Навстречу шел человек.
И если бы не начинающиеся сумерки и не безлюдность этих мест, вряд ли бы Саша даже обратила внимание на столь случайного прохожего. Встречаются ли случайные, и к тому же прохожие в диком лесу Саша не знала, но в тот момент она страстно желала, чтобы таковые встречались.
По походке было видно, что это не старик, и не молокосос подросток. Этот был силуэт мужчины притом довольно крепкого телосложения.
И вот он уже совсем близко.
Саше через два месяца будет 21 год.
Мужчина, лица, которого было не разглядеть, завернут был почему-то в плащ, хотя дождя не было и, судя по равномерному отсвету темнеющего неба, не ожидалось.
Тут, на несколько мгновений, в Сашиной голове заметался вопрос, даже не вопрос, а какие-то куски мыслей "дождь?, я в одном платье... вот дура, а что если дождь?",-совершенно автоматически проносилось в её короткостриженной голове. Саша, дабы не выказать беспокойства, не поворачивая головы, одними глазами, как рак, осмотрела окрестность в поисках чего-то. Может быть даже камня…
И вдруг ей дошло, что она уже давно чувствует во влажной ладони, какую-то особую, упругую пустоту, такую же, какую чувствуешь когда тебе вырвали зуб, такую же ампутационную и страшную. Она потеряла свой талисман из черного дерева, который ей подарил Лёша, и с которым она не расставалась даже на весах.
Сашино сердце сжалось как сжимется маленький крольчонок за секунду до смерти, когда они почти поравнялись. Ей стало очень зябко и зыбко.
И тут мужчина упал. Упал как подкошенный, неловко завозился на земле, поднялся.
Быстро, стыдливо и нарочито ровно, как тень проскользнул он, почти коснувшись Сашиного плеча. Она видела его глаза, очень спокойные, для человека, который только что споткнулся прямо на глазах у незнакомой девушки… Они были серыми и ей показались сухими, словно бы они были сделаны из полиэтилена.
Человек в черном плаще прошел, и с каждым звуком удаляющихся шагов, Саша чувствовала
как волнами утекает из неё напряжение. Ей даже почудился шум прибоя.
«Странный тип, да ещё в черном плаще» - подумала Саша. Она не любила парней одетых в черное, ей казалось что они, как бы заявляют о своей принадлежности к какому то тайному ордену, к какой то небывалой мудрости, и вот снизошли до общения со смертными на благо несчастным. Однако при близком знакомстве - именно таком близком, на какое только и способна единственно женщина - оказывались каким то серыми… как этот придурок Василий из её прошлого, да разве только он. И только черным мужским трусам Саша снисходительно делала исключение, и то только в рамках глумления над чистоплотностью их обитателей. Следующие секунды она посвятила борьбе с маминым голосом, который начинал проповедь в самые неподходящие моменты – дескать, «сама странная», «какого черта она вообще согласилась ехать», «всегда этот Леша, подбивает её на какие-то глупости, а у самого и машины то нет, и это при том что он гинеколог» и даже «может быть тот человек слушал прогноз погоды и пойдет дождь», и что «дура то как раз она», и «что не ждет её в условном месте её дружок Леша, а сидит в баре с друзьями, пьет пиво и ржет над дурой», «уже темнеет и она потеряла талисман»…. Словом полный походный набор мыслей молодой девушки.
Талисман. Опять Леша, всюду Леша. Когда он дарил ей эту черную безделушку - фигурку какого человечка в капюшоне с серыми бородавками глаз из пластика, он сказал, что она никогда не должна быть рядом с ним без этой , как он называл, «тайной столицы их любви», «точки где пересекаются их черные, как ночное небо, души», «градус, в котором сияет их черная двойная звезда» …
Сейчас, когда в ней поселилось, и стало множится - как кролики Фибоначчи - предчувствие (предвкушение?) беды , эти слова звучали как-то не так романтично как прежде - звучали скорей даже насмешливо….
И слова эти и другие Лёшины слова, вдруг засветились новыми контурами смысла, дурно люминисцирующими словно крошки от слоеной булки на дискотечном наряде Саши под ультрафиолетом лампы с надписью «Леша не прийдет»…
Теперь ей казалось, что она всегда знала, что он не прийдет.
Она быстро обернулась, тропка была прямая - фигура человека уже почти слилась с густеющей массой лесных линий. Отсюда он был похож на её потерянный талисман. И если бы не открывшаяся полянка с неровным кругом красивого неба, с полупрозрачными как привидения
и красноватыми от загоризонтного солнца облаками… Вот уже и облака.
Да, как и было обещано самодельной картой, тщательно отрисованной тонкими и точными линиями авторучки, ей встретилась лужайка.
Леша, без объяснеий и уговоров просто приказал ей приехать в эти места, дал карту и сказал, что скажет очень важное. Иногда ей казалось, что он сказал, что покажет, а не скажет
что-то важное, но самая женская часть её все таки надеялась на лучшее. Показанное, доказанное поступком для женщины пусто значением, и только сказанное составляет весь её мир. Леша этого мог не знать.
