ПРАВДИВЫЙ РАССКАЗ ОБ ОСНОВАХ УКРАИНСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Говорят, что Фрейд сказал, будто всем движут сексуальные желания. Во многом он был прав. Во всяком случае Анатолием Кисленко двигали именно они. Точнее оно, потому что желание было одно и к одной. Звали её Анжела, не очень красивая, но какая-то столь румяная и мягкая телом особа, что терял рассудок и телесно млел при одном её виде. Влюблён или похоть, неважно, главное, что о ней лишь мечтал и чуть не погиб, когда ушла. Даже вешаться хотел, но застыдился. Пил пиво, попросил у приятеля кассету с блюзами, подвывал, чего то там цедил о жестокости мира, бодуны.
Она ушла, потому что стал безработным. Его выгнали с завода вскорости после Нового года. Праздновали всем отделом, напились до эксцессов, а утром третьего января оказалось, что исчез компьютер. Как, что неизвестно. Вроде вспоминались незнакомцы, заглядывавшие на огонёк, но были ли они, причастны к исчезновению компьютера, это установить не удалось. Реально существовали лишь два факта: компьютер исчез и кого-то нужно наказать. Указательные пальцы стали тыкаться в сослуживцев, выискивая виноватых. Люди быстро поняли, что нужно объединятся и вскоре все пальцы обратились на него. Толик был новенький, без друзей и связей, идеальный вариант для козла отпущения. Сказали писать по собственному желанию, иначе уволят по статье.
Написал. Еще не успел вещи забрать, как уже приняли на его место. Племянника главного инженера. Кисленко сцепил зубы и решил доказать этим гадам, что не пропадёт. Ринулся торговать на базар, четыре дня неплохо зарабатывал, а потом ограбили, вынесли всё под чистую, остался гол как сокол. Жрать стало как-то нечего, следом ушла Анжела.
Он хотел написать песню, на тему, что нет женщины, нет слёз, всё нормально, но оказалось, что такая песня уже написана. И ничего нормального, было плохо, хоть волком вой. И выл бы, но в соседней комнате жил любовник комендантши, полубог с неограниченными возможностями в плане выселения. Приходилось лишь тоненько скулить и шептать проклятия, когда в два часа ночи полубог начинал играть на баяне и петь частушки про писи и сиси. Он всегда пел, когда ему было хорошо, а хорошо обычно становилось к часу ночи. Любовницу свою комендантшу выебет, за баян и давай стены сотрясать. Для себе Кисленко решил, что когда кончатся деньги, то подожжет общежитие и сгорит сам. Чтоб знали. Днями тосковал, а ночами снилась голая Анжелка, бесстыдно потягивающаяся.
В ту ночь снилась тоже, ещё и манила пальчиком, отчего проснулся в сквернейшем настроении. Помечтал о революции, как бы вешал за ноги типов из дорогих машин. Но костры революции отгорели в здешних широтах видимо навсегда, осталось лишь вечное гниение. Пересчитал наличность. Пять гривен говорили, что не сегодня завтра общежитие сгорит. Он так решил. Потом решил сходить за хлебом, потому что желудок тосковать отказывался и требовал пищи.
Поплёлся, взглядом царапал объявления на заборах и стенах. Разные там куплю, продам. Вот и знакомое, о наборе в мужской стриптиз. Местный ночной клуб тужился не отстать от столичных старших братьев. Толик ведь не сразу сдался, даже после ограбления. Пошел в клуб на собеседование. А чего, парень рослый, плечистый, занимался до седьмого класса бальными танцами, потом бегом и культуризмом. То есть мускулатура порядочная. Но не взяли, сказали, что все места уже заняты. Он увидел прошедших конкурс. Один кривоногий, другой с сифонообразным тельцем, третий на лицо дебил, ещё двое явные гомики, в общем смесь цирка с зоопарком, и их выбрали! А его нет. Говно.
Плюнул в сторону неба и пошел к приятелю за блюзами. Приятель был спец по тоске, занимался этим уже не первый год, помог советами и теоретическими обоснованиями. Кисленко мало что понимал в этих изысканиях, но блюз полюбил. Сейчас шел и навывал, когда споткнулся вдруг взглядом о цифру. Очень аппетитную и красивую. 200$. Остановился и прочитал чернобуквенный на желтой бумаге бред о конкурсном наборе охранников в учреждение с длинным и загадочным номером. 200$ это у них зарплата. Он подумал, что с такими деньгами Анжела вернётся. И стал оживать, тоска отступала.
Требования были обычные. До 35 лет, без судимостей, отслужившие армию, крепкое здоровьё. Всё как про него. Запомнил адрес и бодро пошел домой, где приступил к наведению порядка на своей физиономии и её окрестностях. Люди в форме ценят аккуратность и спатланных волос не приемлют. Вымылся, побрился, расчесался, выгладил свой единственный костюм, потренировал перед зеркалом услужливое выражение лица, попросил у бога помощи и отправился по адресу приёмной комиссии. Шел туда пешком, и деньги экономил и чтоб подрумянится. Что за учреждение, какого рода работа даже не думал. Главное 200 долларов. Придет она, прибежит. Дальше следовали фантазии с уклоном в сторону оргий, что не мешало Анатолию идти к намеченной цели. Только слюна повышенно выделялась. Залихватски сплевывал, улыбался, чувствуя как снова наполняется жизненными силами и уверенностью в возможности успеха. Жизнь казалась уже не затяганной шлюхой, а милой девицей неизвестного поведения.
Стала известного, когда он увидел очередь человек в 200. По одному на доллар обещанной зарплаты. Принимали же десять. Не меньше половины пройдёт по блату, итого сорок человек на одно место. С таким конкурсом ему ничего не светит. Кроме возвращения в тоску. Но там уже надоело, поэтому занял очередь и стал слушать носившиеся в толпе сплетни, тщетно стараясь отделить плевела от зерен. Что за работа точно не известна, но судя по зарплате опасная. Учреждение находится за городом и работать там нужно будет вахтовым методом. Заезд на месяц, потом месяц отдыха. Устраивало не очень, но ведь не надеялся устроиться. Конкурсанты проходят пять тестов, причем каких неизвестно, потому что и прошедших и провалившихся куда-то увозят. Говорят, что самый страшный последний, но в чем там страх неизвестно.
