Она медленно брела по полупустому парку, иногда подбрасывая вверх носками туфель мокрые листья, и слабо улыбалась. Она не понимала, почему так торопятся укрыться от проливного дождя люди на улицах – они же в свою очередь чуть удивленно пожимали плечами при виде красивой девушки, не боящейся промокнуть насквозь и даже не пытающейся спрятаться от дождя.
Один из проходивших мимо мужчин протянул ей раскрытый зонтик, молча предлагая укрытие, - она только улыбнулась и отрицательно покачала головой: «Я хочу танцевать под дождем». Он пожал плечами, мысленно назвал ее про себя немного странной и через несколько секунд исчез в глубине аллеи, торопясь куда-то. Возможно, кто-то ждал его – или же он просто не любил дождь.
Несколько минут назад она вдруг поняла одну вещь – небеса умеют плакать. Да, они плачут…. Плачут почти так же как люди: иногда - всего лишь несколько минут, словно обиженный ребенок, который успокаивается, как только ему протягивают новую игрушку, и тогда эти слезы быстро высыхают на чуть намоченном асфальте, а иногда – долго и жалобно, словно им очень больно – тогда их слезы превращаются в лужи, которые спустя несколько часов начинают напоминать темные раны на постепенно подсыхающих дорогах.
В детстве, когда летом она часами босиком бродила по теплым лужам, у нее была мечта – танцевать под дождем. Всего один танец, хотя бы раз в жизни – вальс под проливным дождем, под звучащую музыку тяжелых дождевых струй, отстукивающих по дорогам и стеклам домов какой-то непонятный постороннему мотив. Она знала, что эту музыку нельзя услышать – ее нужно почувствовать сердцем, и тогда под нее можно танцевать.
Она всегда слышала музыку дождя, а сейчас она вдруг впервые поняла, что видит настоящий танец осени – по мокрому асфальту в стремительном, завораживающем темпе кружился золотой вихрь – листопад, уносимый ветром по аллеям. Листья наперегонки стремились вперед, обгоняли друг друга, собирались в кучки и через мгновение тут же распадались обратно, подчиняясь воле ветра, влекущего их куда-то вдаль. Вверху в ритме этой же музыки покачивались верхушки кленов, словно прощаясь с отлетающими листьями и одновременно с ними подчиняясь ветру. Осень, чувствуя себя полновластной хозяйкой, медленно шагала по дорогам города в сопровождении двух верных слуг, ветра и дождя, осторожно оставляя свои следы на мокром асфальте дорог.
Она подняла голову вверх, подставила небесам свое лицо и закрыла глаза, с какой-то необъяснимой легкостью ощущая на своих щеках длинные и тонкие нитки непрерывно моросящего дождя.
Не открывая глаз, она раскинула руки и начала медленно кружиться по аллее, словно стремясь стать частью всего этого танцующего великолепия, уносимого ветром.
Все быстрее, быстрее, быстрее…..
Музыка не прекращалась, она звучала, заполняя собой все пространство вокруг нее – постепенно все отдалялось, исчезало, словно растворялись в пелене дождя люди, машины, дома, деревья – оставалась только осень, музыка дождя и она – та, что могла слышать ее…
Она кружилась, полностью отдаваясь ветру, позволяя ему управлять собой, как картонной марионеткой, принимая его легкие порывы словно нежные прикосновения. Она позволила ему трепать длинные распущенные волосы, намокшие и прилипшие к лицу, позволила ласково дотрагиваться до ее ладоней, повернутых вверх, на которых собирались струи дождя, позволила целовать свои губы холодными каплями.
Она была одна – наедине с плачущими небесами. Только она и музыка дождя – и никого больше, кто мог прервать бы сейчас безумие, которому она подчинялась.
Ей было абсолютно неважно, что подумают о ней спешащие мимо люди – какая теперь разница, что они скажут, если через несколько дней ее уже станет? Она хотела остаться для окружающих просто незнакомой девушкой, танцующей под дождем…..
Все быстрее, быстрее, быстрее….
Вместе с ней кружилось не только небо, вместе с ней танцевали ее воспоминания….
….. Когда она сообщила ему, что жить ей осталось всего несколько месяцев, потому что врачи вынесли ей смертельный приговор, он долго молчал, а потом так же долго не смотрел в ее сторону. За эти несколько минут абсолютной тишины она поняла слишком многое. И ей уже не нужно было слабое «Прости….», сорвавшееся с его губ – оно не имело больше значения…..
