Секрет концептуализма

               
     В последнее время Сорокина стала серьезно беспокоить растущая
популярность Пелевина в слоях трудовой и творческой интеллигенции.
"Что за черт!" - думал Сорокин. - "Надо это как-то прекратить! Что
он такое? Выскочка! Да он не более, чем моя пиратская копия! Разве
стоял он у истоков?  Разве бухал с Ерофеевым? Изведу его!" - решил
Сорокин. С этими словами он набрал номер узурпатора.
     - Алло? - спросил незнакомый голос.
     - Пелевина можно к телефону? - робко сказал Сорокин.
     - Володя! - отозвался все тот же подозрительно незнакомый го-
лос - Это ж я!
     - Как ты? Что за прободо!
     - Просто я исказил свой голос при помощи компьютера!
     - Это еще зачем?
     - Ты что забыл,  что я киберпанк? Мне вчера Стерлинг с Гибсо-
ном звонили,  так они говорят:  у них,  кто до сих пор не  исказил
свой голос,  тот  считается полным лохом!  У них на литобъединении
самые продвинутые и модные чуваки ампутируют себе конечности и за-
меняют их манипуляторами!
     - Да,  - сказал Сорокин, - Прободо!   Но дело не в том. Пони-
маешь, Витя,  я тут на днях изучал рейтинги и увидел,  что ты стал
очень любим и уважаем народом.  Твой  рейтинг  даже  выше,  чем  у
"Сплина" и "Танцев Минус"!
     - Не может быть! - поразился Пелевин.
     - Да-да!  И  кроме того,  ты официально признан секс-символом
современной русской литературы!
     - Да как же это? - не верил своим ушам Пелевин.
     - Мне вчера звонили из редакции "Литературной газеты" и  ска-
зали, что из-за падения тиража издания они решили теперь к каждому
номеру прикладывать цветной постер  с  изображением  какого-нибудь
литератора в обнаженном,  так сказать,  виде! Сначала хотели меня,
но потом решили, что ты сексуальнее!
     - Мама дорогая! - воскликнул Пелевин.
     - Я сначала обиделся,  но потом, оголившись, взглянул на себя
в зеркало и понял:  ну,  какой из меня к черту секс-символ - плечи
узковаты, брюхо торчит,  а бицепсы еще меньше даже,  чем трицепсы!
Короче, Витя,  подумал я и решил: пора открыть тебе секрет концеп-
туализма!
     - Спасибо,  Володя! - прошептал не верящий своему счастью Пе-
левин.
     - Ну,  вот и добре! Раз ты согласен, жду тебя завтра у себя к
обеду. До встречи!
     Ночь и утро пролетели незаметно. Вскоре Пелевин сидел у Соро-
кина в гостях.
     - Знаешь,  Витя,  - начал Сорокин свою речь,  - вчера я очень
хорошо пообедал.
     - Я рад за тебя, Володя!
     - Это были такие продукты!  Блюда просто очень изысканные! Да
вот, не желаешь ли взглянуть в меню?
     Пелевин взял шикарный ручной работы пергаментный манускрипт и
прочел:
                А.С. Пушкин (марочный) (1 бутылка)
                Н.В. Гоголь холодного копчения (пол-палки)
                Булгаков в собственном соку (1 банка)
                Чипсы из Чехова (2 пачки)
                Платонов во фритюре (одна порция)
                Цветаева в толченых сухарях из Ахматовой