Зато видно, что учреждение богатое, офицеры ездят на иномарках и носят золотые цепуры в полкилограмма весом. До того ожирели, что колбасы не едят, только мясо и только парное. Кисленко представил, как нужно жить, чтобы колбаса надоела и голова закружилась. Вот бы так пожить! Мучительно глянул на очередь. Слишком большая, а шансы слишком маленькие. Собирал по крохам разлетевшуюся уверенность и пытался укрепится. Он сможет, он победит. Решил поступить компромиссно, будет ждать до конца, а если уж не удастся, то подожжет проклятое общежитие и сам бросится в огонь. Из двух вариантов предпочитал первый, потому что там часто мелькала Анжелка, а в огне никого. Разве что Жанна Д"Арк. Дамочка конечно героическая, но вряд ли чтоб приятная. На лошадях ездила, копьём тыкала, головы рубала. Хоть и за Родину, но удовольствия мало.
В таких рассуждениях провёл много часов, пока на исходе третьего дня, был призван в первую комнату, куда сдавали документы. Сдал, с надеждой заглядывал в глаза равнодушных женщин, надеясь найти там одобрение, но находил лишь посыл подальше. Простые секретутки, а смотрят как королевы и золотом увешаны, будто новогодние ёлки гирляндами. Славное учреждение! В первую же зарплату купит Анжелке цепочку.
-Чего стал, иди на первый тест!
Замечтался, вздрогнул и побежал куда показывала взметнувшаяся рука. И комнаты и коридоры были в отличном состоянии, ремонт европейского качества. Богатое учреждение, зависнуть бы здесь! Остановился у комнаты с табличкой «Тест 1». Прислушался, вдруг оттуда раздалась матерная трель восхитительной длины и многосложной конструкции. Прямо вязь. Удивился, думал учреждение строгое, дисциплина прежде всего. Хотя это мог быть неудачник, но почему его не затыкали? Трель продолжалась, дробилась в остроумных ответвлениях, переходила на описание природных явлений и межличностных отношений. Прямо Вагнер матерщинный. Хотя почему именно Вагнер? Кисленко однажды приударял за скрипачкой и в память врезалась фамилия её любимого композитора.
-Следующий!
Он оглянулся, он был один. Значит зовут его. Приоткрыл дверь, робел немного. В комнате сидели трое офицеров и один прапорщик с тревожно гудящим прибором неизвестного назначения. Подал им свой талон, куда будут выставляться оценки.
-Соберитесь и выругайтесь минуты на три.
-Выругаться?
-Да, можете использовать любые слова, только без богохульства и политики. Когда я взмахну рукой, начинай.
Зачарованно посмотрел на руку. Разозлился, знал, что не сможет и в десятой части повторить предыдущего искусника. Слова то знал, но не поэт он, чтоб так их связывать. Может конечно пару предложений хитрых, но целую поэму нет. А значит голая Анжела удалялась. Когда такое происходит с объектом страсти, то выделяется зло. Он даже комиссию возненавидел. Они ведь будут смеяться над его примитивизмом в ругани. В морды им бы натыкать! Но нельзя. Мелькнула остроумная мысль ругаться на них. Вроде просто так, но в душе против них бочку катить. Взмах руки и он зашелся в матах. Ремесло конечно, но с чувством. Он матам отдал всё сполна. Даже слюня с губ летела.
-Хватит, хватит. Ну как результаты?
Прапорщик сноровисто щелкал костяшками счетов.
-За сегодня самые лучшие, 137 баллов.
-Ну что, молодчина! Поздравляю с успешной сдачей первого экзамена. Сам догадался, что не красота требуется, а напор?
-Сказали ругаться, я и ругался.
А у самого радость растеклась по телу. Первый шаг к Анжеле сделан! Проставили ему баллы и указали маленькую дверку в стене, куда идти дальше. Вышел в закругляющийся коридор и пошел. Хотелось разбежаться, подпрыгнуть, закричать, но уговаривал себя успокоится и вести себя достойно, иначе всё пропало. Навстречу показался всадник в рыцарском обмундировании.
-На колени, ничтожество!
-Что?
Получил древком в лоб. Стал на колени, от греха подальше. Присмотрелся и заметил, что всадник дамочка и пахнет гарью. Вот тебе и мысли об Орлеанской деве. Думать надо о чем думать. Хорошо хоть Разина не вспомнил. Дама проехала, он отряхнулся и пошел дальше, почесывая ушибленный лоб. Так же хорошо хоть не в глаз и не остриём. А то поди с неё компенсацию вытребуй, если она сгорела давным-давно. И ездит же, дура такая, людей обижает. Бог с ней, зато первый экзамен прошел. Потер ладони, напомнил себе, что ещё тот чудик, приободрился и стал около двери, ведущей ко второму тесту. Прислушался, надеясь почерпнуть полезную информацию. Но за дверью было тихо. Ждал. Дева была ничего, но Анжелка была лучше. Называл её Булочка, уж очень аппетитна.
-Следующий!
Перекрестился и отворил дверь. Снова три офицера и прапорщик, правда без аппарата. Подал талон и стал по стойке смирно.
-Про черную магия слыхали?
Решил говорить правду.
-Слыхал.
-Умеете?
-Начальный уровень.
-Подойти к столу и продемонстрируйте.
Он и не заметил, что в углу стоял стол, на нем были навалены различные магические причиндалы. Слепил восковую фигурку, пробил иглой, шептал заклинания на смерть. Потом приготовил состав для усушения рук и микстуру для влюбливания. Навел порчу и сглазил, обсеял маком и приворожил.
-Могу ещё оборотничеством заняться, но нет волчьей шкуры.
-А то что?
-Это собачья.
-Тимчуку дать в морду и подвесить за ноги, чтоб не обманывал. А ты парень молодец. Откуда такие познания?
-Около моих родителей ведьма жила, кое-чему научила.
-Ставлю тебе высший бал, такие люди нам нужны. Иди в ту дверь. Позже я к тебе наведаюсь, расскажешь, как баб причаровывать, а то беда одна.
-Две беды.
-Почему?
-Всегда так. Первая беда, что хочется, вторая, что нет возможности.
-И то верно.
