По заснеженной аллее парка медленно идет женщина с большой сумкой, то и дело оглядываясь назад.
- Оля, давай побыстрее.
Дочка, в шубке и шапке похожая на медвежонка, перестает копаться маленькой лопаткой в сугробе и неуклюже бежит к своей маме. Ирине, так зовут женщину, не очень-то хочется спешить в этот тихий зимний вечер - она подгоняет дочку, скорее, по привычке. Каждый день одно и то же: утром надо отвести Олю в детский сад и не опоздать на работу, вечером - проделать обратный путь с заходом в магазин, приготовить дома ужин и во всеоружии встретить мужа.
Но сегодня, как и в предыдущие дни, торопиться незачем - Сергей неделю назад укатил с друзьями в лыжный поход на Урал. Как он там сейчас? Ирина поставила сумку с продуктами на снег и вздохнула. Как прожить еще два дня?
Прохожие, поравнявшись с ней, ступают в сторону, в снег, чтобы разминуться. Аллею никогда не чистили, а зима в этом году выдалась щедрой на снег - даже к вечеру протоптанная дорожка оказывается недостаточно широкой. Утром же приходится пробираться через парк, шагая в свежевыпавшем снегу след в след за впереди идущими, с неподъемным ребенком на руках.
- Доча, ну, что ты там копаешься! Пойдем домой. Замерзнешь, ведь. - В голосе Ирины сквозила плохо скрываемая грусть и обида. И было от чего. Неприятности на работе, начавшиеся еще месяц назад, достигли апогея в последние дни. Она работала программистом по заработной плате и просто физически не поспевала за стремительными изменениями в законодательной базе по труду, налогам, пенсиям. Сегодня главный бухгалтер при всех накричала на нее и назвала главным виновником срыва годового отчета. Если, конечно, годовой отчет будет сорван.
Был бы Сергей, ему можно было бы уткнуться в грудь и пожаловаться на судьбу. Он бы погладил ее волосы своими самыми добрыми ладонями на свете, приласкал, поцеловал заплаканные глаза и утешил бы так, как делал не раз. А какой он заботливый! Когда Ирина заболела гриппом, мужа нельзя было узнать. Вечно пропадающий на заводской спортивной базе или спортзале, тут он вдруг заделался такой сиделкой и няней, которую еще поискать. Сергей сходил в аптеку за лекарствами, заварил всяких трав, кормил таблетками и поил жену с ложечки. Сидел с Олей в другой комнате и постоянно приходил, чтобы измерить температуру или сменить мокрый платок на лбу, подбодрить словом. Ирина напрасно переживала, что муж с дочкой останутся голодными - он приготовил картофельное пюре, пожарил рыбу. Когда же она засомневалась в том, что Оля смогла съесть это, Сергей со смехом рассказывал, как дочь поедала вылепленного из крутого пюре ежика с воткнутыми в него кусочками жареного минтая.
Ирина не удержалась и притянула его к себе… Чуть позже, одеваясь, он глубокомысленно заметил, что повышенная температура, оказывается, - она везде. - Что значит - везде? - Спросила Ирина, а догадавшись, неудержимо расхохоталась. - Ну, конечно, везде…
Дальше - больше. Когда температура спала, и у Ирины появились признаки аппетита, Сергей принес ей прямо в постель поднос с тарелкой супа. В прозрачном бульоне с искрящимися блестками жира грудились нежные кругленькие фрикадельки. Ровнехонькие брусочки картофеля в красивом беспорядке устилали дно тарелки. Морковные кружочки соперничали с золотисто-коричневатыми пластинками обжаренного в растительном масле лука. Мелко-нарубленная зелень петрушки и укропа пыжилась, стараясь перебить мясной запах, но ей это не удавалось. Широко открытые глаза Ирины смотрели то на это кулинарное чудо, то на другое чудо - широко улыбающееся. Все это повторялось, пока суп не был съеден до последней капли. Потом был тушенный с луком и морковью судак, поданный со словами "какой тебе минтай! минта-а-ай", и клюквенный морс. Больная стремительно поправлялась!
Всю неделю заботливый муж ухаживал за женой, не забывая при этом о дочери. Отводил Олю в детсад и забирал ее оттуда, не задерживаясь на работе. Стирал колготки, гладил утюгом платьица, читал ей и сочинял сказки. Девочка стала меньше капризничать, хорошо ела, с ее щечек не сходил здоровый румянец, а самое главное - не заразилась от матери. Ирине мускулистое, тренированное тело Сергея уже не казалось смешным в кухонном фартуке с цветочками. Подругам, интересовавшимся по телефону "как дела?", отвечала: " Вы не поверите…" Выходные дни были отмечены существенным, хотя и не полным, выздоровлением больной. Всю субботу Сергей еще крепился, сходил даже с дочкой погулять в парке, наварил щей с квашеной капустой. Но к вечеру загрустил. Ирина спросила, будет ли завтра у него тренировка? Тот ответил в сторону, что есть ли, нет ли - какая разница.
Ирина в приказном порядке отправила Сергея на его любимую лыжную базу, ставшую для него - физорга и спортсмена - вторым домом. Он ушел утром затемно и вернулся вечером, тоже затемно. Счастливому и уставшему только и хватило сил, чтобы помыться и перекусить. Под звон колокольчиков "Спокойной ночи, малыши", Сергей мирно похрапывал на диване, куда его усадили домочадцы, чтобы хоть немного побыть вместе. С выздоровлением Ирины жизнь семьи, как река после половодья, вернулась в прежнее русло…
- Мама, ты зачем снег ешь? Сама мне говорила, что нельзя снег есть, а сама ешь…