А Гаричка она дура вообще. Ходит со всеми под руку, с кем ни попадя. И вот болезнь теперь заработала. И лечилась долго. Какие-то таблетки пила, что даже после них нельзя ни молочного, ни спиртного…
Можно! Гаричка все пила. Она вообще толстая эта Гаричка и дружу я с ней года три всего. У нее отец – летчик. У него награды есть. Он однажды мне рассказывал историю, как он гнался на своем истребителе за каким-то врагом. А у врага самолет быстрее ехал. И Гаричкин отец догнал этого супостата. Вышел из кабины своей, лестницу поставил к крылу не нашего самолета и дрался с летчиком тогда. Победил даже.
Я Гаричке звоню. А она говорит, приходи ко мне. Я летними улицами пошла пешком. Мой город очень большой. Так мне кажется. У нас много стареньких домиков и девятиэтажные есть. В одном старом домике собираются бандиты в карты играть. Я там даже была однажды, когда дружила с Алешкой.
У нас и парк большой в городе, и много современных магазинов. Я за хлебом хожу в «Колос». Там и продавщицы нормальные, и чисто всегда.
Гаричка открыла мне дверь свою большую. На ней были какие-то трусы желтые и ничего больше.
-Ух ты! – я палец протянула до ее соска. Он у нее топорщится. – Ты возбуждена, Гаричка?
-Ну да, у меня мужчина. Ты на кухню проходи. Он оденется и уйдет сейчас.
-А папка твой дома?
-Ну, если бы папка был, я бы не смогла себе мужчину привести. Папка улетел на задание куда-то.
Я кивнула и прошла на кухню. На столе были крошки от белого хлеба и вазочка с «Октябрьским» печеньем. Я съела две печенюшки. Из комнаты вышел мужчина, с которым у Гарички была любовь до моего прихода. Мужчина поздоровался со мной и ушел. Гаричка опять в своих желтых трусах и с толстыми сисями. Она предложила мне суп из курицы. Мы поели. В супе было много морковки и мяса тоже. Над нашими головами тикали часы настенные. Эти часы я подарила Гаричке на ее двадцати восьмилетие в прошлом еще году. Они были в коричневой упаковке и стоили двести семь рублей. Двести семь рублей эти я взяла в долг у Гарички еще за шесть дней до ее тогдашнего дня рождения. И взяла как бы совсем не для этого. И купила ей подарок. А про долг этот Гаричка уже давно забыла. Да и потом долг этот можно списать, потому что через три месяца после своего дня рождения Гаричка случайно подожгла квартиру моей бабушки. Бабушка тогда была в магазине, и с ней ничего не случилось. Но в квартире было вещей больше, чем на двести семь рублей. Поэтому долг списался.
Гаричка доела суп и стала забавляться, отставив пустую тарелку в сторону. Она клала свои сиси на стол. Получалось будто сиси отдельно от Гарички просто лежат на столе. И еще Гаричка их тут же испачкала крошками хлебными.
-Не делай так, - сказала я. – С грудями надо всегда осторожнее быть. А то рак или еще чего-нибудь…
-Ладно, - она забрала сиси снова к телу и сказала. – Совершим наш план?
-Давай. Поехали.
Мы пошли в комнату. Гаричка там надела желтое платье в крупный черный кружок. Передала мне маску и сумку. Сама надела на себя маску и стала меня пугать:
-У-у-у-у! Страшно?
-Да, - сказала я. – А особенно с твоим платьем желтым очень смотрится хорошо. А автоматы в сумке?
-В сумке, в сумке. Знаешь, сколько патронов в рожке?
-Сколько?
-В моем двадцать, а в твоем семнадцать.
-А как определить, где твой, где мой? – спросила я.
А Гаричка ответила:
-Да я перемотала свой рожок изолетной.
-Синей?
-Конечно, синей.
-А почему у меня меньше патронов? – спросила я.
-Ну, хочешь если, то…
-Да ладно, ладно! – весело отмахнулась я. Мы пошли на улицу. У Гарички гараж был прямо во дворе. А двор небольшой. Тут все время пахнет щами и сухариками из пакетиков, за пять рублей которые. Ну, там, «Три корочки», например. Такие я имею ввиду.
Во дворе бабушки. А на гараже большой замок. Гаричка повозилась, повозилась и открыла.
-А сколько она у тебя бензина берет на сто километров? – спросила я, положив сумку в багажник.
Гаричка садилась за руль:
-Маски выложи сразу.
-Ладно. Ну, сколько?