Вышел в коридор и не хотелось не прыгать не кричать. Он был уже уверен. Он шел уверенной походкой мужчины, сейчас бы сигаретку, пыхнуть дымком, сплюнуть и поправить гангстерскую шляпу, но ни сигарет, ни шляпы. Зато работа в кармане, Анжелка в постели, рай на земле и хочется петь. Рок-н-ролл. Солидность не позволяла танцевать, но щелкал пальцами. Любил такие длинные коридоры. По ним приятно идти и представлять, что под длинным плащом спрятан автомат, появляются враги, взмах, плащ раскрывается, кровожадное дуло ухмыляется, огонь по батареям. Враги падают. Противники Фрейда скажут, что обычная мечта воина, никакой эротики. Они же не знают, что за дверью сидит связанная Анжелика, которую похитили злодеи и дальше грядёт избавление от пут веревочных и приобщения к путам телесным.
Дверь №3.Он уже не крестился и внутренне не содрогался. Он получит эту работу и будет получать 200$ в месяц. Тут только подумал, что возможно в два месяца. Платят то за месяц работы, а потом отдыхать ещё месяц. Нахмурился. Одним махом обеднеть вдвое.
-Следующий!
Былой радости уже не было. Маловато денег, может и не стоит дёргаться. Но других вариантов не было, поэтому зашел в комнату. Три офицера и прапорщик. Но комната не обычная, большая, как актовый зал и усыпана песком. Метров за пятьдесят висит кусок жести, немного похожий на летающую тарелку, но весь покрытый вмятинами. Отдал документы, взамен получил три булыжника. Потом отвели к окопу и приказали поражать цель. Такого идиотизма не ожидал. Ладно бы муляж гранаты, а то камни.
-Начал!
Все три недолёта. Он и не переживал совсем, будь что будет. Подошел к столу за листком.
-Что ж ты парень, так хорошо шел, а тут не смог добросить, дорого это может тебе обойтись.
-Как мог, так и бросил.
-Может ещё попробуешь?
-Силы за минуту не прибавится.
-Ну как знаешь.
Проставил неуд и указал на дверь. Вышел в коридор и пессимистично усмехнулся. Подумаешь, чепуху платят и требуют, чтобы камнями хорошо бросались. Дурачьё! Зачем он сюда подался, ведь гробит свою свободу, а это самое ценное. Не хотел становится цепным псом. Пусть и ради её. Вспомнил, забылся. Столкнулся с парнем в вельветовом костюме.
-Ну как сдаешь?
-Нормально.
-Дай оценки посмотреть! Ух ты! По злу и магия самые высшие, а что ж ты на камнях не выложился?
-Больно надо.
-Зря ты так. Попробуй сейчас работу найти, чтобы 200$ оклад, а сколько ещё премиальных и доплат да отпускные!
-И отпускные?
-Ты отдыхаешь, а деньги идут! Красота! Поэтому и набежало народу уйма.
Кисленко стало не по себе. Несколько минут разочарования могли очень сказаться. Вот обидно будет. Из-за неверия потерять работу, а с ней и Анжелку. Собеседника вызвали, а Толик остался самобичевать себя и учить жизни. Как это он сглупил? Верить нужно, до победы верить, а он слабовольный. Играл желваками, сжимал кулаки, сопел, крутил головой, иными методами укреплял свою уверенность.
-Ага, скотина!
Вздрогнул, обернулся и увидел бородатого мужика в лаптях, кожухе, с горящими глазами и саблей наголо.
-В Волгу-матушку прыгай ирод! А то зарублю!
Прыгнул, замочил ноги, но Разина удовлетворил. Покричал ещё и убежал. Кисленко сделал над собой отчаянные усилия, чтобы не подумать об НКВД или ОМОНе. Наслышан был и знал, что встреча с теми и другими может стать последней. Усилия не прошли даром. Потом решил и вовсе схитрить, стал усиленно думать о шоколадных конфетах и голых женщинах. Даст бог и встретится хоть что-то.
-Следующий!
В комнате снова было три офицера и прапорщик в перчатках, похожих на боксёрские.
-Садитесь. Что ж вы так слабы в камнеметании?
-Мышцу потянул, а так я бросаю хорошо. В школе по допризывной подготовке пять было.
Получил в лицо. Но лицо, когда просветлённое или радостное, а когда кулаком, то морда. Свалился на пол, кровь ручьём, даже не испугался, так ошеломлён был.
-А ну вставай!
Встал. Утирался, моргал глазами, надеясь отогнать наваждение.
-Ещё хочешь?
Коварность вопроса почуял сразу. Знал, что если ответ очень лёгкий, то неправильный.
-Хочу! Если это нужно для службы!
-Ну получай.
Снова упал, на этот раз горели уши. Мотал головой, хотел встать, упал, снова стал карабкаться, точно новорожденный телёнок.
-Добавка нужна?
-Я хочу здесь служить!
-Добавляй.
Прапорщик бил снова, но Кисленко заметил, что удары не самые сильные и обминающие жизненно важные центры. Эти наблюдения породили надежду.
-Хватит. Ну как, хочешь служить?
-Хочу.
Офицер плюнул в глаз.
-Очень?
-Очень!
-Отлично. За смирение духа ставлю тебе высший балл. И сдачи не давал и сапоги не лез целовать, молодчик. Золотая, блять, середина. Возьми полотенце и иди туда.
Снова закругляющийся коридор. Утирался полотенцем, пальцами проверял целостность зубов. Один выбили. Вот так экзамены! Конечно 200$, но ведь у него и гордость есть! Вот так вот нагло в морду, где это видано? Но разозлиться не получилось, вспомнил её. Ладно, он потерпит, морда и так не гранённая, хуже не будет. Даже улыбнулся, хоть губы саднило. И в туалет захотелось. Стал присматриваться к дверям, выискивая букву «М». Но дверей было мало, а с буквой такой и вовсе отсутствовали. Облегчаться в углу не мог, потому что таковые отсутствовали, коридор закруглённый был, да и боялся свою репутацию подмочить. Проблема подпирала, а коридор пуст, некого и спросить. Вот и пятая дверь. Постучал, но никакой реакции. Вспотел. Пробежал метро сто вперёд, решения не нашел. Решил терпеть и вернулся к двери. Как на зло, долго не вызвали, извёлся весь. Уже и приседал и ногами перебирал, тяжело.
-Следующий!
Зашел и оказался в другом коридоре. Прапорщик двухметрового роста.
-Чего вспотел?
-В туалет бы.
-На экзамене нельзя, пошли.
-Могу не выдержать.
-Получишь незачёт.
-А почему нельзя?
-Порядок такой.
