Странная маленькая женщина приковала вниманиеОльги В своем черном платье она выделялась в толпе, резко контрастируя с солнечным светом, пением птиц, праздничной беззаботной атмосферой петнего выходного дня.
Медленно, точно в сомнамбулическом сне женщина шла по скверику ни на кого не глядя, и Ольга почувствовала необъяснимую робость. По мере того, как та приближалась, Ольга испытывала все большее желание не привлекать ее внимания. Она прикрыла веки, подставив лицо лучам солнца, и подвинула ближе коляску. Спустя некоторое время, сквозь ресницы посмотрела по сторонам: женщина сидела рядом и, казалось, в упор смотрела на нее. Ольга набралась решимости и тоже в упор взглянула на женщину. Но глаза той были устремлены в даль, в никуда, и Ольга успокоилась.
- А чего я испугалась? - подумала она. Просто равно год назад, 15 июня, был день, насыщенный событиями, страшными и неожиданными. Этот день без труда всплыл в ее памяти,
Марина, симпатичная девушка. вступившая в краткую пору расцвета красоты, влетела в ее комнату, как всегда, истоточая массу энергии и слов:
- Ольга, ты что, еще не готова? Даже не накрашена! Я тоже специально не красилась. Наташка говорила, у тебя наборчик новый.
- Да, вот, возьми.
- Какая прелесть! А Наташке говорила он китайский,
- Да, видишь, и пудра желтая. Вот накрашусь и эмигрирую в Китай Поехали со мной? Иероглифы выучим быстренько
-А зачем? Судя по твоей китайской коробочке, там и наш неплохо знают Вот, на нашем, русском: "Яблочная, 13"
Я всегда говорила: наши, если захотят, на многое способны.
- Ну и пожалуйста, ты красишьс я нашими, а я и з той же коробки импортными Ну-ка, дай. Что мне, из-за границы, нашу прислали, что-ли? Вот, видишь, иероглифы, означают: Маринка, не валяй дурака.
- Ой, - Марина вздрогнула и выронила колобку. - Я же только что видела, я же пальцем трогала... Было же выбито: Яблочная, 13.
- Да, ладно, у нас и улицы-то такой нет. Красься быстрее и пошли.
- Я не буду. И тебе не советую.
В это время открылась дверь.
- Олечка! Тебе телеграмма от бабушки.
- Спасибо, Наташа. А с чего ты взяла, что от бабушки?
- Вот же: доехала хорошо, бабушка. А что ты так испугалась? Это шифровка? От мужнины?
- Нет. Все нормально. Спасибо.
Когда дверь закрылась, Ольга медленно повернулась к ней
- Марина, какое-то наваждение. Видишь? Что здесь написано?
- Ну, вижу, А что, это правда, шифровка, от мужчины?
- Маринка, только что своими глазами видела: Яблочная, 13.
- И все, больше ничего не было?
- ТЧК.
.- Ужас. Фильм ужасов бесплатный. Надо священника пригласить. А можно самим святой водой побрызгать. Давай хотя бы проветрим, - и, второпях обувшись, забыв открыть форточку, они ушли.
На улице их настроение несколько улучшилось от восхищенных взглядов встречных мужчин. И действительно, в своих коротких, юбках, с оголенными до предела ногами, в модных широких поясах, сверкая глазами, блестящими в ожидании счастья, они выглядели так, словно сама молодость вышла на военный парад и демонстрирует свое могущество.
В троллейбусе, сидя на последнем сиденье, Ольга забылась в тревожном сне. Ей снилось, что окружающие ее люди - это бесплотные тени, и все они обернулись и печально, и задумчиво смотрят на нее От толчка она проснулась. Марина трясла ее за плечо.
- Ольк, вставай, вроде как приехали. Только не пойму; куда.
Они вышли. То ли небо, ставшее вдруг свинцовым, окрашивало все а серый цвет, то ли все было покрыто пылью, но странная безжизненность поразила их.
- Тишина какая. Ненормальная.
