АД

Виктор Гламаздин
 Ад
 
Их было двое.
Им заказали банкира.
Ему не стоило работать сразу на нескольких хозяев. И уж тем более прикарманивать их деньги.
Жизнь жестока, но в основе своей – справедлива.
Теперь Коштоянца ждала расплата.
Он предчувствовал беду. И уже перевел основные свои капиталы за границу. И отправил семью в Лондон. И взял себе билет до Лейпцига. И собирался через два часа ехать в «Шереметьево»… Опоздал.
Они уже четыре часа ждали свою жертву во дворе.
Коштоянц подъехал на белом лимузине.
Убийцы приготовились.
Первый завел мотор автомобиля.
Второй навинтил глушитель на «калаш», снял его с предохранителя и поставил режим стрельбы на выстрелы очередями.
Коштоянц вылез из машины вслед за телохранителем.
А тот повел себя странно. Резко рванулся вперед. И побежал к подъезду.
Коштоянц мгновенно все понял.
«Сука, Пашка! Продал, гад!»
Банкир бросился к лимузину. Но скрыться за его броней не успел.
Убийца спокойно нажал пальцем на спусковой крючок автомата.
В мозгу Коштоянца ослепительно сверкнуло.
Вспышка света была болезненной, но короткой.
А после нее, как и положено умирающему, увидел банкир всю свою жизнь.
И жизнь эта была тоскливой, гадкой и мелочной.
Коштоянц даже обрадовался, что уходит из нее.
***
Доцент Реутов прекрасно представлял себе логику князей Мира Сего.
Качай бабки. Развлекайся. Следи за здоровьем. Имей хороших друзей. Не плоди врагов. Не доверяй никому.
Отсюда и критерии отбора в элиту – жадность, оптимизм, энергичность, обаяние, осторожность и подозрительность.
А вот задача, поставленная ему в план работы заведующей кафедрой философии, откровенно говоря, вызвала у доцента легкую панику.
Еще бы – предстояло провести два семинара с приехавшими из Смоленска аспирантами на тему: «Философский аспект религиозных представлений о критериях мистических сил в отношении оценки деятельности человека и посмертном воздаянии ему после перехода его души в плоскость трансцендентального существования».
Иными словами, надо было рассказать о том, чем руководствуются те, кто имеет власть над человеческими душами на Том Свете.
А на подготовку – всего неделя.
- Да ведь на то, чтобы только ознакомиться с материалами и составить мало-мальски сносный реферат, мне не меньше месяца понадобится, - возмущался Реутов, дымя сигаретой в университетской курилке для преподавателей. – Они что там, в ректорате, из ума выжили что ли!? Александр Яковлевич, Вам не попадалась какая-либо монография на этот счет? Вы же все-таки культуролог.
- - Я мог бы Вам помочь, Миша, - не сразу ответил профессор Форман, задумчиво пуская кольца табачного дыма в потолок. – Но монографии у меня на примете нет. Есть нечто иное. Однако, боюсь, Вы подумаете, что из ума выжила не Ваша завкафедры, а я.
- Бог с Вами, Александр Яковлевич! Что Вы такое говорите? Да я более здравомыслящего человека, чем Вы, никогда не встречал. Помогите! Спасите, так сказать, мою душу от козней Маштаковой.
- - Душу, говорите… В контексте разрабатываемой Вами темы данный термин обретает довольно интересное звучание.
***
- Где я? – Коштоянц с изумлением убедился, что может видеть сразу во всех направлениях. Вверх-вниз. Вперед-назад. Влево-вправо. Одновременно.
- - Почему все задают этот вопрос? Разве не ясно, что на Том Свете? – стрекозообразное пятиметровое существо обладало писклявым голосом обиженного шестилетнего ребенка. – А ты, дурень, куда хотел попасть после того, как тебя нафаршировали двумя десятками пуль? В баню с голыми девками что ли?
- На Том Свете?