Стиснул зубы и стал думать о 200$. Как это. Если по доллару, то выйдет приличная пачка. Держать в руках и чувствовать счастье. Отлегло, полегчало и вовремя. Остановились у железной двери с решетчатым окошком. Как в тюрьме. Взвизгнули петли, зашли. Камера, с нарами, парашей и заключенным. Обычный мужичок, только морда разбита. Прапорщик протянул Кисленко дубинку.
-Бей.
-Что?
-Считаю до трёх, иначе неуд. Раз.
Она удалялась, терпеть такое невозможно и плевать на совесть. На два замахнулся и огрел мужика. Тот сидел как парализованный, даже не кричал.
-Сильнее, сильнее! Работай по корпусу! Брось ноги, по голове!
Сначала сдерживался, а потом перестал. Последний экзамен, нужно выложиться. Это как забег, многое решается на финишной прямой. Решал.
-Хватит, хватит я сказал! Ставлю тебе хорошо, бил от души, но мастерства нет. Иди.
-А как выйти отсюда?
-Зачем выходить? Ещё один экзамен остался. Жди в камере №7.
-Говорили, что пять экзаменов.
-Верь больше, что говорят. Иди.
Пошел очень встревоженный. Конечно же совесть мучила. Избил беззащитного человека, нехорошо. И как это не верить разговорам? Может тогда и про зарплату враньё? Его тут бьют, толкают на безнравственные поступки, а потом и платить не будут. Вот так да. Зашел в седьмую камеру, точно такую же, как и предыдущая, сел на нары. Только ради Анжелы всё это делал, только ради неё. Сочненькая такая ****ушка, в которую совать и совать. Мёд!
Облизывался. Член выпирал из штанов, изголодался. Ничего, ничего, будет питание. Скоро будет. Ждал. Что же за экзамен. Шестой и неизвестный. Открылась дверь. Знакомый гигант-прапорщик и парень с разбитым лицом. Протянул ему дубинку.
-Бей.
Кисленко оторопел и даже не кричал, когда дубинка стала гулять по нему. Потом уже стало больно, потерял сознание. Очнулся на сыром полу. Еле залез на нары. Всё происшедшее напоминало дурдом, как он сразу не догадался. Раньше психи косили под императоров и царей, теперь под милицию. Правда, как они смогли всё это организовать? Вполне возможно, что государство прекратило финансировать их учреждение и они стали жить самостоятельно. Только зачем этот набор? Хотя какая логика у сумасшедших. Вырваться нужно и убежать. Толкнул дверь ногой, дверь приоткрылась, но бежать сил не имел. Как же избили, сволочи, даже голая Анжела не давала облегчения. Может в натуральном виде и дала бы, а в фигуральном не давала, как ни вспоминал. Стонал, сейчас бы блюза и потосковать, поплакать о судьбе человечества, о коварности судьбы и печальности жизни. Кому от успехов диабет случается, а кому соли не переесть. Несправедливо. Вспоминал и двести долларов, но лечили слабо.
-Выходить и строиться около своих камер! Кто не выйдет, будет исключен!
Кисленко проснулся от этих криков и тут же застонал. Не двигаться, но мечта эта была заранее неосуществимая. Столько претерпеть и выгонят, нет уж. Взгромоздился и опёршись бочком о стену вышел в коридор. Там уже было с десяток счастливцев, хотя по виду они похожи были на самых несчастных. Еле стояли вдоль стены. Около них прохаживались офицеры из всех комиссий. Рассматривали бланки с оценками, критически оглядывали претендентов.
-Осталось три места. А вас двенадцать, так что кому-то не повезёт.
Совещались. Двоих отвели. Кисленко остался на месте и плакать не было сил. Только решил, что сгорит не в огне общежития, а в огне этого рассадника скверны. Сволочи, сами били, его бить заставили, магическое знание выспросили, а теперь выкинут, как отход. Прибежал запыхавшийся майор.
-Телефонограмма из министерства. Приказ стараться брать с высшим образованием, чтобы поднять общеобразовательный уровень.
-Понятно. С высшим образованием есть?
Трое одров дёрнулись, но руку поднять не смогли.
-Тех двоих вернуть, этих взять набор окончен. Не попавших на очистку.
Толик был среди счастливцев и как не больно, а улыбнулся. Уже можно было расставлять карман для денег и продумывать сексуальные фантазии для воплощения в грядущих ночах. Всех троих оттащили в больничную палату, где уже лежало несколько таких же. Счастливцев лечили две недели, один помер. Вроде почки отказали. Кисленко тревожно щупал себя и пытался почувствовать свои внутренние органы. Безуспешно, что тревожило и давало надежду одновременно. Потом сообразил, что в шаге от счастья не умирают и успокоился.
Кормили хорошо, однопалатники уже не бредили по ночам, сны не прерывали, а сны текли сплошной сладострастной рекой. И так и перетак, скорей бы получить первую зарплату и в город. Но до того великого момента предстоял ещё месяц службы. Однажды утром им выдали обмундирование чудной расцветки и погрузили в фургон. Куда-то везли часов десять. Он думал, что учреждение под городом, а оказалось, что далеко. Ничего, не пешком же идти. Разговаривал с попутчиками. У всех истории были примерно одинаковы, в жизни пристроится не смогли, но не сдались, покусились на заветные 200$, что за работа не знают. Ясно, что объект секретный, но чем? Главное чтобы не ядерные ракеты, а то облучится, импотентом станет и на фига ему потом деньги. Это самое обидное могло быть. Один из парней рассказывал, что был в прошлом году у бабушки на юге и видел там подобное объявление. Это успокоило, значит солидное учреждение, филиалы по всей стране имеются. А то такие странные экзамены, чего только не подумаешь. Матерщина, магия, камни бросать, мордобой, авто и кого-то.
Поневоле встревожишься и хоть бы объяснили, что и как, а то секрет строят. Может их везут президента охранять или спецзадание, но выяснилось, что стрелять умеют меньше половины, а некоторые оружие держали только на присяге в армии. Какие уж тут спецзадания. Давились вопросами, потом дружно плюнули на них и решили ждать. Утро вечера мудренее, привезут и всё выяснится.