Удивительно, но ведь он никогда не был настолько лаконичен и сух с Сашей. Обычно даже доставал её пространными рассуждениями и неуёмными аллюзиями по самым пустяковым вещам или просьбам. А тут : « Вот тебе карта , к вечеру ты должна быть там, я скажу ( или все таки покажу?) нечто важное, не спрашивай пока ничего и если ты меня любишь сделай так. Я тоже там буду…»
А Саша то его любила. Она хотела что-то сказать, но не нашлась. И вот она тут, на этой лужайке, а лужайка эта на её карте. Хорошо хоть карта не врет. Но ей надо идти немного дальше.
Тропинки, через всклокоченную траву, не было, однако нельзя было сказать, что эта полянка светилась той девственностью, которую мы обычно себе придумываем, мечтая о безалкогольных походах за грибами. Эта полянка была именно взлохмачена, как непристойный волос, и особенность её состояла в том, чтобы перейти её не вступив в лепешку. Жилье видимо все таки где-то рядом, и это немного успокаивало. И такой домашний вид скомканной недовольной рукой пачки сигарет «Легкие Петр-I» с их болезненно серым градиентом. Именно такими Саше представлялись легкие курильщика, в глазах патологоанатома в час его триумфа над бывшим курильщиком.
Зазвенело в ухе и Саша чуть было не вступила в лепешку. Трудно было бы потом отмытся, может и ручья поблизости не окажется, хотя уже хотелось пить, или на худой конец умытся. Оставалось надеятся, что Леша все предусмотрел.
Войдя в лес, по-другую сторону поляны, Саша увидела как впереди появился ещё один просвет,
где была ещё одна лужайка. Вот о ней и говорил Леша, однако не указал её на своей странной карте.
Тут и место встречи.
Вдали, стоял страшный дуб, очевидно мертвый, хотя такое про дуб сказать трудно. Были на нем юные побеги, но они нисколько не освежали картину, скорее наоборот, как румяна на щеках покойного, подчеркивали мерзость гниения. Этот дуб наверно ещё и скрипит, и лет ему наверно двести.
Саше даже почему то захотелось сразу подойти к нему и под самым массивным и удобным суком, в траве, поискать мандрагору.
Ей вспомнилось, что когда, бывало они с Лешей уединялись полюбачить на природе, она смеялась и заставляла его спускать в траву, а не в неё как он норовил, дескать в траве хоть мандрагора вырастет, а в ней разве, что плесень заведется или эмбрион кровосос, на что Леша резонно говорил (чуть позже конечно, когда к нему возвращалось красноречие), что мандрагора растет от полюций повешенного, когда он уже видит свой вечный сладкий сон, а он дескать вот не повешен - не вырастет значит мандрагора, зря пропадет витамин.
«Повешен» – говорила ему Саша,- «Ты тоже видишь свой вечный сладкий сон – вырастет травка».
Это были приятные моменты.
Саша нашла, что, пожалуй, этим дубом можно было даже любоватся. Он был настолько угрюм и не симметричен, что увидев его, смотреть больше ни на что ты не можешь. Вот тебе и мертвый. Самый красивый.
Прямо по центру полянки обнаружилась яма, вырытая, как видно недавно, о чем говорила примятая вокруг неё трава , да и сама земля. Когда-то Саше, один её приятель, бывший пограничник, рассказывал о Карацупе - чудесном чекисте, главном следопыте страны, который мог по крохе земли все рассказать о коварном нарушителе наших границ. Этот парнишка, так долго пытался обучить Сашу этому искусству, что очень быстро надоел ей, расстались же они когда он принялся ей объяснять, как по собачим какашкам можно определить породу и через породу выйти на шаблон поведения хозяина в условиях близким к боевым…
Уж он то сейсчас точно смог бы определить время когда была выкопана эта яма. Саше кое-чему все таки научилась он него, и, вспомнив лекцию о утренней росе, которая уплотняет пыль в особые катышики, она вычислила, что выкопана яма была сегодня. Это было почему-то не приятно. Около ямы Саша и присела.
Яма притягивала взгляд, и даже дуб не мог больше с ней конкурировать. Полтора метра в глубь, два метра в длину, метр в ширину…
Раньше Саша мечтала увидеть волка в лесу, хотела насладится видом его почти магической силы, увидеть этот спокойный его ход , полный гордости, и надменности смешанной, впрочем, с любоптыство. А теперь мысль о волке страшила.
В лесу темнее быстро. Вот и погасла спичка дня.
Поднялся ветерок, и от этого стало как-то неуютно. Вообще, Саша любила завывания ветра, любила как шелестят крылышки листьев, словно прибой, и часто вспоминала первые свои летние свидания под тополиное шушуканье. А здесь в лесу, от этого стало лишь одиноко и страшно. Волна способная расплескатся быстрой слезой подступила к горлу.
Леша не пришел.
Саше хочется, очень хочется сейчас, чтобы он НЕ не пришел, а опоздал, просто опоздал, как всегда, и вот-вот он появится с виноватым видом и как всегда скажет, что де «он опаздывает только ради тренировки, чтобы в нужный момент опоздать на свои похороны».
