Мерзкое шипение возникало где-то вверху и, скребя по ушам и нервам, ползло по вагону:
- Осторожно, двери закрываются. Следующая станция 65 километр.
Замерзшие пальцы с трудом переворачивают страницы. Не проснувшиеся глаза отказываются различать прыгающие строки. Стук колес помогает бороться со сном. Эта статья никогда не кончится. На чем я остановилась? Шестая страница, седьмая, вот она, моя галочка!
«Истинное произведение искусства может быть научно исследовано лишь в том случае, если не разрушается его художественное целое, т.е. единство всех сторон произведения, при котором оно функционирует. Критикуя структуралистские методы за «расчленение целого и утрату содержания», советский литературовед Н.К. Гей отметил, что изучение структуры художественного содержания на словесном уровне неполно, поскольку «содержание произведения, его художественная система оказываются сверхсловесной системой, и это следует принимать в расчет при современных методах и формах научного анализа».
На мгновение в вагоне выключили свет, и холодное прикосновение мрака гасит почти проснувшуюся мысль.
И вот уже…
Багровое солнце устало пытается скрыться за темные горы, но неровные склоны все время мешают ему. Стук копыт отвлекает от ноющей боли в его раненом пулей навылет плече. Он устал, он спешит, он боится погони. Воздух вязок и густ, воздух давит к земле. В красных бликах заката пейзаж. Где-то рядом должна быть дорога, сколько можно петлять по тропе. Он один, он едва не погиб. Его конь выбивает из горной дороги ритм, который ему помогает держаться в седле.
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного – и он спасен.
Свет резкой болью полоснул по глазам. Глаза обижено закрылись, им был приятен бархат ускользающей ночи. Так что же это было? Говорят, кого-то сбросили на рельсы или забастовка на электростанции, а может просто неполадки в поезде…
Умирает закат, испуская багровые стоны. Стук копыт еле слышен и всадник почти недвижим: ждет начала конца, вот порвутся багровые нити и прохладная нежная ночь наклонится над ним.
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного и он потеряет сознание.
Я же читала про бинарную оппозицию…
«Аналогия между языком и художественной литературой, составлявшая основу структуралистских построений раннего периода (принцип бинарной оппозиции, привнесенный из структуральной лингвистики, например), продолжается в так называемой лингвистике текста».
…ическая остановка. Здесь опять что-то случилось. С морозом и плачем в вагон ввалился народ. Оказывается, жители деревень Правая и Левая пошли друг на друга с топорами: не могут решить, кому принадлежит речушка, протекающая между этими деревнями. Говорят, есть жертвы.
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного и встречная пуля сбила с него шляпу.
Засада. Пришлось сражаться. А ведь он просто ехал домой. Но не было сил думать об этом, не было сил даже на проклятия. Последнее препятствие хрустнуло под копытами его коня. Ушел. Сзади еще слышны выстрелы. Но все заглушает стук копыт.
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного и свинец снова настиг его, едва не сбросив наземь.
Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка имени Первого мая. До Первого мая поезд проследует без остановок.
Черный конь шел по горной дороге. Черный всадник поник, черный всадник склонился к земле. Черный плащ накрывает его как попона, черной тяжестью давит, черной тяжестью держит в седле.
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного и он выпадет из седла.
Он очнулся, а плащ все сильнее тянет вниз, мешая дышать. Тонкие пальцы, ломая ногти, с трудом расстегивают замок. Плотная ткань медленно, играя последними багровыми бликами, скользит по нему и падает в пыль.
Последний поворот. Скоро дом. Споткнувшись на этом, последнем повороте черный конь роняет его. Все. От отчаяния он теряет сознание.
«Лирический герой – это типизированная личность, которая несет в себе приметы времени. Об этом хорошо сказал А. Блок: «В стихах всякого поэта 9/10, может быть принадлежит не ему, а среде, эпохе, ветру, но 1/10 – все-таки от личности». Символика приобретает все большую социальную определенность, которая…».
Одна десятая. Плащ, что остался в пыли.
Каждая клеточка его тела надрывается от тряски и, проклиная неровные дороги, он пытается открыть глаза. Под стук копыт и колес старого экипажа он еще не может разобрать слов, но ее голос всколыхнул его последнюю мысль:
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного.
Осталось чуть-чуть. Действительно чуть-чуть. Но кто это? Чье появление на этой дороге спасает его? Услужливое сознание быстро нарисовало Ее Светлый Образ. Она склонилась над ним. В ее светлых глазах возникала слеза, ветер развевал ее белокурые локоны. Его ангел- хранитель, его любовь! Посмотреть, увидеть, ну, открой же глаза, открой!
Последние силы ушли на это, бесполезное для него движение. Как-то незаметно пропали все звуки. И в наступившей тишине не его голос тихо и печально произнес: «В мертвых цветах красота умирает не сразу». Он все понял. Он смирился. Так и не открывшись, глаза закрылись.
Еще немного.
Еще немного.
Еще немного.
«Системный анализ произведения пробивает себе дорогу с большим трудом, но за ним будущее. Ведь именно системный анализ способен воссоздать художественные связи произведения как целостной системы взаимосвязанных и взаимодействующих компонентов, которые восходят к единому началу – лирическому герою».
Еще немного.
Еще немного – стучат копыта.
Еще немного – стучат колеса.
А она везла к спасению то, что уже им не было, и ветер размазывал слезы по ее щекам, тяжелые черные волосы плащом падали ей на спину и лунные блики печально скользили по ним.
Это был не тот ангел.
Еще немного и я приеду домой.
Еще немного и кончится статья.
Еще немного и поезд остановится.
Людей не было. Стук колес прекратился. Пустое освещенное пространство вагона со всех сторон сжимал мрак.
- По техническим причинам поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны.
Нет! Не хочу! Стойте! Какая это остановка? Где я?
Из зеркального мрака окна на меня смотрела она.