Велика сила слова! А уж русского слова и подавно. Иное слово сильней иной пули ранит. А ежели это отточенное слово поэта, да ещё и на чужбине - не переоценить силу его воздействия. Неужели вы никогда не хохотали до упаду, слушая Высоцкого, а от "Когда я вернусь" Галича вам никогда не грустилось?.. Вот и я о том.
Поехал я как-то со своим другом Бутманом в нижний город в Хайфе. Он решил сделать своей жене сюрприз - вместо обычного "Панасоника" со съёмной панелью купил ченджер на десять дисков. Покупка серьёзная, дорогая.
Мой друг Бутман имеет обыкновение самые важные дела делать по пятницам около полудня, когда все организации закрываются, везде короткий день, все работают в полсилы, если вообще работают. Тогда мой друг Бутман (кстати сказать, большой ценитель русского слова) сильно нервничает, поторапливает нерасторопных работников. А поскольку дело происходит на Ближнем Востоке, всё осложняется предвкушением пятничной сиесты. Вот и в этот раз Бутман злился на работников, которые полтора часа только выкорчевывали старый магнитофон. После они долго возились с новым, чуть не спалили его, монтировали ченджер в багажнике и т.д. А в три часа дня, когда магазины вокруг давно закрылись и улицы опустели, Бутман решился докупить и установить "пищалки" - высокочастотные динамики. Желая поскорее приняться за пятничный обед, рабочие портачили лихо - уродовали салон автомобиля новыми дырками и шурупами и давно перестали извиняться за это, а Бутман перестал их за это корить, он просто пепелил их взглядом и использовал все резервы великого и могучего себе под нос.
А апогеем всей этой эпопеи стало испытание системы. В машине Бутмана как на зло не оказалось ни одного диска. И тут я вспомнил о диске Галича, который я утром купил в русском магазинчике. Ничто не сравнится с неподражаемой манерой Галича петь речитативом, переходящим вдруг в бешеный ритм и останавливающимся для прозаических вставок. Диск начинался с песни "На сопках Манчжурии":
В матершинном субботнем загуле шалманчика
спала на плече у шарманщика…
Этими словами Галич внес смятение в умы и души ближневосточных умельцев. Глаза их округлились, раскрылись рты, на лицах читался испуг. Они побежали за начальником. Ведь аппаратура явно сломалась на первых же секундах эксплуатации. Вместо положенного "бум-с-сс, бум-с-сс" динамики разразились хрипловатым тембром и редкими ударами по струнам.
Так Галич через 25 лет после собственной смерти сумел всего лишь несколькими словами напугать видавших виды смуглых людей, ни слова не понимающих по-русски. Воистину, слово - великая сила.
Владислав Гринзайд,
23.3.2002