Привезли их вечером, построили при свете фонарей на маленьком плацу, пахнущем навозом . Стояли долго, свет бил в глаза, накрапывал дождик, пока наконец появился человек с погонами генерала и с лицом завхоза. То есть море щёк разлилось до плеч и там было с трудом остановлено. Генерал влез на принесенную следом трибуну и сказал речь. Больше хрюкал, сморкался и кашлял. Достоверно удалось разобрать лишь: большая честь, трудности, основа экономики, бюджет, колбаса, металлы, гады, наш отец родной президент. Закончил громким сморканием и удалился. Трибуну убрали, фонари погасли, дождь разошелся во всю, счастливцы стояли. Может это следующий экзамен? Стояли, мокли, некоторые стали кашлять. Кисленко был в их числе. Издевательство или проверка? Только уже хватит проверок, они лучшие, прошли столько сит!
Прибежал офицер и стал материться. Что за придурки, под дождём стоять!
-А ну бегом в казармы, завтра же на дежурство заступать!
Побежали. Чаю бы, но дисциплина. Еле согрелись под тонкими суконными одеялами, Толик видел весьма соблазнительный сон, когда завыла сирена. В больнице привыкли спать долго, подымались тяжело, но дело пошло, когда прибежал офицер с метровой линейкой, которой лупил что есть силы по отстающим. Скоро были уже на плацу, где стояли несколько отрядов старожилов. Новичков распределили по ним и назначили каждому по учителю.
-Чтоб слушали и слушались их!
Потом на плац выкатили тройки, впряженные в рессорные повозки. Стали грузиться. Кисленко слышал про бедственное положение вооруженных сил, но чтоб использовалась конская тяга! Трудно поверить. На дне повозок лежали кучи камней, точно таких же, как на экзамене по метанию. Помимо повозок с охраной, было ещё несколько крытых, оттуда доносился плач и стоны. Вскоре полоска повозок потянулась с плаца. Вокруг были серые здания тревожного вида, без единого окна. Здания опоясывала высокая зубчатая стена. В стене были ворота, через какие караван и выехал. Кисленко ехал на последней повозке и видел как ворота захлопнулись сразу за ними. Вдали виднелась щетина отчаянно дымящих труб, выдающих наличие промышленного гиганта. О таких в области и окрестностях не слышал, а уехать дальше пусть и за 10 часов, но на разбитых машинах не могли. Значит засекреченный объект. А ещё говорили, что у нас тайн нет. Можем, если захотим! Такую громаду в секрете оставили. Непонятно только, как соседствовали флагманы промышленности и конская тяга, неужели у предприятия денег на автомобили нет?
Ехали. Спрашивать боялся. Всё-таки новенький. Удивлялся, что дорога даже без следов асфальта, укатанная земля. Если дождь, так ведь развезёт и не проедешь. Закрадывалось сомнение в реальность 200 долларов при таком состоянии техники, но углубиться в неуверенность не успел. Прошла команда разобрать боеприпасы и провести инструктаж с новенькими. Учитель Толика был коренастый мужичок лет под пятьдесят, с бородавкой на щеке и отдышкой. Совершенно непонятно, как сюда такой старик затесался. Может помогло хитрое лицо, а скорей всего связи, и тут они.
-Слушай сюда, парень. Набивай карманы камнями и слушай. Тебе сейчас всё в диковинку и ошалел слегка, это со всеми так, ничего страшного. Чтоб дальше легче было, думай будто это тебя снится. Не мучайся, как такое может быть, а говори себе, что просто снится. Во сне всё возможно и нечего беспокоиться. Понял?
-Ага. А хоть что за задание?
-Обычное, такое пару раз в неделю случается, скоро привыкнешь.
-Для жизни хоть не опасно?
-Если не дурак. Да не трусь ты, я на задания уже лет десять езжу и за всё время не больше десяти и померло. Аккурат по разу в год.
-А когда последний раз такое было?
-С годик тому.
Недобрые предчувствия, гнать их.
-А что за стоны из телег?
-Людские.
-Кто это?
-Приманка. Ты, хлопец, погоди расспрашивать, сам скоро всё увидишь.
Умолк. На его телеге ехало ещё четверо не считая возницы и учителя. Камни разобрали, осталось только несколько. Ехали по просёлку, вокруг дороги нетронутые луга, иногда рощицы встречались.
-Хорошо, хоть дождя нет, а то нажрались бы грязи.
-А так пыль жрём.
-И то верно.
Мужики охнули. Только один был молодой, а остальные постарше. Но этот молодой, так презрительно смотрел, что куда там заговорить. Кисленко отвернулся, рассматривал окрестности. Ничего, пусть, выделываются. Он ещё себя покажет, ведь знает кучу скабрезных анекдотов и народных песен. И то и другое начальству должно понравиться. А это главное. На остальных ему плевать, когда в рост пойдёт, сами бегать за ним будут. Заметил, что тройки стали съезжать с дороги и дугой разъезжаться по большому лугу, усеянному проплешинами непонятного происхождения и такими же вмятинами. Наконец и их драбадан затрясся по кочкам. Скоро дуга превратилась в большой круг, в центре которого стояли крытые повозки.
-Вылезай! Боец, держи накидку.
Грязно-зелёный брезент. Такой был у всех. Выгрузили последние камни на траву и тройки, уехали в ближнюю лощину. Народец стал примащиваться у каменных кучек. Подошел старик, из разговоров услышал, что звали его Сергеич.
-Покажу место, будешь там лежать. Чтобы не происходило, не дёргайся. А когда услышишь команду «Огонь», вскакивай и начинай камнями поражать цель. При этом матерись изо всех сил и желай, чтоб противник сдох. Представь, будто он твою мать убил или жену изнасиловал. Всем сердцем ненавидь, дрожи от злобы, тогда и не выдержит цель. А если будешь халявить, то электрическая порка и ползарплаты долой.
-Что за цель?
-После команды увидишь, а до того чтоб лежал, будто неживой! Если пошевелишься, тоже вычет из зарплаты. Понял?
-Так точно!
-Молодец. Вон муравейник видишь?
-Вижу.
-Метров пять правее его залегай, укрывайся накидкой и жди камнем. Разве руки мни, чтоб не затекли. Занять место!
Занял, улегся в маленькой впадине, чтоб пули не достали. Что за пули не знал, но мало ли. Так был осторожен, то сразу побеспокоился, чтобы видно было, что впереди делается. Двумя камнями подпёр накрытие и сделал себе маленькую смотровую щель. Просто лежать был не согласен. Вдруг танки поедут или другая напасть, он не страус, чтобы голову спрятав беды дожидаться. Затих. Будет и приказ соблюдать и себя в обиду не даст. Из того, что видно, сообразил общую схему. Люди с камнями окружили стонущие повозки и ждут. В повозках люди, используемые как наживка. Всё логично, но на кого охота? Невозможно понять. Больше смахивало на армейский идиотизм сродни покраски травы. Хотя ему то что? Платят и это главное. Пусть и не ясно за что.
