«Голодая Мвардия» мосье де Фадееффа
Лекция 12-я и последняя
Студенты! Сегодня наша последняя с вами лекция и по этому случаю я, если можно так выразиться, слегка накатил на грудь, то есть выпил, э-э, э-э, хлебного вина, да-с. Не знаю, как вам, а мне будет грустно расстаться с вами, студенты, хоть вы и обормоты и всё такое прочее, как, впрочем, и вам со мной, и всё такое прочее. Но главное- это, чтобы потом не было мучительно больно за, гм-м, бесцельные часы, проведённые в этой обширной аудитории. Надеюсь, вам не будет мучительно больно. Будет или нет, я спрашиваю?! [Сам.Як. долго покачивается]. Вам, ослам, не понять мою тонкую душу, ведь я писа... писа... [Сам. Як. подбегает к окну и блюёт]. Я писал, пишу и писать буду! А теперь обратимся к нашему р-р-роману.
Тема садо-мазо широко и глубоко представлена в романе мосье де Фадееффа «Голодая Мвардия». В мемуарах писатель замечает, что «роман был написан кровью сердца». Правда Гуглыганиан Апростомордилович не говорит, кровью чьего же именно сердца был написан роман, но истина, историческая правда всплывают на поверхность всесильного океана времени подобно, э-э, коровьему дерьму в колхозной, э-э, проруби, мда. А помните?- деревня, январь, 5 утра, а вы с Кузьмичём уже наливаете по второй... эх, благодать рассейская!! Итак, нам-то, литературоведам и любам известно, чьей кровью был написан этот шедевр- шедевр был написан кровью... Муслима Магомаева! Да, представьте себе, так вышло, уж тут ничего не попишешь, как говорится, но не того Муслима Магомаева, о котором вы все думаете, а другого... из Золотой Орды... короче кузена сводной сестры Чингиз Хана, или что-то в этом роде.
Мосье Фадееффа отличался некоторыми странностями. Странный он был человек, одним словом. Так например, будущий писатель любил гулять ночью по своему родному городу Усть-Урюпинску и вымяукивать собак. То есть он гулял и громко мяукал, пока из-за каждого забора на него не начинали рычать и гавкать все псы его родного... Свебякин! Повторите название города выдающегося писателя! Что? Что Вы там бормочете, Свебякин?! Скажите нам всем вслух это название! Какой ещё Гупинск! Не Гупинск? Тогда что?! Что, что, я вас спрашиваю?! Желтупинск?! Это Вы желтупинск, пан Свебякин!! А мы говорим о городе Дык-Арзамас! Вы были в Дык-Арзамасе когда-нибудь, Вы, ничтожество?! Вот видите, не были, а тогда какого дьявола Вы лезете в штаны пана Нагульного-и-Размётного вместо того, чтобы слушать и записывать, сссслушать и записсссывать нашу лекцию?! Двое суток ареста без воды и без хлеба! И без света!! Я разнервничался. Студент Брюквин, принесите мне графин. [Самуил Яковлевич долго пьёт из горла графина]. Итак, он, наш будущий писатель гулял и мяукал, пока все собаки его родного города не начинали на него гавкать и рычать. Тогда Леонид открывал калитки и, когда на него набрасывались взбешённые псы, будущий писатель падал на землю и кричал: «Кусай, грызи, измывайся надо мною, фашистское отродье!» Позднее в мемуарах мосье Фадееффа признавался, что подобных острых сексуальных впечатлений ему потом не довелось пережить даже в лучших борделях Парижа! Не удивительно, что эти-то воспоминания ранимой юности и явились идеологическим ядром и констанцой разбираемого нами замечательного произведения. И вот, что в связи с этим мне, студенты, приходит на мысль: гению требуется шок, стресс, абдурбляция дабы его мозг открыл свои дремлющие шлюзы и клапаны и преобразовал эту, безусловно, нематериальную энергию в материальные произведения литературы и прочей, пардон, дряни. Вот и здесь мы видим, что будущий писатель,- подобно Федоту Достоевскому, который бежал в игорный дом и заставлял князя М. до посинения зажимать в лузе его единственное яйцо, а потом несся домой писать свои преступления с наказаниями,- так и здесь Леонид Степанович бросал своё тело на растерзание неразумным собакам дабы через эту боль и сладкое страдание познать, увидеть и принять свою стезю, свое предназначение друга, хозяина и человека! Но обратимся к сюжету произведения.
