На улице стояла теплая весенняя погода, март казался на удивление приветливым и ласковым. Дождь не колотил по стеклам машины, и Она лишь изредка включала дворники, чтобы смыть пыль, летевшую с асфальта. Кондиционер приятно холодил кожу, и Она постепенно успокаивалась, но стоило лишь ей повернуть в знакомый двор, как все ее мысли вернулись на прежнее место. Она попыталась собраться, но взглянув на окно, зашторенное бамбуковой шторой, она тут же опустила глаза и механически зашагала ко входу в подъезд. Поднимаясь по лестнице, Она сделала над собой последнее усилие, вдохнула аромат цветов, которые несла в руках, и вывела естественную улыбку на губах, которые раньше всегда улыбались…
Ее рука коснулась звонка и послышался пронзительный звук, она вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Дверь открыла ее давняя подруга, синяки под глазами, бледность - все выдавало бессонные ночи и постоянную напряженность мыслей.
- Привет, я тебя уже заждалась, - они расцеловались, как будто не виделись уже добрый десяток лет, а между тем всего неделю назад пили вместе кофе. Вслед за ней в коридор выбежал малыш, как только он увидел Ее, он тут же залился радостным смехом и прижался к маме.
- Он, по-моему, еще больше вырос, и так хорошо ходит.
- Надо просто чаще появляться, а никак ты заскакиваешь раз в полгода.
- Ну с тобой то мы часто видимся.
- Со мной, но его ты не так то часто и видишь.
- Ладно, хватит, пойдем, а то что я как бедная родственница на пороге стою. Кто еще будет? – они прошли в небольшую, но очень уютную комнату, по полу были разбросаны детские игрушки, мягко-бежевые занавески были расшторены, и солнечный свет наполнял комнату теплом и весенним настроением.
- Не знаю, моя бывшая однокурсница с дитем обещалась приехать, но все зависит от малыша.
- А сколько ему?
- Полгода, так что все решит его сегодняшнее настроение, - раздался телефонный звонок, и она поспешила поднять трубку, дабы опередить ребенка, бежавшего к нему с радостным визгом. Она успела как раз вовремя. – Алло. Да, привет. Приболел? Конечно, конечно, оставайтесь дома, нет, я не обижусь. Выздоравливайте, пока, - она повесила трубку, которую, впрочем, тотчас схватил малыш. – Не приедут они, дите заболел, температурка поднялась, кричит, наверное, зубки режутся, уже пора бы.
Она вздохнула, и положила букет цветов на стол.
- Я вам привезла кое-что, - она полезла в пакет, который несла в руке вместе с букетом и вытащила несколько ярких книжек.
- Здорово, спасибо огромное. А то игрушками нас уже задарили, а за книжками съездить, все времени никак не выберем. Он постоянно на работе, я тоже работаю или с ним сижу. Отдай сейчас же телефон, ты же его разломаешь, - она наклонилась к ребенку и попыталась обменять настоящий телефон на игрушечный. Но ей этого не удалось. Только после долгих споров, он все-таки поменял заветную трубку на пожарную машину.
- Какой он милый.
- Да уж, милый, постоянно мешает мне работать, но я не жалуюсь. Покажи, как ты любишь мамочку, - она обратилась к ребенку, и, присев на пол, расставила руки, готовясь ловить малыша. Тот с визгом полетел к маме, и, заливаясь веселым смехом, начал целовать ее с громким чмоканием и тереться носом о ее плечо и щеку. – Давай пить чай, я пойду поставлю чайник, пойдешь мне помогать, - она обращалась к малышу. Тот с важным видом отложил свою машинку и пошел за мамой, впрочем, через минуту он вернулся обратно в комнату, таща за собой огромную сковородку. Он был настолько рад своему трофею, что даже не обратил внимание на то как Она пыталась с ним поиграть.
Она вышла на балкон и открыла окно настежь. Воздух становился все жарче, март был сам на себя не похож. В голове промелькнула мысль: «А что если еще раз попробовать». Она услышала щелчок тостера и пошла на кухню.
- Ты не против, я пойду позвоню домой, узнаю: вернулся ли Он, может Он приедет и составит нам компанию. Когда твой вернется?
- Не знаю, обещал к шести, думаю, будет к семи, пока это он еще в магазин зайдет за мороженым, я его попросила, а еще наверняка и цветы захочет купить.
- Хорошо, - Она прошла в дальнюю комнату и не смотря на телефонную трубку машинально набрала номер. В трубке было молчание, лишь гудки оповещали о том, что никого нет дома. - «Наверное в ванной или не приехал еще», - Она вернулась в комнату и обнаружила, что ребенок уже занимается с несколькими кастрюлями и все той же сковородкой, отбивая на них что-то непонятное.
- Это он любит, под музыку постоянно танцует, а когда магнитофон не включаем либо песни поет, либо сам себе музыку таким образом устраивает, - она внесла чашки и поставила их на круглый стол.
Она пошла помочь ей принести все остальное с кухни, еще больше поражаясь тому насколько уютна эта малюсенькая квартирка, насколько она жива, в отличие от ее большой и пустой квартиры.