- - Как мне все это надоело! – существо раздраженно замахало крыльями. - Пора писать заявление и увольняться с должности младшего регистратора. И так: уже четвертый век здесь пашу! Во Вторую мировую войну мне даже как-то раз целую дивизию пришлось оформлять! Чуть было крыша не съехала. Слава Господу нашему, что Он не вложил возможность такой дисфункции в интеллект серафимов.
- Какому Господу слава?
- - А какая разница? У тебя все равно мозгов не хватит оценить метафизическую суть универсального разума. Каждые десять лет мы меняем культовый антураж в нашем заведении. Чтобы не наскучило. Попади ты к нам месяцев восемь назад, увидел бы настоящее шаманское камлание. Замечательное, знаешь ли, средство для общения с духами.
- А сейчас?
- - Разве не видишь?
Коштоянц внимательно оглядел зал. Оценил изящество сапфировых барельефов на хрустальных стенах.
- Нынче у нас культ масонского бога. Творца Вселенной они называют Великим Геометром. Соответственно – окружающий мир, по их мнению, разумен и выверен до миллиметра. Атрибутами Великого Геометра служат циркуль и линейка. Во-он они – на потолке. Видишь? Оцени.
- Вижу. Оценил. Красиво. Но чем вижу? Чем говорю? У меня ни глаз, ни языка. Где мое тело?
- - Да в морге валяется. Где ж ему еще быть-то? Не в мавзолее же? - серафим пренебрежительно махнул покрытой хитином конечностью, словно речь шла о забытой на вокзальном перроне авоськи с гнилыми помидорами.
- А что у меня сейчас?
- - Какой же ты тупой. А еще банкир. Немудрено, что грохнули. У тебя сейчас душа. Она есть даже у таких мерзавцев, как ты.
- И что ее ждет?
- - Геенна огненная… Шутка. Не дрейфь, трусишка. У нас уже давно такой фигней не занимаются.
***
Форман притормозил у ворот. Выглянул из окошка автомобиля и поздоровался с охранником.
Тот узнал профессора. С достоинством поклонился и указал рукой на место для парковки.
Через три минуты Форман представил Реутова хозяину особняка.
Они сидели не в гостиной. И не пили кофе.
Хозяин, Ярослав Шереметьев, сразу перевел встречу в деловое русло. И пригласил гостей в библиотеку.
Реутов пробежал глазами по корешкам книг, стоящих на полках длинных стеллажей. Доцента поразило тематическое разнообразие литературы. Словари. Книги по физике, химии, биологии, географии, истории. Справочники. Альбомы с живописью.
- Вам дали некорректное задание, господин Реутов. – Шереметьев развел руками, словно оправдываясь. – Даже в пронизанной мистикой богословской схоластике западноевропейского средневековья, кроме параметров процесса Бог-Идея-Вещество-Существо, Вы, как философ, не найдете ничего интересного. А размышления святых отцов о грехе и непогрешимости пусты. Критерии исследований высосаны из пальца. Христианство и ислам – лишь плагиат иудейства. В свою очередь Тора и Талмуд – не более чем бессистемный сборник заповедей, конкретно не привязанных к статусу души в посмертном существовании.
- - Вот и я о том же. На мой взгляд, философия и религиоведение – совершенно разные дисциплины, - поддакнул доцент.
- А вот этого я бы не сказал. Как Вы считаете, господин Реутов, у древних египтян была философия?
- - Вряд ли. Хотя… Смотря какой аспект этой науки подразумевать.
- Вот именно! А разве нас интересует какой-либо иной аспект, кроме прикладного?
- - - Ба и Ка? – вступил в разговор Форман.
- Естественно. Задолго до триумфа диалектики египтяне использовали закон отрицания отрицания. Жизнь после смерти отрицает смерть. А отсутствие смерти отрицает жизнь. Это первый парадокс. Второй же заключается в одномоментном существовании у человека двух душ. Одна привязана к телу и не может покинуть его даже после смерти. Другая – более мобильна, но ей приходится отвечать за все, сделанное покойником при жизни.
