Не сбежать от ночи длинной, заглушая боль...,
Как безумный в моих венах плещет алкоголь...
________________________ Бильковский Майк.
Бесконечная череда застолий, рок тусовок с друзьями-рокерами, пабы и кабаки, набитые изысканными отбросами стареющей и разношерстной богемы, псевдоталантами, крутыми музыкантами и заплесневелой интеллигенцией, джем-сейшены и пати, превысили все его физические и душевные cилы, однако очередная тусня не застала его врасплох. Это радовало и успокаивало, так как накануне он как всегда пил, пел хард и терзал гитару, ублажая себя и очаровывая безотказный кабацкий контингент "ночных совушек". Это было ему необходимо как воздух... Приходя домой, он валился на кровать, не забыв про обыденные туалетные махинации и "раздарив" последние силы - засыпал, уткнувшись в розовый сосок незнакомой и симпатичной "совушки", ругая себя за безрассудство и глупость. Однако привычки явно преобладали над здравым смыслом. И похмелившись стаканом шипучего аспирина он шел на работу, брызнув обильную порцию Chanel на бледное лицо, в очередной раз пытаясь приспособиться к изрядно доставшей его остервенелой рутине. Приходилось угодливо-тупо улыбаться озабоченным сотрудницам, отвечая на глупые шутки и дешевые комплементы, напялив маску смазливого дэнди, что давалось довольно-таки дорогой ценой, через упругую задницу похотливой сотрудницы. Но случилось то, что уже давно было предначертано, а красная черта, неумолимо быстро становилась прозрачной, пока не исчезла совсем...
Бесславно угасал измождённый день, оставляя свою жертву и приглашая к плахе коварного и беспощадного палача - ночь. Стрелки часов убежали далеко за полночь... Проснувшись в холодном и липком поту он шатаясь вышел в туалет, но не найдя выключателя очутился в полной темноте ощущая жуткий озноб. Тело содрогалось крупнокалиберной дрожью, но не от холода. В его душу, затмевая и без того воспалённое сознание, прокрался необузданный страх, раздавив и растоптав, как парализованного ядовитым инсектицидом таракана.
Пульс заработал в рваном и бешеном ритме пытаясь разорвать сердце на части, сбиваясь и захлёбываясь, как лишенный на мгновение электричества кардиомонитор. Он сел на унитаз обхватив голову руками. Ему казалось что он сейчас умрёт, что сердце не выдержит бешенного ритма и остановится. Перед глазами поплыли зелёные круги в которых с сумасшедшей скоростью мелькали кадры немого кино. Сюжеты менялись с молниеносной быстротой. Видения закружились в своём наркотическом безумстве. Ему чудилось, что его уже нет в живых, он видел плачущую мать, любимую девочку и бесконечный лабиринт, куда уносило его усталую и обесточенную душу. Страх душил и рвал железными клещами... Господи!!! - кричал он. Я не хочу подыхать! Я не хочу! Я ещё жив! Господи! Я ещё жив! Я ещё... Я... я... я... яаааааа... яааааааа...
Трясущийся, на негнущихся, непослушных ногах, держась за стены и мебель, он добрался до салона... Но вместо салона - увидел старую московскую квартиру, любимый катушечник AKAI и плакаты рок групп на выцветших обоях. В углу на диване, покрытом старым шотландским пледом лежала гитара, валялись потёртые джинсы и пачка Marlboro. Из окна соседа доносились звуки запиленной пластинки Deep Purple. Но новая волна страха вырвала его из иллюзорного забвения, бросая в бездну мрака. Бездну безысходности и обречённости... Он закричал, но его никто не услышал, потому что кричала его душа... Она звала, молила о помощи, но никто не cлышал её молитв и стенаний. Мрак и бессилие, боль и страх, продолжали с наслаждением терзать свою жертву, предвкушая завершение неизбежного апокалипсиса.
Неожиданный всплеск сознания заглушил очередную волну видений и страха. Cердобольный лучик реальности на короткое мгновенье вытащил его на поверхность им же созданного мирка, пытаясь подарить последний шанс человечку тонущему и захлёбывающемуся в собственном дерьме бытия... Пот продолжал струиться солёными ручьями cмешиваясь со слезами градом катившимися по изуродованному гримасой лицу. Дрожа от охватившего его ужаса он всё же дотянулся до дверцы бара... Окаменевшими пальцами он откупорил бутылку бурбона ощутив божественный холод её стекла, что предало ему силы и уняло мерзкую дрожь. Его воспалённое горло не чувствовало ни вкуса, ни крепости напитка. Он пил его как воду, проливая на грудь янтарные капли и опорожнив треть бутылки он обессиленно упал на диван... Время остановилось. Казалось.., что это продлится целую вечность, но горячая волна уже бежала по венам наполняя живительной влагой измождённое и трепещущее тело. Мир становился реальным... Страх разжимал свои клещи. Силы медленно возвращались и сделав ещё глоток, он поставил бутылку на место. Открыв окно, он закурил сигарету и тут же выбросил, не почувствовав её вкуса. Его передёрнуло, услышав стенания скорой помощи, но он остался спокоен. Страх умер. Он снова выглянул в окно. Город не спал. Яркие огни машин мелькали неоновыми светлячками, светились окна полуночников, огненные рекламы баров и ресторанов манили в свои объятия. Жизнь, развязной походкой победителя, рассекала по ночному городу. Набежавший ветерок растрепал слипшиеся от пота волосы, высушив мокрые дорожки на небритых скулах. Он понял, что на этот раз всё обошлось, но другого раза - уже не будет.