Они подошли к табличке на стене дома.Ольга, подобрав горсть опавшей , стерла ею слой пыли с потрескавшейся эмали.. Молния, ударившая в землю перед ними, произвела бы меньшее впечатление, чем надпись: "Яблочная, 13".
Троллейбус сзади с шумом тронулся и поехал. Водителя в нем не было.
- Я боюсь, в панике прошептала Марина, бежим отсюда, - Они побежали в том направлении, откуда приехали, но почти на каждом шагу то одна, то другая спотыкались и падали. Троллейбус развернулся и, дребезжа, медленно поехал к ним.
- Марина, это бесполезно, мы не убежим. Нас сюда заманили и так просто не выпустят, Должен быть знак.
- Какой еще "знак"? Ты что, бежим! - начала Марина и осеклась: посередине дома, на втором этаже одно из окон засветилось.
- Ну тот, это для нас зажгли. Пошли.
- Иди к черту. Ой. Иди ты одна, - запротестовала Марина, но оглянулась на черные стекла троллейбуса и, схватив. Ольгу за руку, пошла вместе с ней.
Не успела Ольга нажать кнопку звонка, как дверь открылась, и перед ними возникла женщина. Черты лица ее были правильны, но в них не было человеческой теплоты. Она улыбаласЬ, но улыбка её напоминала оскал хищного животного, огромные холодные глаза смотрели безжалостно. Но уже в следующую секунду бесстрастность её исчезла, лицо исказилась; посинело, глаза вылезли из орбит, она судорожно протянула руки к Ольге и прохрипела:
- Крест. Сними крест.
Брось его!
Ольга в бессознательном желании помочь ей изо всех сил рванула рукой цепочку и как можно дальше бросила крестик. Лицо женщины мгновенно изменилось.
Она глубоко вздохнула и изо рта ее пахнуло точно землей. Отвращение придало Марине несвойственную ей смелость, и она попыталась произнести громко и решительно, но получилось тонко и тихо:
- Мы вообще-то к вам не собирались.
- А я вас и не держу: Идите, откуда пришли, если хотите. Но я вас пригласила ...
- Приятный званый вечер, нечего сказать, - подумала Ольга, которая уже пожалела, что пришла, но не могла пошевелиться.
. - Потому что вы не такие, как все. Вы необыкновенные; вы прекрасные. Вы чистые, вы...
- Оль, пожалуй зайдем, раз нас пригласили,-перебила ее Марина.
Женщина прошла в глубь коридора, они последовали за ней. Уличный свет не попадал в комнаты, хотя окна не были завешены. Густую тьму зала прореживало только голубое свечение, разноцвет ные блики, когда они ударялись о стенки пирамиды, казалось, можно было различить искажённые лица.
- Я пригласила вас потому, что вы такие молодые, сильные, глаза ваши искрятся от..
-Это мы уже слышали,-сказала Ольга.
- И скоро, скоро все этото будет моим трофеем.
- Вы что, лесбиянка? А мы-нет!
- Я - Маргиула, Я - один из ликов смерти. Когда-нибудь я буду грызть вас. Точить злобой ваши кости, вырывать ненавистью ваши волосы. Вы все больше и больше будете моими, завистливыми и мстительными . Я сожру вас постепенно, медленно, мучительно. Вы станете, как я. Но сейчас вы недоступны.
О-о-ух, - она почти завыла, в вас нет трещин, нет изъяно, к чему я могла бы присосаться и пить вашу кровь Я не могу вас здесь удерживать, но я хочу видеть вас. Вы для меня как сосуды с неиспробованным драгоценным вином.Я немного одряхлела со времен Адама, а ваше присутствие бодрит меня, разжигает мой аппетит.
-Не уходите. Хотите, я погадаю вам? Ты придешь ко мне, - она обратилась к Марине, - через 22 года.-Ты....
-Нет, нет, не говорите, пожалуйста, я не хочу знать.
- Какая жажда жизни, - в глазах женщины вновь, будто полопались от напряжения сосуды. Наступила пауза. Марина первая произнесла
- Извините, вот Вы сказали, когда я умру, а я хотела бы знать, когда я выйду замуж. То есть, выйду . ли я замуж вообще.