- - И где же тут практическое применение?
- При объединении этих двух типов душ человек оживает.
- - Ну-у, это уже из области... – Реутов поднял руку и повращал кистью. - Вы еще скажите, будто сами все это видели.
- Не буду отрицать.
- - - И я не буду, - хмыкнул профессор.
- - Господа-а, - Реутов укоризненно посмотрел на собеседников, - вы меня разыгрываете.
- Ничуть. Практика – критерий истины. Если хотите, это нетрудно устроить. Оживление в последнее время пустяковая вещь.
- - Я, вообще-то, насчет Того Света, - Реутов тут же и сам понял, что высказался довольно глупо. – В смысле… э-э… посмертное воздаяние в духе буддизма, христианства, индуизма там всякого.
- Данте – вот кто действительно серьезно размышлял над соотношением прижизненных поступков и посмертного воздаяния за них. Я помню, однажды мы с ним…
Шереметьев досадливо щелкнул пальцами и, чтобы окончательно не ошеломить доцента, взял с полки «Исповедь» Святого Августина. Полистал. Нашел нужную страницу. И прочитал:
- «Что же такое время?» Кстати, хороший вопрос и для нашей эпохи. «Пока меня никто не спрашивает, я понимаю, что это такое, без труда. Но как только пытаюсь ответить, захожу в тупик». После размышлений по этому поводу, Августин приходит к неутешительному выводу. «А еще Тебе, Господи, откроюсь – я так и не понял, что есть время».
- - Да, - согласился Реутов. – Времени у меня господа в обрез.
- Ну что, - Шереметьев повернулся к Форману, - поможем доценту?
Профессор молча кивнул и усмехнулся.
***
- Вообще-то раньше мы предоставляли таким гадким личностям, как ты, отдельную конуру – мир без особых удобств. Но население Земли стало плодиться необычайными темпами. Вероятно, придется затеять Третью мировую войну. Впрочем, это не в моей компетенции. Так вот, теперь, с конца прошлого месяца, мы награждаем бессмертием и отправляем на Землю обратно. Что хотите там делайте. Режьте, насилуйте, воруйте. Это не наша проблема.
- - И это наказание? Бессмертие? Миллионы людей мечтают об этом.
- Не мною сказано: бойтесь своих желаний.
- - Да уж, иногда они сбываются.
- Они всегда сбываются. В аду, во всяком случае.
- - Но как я появлюсь… Э-э… Ведь все мои друзья удивятся.
- И не только друзья… Наврешь всем про двойника. Дескать, нанял за бабки актера. В целях безопасности. Вон, у Саддама десяток двойников. И никто не удивляется. Ключи от квартиры, банковского сейфа и дачи, а также общегражданский и заграничный паспорта – у тебя в кармане. Хотя с твоими завязками, ты бы и так все достал. Трупешник мы твой уже из жмуриловки сперли. Так что, если будут напряги, бей себя в грудь и ори, что ты – это ты и есть. Остальное – всего лишь страшное недоразумение.
Коштоянц обнаружил, что уже имеет тело. И оно одето в солидный дорогой костюм.
- - А какой мне срок оттрубить придется? – банкир уже освоился со своим новым положением.
- Сущие пустяки. До Конца Света.
- - Что-о?
- Не ссы, Конец Света не за горами. Максимум – через два века. Но мне, почему-то, кажется что раньше. Мог бы точнее сказать, но лень тащиться за Книгой Судеб.
Внезапно пространство вокруг стало то мутнеть, то светлеть.
- Я чувствую вторжение чужого сознания, - серафим недовольно щелкнул челюстью. - Вергилий, это опять твои шуточки?
Реутов материализовался в тридцати метрах от серафима. Изумленно озираясь по сторонам, подошел к нему. Поздоровался. И со стоящим неподалеку Коштоянцем тоже.
