Joparium.
Продолжение народно-трагического сериала
Гл.6
-Ну что, цацечки вы мои, завтра у нас ответственный день. Завтра вы все должны быть в форме. В полном абштрунце, как говорится.- Граф выразительно обвёл сгрудившихся вокруг него дам своим чернильным оком.- А что Зульфия, до сих пор блюёт?
-Блюёт, блюёт. Всё никак не может отойтить от перегрузок.- Заговорили девицы хором.
-Так чтобы к семи часам перестала блевать, мать-вашу-ети! Я вас сюда не блевать привёз! Я вас сюда привёз... не блевать! Это всё. Кругом! Нет постойте.- Граф стал накручивать на палец свой длинный фламандский ус.- У меня сегодня... экхм... сентиментальное насторение... мда-с. Я сегодня преисполнен... кхма-кхма... любви... лямур... если вы вообще понимаете, ч т о это такое! Лямур это... это... Короче говоря, чья сегодня очередь?
-Сегодня, преподобный граф...
-Я вам не «преподобный»! Я вам устрою «преподобный»! Я для вас «Его Светлейшее Сиятельство», понятно?!- граф позеленел, и из носу его стала вылезать большая муха... вернее таракан- ведь в отеле «Звёздный Шиш», где остановилась милая компания, было полно тараканов. И других бесхребетных животных. Девочки первое время очень страдали, когда, например, за завтраком какое-нибудь такое существо божие вползало им под трусы и начинало с аппетитом жевать то, что открывалось его взору- а взору таракана открывалось многое, у-уу, сколько всего сразу открывалось тараканьему взору! Холмы, перелески, магнитные трубы, пятирублёвки, золотые кольца на отрезанных мизинцах, водоочистительные сооружения, пирожные «Дикий бизон», креветки фритюр, металлический лом и многое многое многое другое. Всё это было аппетитно. Всё это зазывало. Манило. Хотело быть укушенным, разжёванным и проглоченным. Поэтому за завтраком из-под столов нёсся громкий хруст, чавканье и хрюканье. «Я больше не могу- она меня всю покусала!»,- как-то попыталась пожаловаться юная Феофёклия Забурятая. За что сразу же получила сковородкой по спине и три часа домашнего ареста. «Не могу, не могу...- потом весь день чертыхался граф.- А ты моги! Моги, голубушка. Иисус вон тоже не мог- а ведь смог же потом. Не могу! Ишь-ты, дикообразина арауканская!»
-Сегодня очередь, Ваше Светлейшее Сиятельство Граф, Зульфии, но она блюёт.- Пропела басом Груша Жрова.
-О боги! Да прекратите вы наконец эти ваши «блюёт»! Я сейчас сам блевать начну, лошади вы!.. ко-о-они!!...- граф перегнулся через спинку кресла и стал блевать прямо на своего любимого кота Магомета. Коту же это, как ни странно, понравилось. Он взвизгнул от восторга и стал крутиться волчком в горячих струях графской блевотины, которая стала фонтаном разбрызгиваться во все стороны. Девицы тоже завизжали. Это, видимо, предало Магомету вдохновенья- и его верчение удвоило свою частоту.
-Мам-мамия-а-а!- прошептала смертельно побледневшая Аделаида, и грохнулась в обморок. Пол гостиной не выдержал такого удара и, треснув с артиреллийским треском, провалился. Вся компания как была, все 6 девиц (Зульфия блевала в туалете!) и граф попадали на головы слушателей конференции: «Есть ли у марсиан уи?», заседавшей в Розовой Зале. Раздался страшный крик и стенания, что привело всех девиц в неимоверное возбуждение- и они стали гоняться за профессором Козловским-Вторым Третьим по всей зале, схватили его и изнасиловали его же портфелем. Как ни странно, профессору это тоже крайне понравилось- и он как пантера бросился на профессора Гройбо с большой планеты Сатурн. Они оба повалились на пол, увлекая за собой девиц, которые продолжали запихивать портфель в Иннокентия Павловича. Пол не выдержал такой нагрузки и с пушечным выстрелом провалился. Внизу проходили тренировки по растягиванию половых желёз команды Синих из созвездия Брамборак. Когда на их головы стали сыпаться орущие обнажённые туши, они, привыкшие к ежедневным метеоритным дождям, не обращали на это ровно никакого внимания и продолжали растягивать свои различные железы. Но когда одна из туш, упав, переломила одной из конкурсанток-брамбораков, позвоночник, та возопила и прыгнула на обидчика, коим оказался Мэтр Города Задунайска из созвездия Водолея, Им Имов. Прыгнула и вцепилась ему в волосы. Гости с этажа выше, видимо, уже сцеплённые каким-то братством, возопили и накинулись на брамбораку. Дом заходил ходуном. Вдруг дверь внезапно распахнулась- и в ней показался камердинер отеля фон Бяхов-Мюхов.