Увидел, что из повозок выводят людей. Почти голых, плачущих. Привязывают к бортам повозок. А потом стали бить. Просто лупить кнутами, причем по настоящему, оставались кровавые полосы. Люди истошно орали. Их дополнительно кололи иглами, надрезали ножами, кажется и сигареты тушили. Он всякого ожидал, но чтоб очутиться в концлагере! Это же преступления против человечества, за такое можно вполне в тюрьму загреметь. Видимо сюда оппозицию свозят и показывают где раки зимуют. Пересохло во рту. Вдруг про эти дела Запад дознается, это же мировой скандал и потребуют виновных. Отечественные цари предоставят шестерок для виновных. Вот тебе и 200 долларов. А может сбежать отсюда, открыть всё Западу и попросить политического убежища? В начале перестройки смогли же орлы некоторые себе предательством жизнь обеспечить. И он бы так. Убежать с Анжелкой и пожить, как люди.
Даже слюни чуть-чуть распустил, но вовремя одумался. Запад и так всё знает, у них же спутники в космосе, всё видят. И наши если бы хотели оппозицию наказывать, так по тюрьмам, в одиночных камерах жизни бы учили. И зачем ещё люди с камнями? Бред. Вспомнил слова старика. Может им в больнице вкололи снотворного и всё кажется? Всякое может быть. Но ему ещё ни разу во сне не советовали считать сон сном. У него всегда Анжелка, в крайнем случае доллары.
Значит бодрствует. Тогда, что за балаган кругом. Жалко людей. Ведь мучат очень сильно. Сволочи, ну как же так можно. Однако шевелиться не спешил. Что он один сделает и ведь столько претерпел, разве можно ему зарплаты лишаться. Вот получит деньги, тогда и подумает, что против этого безобразия сделать. Пока же лучше не дёргаться. Лежал и слушал стоны, крики, вой. Один мужичок видимо с ума сошел и его утащили люди в серых одеждах. Кем же нужно быть, чтобы такие обязанности исполнять. Тут лежать и смотреть тошно, а то мучить самому. И зачем? Так вот. Продолжали убивствовать, некоторые истязаемые уже упали, их поднимали, спрыскивали водой и били дальше. Крику стало меньше, а больше стоны да хрипы.
Прошло минут сорок, тело затекало, руки тёрпли. Не послушался учителя, нужно их было положить впереди, чтобы разминать можно. Ладно. И тут Кисленко почувствовал, что-то не ладное. Что именно не знал, но страшно. Явственно почувствовал нечто незнакомое и потому страшное. Вроде как сидеть в темной комнате, думать, что ты один и вдруг услышать дыхание. Парализовал страх. Мучения вдали продолжались, всё как обычно, но что-то нависло сверху. Чувствовал себя будто таракан на гладильной доске, а сверху утюг. Рука опуститься и раздавит, разотрет. Бросило в дрожь, старался успокоиться, чтобы не получить штраф, но страх сграбастал его судорогой. Сон, это сон, как про жука с клешнями, идиотский сон. Сейчас зазвенит будильник и он проснется, будет смеяться над всей этой чепухой.
-Огонь!
Обрадовался этому крику, потому что можно будет вскочить и стряхнуть тяжесть, может проснуться. Скинул брезент, поднял голову и застыл. Огромная летающая тарелка, вся в огнях и блеске, зависла над лугом и медленно вертелась. Бойцы бросали в неё камни, матерились, грозили кулаками. А он засмеялся. Что могут причинить булыжники такой громадине? Бред, идиотизм, он не хочет участвовать в этой глупости.
-Бросай, сволочь!
Получил промеж глаз от учителя. Упал, вскочил.
-Половины зарплаты нет!
Учитель кидал камни и рычал, как яростный зверь. К Толику дошел смысл сказанного. Ему сломали нос и лишают 100$ и всё из-за какой-то консервной банки с фонарями! Скоты безрогие, летают тут, понимаешь! Вон пошли, мерзавцы! 100$, Анжелка удаляется! Как же он матерился! Даже охрип, пересохло горло и заболели глаза, так их вылупливал. Камни иногда стучались о корабль, чаще не долетали, и тем ещё больше распаляли. Висят, скоты и издеваются! Получайте! Вдруг махина дрогнула и стала оседать. Люди бросились в рассыпную, телеги с мучениками тоже погнали, они падали и волочились следом, некоторые попадали под колёса. Кисленко побежал. Сзади услышал грохот. Все остановились. Обернулись. Громада рухнула на землю и судорожно мигала. Толпа бросилась на неё. Доставали из сапог небольшие ломики и курочили, что можно. Все отламывающееся было отломано, несколько человек занимались люком, но открыть не успели, потому что неизвестно откуда появились грузовики, краны и бульдозера. Все участвующие в облаве отбежали и только издали смотрели, как сноровисто и быстро громадину потрошат, будто рыбину. Огромные электроды резали корпус на части, которые стропалились, грузились и увозились. Выковыряли и несколько инопланетян, очень похожих на конические студни. Дальше бойцам пришел приказ уезжать. Прибыли тройки, отряд погрузился и отбыл, оставив разбирать обломки рабочим.
Обратно ехали быстро, бойцы показывали друг другу трофеи. Чаще всего кусочки металла. Сергеич сидел с иллюстрированной книжкой и оценивал добычу. От 2 и до 300$. Последняя сумма была названа за странное зеленоватое существо, похожее на смесь червя и гирлянды. Кислов зачарованно смотрел, на это ничтожество, имеющее такую цену.
-Почему так дорого?
-Чудак, это же гупик!
-Ну и что?
-А то, что у гупиков золотые мозги. В прямом смысле золотые, хотя некоторые считают, что это яйца. Но это неважно, главное золото. Найти гупика большое везение! А ты чего добыл?
-Ничего.
-Значит раззява. Ничего, в следующий раз гав ловить не будешь. А насчет зарплаты я тебе наврал, чтоб разозлить. Получишь, всё сполна. Но зарплата здесь не главное, куда важнее добыча. Поэтому не упускай возможности. Пока ты ещё не разбираешься в металлах, будешь тащить всякую чушь, но со временем научишься видеть выгоду.
-Не могу поверить, что это было.