А вдруг появится не он?… Страшно Саше даже думать об этом. Об этом она и не думает… Вот она смотрит на звезды, которые приходят всегда и вовремя, даже на нашу могилку. И кажется ей, что скоро она будет плакать.
Теперь отсюда не уехать до утра, а деревни она не видела. Идти к железной дороге уже стало страшно, ей уже чудился волк с глазами чудища из «Аленького Цветка» и таких же размеров, обязательный на этих ночных тропинках. Волки они ведь и выходят к вечеру. С первой звездой.
Дуб стал черным и, на фоне останков неба, выглядел черной трещиной на черном квадрате, ожидающей ещё своего живописца. Мысли, мысли , злые мысли, унесли Сашу, далеко в мир терзаний и предчувствий. Если бы мысли были ножами, то Лешу, непременно, бы нашли таким изрезанным, что детектив бы сказал, что его взорвали, а не искрошили. Но Бог милосерден, а Аллах всемилостив. Мысли - это лишь яд для самоубийств, едкая ртуть. Они убивали саму Сашу.
Лучше не всматриваться в гущу деревьев всумерки. Всё живое. Все беспокоит.
Вдали кто-то закричал. Сердце Саши облилось кровью и вспорхнув как тяжелая птица забилась в висках. Ещё вскрик - далеко. Теперь он, однако, показался криком птицы. И в первый раз наверно была птица.
Кто тут будет из наших то в эту пору. Не все такие избитые дуры, как она, приперлись по зову гребанной любви в эти гиблые места, думала Саша. С Лёшой она внутри уже покончила. Теперь бы до утра….
Ей казалось, что это очень романтично встретить волка в лесу, в пике его власти, на его земле,
да, она понимала, что будет чувствовать конечно и страх, но благородный, вдохновляющий… А когда вблизи завыл волк, Саша, даже не смогла понять какая сила заставила её, вскочить и замереть так, что аж свело мыщцы.
Холодные мурашки на спине, словно примерзли к ней, полупрозрачные волоски на теле встали дыбом, словно притянутые невидимой и ужасной электростатической машиной. Это был не благородный, телевизионный безопасный, как ваш секс, страшок, это был превородный зиящий ужас, царь среди страхов, не придуманный человеком, а помнящий человека, ещё в пеленках его лесов и гор.
Волк выл, выл спокойно, буднично, даже не надрывно, луны то небыло. Но чувстовалось, что весь лес напряженно слушает его песню, или что там он воет. Саша не могла больше разделить себя и этот лес, слилась с ним и тоже слушала с таким же тревожным напряженим, словно тоже пыталась понять смысл его проповеди, предугадать его дороги…
И тут какой-то темный сгусток ночи выалился из леса и метнулся через поляну. Совершенно теперь обезличеннная Саша, без звука, без инерций и гравитаций, без мыслей и шума, с ярким сырым обнаженным сознанием, с зрачками в которых отражалось пол небосклона, прыгнула в яму, или, ей показалось, яма напрыгнула на неё. И сразу все изменилось… Стало спокойно, словно она принмала ванну у себя дома. Она даже с любопытсвом дослушала шелест уносящийся в глубь леса, который так испугал ей. И ей пришла спокойная мысль что это видимо был кабан, а попросту лесная свинья…
Вой волка казался уже чуть ли не воем собаки, которой хочется вынести борщевые кости в утешение. Яма была теплой и домашней…
Отсюда если встать можно видеть и дуб и часть поляны. Но если лечь, какие отсюда видны были звезды! Земля пахла, источая тонкий неведомый сырой аромат , «истории наверно» -подумала Саша…и Лехиным одеколоном… Да она узнала его! Лехин одеколон! Так это он был здесь? Это он вырыл яму? И где он теперь?… Если его съел волк, то где его кости? Странно, но не получалась мысль, о мертвом Леше. Была и другая «Он здесь».
Из ямы вылазить не хотелось. И странно, что она не пугалась, даже когда думала, что из травы на её голову будут сыпатся орды непременно ядовитых пауков и гремучих змей… Странная была эта яма. Родная.
Звезды!…
Саша легла на теплую землю, чтобы пристальнее их разглядеть, она никогда не думала что звезды надо смотреть именно из ям. Из ям в лесу.
Приятный туман окутал всю её, с ног до головы и на на два пальца глубже…
«А вот звезда Антарес, звезда злая, но красивая…» - звучал в голове её голос Леши… Этот голос говорил и про Кассиопею, и даже про созвездие Малого Якоря…
Между звездами, между линзами галактик, струн иноматерии… легко дышится душе…
Неистовый крик разорвал тонкую паутину Сашиных мечтаний. Черная рука страха снова взялась и сжала сердце. И вновь она осознала, что находится в далеком лесу, где то рядом бродит волк и звезды тотчас предательски превратившись в стальные шипы, и резали глаз.
Крик повторился и оборвался на середине.
Кричал человек! При том так ,что невозможно было определеить, кричит мужчина или женщина. И все это близко, очень близко. Что может быть страшнее? Смех.!
Почти одновременно Саша слышала смех. Нет не злобный, не такой как в фильмах Хичкока.
