ЯШКА Жил у нас на хоздворе...

ЯШКА


Жил у нас на хоздворе козёл, Яшка. Раздолбаи из хозвзвода научили его курить. Как не покурит Яков, так покоя не жди. Блеет, как скаженный, на всю бригаду, табачку значит просит. А по весне, с ним  вообще сладу не стало. Агрессивный стал Яшка. Бодаться начал. А иной раз втихаря подойдёт и тюк в зад. И стоит блеет, в ожидании курева. Но своих правда не сильно бодал. Так, для приличия. Чтобы внимание обратили.
И вот, по той самой весне нагрянула к нам в часть комиссия, с проверкой. Не просто так, а из самого округа, да во главе с генералом. О внезапных визиторах узнали за неделю. Мир не без добрых людей. У комбрига свояк служил в штабе округа, он и шепнул. И тут началось: беготня, суета. С утра раннего и до позднего вечера. Всё красили, мазали, скоблили, лепили, белили, подметали и т.д. Что за год не сделали, за неделю сделаем. А между дел-песня задорная, строевая, со свистом лихим солдатским:
“ Взвейтесь соколы орлами,
   Полно горе горевать.
   Толи дело под шатрами-
   В поле лагерем стоять...”
У всех, жопа в мыле и лишь Яшке пофигу вся эта суета. Он преспокойненько травку щиплет, аккурат напротив штаба, и не о каких проверках не помышляет. Яшке нашему, что рядовой, что генерал-одна капуста. Но как Яшку не любили, везде гулять дозволяли, а комбриг приказ отдал:
-Яшку на хоздвор! И оттуда не ногой, пока комиссия здесь!
А Яшка не даётся, бодается. Толькой “Примой” и успокоили любезного. В загон завели, там и оставили...
...Генерал приехал, на колобка похожий: маленький, круглый, ходит Наполеоном да сквохь губу цедит:
-М-да, хорошо! М-да, хорошо!
А начальство за ним мантией стелится. Разве что комбриг, марку держит. Он вообще-то мужик ничего-кремень. Если надо, может по отцовски и оплеухой угостить. До него начштаба такой был, полковник Гончаров. Он всегда говорил:
-Мол все беды от офицера. А солдата, его учить и любить надо.
По совести жил, но и по Уставу спуску не давал. Солдаты его любили, офицерьё побаивалось. Он ведь с горяча и приложиться мог.А сил в нём на десятерых было. Две гири по 32кг. пятьдесят раз выжать мог. Но довели его кляузами, да анонимками, что мол солдатам потворствует, а советского офицера ни во что, не ставит. Сердце прихватило, не смотря на природное здоровье, и отправили Батю, так его солдаты звали, на заслуженный отдых. А на его место, начальника третьего дивизиона, с внеочередным званием подполковник, майора Кривоблодцкого назначили. Отличался новый начштаба лишь ростом под два метра, да глоткой лужоной, как иерихонская труба. А в остальном:
-Так точно! Есть! Разрешите выполнять! УРА!!!!!
А солдату палец в рот не клади; потому как, голодный солдат-хуже татарина. Одну букву всего и поменяли в фамилии новоиспечонного начштаба. После –Л-, вместо –О-, поставили –Я-. Так и стал он для всех подполковник Кривобл...дцкий. Но, что-то я отвлёкся от темы.
Так вот, впереди генерал с комбригом, а за ними гуськом все остальные. И там были, и сям были. И в караулку зашли, и баню посетили, не говоря уже о столовой, оружейных складах, автопарке, казармах и пр. Везде:
-М-да, хорошо!
И тут генерал спрашивает:
-А что у вас с хозчастью? Всё ли в порядке?
-А с хозчастью у нас полный порядок! –вмешивался зампотылу, полковник Скорына. Это были его владения, если можно так сказать, его детище. Дисциплина и строевая, это не для него. Это Кривобл...дцкому горло рвать за счастье, а Скорыне главное, чтобы поросятки наедены были. И смотрел за всем этим хозяйством-Паша Челентано. Полковник так и звал его, Челентано. Даже не подозревал, что у Паши другая фамилия. А Паше всё равно, как его зовут, лишь бы плац не полировать, занимаясь строевой. Тут, на хоздворе, он сам себе хозяин. Захотел поел, захотел поспал. А вечером, может кто из местных красавиц заглянет, на огонёк. А Скорына не в счёт. Он только появляется, так сразу:
-Челентано, ты поросяток покормил? Яшку покормил? Я тебя спрашиваю, Челентано!
А Паша себе в вагончике лежит, отходит:
-Так точно, тов.полковник!
-Ну, молодец, Челентано! –и полковник не спеша обходил владения.
После Скорына шёл в вагончик, в котором раскладывал собранный женою термо-сок: пяток яиц, сальце, горбушка чёрного хлеба с чесноком, огурчики солёные.
-Челентано! –звал полковник. –Челентано, у тебя запить шо есть? А то в сухомятку нийдёт!
 И Паша доставал из под казённой, скрипучей, провисшей почти до пола, от частых ночных похождений кровати, початую бутылку самогона, которую он выменял у местных, на подсумок от противогаза.