-Господа,- пропел он нежным баритоном.- Время иттить пить чай-с.
Все встали, отряхнулись и ,нежно улыбаясь друг другу, направились к двери. Вдруг раздался неимоверный грохот- и всё компания вместе с Бяховым-Мюховым провалилась в вестибюль. Это в гальюне пукнула Волга Волговна Ерепейская, вот уже третий день страдающая от запора.
Гл.7
-Вот свалился нам на нашу голову!
-Вы о чём, поручик?
-Да об этих... об этом... французишке, чтобеговонючиедетиникогданевиделиинститута, чтобыегоженазапряга...
-Да хватит Вам там уже фырчать. Чего фырчите-то?- Мечтательно потянулся Президент так, что лопнули его зелёно-жёлые подтяжки.- Я ведь тоже была молода, поручик. Я была игрива как антилопа. Мужчины от меня не отходили ни на шаг. Я давала всем. Всем, поручик, Вы слышите меня? Всем без исключения. Толстым, потолще, очень толстым, потоньше, тонким, очень тонким, тифозным, туберкулёзным, правым, левым, сэрам, эсерам, дворникам, князьям- о, как я давала князьям, поручик!- голубым, синим, очень синим, первым, вторым, канадцам, африка...
-Но позвольте, позвольте, но где же связь? Где же логика?
-А вы не перебивайте: монгольцам, добровольцам, собачкам, лошадкам, всяким другим зверяткам, бурлакам, профессорам- о, как я давала профессорам, поручик!- гансам, петрам, павлам, жоржам, моржам, гоголям, моголям- всем! Я да-ва-ла все-е-е-ем!!! А теперь...
-Что?
-Что-что! А теперь мне н е ч е м давать- вот посмотрите.
Президент, бросил сигару в отрытое окно, где внизу шустрые рабочие с улыбкой на молодых зубах шустро наполняли керосином бак шустрого планетохода, соскочил со стула и уже собирался спустить свои малиновые шаровары, когда раздался страшный взрыв. Поручика подняло в воздух и, крутнув пару раз над столом, швырнуло на махину свинцового сейфа. Что-то хрустнуло. Крякнуло. Цвакнуло. И воцарилась тишина. Последние слова поручика были: «Я же Вас предупреждал, Президент, свалились они на нашу го...» Последние слова Президента были: «...тирольцам, добровольцам, вьетнамцам, англо-американц...»
Гл.8
И-раз, и-два, и-три! И-ррраз, и-двввва, и-трррри! Плохо! Плохо! Скверно! Ублюдски!!- кипел граф, поддавая бамбуковой тростью по нежным телесам Афродиты Емельяновны.- Надо вот так! Вот эдак! Жопу сюды. Ручку влево. Жопу туды. Ручку, пардон, вправо. Па-де-де. Па-де-де.- Граф стал в стойку для прыжка.- И-антраша-а-а-ААААА-ЗДЬ! Граф со всего маху шмякнулся на пол, откусив кончик языка.
-Бвадь!- грязно выругался Граф.
-Вам не больно, милок?- подбежала к графу сердобольная отблевавшаяся Зульфия.
-Я тефе дфам «мфилок»! Я тефе не мфилок, дфура!- завопил граф и дал Зульфие по шее.
-Блаженство-то какое!- со стоном промычала Зульфия, и громко рыгнула.
-Ни фуя дфелать не уфмеефе! Фуууууки!- бесился граф.- Фешком дфомой пфолефите, крокфодилы!!!
Открылась дверь и в репетиционную залу вошёл Президент.
-Ваш выход, Граф!- проговорил он в трубку, которая торчала из бинтов, полностью спеленавших его голову.
