В Ы Б О Р Ы Х Р Ю К И Н А.
_____________________________________
... С некоторых пор в городе N начали твориться странные вещи: куда-то вдруг подевалась преступность, и даже уличных хулиганов стало меньше. Вежливые милиционеры приветливо улыбались прохожим, особенно, если прохожий шел чуть покачиваясь. Аккуратно в срок платилась зарплата и пенсия, торговля расцвела необычайно. От меценатов в городской администрации не было отбоя -для них придумали специальную очередь. Предприниматели, радостно подпрыгивая, с песнями несли в казну налоги, которые, следует признать, сделались до смешного маленькими. Заводы лязгали своими железными конвейерами, и как из рога изобилия, сыпали продукцию. Департамент сельского хозяйства стал подумывать о том, как бы начать экспорт зерна и мяса, и все решительно жители не могли нарадоваться новым мэром - Хрюкиным. В город N приезжали по обмену опытом. Была высокая комиссия из Москвы. Что-то вынюхивал знаменитый столичный корреспондент, да так ничего и не вынюхал. Те ответственные работники, кого расспрашивали и корреспондент, и члены комиссии, и господа, желающие набраться опыта, смущенно улыбались, разводили руками и говорили, что все, мол, получается само собой...
Мы же не будем такими скрытными, и поделимся с вами тем, что происходило в самом начале, прежде, чем в городе N началось благоденствие...
. . .
Директор ликеро-водочного завода и депутат Иван Самсонович Хрюкин находился в собственной пятикомнат-ной квартире, и пребывал в настроении самом радужном и лучезарном. Радужное настроение Хрюкина объяснялось сразу несколькими причинами: во-первых, закончились выборы, и он, Хрюкин, теперь становится мэром города. Во-вторых, все сто двадцать килограммов преданной супруги отдыхают сейчас на Кипре, что, согласитесь, тоже приятно. Третья причина тесно связана со второй: только что он вернулся с банкета, который состоялся в одной загородной сауне, а там столы ломились от того, от чего им положено ломиться, рекой лилось то, что в таких случаях льется, и две молодые длинноногие лошадки - так их называл Иван Самсонович - полностью компенсировали ему стодвадцатикилограммовое отсутствие.
- Вторая была особенно хороша! - сказал сам себе вслух Хрюкин, смакуя воспоминания, и развалился на широченном диване, шведского, кажется, производства, а потом потянулся за пивом, открыл банку, стал посасывать, причмокивать и нажимать пульт телевизора, то и дело перещелкивая программы.
Пиво доконало разомлевшего Ивана Самсоновича. Рука с банкой постепенно сползла с дивана, и пиво закапало на густой ковер, должно быть, персидский - а какой же он еще может быть у самого Хрюкина! Хрюкин отвалился на подушку, заснул и захрапел...
- Готов? - раздался голос, которого Хрюкин не услышал.
А второй, также не слышимый Хрюкиным, голос отвечал:
- Готов!
Сквозь пьяную туманную дымку Иван Самсонович ощутил, как какие-то руки подхватили его и потащили сквозь входную дверь вниз по лестнице, и все оборвалось в сознании Ивана Самсоновича...
Но вот сознание потихоньку начало возвращаться к Хрюкину, и обнаружилось следующее: жуткие стены из кирпича и металла окружили Ивана Самсоновича. Стены чуть дрожали от колеблющегося горячего воздуха, а сам Иван Самсонович вдруг очутился, как был: почти голый, в пижаме, - в большом котле.