-Я так и знала. Вот здесь кусок льда. Это кусок времени.
Смотрите каждая в свою грань и думайте о своей свадьбе, и вы увидите ее. Только не думайте о смерти, - осклабилась она, - не портьте товар.
Марина села на краешек высокого черного кресла, блики от пирамиды высвечивали ее лицо,Ольга стояла в темноте и смотрела на нее. Глаза Марины.распахнулись, засверкали счастливыми огнями, губы что-то прошептали с улыбкой была прекрасна. Ольге тоже захотелось стать такой же счастливой и красивой. Да, да, сейчас, здесь она погрузится в счастье. Она села в кресло и с волнением взглянула на кусок льда, Вспышка яркого света ослепила ее и отдалась болью в висках Она увидела себя на широком лугу, обрамлённом со всех сторон горами.
Перед ней был большой, холодный валун. Она почувствовала рядом чье-то присутствие. Ольга заглянула за камень слева. И увидела юношу, который спал, подложив руку под голову. Плечо, дальнее от нее, было скрыто за камнем. Рука была мускулистой, с татуировкой. "Якорь и... Ольга? Это я. Он меня знает". Ей за хотелось коснуться его волос: они такие белые, даже неестественно, прядки волнистые, наверное, мягкие И само собой представилось: идет, протянув к ней тонкие ручми светлоглазый, с льняными волоса-мальчишка в одних трусиках - ее будущий сын. Она сразу отогнала эту мысль - слишком сильно застучало сердце. Боже мой, вот моя судьба. Какая нежная кожа на шее, загорелая, теплая. Тронуть бы этот нежный пушок в ложбинке позвоночника, над воротником, пока он спит. И вдруг подкралась тревога. Почему он лежит? Спит?
- Эй, вставай! - нерешитель но проговорила она и импульсивным движением повернула его голову. Лица не было. Было кровавое месиво с ямой рта. Зубы нижней челюсти уцелели - смерти, отнявшей у него молодость, мечты, любовь, показалось это недостаточно циничным, и она заставила изуродованную массу улыбаться.
От невыносимой жалости сердце и горло сдавило. Она Закричала, вкладывая в этот крик всю боль за себя, за него, и за своего будущего сына с волосами цвета льна и светлыми глазами, который никогда не протянет к ней свои ручонки.
Кошмар исчез, она вновь оказалась в темном зале, кресло за ней опрокинулось. Ни подруги, ни женщины не было, но ее отражение смотрело на Ольгу из зеркала. Она смеялась старушечьим скрипучим смехом. Ольга побежала, порывисто распахнула дверь. Перед ней был длинный темный коридор, вдали светился выход. Ольга обернулась. Сзади тоже был коридор, но просвета не было Она изо всех сил побежала к свету, однако ноги её неподъемны и вязкая темнота держала её .Долго, долго продвигалась она к полоске света. Это был ее крестик. Он светился, точно металл был раскален. Ольга хотела наклониться, чтобы взять его, но сопротивление тьмы усилилось. Долго, долго опускалась она на одно колено, еще медленнее протягивала руку. Но стоило ей коснуться его, как коридор сократился, выход приблизился, и она выпала из него наружу. Вокруг светило солнце, бегали дети, старики играли в домино. Ощущение реальности медленно возвращалось к ней. Вот Марина, веселая и возбужденная, оборачивается к ней. Почему она ведет себя как ни в чем не бывало?
- Олечка, ты что? Очнулась? Я смотрю, тебя укачало, что ли, в троллейбусе?
- В каком троллейбусе? А где Яблочная, 44?
- Насчет Яблочной не знаю, а виноградное... Серж обещал "Абрау-Дюрсо". А ты зря всю дорогу проспала. Там женщина подсела странная такая, и имя необычное, она мне погадала. Сказала, что я скоро замуж выйду.
-Маргиула?- Ольга поняла, что случившееся было сном, странно переплетённым с реальностью.
.
