Глава 6. Судовой журнал «Феникса»
Капитан Винг – удивительный человек! За свою жизнь я не мало повидал моряков, но ни в ком не встречал такой тяги к свободе, к диким ветрам и опасностям… Но так же нет у меня иного примера того, кто столь же суров, когда дело касается управления судном и послушания команды. Я, к слову, ни разу не видал судового журнала, коего заполнение продолжалось бы после того, как корабль попадал в руки пиратов – Винг же требователен и к этому делу. Потому я, Джулио Дот, исправляющий здесь, на «Фениксе», по согласию всех, службу боцмана и помощника, начинаю эту новую тетрадь с того, с чего начал бы всякий:
** градусов **минут южной широты,
**градусов **минут восточной долготы,
Зюйд-Зюйд-Ост,
Лаг брошен в 7 часов до полудня – «Феникс» идет дюжиной узлов.
С того дня, когда капитан Винг, взойдя на мостик, объявил, что бриг меняет курс и отправляется в неведомые страны, с того самого дня, решительно вся команда «Феникса» переменилась. В глазах моих храбрых товарищей заиграла удаль, а их медные плечи точно налились новой силой. Ни капитану, ни мне не приходится ждать исполнения команд, и разорви меня черти, если наш славный «Феникс» не походит на живое существо! «Феникс» - это птица с парусами вместо крыльев!
- Сыграй мне, бродяга Джулио! – с этими словами капитан подошел ко мне на следующее утро, когда туман еще не рассеялся, и его пелена стирала границу меж морем и небом.
Хоть я был на мостике с ночи, но что отказывать? Спустя минуту, я заиграл и следил за капитаном. Я заметил, что теперь в эти утренние часы Винг делался иным. Он мог неподвижно глядеть вдаль, точно заменял впередсмотрящего. Треуголка его тогда оказывалась в руке, а черные волосы гнались за ветром. Его лицо бывало озарено каким-то восторгом, в глазах вспыхивал второй рассвет.
- Что, Джулио? Верно, ты хочешь спросить о чем-то? – сказал он, не глядя, когда моя виолончель кончила петь.
- Спросить?
- Да, Джулио. Ведь тебе охота узнать, куда идет «Феникс».
- Вот что, капитан, - волей-неволей мне пришлось отвечать, - я не первый десяток лет хожу в море. К тому же, я итальянец, капитан! На моей родине знают цену не только кинжалу, но стиху и песне. Мне не нужно спрашивать. Твое лицо, капитан, точно книга. И книга эта открыта.
- Старый морской черт! – засмеялся весело Винг, - Клянусь, не думал, что так легко открыть эту, как ты говоришь, книгу! Что же? Не одобряешь меня?
- Капитан! – я поднялся и приложил к груди руку, - Джулио Дот всегда там, где дуют ветра, там, где штормит! Если нам суждено пойти ко дну и наскочить на трезубец Нептуна, точно сардина – на вилку – я и тогда не оставлю «Феникса»!
- Отлично, Дот! – капитан протянул руку.
После он повернулся и стал всматриваться в горизонт.
- Гляди-ка: не корабль ли слева по курсу?
- Как есть, корабль. И, кажется, не малая посудина! Я различаю оснастку фрегата… Per-Bacco! Славная была бы добыча, капитан?
Должно быть, в моих глазах что-то вспыхнуло, потому что Винг посмотрел пристально и долго, а после настойчиво взял меня за плечо:
- Послушай, Джулио… Я не хочу, чтобы все оставалось по-прежнему. Ты меня понимаешь?
- Отлично понимаю… - я, кажется, вздохнул, но тут меня осенила иная мысль: - Вот что, капитан! Твоим ребятам трудно будет сразу отказаться от старых привычек. Позволь им еще раз позабавиться?
Видя, как вспыхнуло гневом его лицо, я тут же поспешил добавить:
- Обещаю, что никому не будет вреда…
- Что ж… если так…
- Положись на меня, капитан! - сказал я, и уже через минуту созвал наверх всех храбрецов.
За это время корабль стал виден отчетливей, и уж всякий распознал бы в нем фрегат. Еще через время на мачте различили пестрый флаг, а после низкая посадка сказала нам о том, что судно идет изрядно груженым.
Я еще раз вопросительно глянул на Винга, а после сам скомандовал взять курс на встречное судно. «Феникс» повернул на полрумба и устремился туда, где сквозь марево тумана уже отчетливо был виден фрегат.
