Т.Ф., как обычно


Молодые писатели-концептуалисты Дмитрий Прыгов и Владимир Галковский сидели на скамейке в парке им. Горького и пили пиво, закусывая его солЈными фисташками. На писателях были синие джинсы, расстЈгнутые пиджаки и кожаные плетЈные мокасины на босу ногу.  Стояла замечательная тихая погода конца весны - начала лета, самого лучшего времени года для того чтобы сидеть на скамейке в парке и пить пиво. Вокруг молодых писателей  весело и шумно играли дети, две старушки сидели на соседней скамеечке, вязали шерстяные носки на зиму и о чем-то тихо беседовали, иногда недобро поглядывая на Галковского с Прыговым, сорящих скорлупой от фисташек. Медленно вращалось колесо обозрения, передавая солнечный блеск от кабинки к кабинке по эстафете. Приглушенно грохотали американские горки, иногда рассыпаясь дружным визгом. По Москве-реке плыли речные трамваи. Яркое солнце искрилось на куполе храма Христа-Спасителя, зеленела молодая листва на деревьях. Молодые писатели обсуждали свои творческие планы на будущее.
- Я вот придумал концептуальный рассказ, но всЈ никак не соберусь написать, - сказал Прыгов, - какой-то ступор случается, как только сяду писать.
- А про что? - поинтересовался Галковский.
- Да про книги. Название рассказу уже придумал - "Краденые книги", а вот написать никак не могу, как сяду, так сразу оказываюсь в каком-то бесконечном тупике…
- Ну и что за рассказ-то?
- Да приблизительно такой вот рассказ:  главный герой собирается украсть книгу. Дело промсходит в ГЗ МГУ, ну, знаешь, там когда проходишь кордон на входе, дальше такое расширеньеце со всяким фаст-фудом и аудиториями 01 и 02, а дальше, в следующем зальце, два книжных ларька, левый и правый; слева - газеты, журналы, учебники, а справа - книги. Так вот, он стоит перед правым.  Стоит и выбирает, что бы спереть. Долгие рассуждения от том, что книга должна быть хорошо издана, о том как это важно. Разглагольствования о разных форматах - вот, например, гарнитура, в которой издаются амфоровские книжки, идеально подходит для того, чтобы их засовывать во внутренний карман пиджака… БерЈт одну, другую, третью. Всякие рассуждения о метафизике кражи книг, что красть нужно только те, которые действительно хочется иметь, что иначе удача пропадЈт. Рассуждения о том, как изменяется ощущение от книг - когда если тебе понравилась книга, ты еЈ берЈшь… Цена превращается в какие-то абстрактные очки в какой-то странной азартной игре. Ну, вобщем, стоит он, открывает разные книжки, читает. Естественно, приводится текст того, что он читает. Естественно, мои книжки он тоже открывает, тоже читает.
Тут Прыгов процитировал по памяти: "Груши, лежащие в хрустальной вазе на длинной тонкой ножке, украшенной ярким солнечным бликом - сейчас четыре часа дня, и блик этот скоро исчезнет, скоро наступят жидкие июньские городские сумерки, разбавленные светом уличных фонарей, сигаретным дымом и спитым чаем - так вот, груши похожи на упитанных крыс: болезненно полных, бледных и рыхлых от малоподвижной, сонной, глубоководной жизни в подвале, без света, в почти аболютной темноте; длинные, черные, засохшие хвостики, бледные эллиптические тела… С грушами всегда так, одно сплошное разочарование: живучее воспоминание из детства, даже, может быть, искуственное воспоминание - ведь откуда им там, в детстве, взяться, тем грушам, о которых я помню, тем, которые сейчас нигде не найти? - воспоминание о том, насколько это прекрасно, груша… Мягкая, со сложным и восхитительно своеобразным ароматом мякоть, темнеющая от прикосновений неловких грубых детских пальцев (приходят в голову синяки, оставляемые на женском теле жадным любовником), липкий сладкий сок (ах, как же неудобно вылизывать его между пальцев, широко их растопырив), чем ближе к сердцевине, тем кислее, и в самом центре, вокруг косточек - барбарисовая кислота. Остается только длиный черный хвостик, ссохшийся и слегка загнутый с одной стороны, размочаленный с другой: готовая метла для небольшого домовитого гнома. Впрочем, хвостик сейчас получается точно такой же, как и в детстве. Ах да, иногда ещЈ остается несколько липких коричневых косточек - три, четыре, пять или даже шесть - интересно, сможете ли Вы отличить их от яблочных? Детство - это в своЈм роде воспоминание о вкусных грушах. Чем дальше мы от него, тем оно перкраснее: плохое забывается быстрее, чем хорошее, и в результате где-то в глубине памяти получается миф о прошлом, о таком прошлом, которого никогда у нас не было, воспоминание о вкусных грушах, которых у нас никогда не было, грушах, растущих только в вечнозелЈных прекрасных садах нашей памяти. Последнее время я всЈ меньше склонен верить своим воспоминания о том прекрасном, что со мной случалось (со мной ли? случалось ли? прекрасное ли?) - ведь если случалось, то почему не случается больше? Видимо потому, что наши воспоминания это своеобразное непроизвольное, неконтролируемое литературное творчество, подспудное создание сборника рассказов о прекрасных грушах; рассказов, которые каждый из нас пишет себе сам, чтобы не было мучительно больно".
- Ну и что дальше-то? - спросил Галковский, который уже слышал эту цитату сегодня.