Придя к Сергею, Ольга совсем успокоилесь, окунувшись в атмосферу надежности, внимания, некоторой изысканности и мягкого юмора, которую Сергей всегда создавал вокруг себя, не отвлекаясь от основной задачи; делать курсовые Ольге, а заодно и Марине, которая училась в другом институте. Постоянное присутствие Марины рядом с Ольгой стало несколько назойливым, и Сергей приготовил ей, а больше себе, сюрприз: пригласил друга, якобы приехавшего в отпуск из Карабаха, о чем и объявил, выразительно глядя на Марину.
Когда Марина в очередной раз вышла посмотреть в окно, Сергей спросил у Ольги:
- Зачем ты так оделась? Я пытаюсь нарисовать элерон, а у меня получаются твои ноги.
Марина вернулась:
- Оль, ты знаешь, я забыла тебе рассказать. Вчера сидели у тебя, ты на кухне была, я календарь с Сабриной смотрю, говорю: ничего у нее фигурка, да? А Серега: "Вообще, она молодец: и шьет, и вяжет, и готовит, и стихи пишет. Только не поет и слухе нет". Я так и обалдела; кто, говорю, не поет, Сабрина? А он: "Ольга, я про Ольгу".
Ольге было не до смеха; шея и спина у нее ныли от неудобного стояния над чертежами:
- Я пойду на балкон, попугаев покормить, а вы давайте, пашите, Господа. Сачки: одна курит без конца, другой ноги рисует! Как будто.я тут самая деловая!
В комнате, примыкающей к балкону, ее внимание привлек компьютер. Он не включался. Ольга взяла хотела поиграть в свою любимую игру, отгадать пароль, взглянула на дисплей и отшатнулась: с .поверхности экрана на нее смотрел тот парень: белые, странно белые блестящие волосы, тельняшка без рукавов, мускулистые руки - она сразу узнала его. В шоке,не понимая, что она делает, провела по экрану пальцем. Она услышала:
- Здравствуй, Оля. Меня зовут Альберт, можно Алик.
- Здравствуй.
Он подходил все ближе, вот его лицо оказалось на экране рядом с Ольгиным лицом:
- Здесь мультикн не показывают, только американские боевики, - услышала она над ухом и обернулась. Он стоял здесь, рядом с ней в комнате, живой, настоящий, в старых потертых джинсах, совсем не похож на привидение или дух. Глаза у него были совершенно необыкновенные: умные, проницательные, внимательные, а сейчас в них искрились смешинки - в такие глаза хочется смотреть бесконечно. Ольга захотела немедленно удостовериться, что тот страшный сон не имеет к нему никакого отношения. С волнением в голосе она спросила:
-Альберт, у тебя есть на руке татуировка? Якорь и Ольга?
Он думал, как с юмором ответить на ее вопрос, но Oльга, не владея собой, вскочила со стула и неловко, слегка оцарапав его руку, задрала короткий рукав. Перед ее глазами был злополучный якорь. Машинально она проговорила "Извини, я тебя поцарапала" -и опомнилась, только когда чувствовала, что Альберт целует ее пальцы. Он ожидал, что Ольга вырвет свою руку, но этого не произошло и в силах противостоять притяжению яркой, подчеркнутой и усиленной косметикой Ольгиной красоты, он поцеловал в губы.
Из соседней комнаты слышалось:
- Эй, вы что там, целуетесь?
- Сергей, улыбающийся,открыл дверь и точно окамел на пороге. Лицо его покрылось красными пятнами:
- Вы, вы... Ты подлец, ты - он сделал шаг в сторону Ольги, - ты, ты... - она ожидала грязного, оскорбительного слова, - куртизанка.
Кулак Альберта точно выстрелил ему в лицо. Сергей пошатнулся, но тоже резко два раза ударил Альберта. С хрустом, казавшимся Ольге громом небесным, они продолжали бить друг друга. Ольга заткнула уши и заплакала, закричала:
- Ребята, не надо, ребята, перестаньте!
Тут вбежала Марина. Парни| стояли уже, упершись друг друга, внешне обессилевшие, но девчонки не могли их растащить, оба были в крови. Наконец он" разошлись. Сергей, не глядя на Альберте, прохрипел:
- Уходите.
