В розовом небе с голубыми разводами ровный треугольник нашей крыши. Мы жили с тобой там, в маленькой мансарде. Единственное окно смотрит на верхние ветки тополей.
Почему-то помнится, что ветки мокрые. Тем летом часто шли дожди. Я пытаюсь вспомнить хоть одно солнце сквозь ветки. Но они мокрые. Еще то лето вечернее. Открытое, чуть лишне откровенное, с тяжелыми пряными запахами...
Строгая чугунная кровать с белым гобеленовым покрывалом и маленькими пуховыми подушками. В углу плетеное кресло, от него стелится коврик-дорожка: зеленое, черное, красное, зеленое, черное, красное и так до самого порога. На низких полках книги, твои тетради и мои листы, я не умею писать в тетрадях, однажды упорядоченные слова не смогут больше стать хаосом, из которого рождаются мысли.
И везде свечи. Я сказала, что люблю свечи, и ты подарил мне сто одну белую свечу. Позже оказалось, что у тебя аллергия на запах парафина.
Я подарила тебе тринадцать пакетиков с табаком. Мне нравилось смотреть на тебя с трубкой, казалось, что сейчас ты докуришь, поднимешься и скажешь что-то очень важное, сокровенное, от чего станет просто и понятно жить.
Мы познакомились в первых числах июня. Столкнулись на улице. Я была с подружкой, мы беспрестанно хохотали, вспоминая друг другу друг друга, ты шел навстречу, налетел на меня и больно толкнул. Извинился, а мы с готовностью рассмеялись, и ты засмеялся с нами. Потом пригласил выпить кофе. В кафе ты предложил мне выйти за тебя замуж. Подружка, дурачась, сказала: «Объявляю вас мужем и женой!». Ты поцеловал меня. Через десять минут подружка ушла, а я осталась с тобой на лето.
Когда ты умер, я отправила телеграмму твоей сестре. Сестра приехала и сделала все, что делают в таких случаях. Перед отъездом она пришла в мансарду. Я паковала вещи. Она смотрела на меня так, как провинившиеся дети смотрят на родителей, еще не зная, чего ожидать. Потом тихо заговорила:
- Мы с ним давно попрощались, и я привыкла знать, что живым больше его не увижу, я привыкла ждать телеграмму.
Она замолчала, потом вдохнула и быстро продолжала:
- Он так верил, что не умрет в одиночестве, что рядом будет девушка с длинными волосами и теплым взглядом, он верил, что она обязательно появится за несколько месяцев до конца. Он очень этого хотел, он хотел, чтобы было жалко умирать...
- Вы поступили правильно, обратившись к нам. Он был счастлив.
Я не говорила тебе, что работаю в хосписе. В начале лета мне передали твою историю болезни, в которой, помимо всего прочего, была рекомендация психолога: направить именно меня проводить тебя. Любила ли я? Это моя работа - я люблю всех своих пациентов.