Они оба знали, чем все закончится – знали с тех пор, как впервые услышали в стенах клиники страшный приговор – «рак». Тогда им казалось, что вместе они справятся, преодолеют все, что неизбежно грозило им, - только вместе, во что бы то ни стало вместе….
Потом потянулась череда серых дней, которые были похожи один на другой….
Жизнь для нее постепенно разбилась на два состояния – дома и в стенах больничной палаты. Бесконечная смена мелькающих лиц врачей, медсестер, ее бледное лицо и длинные темные волосы, разметавшиеся по подушке, его круги под глазами на осунувшемся всего за несколько дней лице. Горе не убивает людей – оно делает их старше.
Спустя несколько месяцев, она поняла, что осталась одна. Он не пришел. Он просто не пришел, не найдя в себе сил сказать то, что она давно поняла без всяких слов. Она знала, что будет трудно, очень трудно, но до последней минуты верила, что он сможет все выдержать – ведь она смогла бы, она точно знала, что смогла бы…..
Но за один короткий миг она вдруг поняла, что все не так – он не пришел, потому что у него просто не хватило сил посмотреть ей в глаза. Сознание того, что он больше никогда не придет, вспыхнуло на несколько секунд в ее воспаленном, усталом мозгу, и тут же сменилось каким-то другим чувством, которое она не могла себе объяснить. Скорее всего, этим чувством была черная пустота в усталой душе, которая постепенно умирала. Она не осуждала его, ей просто было больно.
Вернувшись домой, она не стала звонить ему – в этом не было смысла. У нее осталось только одно – несколько дней жизни, которая ей была уже не нужна…..
Все быстрее, быстрее, быстрее…..
У нее постепенно начинала кружиться голова, но она танцевала и танцевала – исступленно совершала движения, в которых не было смысла и которые были ее детской мечтой. Ей казалось, что мир вдруг замер на несколько минут, чтобы сосредоточиться вокруг нее и кружиться вместе с ней. Она не чувствовала холода, не замечала промокшей насквозь одежды, она просто танцевала вместе в листьями.
Она просто была счастлива.
У нее не оставалось больше сил – земля начала плавно уходить у нее из под ног, одновременно с этим стремительно приближаясь. Последнее, что она почувствовала, было прикосновение чьих-то сильных рук….
….. Она медленно открыла глаза. Сознание шаг за шагом возвращалось к ней, а вместе с ним - и резкая боль, словно миллионом игл пронизывавшая каждую ее клеточку. Она уже не понимала, что именно у нее болит – казалось, боль заменила все ее существо, став полновластной хозяйкой ее тела и разума. Сил ее еле хватило на то, чтобы сосредоточить взгляд, остановив его прямо перед собой, – ее окружали ставшие для нее привычными за последние несколько месяцев белые стены больничной палаты.
Воспаленный мозг инстинктивно ухватил легкое движение слева от нее, и она почувствовала вдруг слабое прикосновение знакомых ладоней к своей руке. У нее не было сил ответить на пожатие, она смогла только перевести глаза в сторону и изо всех сил постаралась улыбнуться, встретившись с его взглядом. Он смотрел на нее, еле сдерживая рвущееся из груди отчаяние, нежно осыпая поцелуями ее руки.
«Любимая, умоляю, прости….» - донесся до нее его слабый шепот.
«Люблю тебя…» - вырвались у нее в ответ слова, похожие на дыхание, сорвавшееся с ее пересохших губ, в уголках которых навсегда застыла слабая улыбка…..
…..Он вышел в коридор, чуть пошатываясь, потому что в глазах его темнело, и ноги подкашивались, отказываясь держать его. Только что он понял, что все кончено. Чуть поодаль с кресла поднялся высокий, уже немолодой мужчина, сделал шаг по направлению к нему: «Как она?»
Он даже сразу не понял адресованному к нему вопроса, лишь спустя несколько секунд смог выдавить в ответ: «Ее больше нет».
«Жаль», - мужчина развернулся и медленно пошел по коридору.
«Постойте»,- окликнул он незнакомца, - «Это Вы привезли ее в больницу? Где Вы ее встретили?»
Мужчина обернулся.
Он встретился глазами с его темным взглядом, и на секунду ему показалось, что он прочитал в нем немой укор. Он тут же отбросил эту мысль – просто показалось…..
«Если она не была сумасшедшей, значит она была счастлива», - послышался ответ, - «Она танцевала под дождем.»
Незнакомец снова развернулся и так же медленно пошел по коридору. А он долго стоял и смотрел ему вслед до тех пор, пока тот не скрылся из вида, затерявшись в пустынных стенах больничных коридоров. По лицу его текли слезы…..