-Это потому что ничего не добыл. Если бы заработал хотя бы пятёрку, то сразу поверил. Жизнь, в которой зарабатываешь доллары, приятна и в неё сразу веришь.
-Может и так.
-Точно!
Дальше он молчал. С одной стороны совесть, а с другой две вылазки в неделю, восемь в месяц, даже если брать по минимуму, что хотя бы на тридцатник будет находить, то можно заработать 240$. Да плюс зарплата. Равно раю. А совесть, что совесть, он никого не мучает, никого не убивает, подумаешь, камни. Если есть деньги, то совесть можно уговорить.
По приезду на базу их распустили, объявив отдых до вечера. Сергеич повел показывать постоянное место в казарме.
-Запомни, ты из четвертого десятка второй сотни. Наш десяток не супер, но и не из последних, поэтому поддерживай марку. Чтоб был всегда опрятный, трезвый и смелый. Понял?
-Так точно.
-Теперь иди в клуб, там капитан Маринцев будет отвечать на ваши вопросы.
-Зачем?
-Чтоб в слухах не путались и дуракам не верили. Иди.
Клуб оказался скромным двухэтажным зданием с неожиданно богатой начинкой. Телевизоров несколько, игральные автоматы, стопка порножурналов, актовый зал с мягкими креслами. На небольшой сцене сидел офицер и курил. На первом ряду сидели новички и молчали. По виду было видно, что огорошены и испуганы. Капитан докурил сигарету, бросил бычок в урну, промахнулся, щелкнул пальцами и посмотрел в зал.
-Призыв с каждым разом всё хуже. Неужели подонков меньше становиться? Скорее всего подонки успевают лучше пристроиться и на 200 долларов не покушаются. Ну да ладно. Можете мне задавать вопросы, желательно не глупые.
Молчание. Новички пересматривались, наконец один решился.
-Это были инопланетяне?
-Да.
-За что мы их?
-Не за что.
-А зачем?
-Для пропитания. Мы ведь основа отечественной экономики.
-Это как?
-Это просто. Вы никогда не задумывались, как это происходит, что заводы стоят, колхозы развалены, а бюджет имеет доходную часть, чиновников куча живёт припеваючи, какая-никакая армия, милиция, прочие расходы? Откуда деньги берутся, если часть торгует, часть ворует, большинство выращивает картошку? Начитанные дураки говорят, что нам Запад даёт. Дают только в рот, а не деньги. Умные и знающие поэтому про Запад молчат, кивают плечами и говорят, что с неба падает. Неожиданно они оказываются правы. Действительно с неба. Но не просто так падает, а благодаря нам. Мы даём стране реальные деньги. Ловим инопланетян и продаем за валюту.
-Что-то я не слышал о продажах инопланетян.
-И не услышишь. Кто ж их будет в открытую продавать? Мы их корабли режем на части и продаём под видом лома цветных металлов. Сейчас вот отстроили металлургический комбинат и стали уже не сырьем торговать, а полуфабрикатами, так это кажется называется. Экономисты тут есть? Нет, плохо.
-А что с инопланетянами?
-Экипажи используются в зависимости от материала. Бывают белковые пришельцы, так их на колбасу пускаем. Бывает, что из драгметаллов, таких на переплавку, а бывают никудышные, кремневики всякие, так мы их на зажигалки.
-Что, колбаса из инопланетян?
-А откуда мясу браться, если поголовье давно свели? Вы хлопцы, вижу, совсем дураки. Знаете, что скот весь порезали, осталось только по дворам немного. А мясокомбинаты дымят, в магазинах колбасы уйма. Только на нас и держится мясная промышленность. Молочная, впрочем, тоже.
-Что и молоко из них делаете?
-Сыры. Бывают такие братья по разуму, что подвесить их, впрыскнуть бактерию специальную и через неделю сыр отличного качества. Даже во Францию идёт, называется "Неземной вкус". Лягушатники его лопают, наесться не могут. Опять же валюта. Теперь представьте какие мы выгодные. Валюты от нас поток нескончаемый, ещё и мясом с дровами страну обеспечиваем.
-Дрова?
-Углеводные пришельцы. Мы их пробовали в муку тереть, но вкус адский. Ещё пара технологий есть, как из них топливо дизельное делать, но из нефти выгодней. А пришельцев лучше всего в топки. Прошлую зиму половина области на них зимовала. Вот как мы важны и как мы нужны. На нас вся экономика держится, давно бы уже рухнула сама. Поэтому нас и уважают, отбор сюда как в космонавты, платят хорошо и вовремя, дают приворовывать. И вы, считай счастливцы, раз сюда попали.
-Как же такие махины от камней гибнут?
-Совсем не от камней. От зла гибнут. Они переразвились пришельцы эти, отвыкли от ненависти обыкновенной, животной. И от камней отвыкли. На пули защиту имеют, от ракет тем более, а от обычной ненависти нет. От ненависти нашей сбиваются у них приборы и падают корабли. Тут уж не будь растяпой, а то раздавить может. Потом ковыряйся в обломках пока рабочие не подъедут. Сколько вырвешь, столько и твоё. Всё по честному.
-А почему на тройках выезжаем, а не на грузовиках?
-Обычай такой. Раньше думали, что инопланетяне машину могут учуять и не прилететь. Потом оказалось, что не в том дело, попробовали на грузовиках выезжать, в первый же раз авария вышла, трое погибло. Решили экспериментов не делать. Да и генерал наш, большой любитель лошадей.
-Зачем людей мучают?
-Для приманки. Просто так в достаточном количестве инопланетяне фиг прилетят, нужно их, как рыбу, приманивать. А они только на страдания откликаются. Вот и приходится мучить людишек. Ты не подумай, мы сами нормальные, нам удовольствия от мучительства нет, но по другому никак нельзя. Вымучаем людей, пойдет их боль в космос, инопланетяне усекут и летят. То ли помочь хотят, то ли узнать, откуда такая аномалия, главное летят. Тут уж мы их ждём и принимаем.
-По настоящему мучаете?
-Натурально. Сначала пробовали артистов нанимать, грим, бутафория, но без толку всё оказалось Инопланетяне только на страдание реагируют, и не просто страдание, а искреннее и разумное. Пробовали коров калённым железом жечь, но не прилетели. Сумасшедших тоже пробовали, с тем же результатом. Только людей и нормальных подавай. Их мучаем и летят инопланетяне со всех галактик. Они же развитые, не могут страдания сносить, неудобно им, вот и слетаются, как мухи на мёд. А мы уж тут их ждем, с мухобойками ненависти.