Это был очень дружелюбный смех, словно бы кому то рассказали анекдот.
Саша осторожно высунулась из своего убежища. Поляна была залита лунным серебром и густым йодом теней, отчего выглядела как пугающий сверхконтрастный даггеротип.
Цикада яростно синкопировала, где то рядом с Сашиным лицом. Тут пахло пыльным абсентом полыни.
Впереди, где деревья расступались, появилось два луча. Двое с фонарями сильного света.
Они шли и о чем то живо переговаривались, и было видно, что за собой на веревке они тащат какой-то предмет. Тело человека! Податливое и мягкое. Саша острожно высунулась, чтобы получше разглядеть эту пугающую сцену.
Мужчины притащили, привязанного за ногу покойника к старому кострищу. Это было близко к яме и можно было слышать о чем они говорят.
-Федька,нах! Никогда не думал, что ты маньяк! Вот так запросто закривить живого человека. Тебе к доктору надо!
-Я и сам доктор. Надо бы дров набрать, вон там сосна растет, под ней хорошие дрыны найти можно.
-А дуб, нах? Дубовые-то ветки хорошо горят? Это ж хрен подпалим, нах, а без костра сидеть, волка боязно. Ты что в Афгане был или в Чечне или в Гондурасе? Что так ловко человека оформил, нах?
-Да, кто тебе сказал, что это человек?
-Федька, нах, я что слепой Пью, по твоему?
-Хе, внешность обманчива, Ханка, это был не человек.
-А кто, нах?
-Да такой же мудак как и ты! Можно сказать, твой близнец, которого твоя мама в туалете скинула, чтоб двоих сосущих не кормить, а он возьми да на каловом тепле и вырости. И поше-е-ел брата искать, чтобы его - тебя тоесть- поймать, да в деревенском сортире, в яме содержать, пока не исдохнеш.
Так что я тебя спас.С тебя бутылка. Пошли дрова искать! Говнический брат.
-Скот ты Федька, Вальтер, нах, натуральный! Я тебя как человека… Ты ж уважаемый человек в обществе,нах, не то что я, вечный беглец. Как мог? Я ведь, Федь, убийц видел много, так они вот переживают все ж после убийства, водку пьют, а тебе все по-хиру. Кто же это, как не человек, вон как орал, как человек орал, нах…
-Ладно, Ханка, замолил, расскажу. Это не человек был, это …
Фигуры удалились в сторону дуба, и Саша не могла больше слышать, о чем они говорят….
Холодный пот, какзалось застыл сосульками на занемевшем лице. Бежать?
Она не могла пошевелится. И опомнилась она когда они уже вернулись обратно, с дровами…
-Эх, керосиньчика сюда бы!
-А на фиг? Вон жирком и затопим, - сказал Федор, наклонился на покойником и некоторое время там что-то ковырялся. – Вот тебе натурпродукт, получше керосина будет, да и аромат, как от шкварок. Тебе ж как хохлу запах горящего сала, этож как попу фимиам!
Запалили костер. Саша автоматически принялась сквозь запах дерева пытаться почувствовать запах горящего человеческого жира, сама не знала почему. И вроде уловила она тогда этот сладковатый аромат.
-Ну так и что эти, как ты их там называешь? Не люди вовсе говоришь?
-Нет, они оборотни. Но оборотни не простые и литературные, как тот волк, что воет…
-Федька, ты задрал, нах!
-Хехе! Страшно? Эти перекидываются не в животное, а в предметы!
-Предметы? Первой необходимости?
-Да, да, даже в туалетную бумагу, которая весела бы у тебя над головой, если б тебя засунули в отхожую яму !
-Ну продолжай нах! Хватит Гамлета сосать!
-Так вот, в предметы….Тут и вовсе интересно. Две главные струи мы видим в окружающем мире – человек, нечто рожденное женщиной, дитя её, и предмет- рождает предмет именно мужчина, это его детище, там, электростанции, зубные пасты и прочая лабуда.
Так вот , человек по природе смертен. Женщина и смерть - это просто две стороны одной медали. Чтобы тебе дураку було понятней, представь, что вот человек умирает и ложится в могилу и там превращается в мертвую материю –опредмечивается. Так бы и слился он с землей, если бы не чудесная женская сторона могилы!
Каждая могила неизвестным образом присоединена к матке женщины, так что когда кто-то появляется в могиле, варится ею в предмет и через некоторое время возникает в матке и под действием же её живительных соков превращается обратно в человека, итак без конца с начала времен…
-Господи! Да как же я теперь трахатся то буду, нах! Буду боятся что хватит меня за член мертвец что сидит в тетке! Федька, ты импотом сделаешь, нах…
-Да, я тоже всегда себе представляю, что тарахаю то я могилу, на самом деле, токо меня это взводит . Ну вот… Так же скажу тебе по секрету, что в мире есть две враждебные силы , люди зовут их Денница и Отец. Отец, стоит на стороне человека, множит его , чтобы, потом в час икс правильным образом расположить в пространстве и породить тем самым Гиперчеловека состоящего из тел обычных людей, но весьма косвенным образом канеш. Гиперчел этот должен будет побороть Денницу. А Денница тоже не дураком был, он рождает Гипервешь, которая и задушит Отца и человеков.
