1.
Вообще-то я человек тихий и спокойный. Робкий даже. Застенчивый. Так, знаете, иногда разберет меня нелепая жажда деятельности и разгула, взовьюсь до небес синим пламенем, а потом сокрушаюсь и стыжусь сама себя. Но это проходит быстро. Как жить, если без конца стыдиться? Не жизнь это будет, а какая-то аллегория.
Я даже алкоголь плохо переношу. Если и выпиваю, то никак не могу опьянеть, представляете? В том смысле, что все вокруг уже пляшут и частушки орут, а я сижу тихо, и спрашиваю у внутреннего голоса: «Ну, как? Взяло?» А как оно возьмет, если постоянно об этом думать? В результате бледнею и блюю куда попало… Потом опять стыдно.
А еще я по телефону разговаривать не умею. Я по нему мяукать люблю. Мне эхо моего голоса в телефонной трубке нравится. У меня чего-нибудь спрашивают, а я в ответ «у-мгу-миа-у-у», и так 15 раз. Вообще, мне кажется, что по телефону мне все время врут. Потому что глаз собеседника не видно. По глазам, мне еще бабушка говорила, всю правду увидеть можно. А по-телефону – какие глаза? Только голос, почти всегда фальшивый какой-то. Гадость, одним словом…
А мой личный голос очень даже ничего. Он такой, знаете, низкий, но мягкий, как дно колодца, поросшее мхом. Таким голосом только сказки мужчинам на ночь рассказывать… Я, когда себя по радио слушаю, наслаждаюсь просто.
Но суть не в том. Совсем не о том я вам хотела рассказать.
2.
Телефон в моей жизни появился довольно поздно. У родителей телефона не было, и все детство и юность я была лишена возможности на нем «висеть». Никакого щебетанья с подружками, никаких глупостей с мальчиками. Те, кто мною интересовался, вынуждены были являться прямо ко мне домой. И смотреть мне в глаза (« в глаза, я сказала!»). А на это решались самые смелые. Их было немного, сами понимаете: позвонить девушке – одно, а переть к ней в квартиру – совершенно другое. Так что жизнь моя устроилась практически с первым встречным.
А у первого встречного была огромная квартира с телефоном. Я, как туда попала, подумала: «Надо брать». С тех пор живем дружно и счастливо. Иногда я слышу в свой адрес: «Ведьма! Ты ведь просто ведьма! Ты красивая, как ведьма, и не менее загадочная… Все тебе прощу, заразе, только не уходи!»
А куда мне уходить? Смешно даже…
3.
Один раз в жизни я совершила ужасный поступок. После этого я стыдилась сама себя долго, как никогда. Я позволила себе поверить в любовь. Хотя тот самый внутренний голос, который заставляет меня блевать от спиртного, твердил без устали: «Опомнись, дура, не будь смешной! Потом же самой стыдно будет!» И знаете, было. Любовь даже в глаза мне смотрела доверчиво, говоря: «Я люблю тебя, будь со мной».
А я металась между ней и внутренним голосом. Голос, конечно, взял свое – я же с ним так долго живу рядом. Он точно знает, что будет дальше. И старается мне подсказать. «Отправляй-ка ты ее, подруга, подальше – Любовь эту разэтакую. Иначе быть тебе вечным посмешищем».
Я испугалась и вдавила Любовь каблуком в песок. А сверху стеклышко цветное положила, сделала сверху горку и сконструировала крестик из двух спичек. За беседкой в старом детсаду. Чтобы никто не видел моего позора…
4.
А на следующий день мне подарили мобильный телефон. Моторолу. Вроде бы простая вещь, а разбиралась я, что к чему, три дня. В конце концов он включился и заработал. Вначале мне никто не звонил. Да и кому звонить, если у меня на работе телефон, и дома телефон. А больше я нигде не бываю. И дома трубку не беру: не люблю я по телефону разговаривать…
Потом я стала нажимать на кнопки и искать функцию «выбрать звук сигнала». Нажму – а он звонит. Тихо и приятно. А мне как-то веселее. Все, кто слышал эти мои упражнения говорили: «О, опять она на баяне играет». Ну и пусть.
А потом однажды, когда я в магазине рыбу кошке покупала, он зазвонил без моего участия. Я думала, что-то твердое на него нажало. Достаю, включаю, а там – голос.
«Привет, это я. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!»
…Я закопала моторолу за беседкой в детсаду. Сверху присыпала сухими листьями – к тому времени осень настала. Я еще немножко посидела рядом, послушала тихое «ялюблютебяялюблютебяялюблютебя».
А потом мне стало стыдно.
И я ушла.
Февраль, 2002.