ПРАВДА 96% УРОЖАЯ 1975 ГОДА
Наша часть грузилась для отправки на полигон. Я с детской непосредственностью отвертелся от всяческих обязанностей и застрял около тепловоза ТЭ2.
Пока помошник машиниста носился вдоль эшелона, хозяин машины, узрев мои лейтенантские звездочки, снизошел до разговора со мной. И беседовал в снисходительных тонах. Я даже немного возмутился. На это он указал, что моя безответственность и сама видна невооруженным глазом, и закономерно следует из бездарности командования, и подтверждается разгильдяйством солдат, которое замечательно наблюдается из кабины машиниста.
Например, машины крепятся на платформах растяжками крест-накрест, от оси правого колеса к левому борту платформы - вверх-то машина не подпрыгнет, а вот при рывке платформы вбок самое то и кувыркнется...
Я развесил уши. А как же мы проедем через всю страну? - А будем на стрелках снижать скорость. Машинист, лысоватый морщинистый крепыш, любовно погладил "ябедник" - главный, по его словам, прибор тепловоза.
Я проявлял неподдельный интерес, и машинист с удовольствием стал посвящать меня в таинства своей работы. С огромным уважением мне был представлен тормоз. Затем был продемонстрирован контроллер. После изъятия какой-то ручки, напоминавшей велосипедный ключ, мне даже разрешили повращать рычаг контроллера и ощутить таинственные импульсы "позиций" механизма. И "это все вокруг - электричество", было сообщено мне шепотом про многочисленные приборы. Я придумал умный вопрос "на сколько это вольт?" - Да вольт-то 200, а вот ватт более полутора миллионов! Был бы песок, и можно сдвинуть несколько таких эшелонов!
Увидя блеск в глазах машиниста, я стал расспрашивать про ватты. - Да ничего, пока они послушны. А вот видишь неровности под краской? Это мы горели. Поворачиваю я контроллер, а там (пальцем за спину) как коротнет! Хорошо, испугался, глаза закрыл - а то бы ослеп! Даже закрытыми глазами я видел отражение в лобовом стекле шара за своей спиной. Это было как солнце! Меня выбросило на насыпь, помощник погасил огонь на мне. А оно все горит и горит!! Все горит!!! - Машинист зациклился на слове "горит", его руки вцепились в спинку кресла, он дрожал и судорожно дышал.
Я испугался и выскочил из кабины машиниста, на счастье рядом оказался помощник со своей масленкой. Он одним прыжком вскочил в кабину и произвел несколько решительных действий: ткнул масленку в грудь машинисту (тот отцепился от кресла и схватил масленку), снял с себя безразмерную кепку и нахлобучил ее на глаза машинисту, гаркнул тому в самое ухо "Обесточено!"
Машинист пожевал губами и обмяк. Помощник вывалился наружу, ухватил меня за рукав и оттащил от тепловоза. - Что, про замыкание говорили? - Да. - Нельзя. Сумасшедший он. Электрооборудование видит прямо сквозь обшивку. - А как же... - А поезда водит лучше всех. И комиссию умеет пройти.
Кончился суматошный день. Офицеры погрузились в пассажирский вагон в середине эшелона. Машинист лично прогулялся вдоль платформ и теплушек. Увидя меня, ткнул пальцем под офицерский вагон. - Тормоза, между прочим, не настроены. Может выжать на спуске. - И тут же забыл обо мне. У аппарели в голове поезда коротко переговорил с начальником станции и нашим полковником, вскарабкался в свой кисельного цвета ТЭ2 и дал гудок.
Эшелон со скрипом тронулся и закачался, выбираясь на перегон. За окнами потянулись небритые сопки. Как только пропали огни станции, свет в вагоне стал сильнее света снаружи, за стеклом ничего нельзя было более рассмотреть. "Господа офицеры" достали карты и бутылки, я влез на облюбованную полку. Колеса стучали все скорее, прозвучал уже знакомый мне гудок тепловоза. Пели подшипники тележек, в тамбуре легонько погромыхало и затихло. Иногда по крыше слегка хлестало снежными зарядами. Вагон едва заметно поворачивался, огибая сопки.
Поезд летел.
2002