- Сергей, подожди, хотя бы он умоется.
- И ты уходи. - Сергей вышел на балкон и сел там, прислонившись к стене.
- Ольга, давай зайдем мне, я внизу живу. Хоть кровь смою.
В лифте Альберт уже пытал ся улыбаться:
-Странно, почему Сергей так близко к сердцу принял, ведь он сам говорил, между вами ничего не было.
Ольга не слушала его: опять она видела его кровь, и это напоминало о том, что скорo, а она уже чувствовала твердую уверенность в этом, скоро его не будет. Благодарность за то,что он вступился за ее честь, горячей волной переполняла ее, она чувствовала, что щеки ее горят. "Я должна, должна продлить его жизнь, хотя б.. В его ребенке". Они еще ехали в лифте, а Ольга уже знала что у него дома отдастся ему , и не хотела признаться себе, что больше, чем её совесть, этого хочет ее тело...
Поздно вечером Альбе стал набирать номер телефона
- Кому ты звонишь?
- Сереге.
- Кому? Вы же сегодня дрались.
- Ну и что? Мы с ним с трёх лет дрались. Что ж ему, в один день потерять и девушку и друга? Эй, Серега, это Алик
-Черт. Говорит, он такого не знает. У самого небось челюсть заныла. А что? УЦ него же Маринка осталась, в следующий раз пусть ушами не хлопает.
- Альберт, а ты когда возвращаешься туда?
- Куда "туда"?
- В Карабах.
- А чего я там забыл?
- Сергей говорил...
- А это он выдумал, чтобы Маринке не обидно было, вдруг она мне не понравится, скажем, мол, извините, он ушел обратно в Карабах. А если будет настаивать, скажем, извините, его там того...
- Боже мой! Так ты не в отпуске?
- Боже мой! Как я этому рад! А ты? Ты что... - он внимательно взглянул ей в глаза
.-А-а-а. Я все понял: ты меня пожалела. Да? Если бы не эта глупая шутка, вы бы сейчас с Серым в шашки играли. Или чем вы там занимались?
- В шахматы.
- Я тоже умею в шахматы играть. И я тебя никому не отдам. Он сам это выдумал, м и виноват. А я ему за это спасибо скажу. А ты
- Да.
- Что "да"?
- Спасибо, - теплые губы Альберта не дал.и ей договорить, она закрыла глаза от счастья и наслаждения. Их медовый месяц окончился свадьбой. Тот роковой денъ изменил ее жизнь. Ольга, которая прежде все время подзнательно ожидала, когда судьба укажет ей жертвенник, на который она бросит свою жизнь, вдруг с радостным удивлением обнаружила, что на нее , обрушился не тяжкий крест, а настоящее полное женское счастье. Обо всем этом Ольга размышляла, греясь на солнышке в сквере и покачивая коляску. Единственное, что омрачало ее настроение, это мысли о Сергее.
Почему не могут быть все счастливы одинаково? Иногда она чувствовала желание увидеть его, восстановить прежние доброжелательные отношения, с улыбкой вспоминала его шутки.
- Убийца! Убийца! Ты сына моего убила! - чьи-то руки сдавили ее горло. Она закашлялась и вскочила. Руки тут же разжались, и она оттолкнула от себя маленькую женщину в черном платье. Та упала, потеряла очки, лицо ее сморщилось, и - она тихо заплакала.
- Сыночек мой, убили, убили. Ему только двадцать было, а волосы седые, белые. А были русые. Любил он тебя, дышать ведь на тебя боялся. Татуировку на руке сделал: якорь и Ольга, чтобы, говорит, она всегда со мной была.
Убийца, ты его убила, из-за тебя он институт бросил и в армию пошел. В Карабахе и убили его.
- Я не понимаю, о ком вы?
-Я Вам сочувствую, но не понимаю. Но женщина уже уходила вдоль по дорожке, сгорбленная, жалкая, и Ольга, -не веря себе, узнала в ней мать Сергея.
1992 г.