Вначале было желание. Вряд ли кто уже сможет вспомнить, откуда оно могло возникнуть, но то, что оно первым перепачкало квартиру своей грязной обувью – это факт. Поначалу желание вело себя скромно и тихо, но со временем оно становилось все настойчивее, и в итоге обнаглело до такой степени, что стало почти невозможным не замечать его: желание постоянно горело и мучило бессонницей. И вот в одну из прекрасных летних ночей оно привело с собой мечту. Мечта – ухоженная, сверкающая, без единой царапинки – наполнила квартиру ароматами цветов и обставила ее по последней моде. Мечта была неисправимой оптимисткой, жизнь с ней казалась сказкой, и не было ничего приятнее, чем просто этой мечтой любоваться. Но и ее показалось мало. И вот уже на пороге стоит стремление осуществить желание и воплотить мечту в жизнь (желание и мечта против ничего не имели). Оно было в состоянии полной боевой готовности: на ногах – лыжи, в руках – пулемет, на голове – фонарь с каской. Стремление хмуро посмотрело на мечту, желание и обстановку вокруг и крепко призадумалось. Затем, пошарив под пулеметной лентой на своей груди, оно достало карандаш и начало что-то сосредоточенно чертить на стене. Когда все стены были исписаны, оно озадаченно осмотрелось по сторонам, включило фонарь, потом его выключило и заявило, что теперь надо ждать, что вот-вот, и к ним постучится долгожданная возможность, и тогда уж точно наступит настоящая сказка. Стремление вышло на балкон и уставилось на тротуар, надеясь разглядеть возможность еще издалека. Но вот, медленно обходя все лужи, прошел час. За ним прополз день, потом мимо побрела грузная неделя. А возможности все не было видно…
Стремление вздохнуло и с горя село вместе с желанием пить водку. Уйдя в конечном итоге в запой, они не заметили, как высохла их светлая мечта. Впрочем, вскоре за ней в мир иной отправилось и желание, отравившись как-то случайно некачественной селедкой. Стремление осталось одно, тупо поглядело в потолок и стало листать свою старую записную книжку. Достаточно было одного звонка, и вот надежда, уродливая, но большая и крепкая, уже стоит на пороге. Она вытерла заплеванные потолки, вынесла тару, заварила чай и села вместе со стремлением ждать возможность. А возможности по-прежнему не было видно. И вот уже опять стремление с горя пьет, а надежда тщетно пытается уверить его в том, что еще немного, и возможность будет тут. Но, напившись до чертиков, стремление вышибает себе последние мозги очередью из собственного пулемета. Поплакав немного, надежде ничего больше не остается, как по традиции умереть последней.
Тишина. Шаги на лестнице. Робкий стук в дверь. Через минуту он повторяется уже настойчивее. Ответа по-прежнему нет. Возможность стоит у запертой двери в растерянности, бегает глазами по стенам и вот-вот заплачет от обиды, что она теперь уже никому не нужна.