Хрюкин огляделся. Справа и слева от него стояли котлы и сковородка. Медленный, но яркий огонь плясал под ними своими языками. Тут вдруг Ивана Самсоновича пробил жар, он сообразил, где находится, и всполошил-ся необычайно: принялся озираться по сторонам, потому что очень захотел проснуться, но проснуться никак не получалось, а при внимательном рассмотрении Хрюкин увидел в соседнем клокочущем котле какого-то человека - тот кряхтел, взвизгивал, окунался и подскакивал над котлом. Дальше Хрюкину не было видно толком ничего, Ивану Самсоновичу только померещились торчащие из другого котла чьи-то ноги, и тут ему сделалось совсем нехорошо. Хрюкин начал, что есть силы, щипать себя за все места - но щипки не помогали, а котлы и сковородка никуда не исчезали.
- Ох, мать! - вымолвил вслух Хрюкин, и тут ему стало еще страшнее, потому что сосед посмотрел в его сторону и погрозил пальцем.
Хрюкин попытался умереть со страху, и даже закрыл глаза, но сколько ни тужился, а умереть никак не получалось. Тогда он сообразил, что умереть в аду уже никак невозможно, и мучительно застонал, но стоны помогли еще меньше щипков. А между тем, вода в котле нагревалась все сильнее, и уж появились бульбушки. Иван Самсонович попытался вспомнить все мистические истории, какие когда-то слышал, чтобы понять, что в таких случаях делают, но ничегошеньки не вспомнил, перегнулся через край и увидел, как под котлом горят и потрескивают дрова... Иван Самсонович не выдержал и заорал, что есть мочи.
На этот крик открылась низкая дверь - полукруглая и выложенная по краям красным кирпичом, и Иван Самсо-нович увидел в дверях черта. Как можно было ожидать, это обстоятельство ни мало не утешило Хрюкина, он на-чал взвизгивать, потому что черт к нему приближался.
- Чего орешь, скотина? - спросил черт грубым голосом.
- Караул... - тихонько пробормотал Иван Самсонович и вжался спиной в котел.
Тут из этой же самой двери появился еще один черт, - точно как первый: коричневый, мохнатый, и с хвостом. В руках второй черт держал какие-то бумаги и плетку, показавшуюся Хрюкину очень подозрительной.
- А! Хрюкин! - сказал второй черт, и повернувшись к первому, добавил: - Он у нас новенький. С прибытием тебя, Хрюкин!
После того, как второй черт высказался, оба они выдернули Ивана Самсоновича из котла, перегнули пополам, и второй черт несколько раз огрел его по тому месту, которое на следующий день должно было соприкоснуться с первым креслом в городе.
- А-а-а! - заорал Хрюкин: подозрения его полностью подтвердились.
- Молчи, мерзавец! - услышал он в ответ.
- За что?! Я мэр Хрюкин, я буду жаловаться!
- Он еще издевается! - ухмыльнулся первый черт.
- А куда ж тебя, подлеца? - злорадно вопрошал второй, покуда плетка общалась с задней частью Хрюкина.
- Я в милицию заявлю! У меня полковник Собакин - друг детства-а-а! - взвизгивал Иван Самсонович, и тут сам понял, что несет чушь - очень ему поможет сейчас Собакин!
- А он еще и дурак! - сказали оба черта, и зашвырнули брыкающегося Ивана Самсоновича обратно в котел.
Хрю-кин почувствовал, что водичка за это время изрядно нагрелась. Бульбушки уж не стесняясь всплывали и отплясывали весело на поверхности!
- То ли еще будет, Хрюкин! - прокомментировал первый черт.
Тут Иван Самсонович поверил ему безоговорочно, занервничал, затрясся и начал нести какую-то ахинею:
- Меня ва-ва-ва нельзя ва-ва-ва в ад! Я средства на благотворительность давал!
- Это ты на рекламу, скотина, давал! - сказал презрительно первый черт, а второй издевательски добавил:
- А он еще левую водку выпускал...
- И поганый спирт использовал!
- Это не я-а-а! Это...
- А если знал - кто, - должен был пресечь! - отрезал первый черт.
- Вчера в сауне коньяк пил с Вовой-Тузом!