Они сели пить чай, малыш то и дело подходил к столу и пытался что-нибудь с него стащить, но тот был слишком высок и ему ничего не удавалось. Лишь иногда мама давала ему пару небольших кусочков хлеба, которые он впрочем, больше крошил, нежели ел, и сыр, это он, правда, ел с превеликим удовольствием и уходил в процесс поедания своего любимого лакомства целиком и полностью, так что не было слышно железного концерта и в комнате становилось необычайно тихо.
- Ну, рассказывай, как у тебя дела?
- Да как всегда, что могло измениться за неделю?
- Не знаю, у нас много чего изменилось, мы уже и диатес на попке вылечили, и к врачу сходили и новой курточкой обзавелись.
Она тяжело вздохнула, на какую-то долю секунду ее глаза потеряли теплоту и стали бездонно охладевшими, уставшими, но это лишь на долю секунду… затем она снова улыбалась, и глаза вновь стали теплыми подстать весеннему солнцу.
- Нет, все по-прежнему.
- Вы не подумали о том, о чем я говорила?
- Не знаю, с одной стороны ни я, ни он уж тем более не против, - она посмотрела на малыша. – Мы хотим ребенка…
- Не хотим, а он вам просто необходим, ты посмотри на себя, ты же гаснешь как свечка, тебе нужно что-то, что вернет тебя к жизни, этот ребенок станет для тебя глотком кислорода, и пламя разгорится с новой силой.
- Да, я знаю, но мы с ним уже привыкли жить вдвоем, и я не могу представить себя в роли мамы. Его в роли отца –да, а себя нет. Я не представляю, как это я буду вставать по ночам или стирать пеленки.
- У тебя есть стиральная машина.
- Ты понимаешь, что я имею в виду. Просто, не знаю, я уже отвыкла от мысли о ребенке. Он очень хочет малыша, а я, мне кажется, я не готова, с одной стороны, а с другой я тоже хочу ребенка. Я сама не могу себя понять, - она поставила чашку на стол и отбросила прядь волос со лба.
- Ты не думай ни о чем, хоть раз отдайся на поруки судьбе, вот увидишь, все будет хорошо.
- Боюсь что уже поздно, - она сказал это так тихо, что ее собеседница ее не услышала.
- Ты подумай еще, вам это обоим нужно, подумай, как оживет ваш мирок, наполнится детским смехом, нелепыми ситуациями, это же прекрасно.
- Я знаю, да я обязательно еще подумаю.
Они допили чай. Подруга отправилась укладывать малыша спать, а Она вновь вышла на балкон, вдохнула аромат ранней весны, взяла телефон и еще раз набрала номер, но в трубке вновь была тишина. Ее глаза скользнули вниз во двор: на площадке веселились маленькие ребятишки; прогуливались мамы, держа за ручку еще совсем маленьких, то и дело пытавшихся вырваться и побежать за голубями, которых во дворе было в изобилии. Поскольку бабушки их периодически подкармливали, считая это своим прямым долгом. В воздухе начинало парить. «Должно быть к вечеру будет дождь».
- Ну вот, я его уложила, он теперь быстро засыпает, с ним всего минут пять полежишь, смотришь, а он уже и спит, - ее глаза светились счастьем, и бледность, и синяки под глазами как будто куда-то исчезли. Они проговорили часа два, вспоминая свои школьные года, общую поездку на море… пока их не прервал малыш, который, проснувшись, решил не ждать: пока его придут навестить, а сам пришел и заявил о себе.
- Уже проснулся?! Умница ты моя. Теперь больше не кричит, - обратилась она к Ней. – А то раньше как проснется и увидит, что мамы нет рядом, тут же в плач глупенький пускался, а теперь просто идет и разыскивает меня, даже если я в это время на толчке сижу, - она засмеялась. – Пойдем, я приготовлю ему кашку, а то он уже проголодался.
В семь часов на небе появились тучи, они закрывали практически все небо, и лишь изредка, на пару секунд еще не севшему за горизонт солнцу, удавалось подарить последние, теплые лучи дня.
Она вновь вышла на балкон, прикрыла окно: поднимался неприятный ветер, накрапывал дождик, в воздухе начинала витать прохлада, как будто дождь уже прошел. Взяв телефонную трубку, она еще раз набрала машинально номер, сначала в трубке была тишина, а затем на другом конце ответил знакомый ей голос…, она повесила трубку.
- Прости, погода портится, не хочу попасть в грозу, поеду я домой.
- Конечно, поезжай, только про нас не забывай, почаще навещай, я всегда тебе рада. Позвони, когда доедешь.
- Да, да, конечно.
Они распрощались, и Она вышла на улицу. Взглянув наверх, она увидела, что подруга стоит у окна с бамбуковой шторой, держит на руках малыша, и они оба машут ей руками. Она помахала им в ответ, и села в машину. На улице было холодно, и она включила печку. Весна кончилась. Начался дождь, и она включила дворники, мерно покачивающиеся в такт ее мыслям.