Стоит ли говорить, что, едва завидев нас, эти мореходы, эти купчишки под пестрой наволочкой вместо флага, пустились наутек! Впрочем, улепетывали они быстро. «Фениксу» пришлось потратить почти час, чтобы поравняться с бортом фрегата. Это «Фениксу»-то! Корабль был уже в полу кабельтове от нас, когда самый молодой из команды, по имени Рикки, жадно ловя глазами цель, вдруг первым указал на синее облако у самого горизонта. Он принял его за землю, но земли здесь не было и не могло быть. Мы не придали этому значения – не потому что не распознали штормовых облаков – нет! – наши головы были слишком заняты преследованием! В жилах уже загорелась кровь, и, клянусь, приближающийся шторм тревожил каждого на «Фениксе» столь же мало, сколь мало бы испугал веер старой дамы.
Вот борт фрегата приблизился настолько, что можно было различить железные скрепы обшивки. Те, кто был на его палубе, в отчаянии пытались палить в нас. Вовремя кому-то удалось рвануть Винга за рукав! Не сделай он этого, - одна из пуль, уж верно, могла бы похвастать своей меткостью! Капитан прирос к месту, точно испытывал судьбу. Позже я понял: он делал так, желая показать мирные намерения, но, клянусь Юпитером моих предков, вряд ли кто понимал его в ту минуту!
Тотчас дали ответный залп. Дула взлетели, прошли над головами. Грохнуло. Дым на несколько мгновений заволок пространство между бортами обоих кораблей, и сразу же был снесен ветром. Даю слово, мы никого не задели, но те, кто был на фрегате, струхнули, не успели перезарядить ружей. Этих мгновений оказалось достаточно, чтобы два-три каната с крюками прочертили воздух. Их когти вгрызлись в дерево борта. Десяток рук рванули канаты на себя - первые храбрецы прыгнули на палубу. В их числе был капитан Винг.
- Бросай ружья! – крикнул он, наставив на первых же двоих оба своих пистолета, - Или, клянусь, отправитесь на небеса!
Тех, скорее, не испугало, а удивило вот что: на губах Винга играла улыбка. Не усмешка победителя, а именно улыбка. Испуг купчишек развеселил капитана.
- Эй, чего разинули рты? Ружья, пистолеты – на палубу! Не к чему было бегать как зайцы. Вам не причинят зла!
- Чего ты хочешь? – смог выдавить один.
Он казался старшим, если не на всем судне, то среди оборонявшихся, и силился вырваться из рук тех, кто успел схватить его.
- У нас нет ничего в трюмах – ни золота, ни оружия, ни тканей… здесь вам нечем поживиться! – прибавил он зло.
- Так ли? – усмехнулся Винг, делая знак, чтобы того отпустили, - С чего ж тогда ваша посудина сидит, как морковка в земле, по самую ватерлинию?.. Ладно! Мне нет до этого дела.
- Чего ты хочешь, разбойник?
- Нам не нужно вашего золота, - выступил я вперед, - капитан Винг ищет дорогу в одну страну, не правда ли, капитан?
При этом имени все захваченные вздрогнули, а лицо говорившего с ним побледнело. «Эге-ге! – подумалось мне, - А золотишко в твоем трюме, должно быть, имеется!»
- Довольно. Я сказал: вам не причинят зла! – Винг сложил руки за спиной, сделал несколько шагов по палубе.
Он резко поворотился к пленным и, окинув их взглядом, хотел что-то спросить, как вдруг у самой его головы просвистело, грохнуло о палубу нечто…
Судя по брызгам и разлетевшимся во все стороны осколкам, это нечто оказалось кувшином с водой, вернее еще мгновение назад было им. Все тотчас задрали головы. Где-то наверху из бочки впередсмотрящего торчала вихрастая голова.
- Эй, ты, рыжее чучело! – крикнул Винг, бросая взгляд от своего мокрого платья наверх.
Каюсь, я не удержался и, не целясь, выпалил из пистолета.
- Охо-хо! Неплохая охота! – донеслось сверху, после того, как рыжая голова прыгнула в сторону, - Только смею заметить, страшный и бесстрашный капитан пиратов: прежде чем звать меня чучелом, еще нужно из меня это чучело сделать!
- Не думай, что это так сложно! – произнес Винг, осматривая пистолет и прицеливаясь, - Спускайся, паяц, ни-то второй раз может и не повезти!
- Вот! Теперь ты, пожалуй, сказал вернее! – опять долетели смешанные с ветром слова, - Убить паяца, пират? Как это несправедливо!
Не успел никто счесть пальцы на одной руке, как этот дерзкий ловкач уже покинул бочку и балансировал на рее, а после его нескладная с виду фигура по канату ловко слетела вниз.
- Славное чучело, ничего не скажешь! – произнес под общий хохот Винг, - Ты кто таков, ловкач?
- Не знаю, кто он, - сказал я сердито, - но следовало бы задать ему перцу!
- Стало быть, я имею честь говорить с самим капитаном Вингом? - этот, с огненной шевелюрой, сделал такой жест, словно снимает шляпу и машет ею от плеча до сапога, хотя никакой шляпы на нем не было.