-Только вот тов.пов. –показывал Челентано початую бутылку.
-О, молодец, Челентано! – в предвкушении, блестя глазами брал бутылку Скорына. –Давай кружки, шоли!
И Челентано открыв дверцу казённой тумбочки, непонятного цвета, доставал две алюминиевые кружки.
-Ну, давай по маленькой! –розливал полковник: себе полную, а солдату едва половину.
-А почему мне половину, тов.пов? –обиженно спрашивал Паша.
-Не дорос ещё до полной! –и полковник опрокидывал в себя кружку самогона, словно глоток компота.
–Уф, хорошо! Ох, хорош мерзавец! –хрустя огурцом, говорил зампотылу, -Аж до слёз пробрал!
Паша молча выпивал свою порцию, глядя на красное лицо полковника.
-Да ты закусывай, закусывай, -говорил Скорына в свою очередь, -Вон, яички бери, сальца цепляй с хлебцем. Огурчики вон, -и полковник наливал себе ешё полкружки. –Ну, шоб армия крепла, -и он горнистом запрокидывал голову. Паша сидел и смотрел на пустую бутылку. Полковник перехватил его взгляд:
-Да ты не дивысь туда. Тебе и того хватать. А то захмелеешь, неровен час, а мне возись с тобой.
И так бывало довольно часто. Считай каждый день. В обед, полковник шёл на хоздвор. В вагончике доставал термосок и просил чего нибудь запить. Тлько Челентано не всегда доставал то, что нужно. Когда у него оставалось ровно, чтобы похмелиться самому, он просто говорил:
-Извините тов.полковник. Совчера ничего не осталось. Могу чаёк организовать. На что зампотылу отвечал:
-Плохо, Челентано! Плохо подготовился к встречи непосредственного начальника! Чаем, им сыт не будешь!
...И вот сейчас зампотылу в составе свиты, сопроваждающей генерала и комбрига направлялся в сторону своих владений. Ещё накануне, в обед, сидя за кружкой первача, полковник предупредил Пашу:
-Шоб завтро, всё блестело. И яму сливную заделай, как нибудь. А то воняет, мочи нет. Да и вид не приглядный.
Дело в том, что на хоздворе была сливная яма. Все отходы после столовой и дво-ровых гальюнов сливались именно сюда. Часть отходов конечно шла на корм поросяткам, а остальное сливали в яму. А когда она наполнялась, солдаты из хозвзвода старую засы-пали, и рыли новую. И на время комиссии Паша эту яму замаскировал. Он затянул её брезентом, а сверху присыпал землёй. Земля она и земля. А чтобы самим не попасть в неё, Челентано обозначил края ямы, вбив колышки по краям и посередине.Полковник даже похвалил Пашу за смекалку:
-Молодец, Челентано! Если всё пройдёт, как надо, то с меня пречитается!
-Служу Советскому Союзу! –выпалил солдат.
Комбриг, выйдя немного вперёд, показывал генералу владения Скорыны. И никто не обращал внимания на блеющего в загоне Яшку, который с прошлого вечера был не кормлен. Но это ещё полбеды. Главное, что со вчера ни одной затяжки, а время уже к обеду. Обычно, к этому часу, Яшка был накормлен и выкуривал две, а то и три сигареты. Но кому есть дело до какого-то некормленного козла, когда тут сам-генерал? Вот он и метался по загону, дико блея. И когда генерал, не замечая надёжно замаскированную Челентано сливную яму, хотя Скорына пытался своим пузом хоть как-то отстранить генерала, подошёл к краю, чёрт его туда понёс, Яшка разогнавшись боднул дверь загона, сорвав её со щеколды, и набрав скорость приложился генералу, как раз, чуть ниже поясницы. Генерал едва и успел крикнуть:
-Ох! Ё.................ь! –как провалив маскировочный брезент, ушёл с головой под прелести сливной ямы. Что тут началось?! Сначала все кинулись ловить Яшку. Но тот не давлся.  Скакал, бодался и блеял. А когда мать-перемать из ямы услышали, кинулись всем скопом генерала вытаскивать. Вытащить-то, вытащили. А от него на всю бригаду дух идёт. В ба-не, мыли. Старшина туда ящик мыла, да  двенадцать флаконов одеколона “Саша” снёс. А толку, что?
Проверку, завалили. А по поводу Яшки распорядились:
-Мол, животное, если среди людей находится, должно быть без всяких поползновений.
            Генерал так и сказал:
-Чтоб козёл на людей не бросался, кастрировать, козла!
Приезжал местный ветеринар. Он нашего Яшку и лишил радостей жизни. А перед тем, его наш начмед спиртом напоил. Тот нажрался халявного спирта и орал на всю бригаду, что он Павлов!
А Яшка, сначала бросил курить, затем есть перестал. Так за месяц и сгорел.
Сдох наш Яшка. Когда хоронили его, на задней части хоздвора, видел у многих слёзы на глазах. И кто-то из толпы бросил:
-Лучшеб генерал утонул, сука!