-Федь, я мож и слабый в голове, но не до такой степени же! Как это Пахан множит человека, нах, когда один человек накрывается свечечкой в могилку и там через какой-то ход вылазит из брюха какой то шлюхи. Один умер – один родился, нах. Херня Федь! Хорошую религию придумали индусы… реикрация какая то называется, типо никто не рождается и не умирает
а перевоплощается, вот как у тебя с твоей гребаной гинекологической могилой…А население растет потому что у нас типо щаз классно жить и народ с разных звезд на Землю то и мчится
у нас тут и водопровод есть и автотранспорт… я когда-то к кришнаитам ходил они там еду делали зашибись и песни пели… а потом чел в розовых штанах рассказал что никто не умрет…
А у тебя что же марсианские могилы к теткам присосались изнутри ? Ха ха!
-Заткнись и слушай, кришнаит хренов, реикрааация бля, пойди яйца в Ганге смочи! И да поможет тебе Вишну не подхватить бытовой сифилис в этом ганге!
Я просто не рассказал тебе, что наш небесный батя все искал метод множить человека не нарушая механизма могила-матка или у индуса огонь-матка. И вот додумался старик.
Сейчас уже видно как он потихоньку проверяет этот новый метод, тут его называют Воскрешение из мертвых. Фиша в том, что на самом деле душ в этой вселенной конечное число, и эта всленная изолированна, а население Земли растет в виду фонового воскрешения некоторых душ. Бесполоезно тебе рассказывать подробности этого дела, все равно не поймешь, но в день последней битвы все бабы Земли завалятся в позиции номер один и начнут рожать, точнее из них начнут вылазить обитатели всех могил от времен царя Гороха до наших дней. И бабы поднимут такой ор, что птицы начнут падать с небес от усталости и страха…
-Ёханы бабай! Апоколесица какая, нах!…Да-а… А как это так, ведь, по-ходу, каждая могилушка из старых времен уже вроде как сделала свое дело и отэтапировала мертвеца, и он родился вновь! Так как же это может быть что она опять забеменеет и в последний день снова выбросит трупа в мир? Раздвоение какое то, точне размиллиардение прям! Господи! Это чтоже получается бедная тётка в тот вафлистый день начнет рожать своих предков и пращуров ?!
Деда своего и прадеда родит? А потом и обезьян наверно и динозавров выродит! А как она не разорвется, нах?...
-Вот тут , Ханка и зарыто чудо небесное, необъяснимое. Только слышал я такое объяснение, что могилы тогда будут как бы зеркала в трильяже , множится в них будет мертвец и через бабу на войну вылезет в несметном количестве. Баба же тогда осененная духом святым станет как резиновая. Больно ей будет канеш, но не умрет баба, никто уже не умрет поодиночке.
-Беречь надо баб, такое выстрадают ! Своей надо сапоги купить, давно просит…
Да, закудрил ты мне голову кум. Ну а причем тут, оборотни то? И как будет наводнять Землю предметами этот твой Дневница? Тоже через бабу? Или через мужика? Через его задницу повылазят все предметы из прошлого? Ха! Неповезет же тому у кого домна полезет или поезд или башня парижская! Дела, кум!
-Нет тут ты почку загнул. В покое будет твоя жопа, если ты её не отдаш на откуп турку какому либо…
-За такое и в рыло сподобится можешь, сука!
-Ладно не злись !
-За метлой то следи!
-Дровишек вон подкинь лучше.
-Ну так как эти сверхвещественные вещи будут получатся, нах?
-Тут такая значит радуга-дуга… Ну даже тебе с твоими свинными мозгами, понятно небось, что вещь, её у наз называт Шус, посути своей вечена, но производит на свет её мужчина, а мужиков мало, и если есть то и то такие уроды криворукие как ты.
-Ты опять?
-Спокуха, спокуха, Ханка, это я для фокусировки мысли!
-Ша я тебе дрын в темя всуну для центровки рыла, нах!
-Вот, кароч, и тут значится Денница пошел в двух направлениях. Одно - это производство виртуальных предметов с помощью компьютера, это тебе не понять, да тут что то у него сильно забарахлило. В компьютерах то только русские да индусы чего то понимают, а Бог значит русского то спаивает, чтоб за комп не садился, а индуса на опиуме или на косяках магнитит, или йогой добивает… Трудно идут дела, кароч на этом фронте. И придуман был ход от противного!
Унижножать человеков пока они ещё в могилах дрыхнут. Точнее он придумал метод человека во всех своих прошлых могилах подменить, подменить на предмет. Для этого нужно положить какую либо безделицу в последнюю могилу и он как бы отразится во всех прошлых, и когда архангел Михаил дунет в свою дуду и бабы лягут наизготовку, из них как из шланга Пандоры полезут далеко не наши предки и мы, полезут големы! Вещи. И из тех вещей сложит Денница своего рыцаря и трандец тогда надлунному миру!
