Д В Е К О Р О Т Е Н Ь К И Е С К А З К И
И З Ж И З Н И П Т И Ц.
С к а з к а 1: "Курица - птица!"
Жила-была на птичьем дворе пресимпатичнейшая курица, которая помимо прочего, тонко разбиралась в вопросах высшей математики. Взлетела однажды данная курица на забор, села и задумалась: "Принято считать, что куры выше забора не летают? - Спрашивается: на сколько верно это утверждение?" Сбегала курица в дом, выпросила у хозяйки складной метр и измерила высоту забора: оказалось - два метра. Взлетела тогда курица на два метра, повисела в воздухе, потом - еще на два метра, рассуждая, будто это воображаемый забор.
И так она продолжала взлетать и взлетать на два метра, каждый раз считая, что это просто новый забор, и наконец повстречалась в небе с орлом, который, вне всякого сомнения, птица...
Мораль: Курица - птица!
. . .
С к а з к а 2: "Синица в небе."
Жила-была на свете птица-синица. Работала она репортером светской хроники, и задумала однажды взять интервью у самого журавля. Дождалась она, когда журавль пролетал мимо, взлетела и стала его интервьюировать. Внизу проходили мужики, и говорят друг другу:
"Гляди-ка! Журавль!" А синицы рядом они не заметили.
Мораль: Синица тоже иногда летает высоко, просто она маленькая, и снизу ее не видно!
***
1999г.
ПРИТЧА О ЗМЕЕ И ЛЯГУШКЕ
- Гм! Что это так назойливо мелькает и дрожит там? - спросила сама себя Лягушка, - Похоже на насекомое!
И продолжила рассуждения:
- Не подойти ли поближе? И вообще: поведение насекомого опасно и сомнительно. Вон, как трепыхается! Совсем потеряло осторожность -этак я ведь и съесть могу! А! Знаю: это оно ораторствует, доказывает свое Я! Что ж! Тем Хуже для него!
Сказав этак, лягушка прыгнула... и тотчас над ней сомкнулась зеленая пасть. В холодных глазах Змеи блестнула улыбка:
- Что значит - провокация! - довольно облизнулась Змея тем самым языком, которым приманивала лягушку.
***
март 2002
ОСЛИК С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОРНИТОЛОГИИ
Один ослик забрел ненароком на птичий двор. До того он, обыкновенно, возил туда-сюда тележку или проводил дни в сарае, и изучал мир сквозь щели досок, что вызывало его особое любопытство. Когда же он путешествовал с тележкой, то из-за того, что глаза его были завешены с боков, не мог толком разглядеть окружающее. Во рту ослика находился мундштук, каковое обстоятельство мешало ему высказываться относительно сделанных наблюдений. Впрочем, к делу:
Случилось так, что дверь сарая осталась открытой, и ослик покинул обитель. Он осторожно вышел, огляделся и направил свои копыта аккурат на птичий двор. Появление ослика в первые мгновения осталось без внимания – гуси и утки были заняты своими делами. Вскоре ослика заметили, потому что ослик пребывал в восторге, подходил к некоторым из птиц и хвалил их за красоту крыльев. Надо заметить, что птицы не отличались проницательностью, к тому же, никогда не видели осликов. Некоторые из них стали ослика рассматривать и искать сходство с ними самими.
- Взгляните, какая интересная птица!
- И какая крупная! Смею заверить, господа, это показатель, показатель!
- Что же он показывает?
- О, как вы недогадливы, господа! Ведь это говорит о высоте полета!
- Ах, в самом деле?
- Да, позвольте? Птица превосходна – но где же ее крылья?
К слову, ослик старательно прислушивался к дискуссии, и оттого шевелил ушами, чтобы успевать услышать всех.
- Да вот же они, господа, вот же! – сказал кто-то из птиц, и счастливый ослик мотал головой, отчего уши колыхались еще сильнее.
Этот процесс продолжался до тех пор, пока ослику от избытка чувств не начало казаться, будто он сделался заметно легче, а после оторвался от земли. Отчасти, этому способствовал ветер, поднятый крыльями тех, кто суетился рядом и доказывал друг другу, что ослик – птица; отчасти – спустившийся туман, который укрыл траву на птичьем дворе - ослику он виделся небесными облаками.
Затем произошло вот что:
С дальней лужайки (где они предавались уединению и думам) воротились несколько старых гусей и уток.
- Эй! Вы что, офонарели? Зачем вы ослика мучаете?
- Кого?
- Да ослика, ослика. Вы что же никогда осликов не видели?
- А кто это?
- Ну, ослик – ходит на четырех ногах, тележки возит…
- Извините, господин гусь! Я не ослик, я птица! Вы не смогли разглядеть во мне птицу! После этого вы не гусь, прощайте! А вы... - он обернулся к другим птицам, - А вы, вообще больше гадите, чем летаете!
Попеняв гусю и прочим, ослик не стал отчаиваться и принялся носиться по двору, размахивая крыльями (виноват: ушами). Он рассуждал так: «Ничего, ничего! Птиц еще много! Главное – говорить им, какие у них прекрасные крылья!»
Туман плыл по птичьему двору и постепенно рассеивался. Стояло восхитительное утро.
М о р а л ь: Жалко ослика!
апрель 2002