- Ну, крадЈт, естественно… Со всеми психологическими подробностями: как постепенно происходит процесс отчуждения собствености, как книжка постепенно становится его, всякие технологии безапасного похищения - берЈт книжку с полки, разглядывает еЈ, переставляет в другое место, выясняет таким образом, интересуется ли продавщица его манипуляциями. Итак, крадЈт, уходит, например, налево, к трЈхзалке, к метро. Доходит, например, до той же трЈхзалки, садится там на солнышке, открывает, читает.
- Пока как-то не очень впечатляет…
- Да ты подожди. Читает о том, что главный герой собирается украсть книгу. Дело промсходит в ГЗ, ну, знаешь, там когда проходишь кордон, дальше такое расширеньеце со всяким фаст-фудом, а дальше два книжных ларька, левый и правый, слева - газеты, журналы, учебники, а справа - книги. Так вот, он стоит перед правым.  Стоит и выбирает, что бы спереть. БерЈт одну, другую, третью. Открывает, читает. Естественно, мои книжки тоже открывает. Выбирает, крадЈт, естественно… Со всеми психологическими подробностями: как постепенно происходит процесс отчуждения собствености, как книжка постепенно становится его, всякие технологии безапасного похищения - берЈт книжку с полки, разглядывает еЈ, переставляет в другое место, выясняет таким образом, интересуется ли продавщица его манипуляциями. Итак, крадЈт, уходит направо, к ботсаду. Доходит, остановки перед ботсадовским забором, садится там на солнышке, открывает, читает.
Тут рядом с ними пронЈсся на огромной скорости мальчишка на роликах, неловко подскользнулся и упал, раскроив себе череп. Пригов указал Галковскому на это событие пальцем и тот криво ухмыльнулся.
- Я кажется знаю, что он там видит! Главный герой собирается украсть книгу. Дело промсходит в ГЗ МГУ, ну, знаешь, там когда проходишь кордон, дпльше такое расширеньеце с колоннами и входами в 01 и 02, а дальше два книжных ларька, левый и правый; слева - газеты, журналы, учебники, а справа - книги. Так вот, он стоит перед правым.  Стоит и выбирает, что бы спереть. БерЈт одну, другую, третью. Открывает, читает. Естественно, мои книжки тоже открывает. Выбирает, крадЈт, естественно…
Тут рядом с ними пронЈсся на огромной скорости мальчишка на роликах, неловко подскользнулся и упал, раскроив себе череп. Пригов указал Галковскому на это событие пальцем и тот криво ухмыльнулся. Галковский продолжил:
- Со всеми психологическими подробностями: как постепенно происходит процесс отчуждения собствености, как книжка постепенно становится его, всякие технологии безапасного похищения - берЈт книжку с полки, разглядывает еЈ, переставляет в другое место, выясняет таким образом, интересуется ли продавщица его манипуляциями. Итак, крадЈт, уходит прямо, к смотровой. Доходит до неЈ, кладЈт книжку на парапет, открыает. Так?
- Точно! И читает: главный герой собирается украсть книгу. Дело промсходит в ГЗ, ну, знаешь, там когда проходишь кордон, дпльше такое расширеньеце со всяким фаст-фудом, а дальше два книжных ларька, левый и правый, слева - газеты, журналы, учебники, а справа - книги. Так вот, он стоит перед правым.  Стоит и выбирает, что бы спереть. БерЈт одну, другую, третью. Открывает, читает. Естественно, мои книжки тоже открывает. Выбирает, крадЈт, естественно… Со всеми психологическими подробностями: как постепенно происходит процесс отчуждения собствености, как книжка постепенно становится его, всякие технологии безапасного похищения - берЈт книжку с полки, разглядывает еЈ, переставляет в другое место, выясняет таким образом, интересуется ли продавщица его манипуляциями. Итак, крадЈт, уходит назад, к Лимоносову, садится там на солнышке, открывает, читает.
Тут рядом с ними пронЈсся на огромной скорости мальчишка на роликах, неловко подскользнулся и упал, раскроив себе череп. Пригов указал Галковскому на это событие пальцем и тот криво ухмыльнулся.
- Читает, естественно, опять про то, как книжки крадут!
Тут рядом с ними пронЈсся на огромной скорости мальчишка на роликах, неловко подскользнулся и упал, раскроив себе череп. Пригов указал Галковскому на это событие пальцем и тот криво ухмыльнулся.
- Точно! Главный герой собирается украсть книгу. Дело промсходит в ГЗ, ну, знаешь, там когда проходишь кордон, дпльше такое расширеньеце со всяким фаст-фудом, а дальше два книжных ларька, левый и правый, слева - газеты, журналы, учебники, а справа - книги. Так вот, он стоит перед правым.  Стоит и выбирает, что бы спереть. БерЈт одну, другую, третью. Открывает, читает. Естественно, мои книжки тоже открывает. Выбирает, крадЈт, естественно… Со всеми психологическими подробностями: как постепенно происходит процесс отчуждения собствености, как книжка постепенно становится его, всякие технологии безапасного похищения - берЈт книжку с полки, разглядывает еЈ, переставляет в другое место, выясняет таким образом, интересуется ли продавщица его манипуляциями. Итак, крадЈт и тут его хватают.
Тут рядом с ними пронЈсся на огромной скорости мальчишка на роликах, неловко подскользнулся и упал, раскроив себе череп. Пригов указал Галковскому на это событие пальцем и тот криво ухмыльнулся.
- Гениально. Как тут у тебя всЈ тонко: краденые книги и как действительно краденые книги, и ещЈ как то, что в твоЈм рассказе используются куски чужого текста, да и идея сама рассказа краденая, здорово.
Молодые писатели поседели ещЈ немного на скамеечке, допили пиво, подали друг другу руки и разошлись в противоположные стороны.