-Во, фигня какая! Ну и лихой будет тот сверхрыцарь, он же блин как трансформер будет, сотостоять из разных штук… Калеч какой то.
-Да нет, он не будет состоять из предметов дурень! Так же как и Гиперчел., не будет состоять из человечков сплетенных как в клубок змей. Тут все прикольнее! Знаю что не поймешь, расскажу, ты можешь пока подремать. Нравится мне говорить про это!
-Тебе бы сказки писать про Ганса Христиана Андерсена…
-Ого какое длинное имя знаешь!… Вот возмем например кровать…
-Да щаз бы кроватку с бабой теплой… у неё там такая мокренькая могилочка запрятана… Вот не седелось же дома!
-Уткнись!.. Есть идея абстракной кровати, на уровне идеи кровать одна, а вещественных кроватей уйма, разных форм разных материалов, даже две одинаководизайнные кровати и те разнятся. Каждая хоть чуть да и искажена от образа своей первокровати. И вот если их сложить вместе…
То из-за этих незначительных «ошибок» при производстве кровати, из-за этих отклонений от невидимого эталаона из мира идей, возникнет новая фигура уже в четырехмерном мире…
Прекрасной иллюстрацией к этому является эти картинки называемые Три Дэ Айе или для балбесова «Магический Глаз», видел такие?
-Ну видел в переходе продавали. Там надо ещё бельма выкатить, скосить и тогда из маленьких картиночек, когда они сливаются, вдруг вываливается объемная фигура прямо перед твоей мордой лица.
Я даже видел, как на листочке было изображены тысячи иконок с лицом Божьей Матери, и каждая чуть-чуть заметно искажена, почти незаметно … скосиш глаз и перед носом прямо в воздухе появлятся обалденные сиськи!… Я тогда ещё испугался, подумал, что это уж точно проделки нечистого., кто ещё может так смущать! Я ничего не имею против хороших сисек, но даже мне неверуюшему не посебе когда сиськи вылазят из церковной картинки…
Хотя причем тут эти триды? Как они связаны с могилами и големами?
-Да ладно просто слухай. Потешай ухо.
-Каламбурист ржевский, нах!
-Кстати, чтобы в головах верующих не повылазили эти «сиськи» монахам и приходится рисовать иконы как две капли воды похожие… Начнут творчество тут, и все, эти кривуляки так закружевят, затанцуют, что потом в сердце у тебя образуется свинной жир, и прощай тогда душа… Будут править сиськи, самые что ни на есть инфернальные груди…
-Скучно уже…. не понятно, нах…
-Ну я тебе не клоун, чтоб тебе весело было. Имей мужество мыслить и будем с тобой равны, а пока сиди и внимай немытый плебс.
-Лесб, нах!
-Или так. Словом, примерно так же как образуются те трехмерные картинки из плоских, так и будет образован главный четырехвекторный голем из обычных объемов, он будет соткан именно из искажений предметов, из их непохожести…а не похожесть эту делает либо небрежность человеческая либо художнические натуры всех мастей и ориентации. Не гонись, Ханка, за творческим подходом если ты не хочешь участвовать в создании этого монстра. Быть консервативным труднее в тысячу раз. Хотя по телику говорят другое… ну на то он и телик…
Любое творчество, это ни что иное как кривляние обезьяны… и скоро эта обезьяна захлебнется в блевотнине своих пародий. Денница, как сок собирает отклонения от истины… и из этого сока сварит нам всем и богу нашему цикуту. Правильно сказал один дед : «Верный в малом и в большом верен будет».
-Ну ты уже в поэзию ударился… тут баб нет, тут лира не нужна, нах.
А как они вещи то в могиды сувать будут? Что будут рыть?
-Дурло, если б закапывать надо было предметы, то денница, из одних пиджаков и белых тапочек армию себе соорудил! Рыть не будут. Они воспользуются тем же самым единым аппаратом могила-матка, токо сделают все наоборот.
-Что? Как это наоборот? Блин пидерсия какая то!
-Ну, так сказать, божий порядок то таков.. жил-умер-родился… то-есть имеем Человек-Вещь-Человек цепочку превращений… из могилы в матку и опять в могилу… ну кароч, простая жизнь. Демоны же, обратили процесс… Берут вещь, например игрушку из киндер-сюрприза, и засовыают бабе в матку, там происходит какая-то чертовщина и вещь словно расщепляется , одна становится живым человеком зарытым в могиле другая изымается обратно… Так под видом сексуальной игры можно погасить одну ветвь могил за одну ходку. Из них человек уже не восресает и душа его каменнет и гибнет. А Батька остается без миллиарда помощников и обретает под трубный глас милллиард первертов-големов. С помощью одной процедуры можно причинить столько вреда!… Хитрый от Денница… Хороший враг.
-Да … ну нет слов… эдак так и не победит Батька то…
-Кто знает. Может и не победит. Раньше то он боролся с пролетариями - теми кто непосредственно производил вещи на свет… да со всяким художническим сбродом…
А теперь неясно. Ведь то, что мы ловим вот этих оборотней и убиваем их сильно не помогает.