-Фо-есть кфак, мфой фыход?- уставился очумелым взором граф на белый кокон, как раз туда, где должны были бы быть глаза Президента.
-Через пятнадцать минут. Имею честь сообщить. Си ю суун!- и повернувшись на каблуке так сильно, что выскочили две паркетины, стремительно вышел в коридор.
-Аг!- выдохнул граф и повалился в обморок.
Гл.9
Обморок.
Гл.10
Потрясённые девицы склонились над лицом мёртвенно-бледного графа.
-Ой, пириставился график-то наш!- запричитала Феофёклия Орбузова и стала ломать свои молодые жирные руки в чёрных резиновых перчатках (она всё утро драила заблёванный Зульфией туалет!)
-Што типерь будит-та!- заголосила Аделаида.- Как дамой-то типерь палетиииим?!
-А неча паниковать-то,- с опаской взглядывая на мёртвого графа проговорила Вампира Андреевна.- Как пирилетели, так и абратно палитим- на кисмическом карабле!
-А я видь хатела ветфь дамой атвезти,- присовокупила свой надрывный вопль к хору плачущих неаполитанок Карла Ивановна Сальери, урождённая де Броль.
-Кэкую тэбэ вэтф?!- утерев набежавшую соплю расписным рукавом, пробасила девица из жаркой Армэнии Зыя Андрогян.
-Па-альма-ва-юууууу!- взвыла Сальери.- Настаящаюууууу! Первостепеннуюююююю!
-А-а, ссссука!- прямлинейно вмешалась в разговор Вуглая Амурова.- Ты, значить, ветфь захотела! А нам что? Что нам?! Шиш с хреном?!! А вот такую ветфь не хочешь?!!!- и со всего своего купеческого размаху ударила Сальери по мясистому загривку.
-Ах ты, касмическая работорговка!- культурно заверещала Сальери.- Ах ты, мижпланетная ****ь!!!- уже малокультурно продолжала Карла Ивановна.- Да я! Тебе! Всю твою собачую харю! Повыцарапываююууууууууу!!!
-Ишь, какая культурная-разкультурная абъявилась!- надрывалась г-жа Амурова.- Касмиииическая! Мижпланеетная!
Да я сама мижпланетная! Да я сичас тибя проста ПАПАЛАМ РАЗАРВУ!!!!!!!!- и распустив свои жёлтые когти, прыгнула на Сальери.
-Малчаааааааааааааать!!!!!!!!!!!!!!!!!!!- вдруг раздался резкий высокий оглушительный визг. Граф, весь фиолетовый от гнева, приподнялся на локте и, вращая своим другим глазом, который не открывался у него вот уже 38 лет, прожигал девиц ненавидящим взором. На коте Магомете,- который выискивал за диваном остатки зульфииной блевотины, и который был как раз в поле зрения графа,- стала тлеть шерсть.
-Малчаааааать!!!!!!!- снова крикнул граф голосом проснувшегося кастрата, посмотрел на часы, вскочил и, ткнув
согнутым длинным пальцем в лоб присевшей от испуга Афродиты Емельяновны, прошипел.
- Через десять минут твой выход, голубушшшшшка!
Потом граф вскинул голову и, обведя всех девиц тем же пальцем в чёрной резиновой перчатке, зловеще прошептал.
-А вас, барышни, я на мыло пущщщщщу!
Старые марсианские часы, не выдержавшие центробежной силы маятника, с грохотом рухнули на Магомета.
Гл.10
Тем временем против этого праздника веселья и счастья группка нехороших людей замышляла злокозненную пакость. Она, группка, хотела сорвать этот великий праздник жизни и света. Монтёр Араукарий всю ночь трудился не покладая рук- он протягивал над сценой и под сценой, над залом и под залом, в буфетах, в туалетах, в гардеробах и гримёрных смертельные провода, отпивая при этом какую-то синюю дрянь из бутылки. Что это были за провода? Что пил монтёр из синей бутылки? Кто были все эти злые люди? Что они замышляли? Когда? В котором часу? По какому времени? И зачем? И кто ими руководил? И... Всё это вы узнаете в третей серии нашего сериала, или скорее всего... никогда не узнаете. А почему? Да патаму шта... патаму шта никакого кина вам не бууууууууууууууууууудит!!!!!!!!
<будит>
<конец второй серии>