Голодай с планеты Мвардия был инопланетянином и руководителем подпольно-большевистской ячейки в городе Краснодуб?.. или Краснобык? Короче, что-то красное- назовём его условно город Кр. Итак, Голодай прилетел к нам на Землю в тяжёлую для нашей страны годину, когда фашистские полчища под предводительством герра Джозефа Правильного хозяйничали на нашей территории и совокуплялись с нашими красавицами и красавцами. Никому это не нравилось, и Голодай сразу же, как был в скафандре, включился в освободительную борьбу. Замечательна его речь к молодёжи города Кр, произнесённая на площади Социалистического Труда и Отдыха. К тому времени этот замечательный... гм-м... человек ещё даже не мог как следует выговаривать буквы незнакомого ему языка, но тем не менее та страсть, тот заряд энергии и ненависти к поработителям дошёл до каждого сердца каждого молодой особы как мужского так и женского пола. Вот его речь- полностью:
«Рщи! Еба! Нах! Врг! Кусь-кусь! Мвдар! Еба! Бл! Э! Нах! Жпа! Еба! Еба!! Жпа! Э! Нах! Ф-ф! Еба! Врг!! Нах!!!»
Потрясающе, не правда ли, друзья? Я и сам до сих пор удивляюсь, как, каким образом посредством такого минимального количества гласных и, соответственно, согласных, писатель достигает такого умопомрачительного эмоционального воздействия на комсомольцев города Кр! Ведь все мы прекрасно помним, что ещё не затихло эхо последнего «Нах!!!», а молодые советские спартанцы уже врывались в резиденцию главного фашистского штаба на улице Феликса Э. Что было потом? О-о! Стоит мне только припомнить эти страницы, меня охватывает сладкая дрожь, изморозь в предчувствии первой эякуляции, что-то в этом роде. Подробности переданы настолько сильно, таким живым, граничащим с натурализмом языком, что начинаешь сомневаться, а есть ли, существуют ли вообще другие писатели на этой мизерной планете?
Цитирую: «Люська Воронцова ворвалась в комнату, где главари преступной фашистской шайки обдумывали планы порабощения нашего советского народа и одной автоматной очередью разрезала Генриха Штрауде пополам. Не дожидаясь пока этот злодей отдаст свою паскудную душонку своему нехорошему фашистскому богу, она срывает с себя панталоны и как пантера прыгает на корчующуюся на полу верхнюю половину Штрауде. Люська садится ему на лицо и изо всех своих комсомольских сил начинает ерзать своими гневными гениталиями по его синему щетинистому подбородку. Штрауде пытался увернуться от не очень свежего запаха, исходящего из утробы Люськи, но та только глубже вбирала в себя эту ненавистную фашистскую морду в своё срамное естество. Хрипя и извиваясь, Штрауде погибает от удушья. В это же самое время Лёнька Безлобов насилует комиссаршу фон Зиххе. Ту, что заставляла русских парней часами ублажать её фашистскую похоть. Лёнька всегда отличался выдумкой среди всех членов ячейки, и поэтому и на этот раз он не отступил от своих принципов: засунув Кларе между ног шланг пылесоса, он включил машину и с песней «Вставай, вставай полночный друг!» он запихивал шланг до тех пор, пока из носа комиссарши не послышался рёв тромбонов. Воистину, то были пророческие трубные звуки, предвещавшие конец власти узурпаторов! А где же в это время находился Голодай? Этот бесстрашный человек залез в самое логово фашистских гнид- он с членами ячейки расправлялся с главарём шайки, Вахрамеем Гузенкинденом. Подвесив этого изверга за уши к потолку, наши бесстрашные храбрецы узкими полосами срезали кожу с жирного тела Гузенкиндена и запихивали ему её сначала в рот, а оттуда в анальное отверстие. При этом Грунька Жванова и Прокл Сабесный по очереди били плёткой по члену в сосотянии vivitus erectus этого нацистского ублюдка. В других зданиях штаба так же орудовали члены ячейки, расправляясь с бандой захватчиков. Отовсюду лилась песня широкая, как сама русская душа: «Эх, разойдуся-разгуляюся, над фашисьтом надругаюся!» В этот великий праздничный день все жители города Кр, как один, вышли на сдачу спермацетов в помощь голодающим детям Зимбабве.»