-Да уж сколько их. А ведь один такой обдурит бабу , сунет ей в утробу нецке, пощекочет… и целая верница мертвых солдат обращается в минералы или хер знает во что они там превращаются… может в нефть, может в нецки, нах… Я в детстве нецки вырезал, из сирени.
-У тебя было детство?
-Было, Федь..было.
-А я думал таких козлов делают готовыми на заводе.
-Пошел ты…
Мужчины замолчали. Саша словно опомнилась. Она, увлеченная этим странным разговором, даже забыла про свой страх и почти высуналась из своего убежища. Только теперь она осознала как ноют её затекшие ноги и руки. И ещё она хотела писать. С этим было труднее. Когда руки стали отходить тысячи иголок впились изнутри её кожи, она чуть не закричала. Скоро она поняла что писать придется прямо здесь в … почему то только сейчас она подумала что она находится в «могиле» а не в просто яме…в свежеоткопанной могиле!…
Под почти еле слышный звон тонкой горячей струи, Саша как-то по особому, как-то по глубоко внутреннему, ощутила эту связь… могилы… и… своего «пушистика» как называл её Леша, нежно поглаживая по утрам. Родственную связь. Симбиоз жизни и смерти, внутри Саши.
Нисколько не испугало её это новое видение, даже порадовало. Ей всегда было непонятно, почему женщины гораздо более острее относятся разговорам о смерти, как-то всегда фыркают, и видно по глазам, что они прислущиваются к чему-то внутри себя. Слушают как играет ветер на краях отрытой могилы? Пытаются внутренним оком заглянуть по ту сторону могилы, что значит внутрь себя? Многие образы и ассоциации тогда понеслись в Сашиной головушке словно за звездой звезда. Но особо позабавила её мысль, что разгадка загробной жизни вот она, здесь в её выкладалище. Саша ещё в детстве изобрела этот термин, она мыслила, что наиболее ценно то, что выкладывается на свет белый, в виде маленького ангелочка малыша, чем та люменисцирующая, как бледная поганка подвальная слизь которую в неё влагают грубые волосатые, лошадообразные мужики… Лезущие на тебя словно на бастилию… только Леша был другой. Почему-то подумалось « был»… Почему здесь пахнет его одеколоном?
Снова донеслись голоса. Костер отчаянно затрещал, видимо подкинули дровишек. Саша смело заняла позицию у края ямы . И затаила дыхание.
-Федь, а про оборотней то расскажи, за которыми ты охотишься.
Что это за твари такие, как ты распознаешь? Как их надо убивать?
Это специальные шпионы чтоли, которые нашим бабам в брюхо суют игрушки, нах, чтоль?
-В целом да. Имено в этом их миссия. Они уже не люди, а слуги Денницы.
Одни здесь на земле живут парами. Один как человек, другой как вещица. Но есть один нюанс-
в нормальном состоянии они не могут быть одновременно людьми или одновременно вещами.
Они менятся время от времени, у них свои циклы.
-Так что вот ходит человек, обычный с виду человек и носит скажем с собой ну там брелок какой или даже крестик. А потом оказывается, что он бабу какую-то споймает и засунет в неё эту штуку и дело сделано, баста? А если он потеряет эту вещь? Этого своего напарника?
-Не потеряет. Просто он через некоторое время обратится в какой-то другой предмет, а пропажа обратившиьс в двуногое сама придет домой и уляжется на видном месте … или в условленном месте.
-Блин а откуда они берутся то? В тарелках чтоли прилетели? С марса?
-Нет просто, незнаю уж как, но когда засовываешь в матку какой-то инородный предмет, он не только действует в глубь по самую могилу, и там появляется сразу же умирающий и превращающийся в вещь человек, но и теперь эта сама матка изменилась из-за неправильного с ней обращения и теперь первый младенец, который родится из неё уже не просто человеком , а зараженный големской природой дух. Оборотня рожает тогда мать. Но он и никто об это мне знает, пока он встретит другого такого же уродца… своего так сказать компаньона. И тогда они как-то изменяются и становятся единым организмом - с двумя телами, одно человеческое другое вещественное… И начинают гадить … Видел ты людей, которые за свой талисманчик готовы придушить другого?
-Видел . Серега, вон финку свою даже и тронуть не дает. Говорит, что финка эта волшебная и приносит ему удачу.
-Вот вот. Только ему не очень повезло с предметом. Бабу трудно найти. Но тут уж они не выбирают себе. Тут как сложится.
-И много их? Оборотней, нах?
Ну а ты подумай сколько морковок суют себе тетки промеж ног? Сколько резиновых фалосов?
И всякий хлам. А если считать уже готовых банд предмето-людей, которые сознательно заражают матки, то выйдет довольно много. Количество людей, как мертвых так и живых сильно уменьшается. Мы все ждем что же придумает наш Батька. Будет ли оно Воскресение людей из мертвых? Пока неизвестно.
-На теток надо повесить амбарные замки, Федь.
-Испугался? А ты уверен что ты вот не оборотень? А Ханка? Вдруг твоя мама баловалась?
А ? Насосом может увлекалась?
-За мамку, придушу гад! Чего ты сегодня меня ешь? Задрал уже, нах свинья!
