Улыбаюсь. Ну, иди же ко мне, крадись во тьме - твои глаза полыхают ярче всех моих фейерверковых вспышек гнева. Хоть я и маню тебя огоньком, ты сама - поглощающий костёр. Ты привыкла прятаться, таиться, убегать, любишь, когда тебя хватают; я же играю твоими спичками: чирк-чирк, я использую каждую твою уловку, но коробок ещё полон, чирк-чирк и во тьме проступает мой парусекундный силуэт. Ты пугаешься, стараешься меня остановить слишком легко, осторожно-наивным "Спички детям - не игрушка". Одну я просто выбрасываю, потому что такие я ярко не умею. Да, до таких игр-игрушечек надо ещё немного подрасти. Зубоскалю своему отражению в тебе, начинаю истерико-вредничать, подбрасывая коробок, ловлю его на кончик языка, на кончик твоего пламени.
Ну, иди же ко мне! Я ухожу к разным людям. Таким несуетливым, таким любящим тебя. Я буду испытывать ласку с каждым из них, но так и не признаюсь, что ты - это я, твои спички и огонь - это тоже я, твоё сердце, что стучит - оно стучит только в мои двери. Ты уже поняла, что смысл игры заключается не в правилах, а в самих игроках?
Я перевязываю ладони белыми ленточками и иду к тебе сдаваться. Какая, в конце концов, разница, кто победит! Ты берёшь одну палочку, чиркаешь и несёшь огонь к моим глазам, находишь там себя и подносишь спичку к свече. Потом хватаешь меня на руки и со словами - Господи, ты вся в золе! Что ты уже успела сжечь? - опускаешь в ванну. Как что, недоумеваю я, твои мосты! Я сожгла все твои мосты. Теперь - только вперёд. Ты хохочешь и обливаешь меня ледяной водой, скользящей мурашками по телу, но я всё же успеваю заметить, как из твоего рта вырываются искорки.