-Приблизительно двадцать, - ответила Гаричка, и машина тихонько завелась.
-Девяносто пятого?
-Да.
-Дорого.
Машина выкатилась. Гаричка не выходя из машины, крикнула мне:
-Ты ворота просто прикрой. Тут не воруют.
Я прикрыла ворота и весело запрыгнула на переднее сидение рядом с Гаричкой. У нее такие толстые ляхи! И в машине так здорово. Я большими глазами оглядела салон. Гаричка подмигнула мне:
-Что, ****ато?
-Нормально, - мне понравилось. На такую машину мне вечно денег не хватало. Мой Никупь всегда говорил, что это из-за моей жизненной непрактичности. Наверное, он прав. «Вольво-S60». Серебристая.
-Поехали? – спросила Гаричка.
-Поехали, - кивнула я. – Только по дороге давай живачек купим.
-Ладно.
Когда я покупала живачки с арктическим холодком, то увидела в окошке палатке сумасшедшего Басетова. Он улыбнулся мне:
-Удивляешься?
-Да нет, - приворожено я смотрела на Басетова. – Тебе в правительстве не понравилось что ли?
Он подал мне жвачки и забыл дать сдачу:
-Потом расскажу. Возможно – за мной следят. Ты дашь мне ночлег? У тебя родители с Кубы не приехали еще?
-Ночлег-то я тебе дам, но ты учти, что я в трауре. У меня мужчину в тюрьму забрали. Правда, я теперь не знаю, как мне быть с удовлетворением моих сексуальных потребностей. Его года два не будет.
-Ух ты! – изумился Басетов. – А сколько у вас в среднем было раз в неделю?
-Десять. Я считала.
-А сейчас ты куда едешь?
-По делам. Надо.
-Так можно я приду к тебе? Хотя бы переночевать.
-Ладно. Но не раньше восьми, ладно? Я до восьми аэробикой занимаюсь по кассете.
-Шейпинг?
-Угу. Я пойду. А что ты мне за живачки дал?
Басетов пожал плечами:
-Обыкновенные. Юля Меньшова их рекламирует. Ну, знаешь рекламу, где ей в лицо журнал грязный попал?
-Не знаю.
Я вернулась к Гаричке. Она заждалась меня в машине. Пока меня не было, к ней приклеился АБВГД-ейка с жезлом. Наверное, генерал. Я по погонам не понимаю ничего. Он сказал:
-Вы остановились в неположенном месте.
-А причмокнешь? – шутила Гаричка.
-С вас штраф. Сто рублей.
В общем, все закончилось тем, что штраф мы не заплатили. Гаричка оставила ему машину, и мы пошли пешком. Тут уже недалеко было. Я заметила, как Басетов злорадно улыбался. Мы шли по тротуару быстро. А мои трусики врезались мне в попу и натирали кожу. Ну, на улице среди пешеходов неудобно поправлять. Потерплю, думаю. Поэтому я шла странной походкой.
Правда, сотрудника АБВГД это не остановило. Милый мальчишка! У него кудри на голове и красивые глаза. Правда, большой живот у него. Мы подошли к банку и остановились у двери. Напротив остановилась «Вольва» Гарички, за рулем которой сидел АБВГД-эшник. Он вышел и стоял у машины:
-Да ладно, я пошутил. Хотите, я буду вас катать на вашей машине, а?
-Мы сейчас вернемся, - крикнула Гаричка.
-Давайте быстрее, - крикнул он, махнул рукой и чуть-чуть подпрыгнул на месте.
Гаричка остановила двух прохожих и сказала:
-Вы слышали, что он нам сказал?
Прохожие были одеты в разные курточки летние. У одного прохожего был пакет в руках и книга. А у другого не было ничего, и он смотрел на нас как-то лукаво.
-Мы слышали, - сказал лукавый.
-Тогда вы подтвердите всем, что он наш сообщник? Ладно?
-Ладно, - опять сказал лукавый и посмотрел на меня. – У вас попа зажевала?
-Немножко есть, - дурно улыбнулась я. – Помогите.
Я наклонилась и встала к нему. Он рукой, не поднимая моего платья, поправил мне то, что надо, и сказал:
-Идите. Мы все подтвердим.
Я отряхнулась, как курочка. Все же неприятно, когда к тебе в душу лазают первые встречные. И мы вошли.
-Ой, а маски! – всполошилась Гаричка. – А впрочем, ладно. Все равно своей сущности ни одной маской не прикроешь.
