Время встречи настало.
Как давно он их не видел.
Сколько раз они встречались без него?
Он не мог сосчитать, да это и не важно. Важно, что он снова здесь, снова видит тех, кого называют богами. Бог Зеленого Мира был ему другом, он привел его сюда в первый раз. Тогда они играли в мяч. Как давно это было…
Все оставалось по-прежнему. Все улыбались ему. Бог Синего Мира пришел на эту встречу старцем, черным и высохшим, как печаль. Бог Красного Мира был молод, весел, полон сил и никому не давал покоя. Бог Желтого Мира был серьезен и сух. Бог Белого Мира успел простудиться и чихал. Бог Черного Мира грустил, погруженный в воспоминания. Бог Зеленого Мира обзавелся новыми шрамами. Все Боги были здесь. Никто из них не сохранил прежнего облика, но каждого из них он узнавал с первого взгляда. Это единственный признак, по которому можно узнать бога: Бог Синего Мира всегда останется Богом Синего Мира, откуда на него ни смотри.
А он оставался человеком. Они так и называли его: человек. Сколько имен он сменил, сколько жизней. Он путешествовал по разным мирам и был хорошо знаком со многими богами. Но все равно оставался человеком. Он отказался быть богом…
Когда-то давно, путешествуя, он нашел Сердце Мира. Это была совершенная, невероятной красоты жемчужина, владея которой он мог бы стать богом. Богом своего мира. Ничто в этом мире не могло бы ускользнуть от его внимания, ничто не могло бы свершиться без его воли. Он мог бы проявить себя в любой форме. Он выбирал. Он уже почти стал богом, но однажды...
На какой встрече это было? Давно, он не помнил когда. Бог Зеленого Мира был молод и толст и всем предлагал выпить пива. Бог Белого Мира играл на гитаре и пел, у него тогда еще не было насморка. Бог Черного Мира был красив и силен. Бог Синего Мира в плаще из дождя играл с облаками.
Он хотел отделаться от Бога Зеленого Мира и ушел пораньше. Хотел уйти. Ему попалась беседка, которой он раньше не видел. Он вошел в нее, и весь мир рассыпался. Нет, наоборот, собрался, но так, как будто до этого он был рассыпан. Все оказалось не так, как казалось.
В беседке была она. Ей не было ни имени, ни названия. Но было понятно, что это место, которое они называли Пересечением Миров, было ее садом. Она позволяла им встречаться. Она назначала время встреч.
Мир снова рассыпался.
Он пытался рассмотреть ее. Он видел ее раньше, и не однажды, он хорошо ее знал. Она была дочерью Бога Синего Мира. Она была женой Бога Черного Мира. Она была сестрой Бога Зеленого Мира. Она была матерью Бога Белого Мира. И женой Бога Зеленого Мира. И дочерью Бога Красного Мира. И его матерью, женой, дочерью, сестрой. В разное время, в разных мирах. Она была всем, и ее не было. Он не мог разглядеть ее, он только ощущал ее присутствие, чувствовал ее взгляд. Она была всем, и ее не было.
Мир снова собрался и засверкал.
Она играла камнями своего ожерелья. Она всегда любила камни. Он это знал. Она смотрела на него, ему казалось, со снисходительной улыбкой. Он присмотрелся к камням.
Мир снова рассыпался.
Зеленый камень был Сердцем Зеленого Мира. Бог Зеленого Мира подарил его ей. Синий камень был Сердцем Синего Мира. Бог Синего Мира подарил его ей. Красный, желтый, белый – все, все камни, сердца всех миров составляли ее ожерелье.
Мир снова собрался.
И он подарил ей жемчужину – сердце своего мира. И здесь он отказался стать богом. Слова Свобода, Равенство и Братство, услышанные им в одной из жизней, вспомнились ему. Он решил судьбу своего мира: его мир будет развиваться сам, свободный от его воли. Мир равных. Он остался человеком. Свидетелем. Братом. И Бог Зеленого Мира был ему другом.
Жемчужина сверкала в ее ожерелье. Он уже никогда не станет богом. Он вернулся в этот мир человеком. Человеком среди людей. Он отправился путешествовать по разным мирам. Он долго отсутствовал. Сколько? Кто знает. И для кого теперь это имеет значение?
Как давно он их не видел. Они все те же. Они все такие же. Но все равно они изменились. Бог Черного Мира грустил. Бог Белого Мира чихал. Бог Красного Мира веселился и никому не давал покоя. Бог Зеленого Мира протянул ему руку. Шрам на руке Бога изменил форму, кажется, даже стал больше. Эту рану нанес ему он. Когда-то давно он рубил дерево и вдруг понял, что Бог Зеленого Мира был ему другом. Он пытался все исправить, но не смог: деревья рубили всегда, какая разница кто. Он пытался извиниться, но Бог Зеленого Мира был ему другом и сказал: «забудь, ерунда».