- Ишь, ты! Каков! – крякнул я сквозь зубы.
- Кто ты будешь? – повторил вопрос капитан Винг.
- Кто я? Ты мог бы и сам догадаться: я впередсмотрящий.
- Ну а имя у тебя есть? Или предпочитаешь оставаться рыжим чучелом?
- Мое имя Миояш, - отвечал тот нахмурясь, - А еще говорят, что я - Тот, кто видит дальше других.
- В самом деле?
- Какие у тебя основания сомневаться, капитан? – этот парень вдруг вытянул из-за спины мандолинку, прижал лад и тронул едва заметно одну струну.
После он для чего-то наклонил голову набок и насмешливо уставился на Винга.
Странно, но почему-то именно этот один звук произвел на капитана впечатление. Винг прислушался, словно пытаясь различить некий тайный смысл, и какое-то время оставался неподвижным. Мне показалось, он удерживал этот звук в памяти даже тогда, когда струна умолкла.
- И что же ты видел, если видишь дальше других? – спросил он с какой-то непонятной интонацией в голосе.
- А что бы ты хотел, чтобы я видел?
На лице капитана появилось что-то такое, словно этот Миояш провел по его щекам кистью смущения. Рыжий, казалось, ничего не заметил и продолжил:
- Что я видел? Например, сейчас видел штормовые тучи…
Тут только все обратили внимание, как потемнело. Ни то, чтобы спустились сумерки – ведь было утро, а именно сделалось как-то сизо, тёмно. Точно в доказательство, ветер посвежел, забавлялся рыжими огнями вихров этого парня. Впрочем, не только его одного: с меня едва не снесло шляпу – Винг уж давно держал свою в руке.
- Вот что, капитан, ветер свежеет слишком быстро. Не слишком хороший знак.
- Ты, пожалуй, прав, - ответил он задумчиво, глядя мимо меня на горизонт.
Надо отдать справедливость капитану: едва ощутив опасность, он больше не думал о прекрасной стране, в которую мы искали морской путь, а тотчас занялся тем, чем должен был заняться. Спустя минуты, «Феникс» уже прижал свои крылья к реям – над палубой возвышались теперь лишь скелеты мачт. Купчишки – мы больше не чинили им никаких препятствий – не замедлили последовать нашему примеру. Чтобы уменьшить качку, оба судна выровнялись по ветру, разошлись друг от друга. Но этот, по имени Миояш, почему-то оказался на «Фениксе».
Налетело. Засвистело. Завыло. Черные валы катались через задраенную палубу. Когда в слабых просветах туч на мгновенье сквозь муть появлялось солнце, - оно казалось желтым глазом невиданного небесного волка. Этот глаз вспыхивал и угасал в накрывшей все тьме. Пропадал, появлялся. Огромный волк дыбился шерстью туч и силился достать «Феникс» зубами белых молний. Эка невидаль! Ведь буря – забава моряка, а мы забавлялись и поопаснее! Я потому только трачу чернила на такую малость, как эта, чтобы сразу же вслед за тем сказать о другом. Что буря? Удивило меня совсем не это: все время, пока «Феникс» умывало волнами и качало руками океана, капитан Винг провел за столом кают-компании. Против него, подперев ладонью голову, сидел Миояш, и то слабо касался рукой струн своей потертой мандолины, то водил пером по пергаменту, который Винг собственноручно разложил перед ним на столе. В одно из мгновений взгляд капитана вспыхнул и застыл. По его лицу, словно опять провели кистью. Ни качка, ни удары волн об обшивку не могли помешать обоим в ту минуту. Каюсь: мне настолько захотелось узнать, что же такого в том пергаменте, что я не выдержал и приблизился. На нем был нарисован берег. Тихие волны – совсем не как сейчас! – касались его, лишь играя, а позади, точно из дымки, вставал город…
- Взгляни, дружище Джулио! – Винг вскинул лист, и взгляд его светился, - Вот то, что мы ищем!
Часа через два буря начала стихать. После, поднявшись на мокрую блестящую палубу, Винг сказал:
- Значит, отказываешься поступить ко мне?
- Не по мне это. Мне нравится, когда сегодня я не знаю, где окажусь завтра. Впрочем, полагаю, мы не в последний раз видимся, капитан Винг!
После, не прибегая к помощи шлюпки, этот смельчак преодолел расстояние между кораблями. Я и Винг видели, как рыжая мокрая голова, словно поплавок мелькала меж волнами. С фрегата ему сбросили канат – цепляясь руками, тот, кто назвался нам странным именем Миояш, поднялся на палубу. Корабли разошлись (должно быть, к великой радости купчишек). Уверен: они и сейчас еще гадают, какая счастливая судьба увела их целыми с того места, где им довелось встретиться с капитаном Вингом?
***