- Ты от Вергилия?
- - - Меня… М-м… От Шереметьева.
- Вечно он штучки-дрючки придумывает. Знаем мы, какой он, на фиг, Шереметьев… Опять принялся народ по Тому Свету таскать. Зачем приперся?
- - - Мне… Гм… Знания.
- Охренел? Ты же чокнешься!
- - - Не все. Только чуть-чуть. Для семинаров.
- Ладно. Разберемся. Сейчас клиента отпущу и займусь тобой.
Серафим плюнул в банкира огненным шаром.
Пламя охватило восставшего из мертвых человека.
И он исчез.
- Отправился прямехонько в ад, - ответил на недоумевающий взгляд доцента серафим.
Реутов почувствовал, как на его голове медленно, но верно встают дыбом волосы.
***
Коштоянц вышел на улицу. Взглянул на небо. И тут же опустил глаза.
Небо оказалось свинцово-синим. Мрачным. От него исходила сила. И угроза. И презрение. И гнев.
«Что заставляет Бога творить эту чертову уйму приколов? Ведь должна же быть причина? А если Всемогущий находится в кабале причинно-следственных связей, то какой Он тогда, на хрен, всемогущий?»
У подъезда маячил подозрительно равнодушный к Коштоянцу мужчина. Он даже демонстративно отвернулся от бизнесмена, когда тот проходил мимо.
«Откуда топтун? УБЭП? Братки? Да не все ли равно? Мне теперь все до лампочки. Я бессмертен, будто Кощей. К тому же, по их данным, я, – Коштоянц глянул на часы, – уже пару часов, как сдох. Значит, не меня пасут».
Коштоянц, весело посвистывая, вошел в подъезд. Поздоровался с ошеломленным консьержем (тот минут сорок назад завершил беседу с операми из убойного отдела по поводу обстоятельств гибели Коштоянца). И направился к лифту.
«Может, и в аэропорт не ехать? Я теперь и тут не пропаду».
Самонадеянность – коварнейшая штука.
В квартире банкира ждали. Не те, кто стрелял в него. Другая группа братков. Крыша кредитного учреждения, которое он на днях тоже надул на приличную сумму.
- Пожаловал, сволочь.
- - Так меня же убили.
- Он над нами смеется.
- - - Ничего. Скоро заплачет. Как только паяльник в задницу сунем.
- А Цыгана ты, фуфло, здорово надул. Его пацаны тебе даже похороны устроить хотят. Но нас не проведешь.
- Да. У нас фирма веников не вяжет. Фирма делает гробы. Денежки сразу отдашь или помочь раскошелиться?
- - У меня ничего нет.
- Ну, тогда поехали. Скажешь это Дубу. Надеюсь, он тебя сразу не убьет.
«Он меня никак теперь не убьет, - подумал Коштоянц. – А за паяльник вы мне еще ответите, козлы».
***
- Вечная тьма. Гигантский город. Дворец с тысячами этажей. Семь огромных стен окружают Великое узилище. Но даже через них слышны отчаянные вопли мертвецов. Однако ничто не может изменить участь, предписанную решением Палаты судеб Мардука. Нагими предстают умершие перед ужасной богиней Аллату. И никому в подземном мире нет дела до того, какой образ жизни вел до своей смерти человек. И лживых, и честных, и злых, и добрых, и грешников, и праведников – всех ждет один конец. Но самое страшное уготовано тем, кто остался не погребенным. Тогда мертвеца ожидает вечное скитание по миру… Как видите, господа аспиранты, именно мистика Древнего Вавилона явилась той базой, на которой строились более поздние модели посмертного воздаяния в религиях Запада и Востока. На следующем семинаре мы разберем взгляды на потустороннее существование ушедших из жизни людей в мифах народов Америки, Африки, Океании и Австралии. Благодарю за внимание.
Аплодисменты. Слушатели оценили глубину знаний и интересный способ их подачи со стороны доцента.
