Отсутствие заинтересованности на лице. Прозрачный скользящий взгляд по внешнему миру. Всегда такие неожиданные искры жизни в глубине темнозеленых, мозаично выстроенных, голографических глаз. Кособокая влево ухмылка личным выводам. Выпяченное вперед белое лезвие клыка. Привычный наклон яркой головы. Мягкие губы открываются алыми раковинами, выталкивают неторопливую парочку метких слов. Ожёг резким взглядом. А дальше – мнимое отсутствие заинтересованности на лице. Легкого выпада хищной натуры хватило и жертва уже рядом. Затягиваю ее с собой под томную воду параллельного мира. Тех, кто не выдерживает давление мутности, после шторма, закрученного сильным хвостом, выбрасывает на берег. Суша их стихия. Пускай ровняют ногами землю и нагнетают воздух дыханием, посылая невесомые взгляды в море, где однажды лежали на крупном песке пурпурными и фиолетовыми звездами о пяти концах. Я же уплываю в глубины. Здесь все нарочито сглажено, беспокойство надевает дымящуюся пену на волны, толща соленой от вожделенного сока и слез воды, неизвестное течение с переменчивым направлением и прыгающей температурой. На песке зернистого дна изрезанная углами, обцелованная бликами тень. Тень, которая стремится прочь от создавшей ее рыбки, повторяет наоборот плавный танец пираньи. Ритмичное движение хвоста, вздрагивающего, как цветастый веер восточной девы. Вспышки темного перламутра на тонкой кольчуге–чешуе. Мягкий трепет особенных плавников. Спокойное дыхание чуть заметных жабр. И легкой матовой вуалью сна отражаются вздохи скольжений на глади реальности.
Из сумрака чужого прошлого, двигая в такт течения волевым хвостом и набрав в жабры побольше соленого кислорода, неспешно выплываю.. отсутствие заинтересованности на лице..