- А! Так ты еще и с бандитами якшаешься?! - спросил грозно первый, а второй черт подкрался сбоку и залепил Хрюкину подзатыльник, от которого тот чуть не перелетел через котел.
Напавший исподтишка черт тем временем отскочил на прежнюю позицию, подбоченился и продолжал, загибая пальцы:
- Бюллетени избирательные подделывал?
- Ничего я не подделывал! - завопил Иван Самсонович, приплясывая на дне котла.
- Подделывал, подделывал! - стукнул первый черт кулаком по котлу, так что тот загудел.
- Постановления в думе лоббировал? - Лоббировал! - спросил и сам же себе ответил второй.
- Жене изменял!
- Молодых девок в бане пользовал!
- Казенные средства прокручивал!
...И так они перечисляли грехи Ивана Самсоновича, а Хрюкин сбился со счету, и только от ужаса приплясывал на дне котла. Наконец, второй черт махнул в сердцах рукой и сказал:
- А что с ним, с подлецом, разговаривать? На сковородку его, пока место вакантно!
- Не надо! Не хочу на сковородку!!! - завопил Хрюкин, глядя, как масло шкварчит на ее дне.
- Тебя никто и не спрашивает! - оба черта начали вытягивать Ивана Самсоновича из котла.
Хрюкин принялся визжать и кусаться.
- Так дело не пойдет, надо бы его связать!
- Подожди, Хрюкин! Сейчас за веревкой сходим! - издевательски пообещали черти и вышли, захлопнув дверь. Иван Самсонович услышал, как лязгнул засов, и начал молиться. Как ни вспоминал Иван самсонович , а ни одной молитвы не вспомнил, и вот что у него вышло:
Прости, Господи! Больше никогда не буду, честное слово мэра! Спаси меня, Господи, спаси, ладно?!
... Но вот чего не мог видеть Хрюкин, так это того, что едва оба черта захлопнули дверь, как тотчас прильнули к замочной скважине, поочереди отпихивая друг друга, и один пропыхтел, расстегивая молнию на шкуре:
- Ух, ну и жара в этом подвале... Еще эта шкура чер-това!
Второй тоже расстегнулся, стащил маску, утерся носовым платком.
- Тише, слышишь?.. - приставил палец к губам первый черт, и приложил ухо к отверстию. - Молится!
- Ну догадался наконец! Будем усыплять.
- Прости, Господи! - вымолвил в отчаянии Хрюкин, потому что ему показалось, что засов опять лязгнул... И тут какой-то запах ударил ему в нос, голова закружилась, в глазах все поплыло, и Хрюкин потерял сознание, успев подумать, что оказывается, в аду можно упасть в обморок.
. . .
Над городом N занимался рассвет. Иван Самсонович Хрюкин очнулся на своем шведском диване, лежа на пузе. Он с трудом открыл глаза: голова его кружилась, перед глазами плавали разноцветные пятна.
- Приснится же такое!.. Все водка проклятая! - пробормотал Хрюкин, облегченно вздохнул и попытался перевернуться на спину, но ойкнул от боли. Тогда Хрюкин остолбенел, подскочил к зеркалу, и долго, вывернув шею, задумчиво рассматривал красные полосы на том самом месте, которому сегодня предстояло соприкоснуться с первым креслом в городе...
... А внизу от подъезда дома мэра бесшумно отъехала милицейская машина с тремя молоденькими милиционерами внутри.
- Молодчина! Фантазия у тебя работает как надо! - сказал первый милиционер, - Один насос для «кипения» чего стоит!
- Кто у нас завтра на очереди? - спросил второй.
- Пожалуй, Собакин... А там и до Вовы-Туза доберемся!
- Тогда завтра твоя очередь в котле сидеть. Попаришься заодно! - откликнулся тот милиционер, который был за рулем.
- Чего не сделаешь ради доброго дела!.. А то житья нет от этих хрюкиных-собакиных!
. . . . . . . . .
1999 г.