     "Это ж  надо,  что  ест стервец!" - поразился Пелевин - " А я
все то Стругацких вкрутую,  то Брэдбери всмятку... Совсем зажрался
Володя! Вот откуда живот!"
     - Хорошее меню! - похвалил он вслух.
     - Так  вот,  - продолжал Сорокин,  - все это я съел,  а затем
высрал! Не желаешь ли попробовать?
     - Конечно, Володя, с удовольствием!
     Сорокин достал из холодильника стакан мочи и тарелку дерьма.
     - Разогреть тебе говнецо-то?
     - Нет, Володя, спасибо! Я и так съем!
     - Ну, вот и прободо! Вернее, я хотел сказать, - говнэра!
     Одним махом Пелевин осушил стакан мочи, даже не крякнув. Ска-
залась многолетняя привычка к модернизму.  После этого он принялся
с аппетитом уплетать за обе щеки сорокинские экскременты. "Ну, вот
и прободо ему!" - подумал Сорокин - "Как съест всю тарелку,  так и
настанет ему полная говнэра!" Но не тут-то было!
     - Не хочешь ли еще тарелочку? - спросил участливо Сорокин.
     - Да-да,  Володя,  конечно! С удовольствием! И мочи налей по-
больше!
     "Вот это организм!" - подумал Сорокин.
     - Ты ведь в курсе, что еда - это только кал на тарелке? - на-
чал как всегда теоретизировать Сорокин,  - не следует возводить ее
потребление в ранг сакрального акта!  Проще говоря,  чтобы каждому
программисту было ясно,  - что едим,  тем и срем, а потом это же и
едим! Что мед, что дерьмо - никакой нет разницы! Я бы тебе посове-
товал, дорогой дружок, поменьше слушать всяких высоколобых псевдо-
интеллектуалов,  которые умничают невпопад.  Вот ты сейчас кушаешь
мой кал,  так неужели же, скажи на милость, если бы я тебе предло-
жил вместо него ананасы или, скажем, киви, они бы понравились тебе
больше?  Чем мое говно хуже шоколада? - задал Сорокин риторический
вопрос. - Суть ведь одна! Уловил мою мысль?.. Еще тарелочку не хо-
чешь? - спросил он через некоторое время.
     "Демьянова уха!"  -  догадался  Пелевин - "Типично постмодер-
нистский прием!  Скрытая  литературная  аллюзия,  деконструирующая
приемы великих баснописцев прошлого!"
     После того,  как у Сорокина  закончилась  последняя  кастрюля
дерьма,  и  он  полез на антресоли и на балкон за консервированным
поносом (Пелевин съел это все мигом!),  настал критический момент.
"Что же теперь делать?!" - ужасался Сорокин. Он стал искать у себя
какие-нибудь прыщи либо фурункулы,  чтобы,  выдавив из  них  гной,
предложить его Пелевину на десерт, но - тщетно!
     - Володя! - кричал из кухни Пелевин - Налей на посошок!
     "Вот тебе и прободо!" - горестно подумал Сорокин и стал  зво-
нить своему другу Рубинштейну.
     - Алло! - снял трубку Рубинштейн.
     - Займи дерьма, браток! - взмолился Сорокин.
     - Ты что,  Вовка,  очумел?! Я теперь дерьмом стихи пишу прямо
на Красной площади, чтобы из космоса было видать, - перформанс на-
зывается! Сам по всей Москве бегаю,  каждую какашку подбираю!  Так
что, извини, никак не могу!
     - Димочка!  - взмолился Сорокин,  дозвонившись до Пригова,  -
Говнэры нет у тебя пары кило?
     - Владимир, что Вы в самом деле!
       Нет! Вы же, право, оборзели!
       В мою войдите ситуацию!
       Ведь у меня же инсталляция!
       Леплю скульпутры из говна!
       За них мне платят до хрена!
       Поймите, дорогой Владимир,
       Что Вы идите в задницу,  наконец, и не отнимайте у меня мое
драгоценное, струящееся по капле в вечность,  подобно дождю пещер-
ных сталактитов, время!
     - Ну, хоть гною дай, жлоб! Дай гноя!
     - Я предложу тебе послушать Цоя!
     - А нет ли у тебя мочи горшка?
     - Чтоб ты всю жизнь читал одни лишь тексты Шевчука!
     - Ну, хоть блевотины займи, ведь раньше были мы друзья!
     - Блевотину отыщешь ты, прослушав пару дисков группы "Ария"!
     После чего последовали короткие гудки.

     Эпилог.
     После неудачной  попытки  отравления Виктора Пелевина экскре-
ментами, Владимир Сорокин, разуверившись в силе их действия, пошел
работать  ассенизатором.  Так  Пелевин  невольно стал новым мэтром
российского концептуализма.