-Ну да, а что же еще я могла ему предложить? - вопрошала она себя уже в который раз за утро.
- Что?
Естественно, казалось, было бы оставить номер своего мобильного. Что она и сделала. Точнее, предложила записать.
Дело было в том, странность в том, что он сказал, что это мелочь, и если понадобится, он найдет ее и так.
- Как? Ну как он сможет найти меня в этом многомиллионном городе? Это же невозможно, - брела она, переступая через камешки, разбросанные на дорожке парка.
Она присела на спинку скамейки, уперлась локтями в коленки и откусила очередной кусок мороженого. В голове был туман, а кусочек прохлады плавал, тая, во рту.
...Сумасшедшая ночь, проведенная с ней - и опять наступает день... - пронеслось, покачиваясь, в голове.
То, что наступает день, было видно невооруженным глазом - солнце недавно взошло и золотые пятна прыгали по земле, проскальзывая между листьями дерева, под которым сидела девушка.
Да и ночь действительно была сумасшедшей. Об этом можно было судить хотя бы по тому факту, что она ее не помнила. Только обрывки, кадры, картинки, запах. И дрожь тела, и замирание души где-то в районе солнечного сплетения.
А еще вспоминался голос - грубый и немного насмешливый и одновременно заботливый и ласковый. Руки на ее животе, губы на плече.
- О-ох! - выдохнула она и вздрогнула. Мурашки бежали. Мурашки неслись.
Вверх и вниз, вбок и по диагонали. Вправо. Влево. Кругом. Туда и обратно. Стоит только вспомнить...
- Мой мальчик, наверное, потерял меня. Я даже не позвонила ему. Да, а он мне, кстати, тоже, - стукнуло в голове запоздало. Она залезла в рюкзак и достала мобильник. Нет. Звонков не было.
- Только вот на календаре была не суббота, а вторник. Не 19-е, а 22-е...
Мозг отказывался соображать. Он, кажется, забыл, что такое думать вообще. И поэтому она перестала напрягаться и пытаться понять, где же она была три дня. Она была кусочком пуха. Тополиного пуха. И она летела домой.
Туда, где был ее мальчик. Злой он - не злой, ждал - не ждал, соскучился или нет - абсолютно ее не волновало. Ноги сами несли ее к знакомому подъезду.
Лифт щелкнул, остановившись, и зажужжали, расползаясь в разные стороны, двери.
Она сделала шаг, перешагнув через порог на площадку.
Еще шаг. Потом еще один...
Вот и родная дверь. Она села на коврик, прислонившись спиной к двери, откинула голову на дверной косяк и закрыла глаза нежными и темными ресницами.
Вдох... - Этого могло бы и не быть...
Выдох... - А может, этого и не было?..