Реутов начал диктовать аспирантам список литературы. Он был не слишком длинен. Так. Для солидности.
В аудиторию вошел Форман.
- - Как результаты, Миша. Хотя, можете и не говорить. Я слышал, как Вам хлопали, когда шел по коридору.
- Я забыл поблагодарить серафима за яблоко знаний. Кстати, как его имя?
- Дьявол-Кифар.
- - Странное имя для служителя из ангельской братии.
- Ты разве не заметил, что серафим был похож на черта?
- - А что же, я с ним сделку заключил?
- Нет. Вергилий по договору с Создателем Зоопарка, то есть с Творцом Этого Мира, имеет право на проведение экскурсий по Тому Свету. Впрочем, если хотите заключить сделку насчет души – я к Вашим услугам.
- - Ну и ну! Впрочем, я уже догадался, что Вы не просто преподаватель культурологии. А чин у Вас Там какой?
- Если брать земной эквивалент, то капитанский.
- - А что так?
- Нам «звездочку» на погоны лишь раз в тысячу лет дают. Ничего. В каком-либо из миров я все равно дослужусь до генерала. Пока – не к спеху.
- - Предлагаю посидеть в кафешке. Выпьем коньячку за мой успех.
- Не откажусь.
***
Реутов и Форман, несмотря на грозовые тучи, выбрали для себя столик под открытым небом. После душных аудиторий университета хотелось подышать свежим воздухом, даже с примесью выхлопных газов проезжающих мимо автомобилей.
- Ну и дрянной же коньяк в здешнем заведении, - Форман поморщился.
- - Кто мог знать, что в России на первом месте окажутся банкиры, - Реутов поднес рюмку к носу и принюхался к запаху ее содержимого. – Знал бы, пошел не на филфак, а в Плешку.
- Банкиры? На первом месте?
Форман хитро прищурился. Перевел взгляд на улицу. Указал пальцем на затормозивший у перекрестка черный джип.
- Сейчас ты увидишь одного банкира.
И Реутов увидел.
Приоткрылась дверца машины. Потом закрылась. Снова открылась. Мелькнула голова мужчины. Чья-то могучая рука втащила ее обратно в салон.
Было заметно, что там идет борьба. И кто-то изо всех сил пытается выбраться наружу.
Наконец, этот «кто-то» вырвался из цепких рук своих врагов и припустил по улице. Пробежал мимо столика, за которым сидели Реутов и Форман.
За беглецом неслись два мордатых качка с бычьими шеями.
- - - Стой, гнида! Убью!
Погоня скрылась за углом.
- - А я видел того джентльмена, что сбежал от этих горилл, - Реутов достал сигарету и закурил. – На Том Свете.
- А-а, то-то я вижу, у него препарирована душа.
- - Но серафим сказал мне, что отправляет его в ад.
- Так и вышло.
- - Так что же, выходит ад не на Том Свете? Неужели здесь?
- Ад и Тот свет, Миша, не тождественны. И вообще, ад не какой-либо конкретный мир. Не место, где мучается человеческая душа. Настоящий ад находится в ней самой. Не лучше ли от нее отделаться?
- - Вы возвращаетесь к вопросу о сделке?
- По-моему, и время, и уж тем более место. Хотите – думайте. Не хотите думать… Еще по пятьдесят этого пойла и разбежимся.
- - Значит, ад не страдание?
- Миша, Миша. Вы так ничего и не поняли. Давайте вернемся к этому разговору, когда Вы будете к нему готовы. В Вашей голове полно знаний для полноценного анализа.
- Согласен. Тогда не по пятьдесят.
- - Сто?
- Нет, уважаемый командир бесовской центурии, по двести. Или я перестану уважать Легион.
- - Что ж. Сатана обещал мне, что я заработаю в России белую горячку… Эй, мадам-официантка! Повторите, пожалуйста, заказ.
 
 
 
 
 
КОНЕЦ