-Вот вот поспрашивай на досуге! А то не ровен час пойдешь в пивную познакомишся с мужиком и херак и превратился ты в клизму . «Украден пришельцами» - напишут в газетах.
-Ты про себя говоришь?
-Кто знает может я и есть твоя пара.
-Типун тебе на язык. Пара, нах! Педрило ты, известно какая пара тебе нужна!
Вон и не женат!
-Ну ну… разогревай на костре попец …
Минут десять они молчали, потом Федор сказал:
-Надо этого черта повесить за ногу на дубу, а то не ровен час оживет. Помоги мне Ханка.
-Он ещё не закоченел?
-Ещё нет, рано ещё ему коченеть, он ещё теплый.
-Это из-за костра…
Картина которая созерцала Саша, была конечно ужасна. На черном дубу, в свете луны было видно, как висит этот несчастный человек на суку, привязанный за одну ногу. Вторая, как- то по страшному была оттопырена на нечеловеческий градус… Почему то картина повешенного заставила Сашу дрожать в ознобе… Ей захотелось плакать… Её захотелось домой.
Она легла на дно ямы, предварительно засыпав землею влажные следы своего нетерпения.
Проделав это быстро и аккуратно, как заправская хозяюшка.
Она снова увидела звезды… Ранодушные как глаза негра. Отсюда ей, как оказалось, тоже слышно как говорят у костра.
Кто то из них сказал:
-Хорошо висит!
Другой засмеялся:
-Натюрморт, в прямом смысле слова! «Мертвая Природа»
Потом они заговорили довольно тихо. Саша распознала только некоторые слова и связки слов « «вот их признаки», «потом они оба становятся предметами и больше не приносят большого вреда», «превращаются во что угодно, хоть в помойную яму», «орден солнца», « здесь должна была быть сходка»… Уже было не интересно и не страшно. Все было понятно, оставалось выснить было ли это понятное правдой.Саша очень устала. Строчили травяные цикады. По телу побежало тончайшее предвкушение приятной неги, которая есть лучшее завершение любого, а тем более такого тяжелого дня. Рука привычным движением скользнула вниз, легко прошла под трусики…
…никогда ещё она не испытывала такого яркого наслаждения, её душа словно улетела далеко за моря в страны вечного лета. Звезды стали большими и теплыми. Везде билась живая кровь.
Магия могилы, качающийся на дереве труп, странные разговоры, запах Лешиного одеколона и сырой земли, словно нектары слились в едином строе, в единой амброзии, и на самом взлете она слегка за стонала… слегка забилась., потом затихла и вскоре уснула, даже не освободив руку. Уснула сном без сновидения, таким который приносит самое лучшее освежение. Саша спала в могиле как младенец.
Все затихло.
Солнце было уже довольно высоко, когда Саша проснулась. Она долго не могла сообразить, где она. И видимо приняв за сон вчерашнюю ночь, совершенно не думала о тех людях что сидели ночью у костра. Основательно хрустнув заспанными косточками она выпозла из могилы. И даже чуть было не ужаснулась своей скоропалительности, когда увидела болтающуюся на дубу… впрочем, пустую веревку. Со всей ясностью она вспомнила вчерашнюю ночь и окончательно проснулась. У костра никого небыло. Она подошла к дубу и не нашла там никаких следов крови. Поляна была залита светом радостного утреннего солнца. Однако часть неба была заслонена угрожающе черно-сиреневой тучей, края которой отливали золотом .
« Так и дождь может пойти»- подумала Саша и вспомнила своего вчерашнего прохожего.
Снова захотелось под этим суком поискать мандрагору… и глаз Саши наткнулся на свою пропажу. На Лешин талисман. Она быстро его подняла. «Наверное теперь все будет хорошо»-
сверкнуло в Сашиной голове, и немного щекотнуло снизу, на два пальца внутрь. Она увидела глубокую ровную царапину на боку игрушки… и погладила её.
Прошло несколько недель, когда и самый оптимист согласился, что Леша пропал.
Уехал в лес и пропал. Никто правда незнал., что он назначал свидание в лесу Саше, а она молчала. Ночами плакала. Носилась с талисманом как с малым дитятей. Знакомые говорили, что Лешу похитили инопланетяне, а Саша от любовной печали тронулась умом. Саше были безразличны эти толки. Через примерно месяц, обнаружилось, что она беременна, и все чаще Саша склонялась к мысли, что забеременела она в могиле, от могилы. Что с ней был её несчастный Леша, точнее она была в нем.
По субботам она выбиралась в лес, на эту злосчастную полянку. Очень быстро стала её находить. И ощущала себя словно дома, в диком лесу. Часами молча сидела на краю ямы.
Иногда говорила с ней. Пела ей песни. И конечно лежала на её ровном дне, предаваясь мечтам,
иногда ей грезилось, что родит она скоро саму себя, от того что лежит она в своей собственной могиле…а иногда из ямы доносились сладкие стоны…
Грибники обходили это место.
Они боялись этой ямы, из которой иногда доносились голоса.
И однажды её зарыли.
Сергей Чайка.
17 февраля 2002