Мы достали автоматы и без предупреждения стали стрелять в зале. На пол ложились клиенты банка и все его служащие. Я разбежалась, прыгнула на стойку, перешагнула через заградительное стекло, и оказалась на столе кассира. Потом мне пришлось быть жесткой и принципиальной.
Я запрыгнула на лежащую ничком женщину-кассиршу и крикнула:
-Жизнь или деньги!
Она повернулась ко мне лицом, и я ее узнала. Это была Юля Работеева, 1976 г.рожд., русская, образование высшее, замужем, детей не имеет, хороший разряд по плаванию, посещает кружок бального танца, защитила диссертацию, телефон 24-61-92, e-mail – lustrada@mail.ru , дочь водителя, характер хороший, курит писей.
-Юлька! Привет! – кричу я ей.
-Привет! – обнимает она меня, и мы валяемся на полу. Через стойку с другой стороны заглядывает Гаричка с автоматом, у которого дымится ствол:
-Вы чего там?
-Это же Юлька! Я ее знаю! – встаю я и поправляю свое платье. – Она писей курить умеет. И кольца пускает. Юль, скажи!
Юля поднялась и поддержала меня:
-Это правда.
-А денег она дала?
-Что? – не совсем поняла я Гаричку.
А Гаричка как закричит:
-Я спрашиваю, деньги ты взяла?
Мне пришлось суетиться. Я собрала деньги в пакет, посмотрела на Юлю и пожала плечами:
-Нам надо идти. Давай как-нибудь встретимся.
-Давай, - сказала Юля.
И мы выбежали на улицу. Нас по-прежнему ждали два прохожих. Мы подбежали к машине, у которой стоял растерянный АБВГД-эшник, и бросили в нее деньги. А Гаричка еще демонстративно крикнула ему:
-Отвези их боссу. Задание выполнено.
И мы убежали. На следующий день мы прочитали в газетах, что старшего сержанта Прикунина взяли в тюрьму за то, что он был сообщником при ограблении банка.
Мы сидели у меня дома вместе с Гаричкой у открытого окна. Она красила ногти на своих ногах акварельной краской. Не получалось хорошо. Я погладила ее по ее толстым ногам:
-У тебя нежная кожа.
Она погладила по моим:
-И у тебя. Тебе хочется сейчас секса?
-Не знаю, - призадумалась я, глядя в окно. – Секс – это коротко. Короткое наслаждение. Правда? А мне очень хочется какой-то стабильности, какого-то длительного наслаждения. Чтобы в жизни все было устроено, и чтобы сердце ни за кого не болело.
-Это правда, блять, - кивнула Гаричка и отложила кисточку.
-Ведь мы живем в тяжелое, смутное, но в то же время и интересное время, - сказала я. - Время, когда можно реализовать свои скрытые потенциалы, дать выплеснуться своему таланту в полном своем объеме, в полную свою мощь. Нас ничто не держит, мы молоды и хотим строить. Созидать, другим словом. На нас сейчас надеется государство. И нам обязательно и окончательно надо уберечь самих себя от вездесущего спрута наркомании, от тлетворного влияния сомнительных организаций и даже сект. Нам молодым надо иметь на сегодняшний день очень свежую голову, чтобы помочь друг другу, чтобы помочь своей стране. И тогда не будет войн, или их будет меньше; не будет безработицы, или ее будет меньше; не будет преступности, или... или... или она вообще исчезнет. Все в наших руках! Понимаешь меня?
Гаричка поправила свои волосы, а потом и мои:
-Конечно, понимаю. Я и сама хотела так сказать. А когда придет твоя Юля?
-Юля? Через полчаса. Она твердо пообещала, - улыбнулась я.
-И она нам покажет, как курить писей?
-М-да. А ты никогда не видела, как курят писей?
-Нет, - приворожено смотрела на меня Гаричка. Как я ее люблю!
-Увидишь, увидишь, - ответила я. – Юля очень много времени потратила, чтобы научиться. Знаешь, для этого есть своя особая гимнастика. Пися должна быть пластичной и очень подвижной. Ею надо владеть, как владеешь пальцами на руках. Понимаешь? А Юля это умеет хорошо.
-А какие сигареты ей нужны?
-Ой! – спохватилась я. – Она же просила меня купить ей для этого пачку дамских!
-А что, чем тоньше сигарета, тем ей лучше?
-Да нет, - одевалась я. – Просто какие привыкла уже… Пойдем со мной до палатки? Я тебе по дороге про это еще кучу всего рассажу.
-Пойдем, пойдем…
И мы пошли, одержимые чем-то.
***