Нам всем нравится это произведение, но... несмотря на большие достоинства романа, автор не избежал в нём и значительных ошибок, мда. Прежде всего в романе не показана выдающаяся организующая роль большевистской партии в борьбе против врага на временно оккупированной территории, из романа выпало главное, что характеризует, в некотором роде, жизнь, рост, работу комсомола,- это руководящая, воспитательная роль партии. Автор романа не сумел проникнуть в, так сказать, жизнь и работу партийных подпольных ячеек, изучить её и, э-э, достойно показать в романе.
Оставленные для подпольной работы большевики Мульга и Швалько- люди сами по себе яркие и значительные-с, стойкие и мужественные- на деле оказались неспособными организовать и возглавить работу, вели себя неумело, не обнаружили достаточно ума и проницапель... пардон, проницательности. Эту работу пришлось взять на себя, гм, человеку по сути чуждому, по сути и вовсе не человеку, товарищу Голодаю, и тем не менее(!) он с честью выполнил возложенную на него, в некотором роде, миссию. И долго ещё потом жители города Кр называли своих сыновей и дочерей этим славным именем. И надо сказать, что все дети, названные по имени этого героя чем-то себя проявили уже в наше мирное время. Так например, Голодая Верхоблюйская смогла поставить на свой бюст аж 15 пол-литровых кружек пива (с пивом, естественно!) за что и получила в 1958-м году Пальмовую Ветвь в Каннах; Голодай Ферапонтович Увязный мог своим фаллосом забивать шайбы и стал чемпионом XVIII Зимней Спартакиады в Пекине- его член, теперь заспиртованный, находится в Музее Революции в городе Москва. (Член вначале отрезали, а потом ввели в состояние эрекции и в таком уже виде заспиртовали- до чего всё-таки, до каких вершин дошёл научный прогресс, господа!) Список этих замечательных людей, студенты, бесконечен, но я хочу акцентировать ваше внимание на том, что думает Партия по поводу нашей родной литературы. Я хочу, чтобы вы уже с молоком матери впитывали идеи воспитания социалистического сознания, ведь недаром тов.Сралин назвал наших писателей «инженерами человеческих душ»! Тов.Сралин и сам был, есть и будет инженером человеческих, в некотором роде, душ. Что же думает Партия? Цитирую из постановлений ЦК ВКП(б) от 19 марта 1948-го года от Р.Х.: «Товарищи! Наша советская литература живёт и должна жить интересами, налейте мне, пожалуйста, из графина, да, сегодня из стакана, да, спасибо, народа, интересами родины. Литература это родное для народа дело. Народ пишет литературу, а литература пишется для народа. Вот почему, ещё одну, пожалуйста, благодарю, каждый ваш успех, каждое значительное произведение народ рассматривает, как свою, ещё? нет, пока повременю, победу. Вот почему каждое удачное произведение можно сравнить с выигранным сражением или крупой победой на, ы-ыххх, отрыжка, пардон, хозяйственном фронте. Наоборот, каждая неудача в советской, упс, с носа капнуло, литературе, глубоко обидна и горька народу, партии, гос...ик!...арству. Советский строй, да, выпью, не может терпеть воспитания молодёжи в духе безразличия к советской поли... ы-ыххх, снова отрыжка- эк меня сегодня пробрало! а? что?...тике, в духе наплевизма и безыдейности. Сила советской литературы, самой передовой литературы в мире, состоит в том, что, не надо задавать лишних вопросов, Жмурин, наливай! она является литературой, у которой нет и не может, чёрт возьми, быть других и-и-интересов... других инте-те-тересов... дру-у-у-у-гих ин-тере-тере-терересов, кроме интересов народа. Интересов го-су-дар-ства!» [Самуил Яковлевич долго раскачивается, повиснув над кафедрой и с его носа падают толстые капли пота прямо на текст Лекций.]
Вы слиии-ы-шали, студенты, Ин-тир-ре-сов ГОСУДАРСТВА! А вы... вы... что вы в интирресах государррства, что вот вы, вот ты, или ты, вы- свиньи! И я свинья! Мы свиньи, господа! Мы не можем понять руководящей и напра...ух, чуть не вырвало!...вляющей роли литературы! Народа! Литературы и народа! Сморчкова, будьте моей женой! Я Вас увезу в Париж. Париж это город. Я вас всех увезу в Париж!! Сморчкова, я Вас любл...[блюёт]...лууу!
Вы... балбесы... вам... я вас всех под суд отдам! Я вас всех!!! [Самуил Яковлевич выдёргивает из стола медный бюст Карла Маркса и, шатаясь из стороны в сторону как Кёльнский Собор направляется... направляется...ой, мамоч...]
<На этом рукопись обрывается>