значимых событий придётся расплачиваться своей стремительно уходящей, как вода в песок, жизнью. И каждый такой день зачтут за месяц, а то и за год. Впрочем, что-то всё равно остаётся: всегда, после каждого события. Если подгорают тосты, то остаётся хотя бы запах хлеба...
Вчера Иван побывал с Настией в зоопарке, совершенно случайно забрели туда. У входа их встретил внушительных размеров плакат:
«Московский комсомолец» приглашает в Московский зоопарк. С 25 по 31 марта вход бесплатный. Неделя удовольствий!
— Видишь, обещают удовольствия...
— Почему бы и нет? — машинально отвечает Настия, и они сворачивают к узким турникетам входа. Долго пробираются по обледеневшим, залитым водой тропинкам, среди толпы таких же, ищущих удовольствия... Наконец им попадается клетка со зверем, написано, что ирбис.
— Очень симпатичный хвост у этой кошечки, хорошо бы иметь такой же дома на диване, — мурлычет Настия.
— Да, желательно только хвост, — соглашается со своей кровожадной любовницей Иван.
Ирбиса сменяет грустный овцебык, потом на пути ищущих удовольствия оказывается вольер с розовыми журавлями. Их любовные игры на подтаявшем снегу не могут оставить равнодушными никого, Иван покрепче прижимает к себе Настию и запечатлевает долгий страстный поцелуй, чуть покусывая её губы...
*_______________________________________________
Полностью повесть напечатана в сборнике: Андрей Гусев «С мандатом Хроноса», М., 1995, ОИПД ВЦ ГКС России.