Бог Черного Мира подошел к нему и сказал, что его ждут. Он понял кто, и они пошли. Беседка была там же. В беседке была она. Ей не было ни имени, ни названия. Но он знал ее всегда. Она была всем, и ее не было. Он почти не видел ее, но понял, что она больна. Ожерелье лежало рядом. Бог Черного Мира взял жемчужину и протянул ему. Что-то было не так. Он всматривался в жемчужину снова и снова. Это была она. Но что-то было не так. Бог Черного Мира сказал:
- Она светится. - И он понял, что в жемчужине шла цепная реакция.
Она действительно светилась.
Мир рассыпался, и кажется навсегда.
Бог Черного Мира сказал:
- Если ничего не изменится, она взорвется.
Человек спросил:
- Все погибнет?
- Наверно, - ответил Бог, накрывая жемчужину черной ладонью.
Человек понял, он попытается помочь. Он может многое, он тверд, как скала…
- Сколько осталось времени? – спросил человек.
- Кто знает? – ответил Черный Бог, - но если ничего не изменится…
Мир попытался собраться.
У него появился шанс. Он всматривался в жемчужину до тех пор, пока не стал различать быстрого движения частиц. Движение ускорялось. Частиц становилось больше. Он шагнул в мир, для которого не захотел стать богом.
В мире по-прежнему гибли деревья. Так было всегда. И, хотя Бог Зеленого Мира был ему другом, он ничего не мог сделать. Он сам держал в руке топор.
По дорогам мчалось огромное количество машин. Скорость увеличивалась. Машин становилось больше. Он услышал, как чихнул Бог Белого Мира. Он попытался все изменить, но не смог. Он не был богом. Его никто не принимал во внимание, все были заняты делом. А что мог сделать он? Предупредить? Он предупреждал. Объяснить? Он объяснял. Но кто станет слушать того, кто не стал богом? Каждому достаточно своих проблем, и никому не нужны чужие.
Время взрыва неумолимо приближалось. Он ничего не мог сделать.
Он закрыл глаза и вернулся. Жемчужина еще лежала на ладони Бога Черного Мира. Та, которая была всем, и ее не было, смотрела на него с надеждой. Он вздохнул и решил вернуться в этот мир раньше, когда у Бога Белого Мира еще не было аллергии.
Он смотрел на сердце мира, пока не увидел движения его частиц. Их стало значительно меньше. Двигались они не так быстро. Он вошел в этот мир раньше, намного раньше.
Людей было меньше, но у каждого были свои проблемы, свои цели. Все по-прежнему были заняты собой. Его даже не стали слушать. Кого могло интересовать, что что-то когда-то взорвется. Да и когда это будет? Слишком рано. Он закрыл глаза и вернулся.
Пытаясь найти верное время, он повторял свои попытки снова и снова, но результат не менялся. В конце концов ему вообще перестали верить. Мало ли было пророков и предсказателей, много ли пользы от их пророчеств?
Этот мир уничтожал Мир Зеленого Бога, не обращая внимания на его боль и крик, не слушая голоса Зеленого Бога, не слыша его.
Этот мир бесцеремонно вторгался в Мир Синего Бога, причиняя ему страдания, но, не обращая внимания на слова Синего Бога, не слыша его.
Этот мир крушил Мир Черного Бога, не обращая внимания на предупреждения Черного Бога, не слыша его.
Время не имело значения.
Этот мир докучал всем, никого не принимая во внимание, и делал это всегда.
И он ничего не мог сделать.
Он не был богом.
Он был человеком.
Он сам был таким.
Он был каждым из людей
Топор всегда был в его руке.
Почему он отказался быть богом?
На самом деле, почему?
Потому что он хорошо знал других богов. И Бог Зеленого Мира был ему другом. Они все были разные, но очень однотонные. Он умнее их, он может больше, чем каждый из них. Так почему же он должен стать всего лишь богом какого-то мира? Он хотел большего. Он согласен принять волю того, кто сильнее его, но не это. Равенства он не хотел. Свобода и равенство – это только слова. Каждому свое. Он хотел своего. Он провозгласил себя царем и хотел, чтобы она признала его право быть им. А она смотрела на него со снисходительной улыбкой.
Время взрыва неумолимо приближалось.
- Уже скоро, - сказал Черный Бог.
Он не стал богом этого мира.
Этот мир стал завоевывать все.
И он был за это в ответе.
Рука Черного Бога закрыла небо, и он шагнул в этот взрыв. У него
был шанс. Он успел соединить причину и следствие. Он уходил вместе с миром. Это было все, что он мог сделать.
Было больно. Было очень больно. И больно было всем.
Черный Бог сжимал в кулаке жемчужину.
Он болел. Его мучили дурные сны. Жизнь, которая была всем, и
смерть, которой не было, всегда была рядом. Он хорошо ее видел.
Ему снился сон: он берет топор, чтобы срубить дерево, и
останавливается. Он мучительно решает: срубить или не срубить? И как он будет жить дальше, если не срубит?
Он болен, он очень болен.
Она ждет.
Есть ли у него шанс?