-Вдруг догадаются, что это засада?
-Пока бог миловал. Они же слишком умные, до того, что и хитрости в них не осталось. Несчастные случаи, это бывает. Несколько раз падали тарелки внезапно и давили всех подряд. И наживку и охрану. Но это редкость, чаще нормально всё обходиться только не зевай.
-А те люди, кто?
-Бомжи. Со всей области собираем и пускаем в дело. Тут свои хитрости имеются. Лучше, чтоб с образованием были людишки, у них страдание проникновенней. Иного алкаша стегают батогом, а он только мычит. Все мозги пропиты, нечему и мучится. Также плохо, что привыкает человек ко всему. К мучениям в том числе. С месяц пострадает и притупляется в нём боль, прежней отдачи уже нет. Хоть огнём жги, хоть щипцами кусай, а муки сущая чепуха выделяется. Новые нужны. Приходится менять по этой причине, да и гибнут часто. Трупы мы в Конотоп отправляем, а сами свежину отлавливаем. Сейчас с этим полегче. Народ живёт бедно, на деньги жаден, не замечает западни.
-А кто придумал так деньги зарабатывать?
-Это государственная тайна. И вот что ребятки, на вопросы я вам ответил и больше их лучше не задавать. Здесь вопросы не в цене, здесь цветные металлы в цене. Так что будьте умницами, языками работайте только в столовой, а на выездах руками. Тогда ваши карманы станут круглыми и тяжелыми. Свободны. Кстати, с добычей можете ко мне приходить. Я и цену хорошую дам и в отделе кадров работаю, посодействовать могу.
-А гупики часто встречаются?
-Уже уловили, что в цене. Молодцы, быстро соображаете. А гупики вроде котов у инопланетян, на корабль обычно штуки три приходится.
-Почему инопланетяне до сих пор на вашу приманку клюют?
-Умные очень, у них в голове не укладывается, что так поступать можно. Вот так вот тупо и открыто убивать Дурачьё! Можете идти.
Ушли. Кисленко пришел в казарму, лег на кровать, обхватил голову руками и задумался. Всё-таки не должен он от своего счастья отказываться, пусть и достанется оно ему подлым путём. Может даже и не подлым. Подумаешь, что инопланетян убивают, они ж не люди. Зверьки. Это как на бойне или на мясокомбинате. Неприятно, но плохого ничего нет. Зато Анжелка придёт, будут вместе. Мед в теле, размягчился. Хорошо будет. Счастье, как и деньги, не пахнет. С тем решил и дальше жить.
Благо мысли постепенно отступили перед налаженным бытом. Кормили отлично, каждый вечер кино, дамочки с пищеблока цен больших не ломили, если не в моготу. А если жадный, то можно было выбрать бомжиху почище и с ней задаром сладить. Кислов берёгся и собирал силы для вулканического свидания по приезду. Правда приезд отложили ещё на месяц, но Анатолий сильно не расстроился. Даже хорошо, что задержится, больше денег заработает, больше потом с Анжелкой поживут. Он и сейчас времени не терял. На лету хватал азы разграбления и уже с четвёртого обнаружил гупика. И дальше в отстающих не ходил, меньше сотни редко когда было. После каждой экспедиции любовно посматривал на толстеющую пачку долларов. После второго месяца уезжать не захотел, жаль было терять такие деньги. Вот полгода поработает, тогда и посмотрит. Анжелка его влекла по-прежнему, но закрадывалась мысль поработать с годик, а уж потом к ней вернуться и больше счастья не прерывать.
Потом во время одного из походов не успел отбежать и был придавлен тарелкой. Спасла складка на поверхности корабля, но придавило порядочно, да ещё когда разделывали корабль, то сваркой пожгли. Очутился в больнице. Происшествие понял, как предупреждение, чтоб не зарывался сильно, собрал денег прилично и пора была возвращаться. По выздоровлению решил уезжать, а как только ходить сможет, то в списки записаться. Всех уезжающие в город должны были за месяц заявку подать. Расспрашивал у пришедшего проведать Сергеича, куда заявку нести и как заполнять. Сергеич всё подробно рассказал, дал несколько полезных советов, подождал, пока в палате никого не останется и над ухом наклонился. Зашептал, что лучше заявки не подавать.
-Это почему?
-Цыц. Потому. Хочешь подробно узнать, надо на улицы выйти.
Это шепотом, а потом громко понёс всякую чушь. Кисленко задумался. Сергеич был человек весёлый, мог запросто разыгрывать. Да и выгодно ему не терять поставщика металла. Но были факторы и помимо Сергеича. Толик не дурак был и кое-что подозрительное сам заметил. В частности, что все кто в учреждении работал, первый раз здесь были. Кто пять лет, кто месяц, но безвылазно. А таких, чтоб поработали, в город уехали и вернулись, таких не было, хотя в город регулярно отпускали. Можно было предположить, что в часть не возвращалась, потому что денег хватало. Но не все же. И совесть вряд ли заедать начинала после города. Значит в другом причина. И тут уже начиналась область неприятных предчувствий. Вспоминал, что ни разу в городе не слышал об объекте или о людях там работавших. Ладно секретность, но по пьяни могли бы разболтать и слухи обязательно пошли про такое то чудо. Чтоб человек с деньжищами приехал и не напился, да быть такого не может. А если напился, то и разболтал. Но ничего. Не могла секретность сохранена обычными методами. Значит другой метод применялся, кардинальный. Никого не выпускать. Тех, кто хотел уехать, увозили, расстреливали в безлюдном месте и шито-крыто. Может даже на мясокомбинат отвезут, колбасу делать.
Предположение страшное выходило, но правдоподобное. Самое правдоподобное. Вот тебе и доллары и Анжелка. От таких мыслей понервничал сильно и разхворался, да так, что чуть не помер. Только дорогими импортными лекарствами спасли, пришлось половину стоимости самому доплачивать. Вышло это много и всем стал рассказывать, что решил остаться. Удивлялся, почему Сергеич не приходит, пока не сказали, что и на него тарелка упала, только складки не нашлось и раздавило его, да так, что нашкрябали вперемешку с землёй полведра и отправили родственникам на похороны.
Кисленко скрытный стал и очень осторожный. Залегал теперь подальше от телег с приманкой, чуть только тарелка начнёт падать, убегал. Зато камни метал точнее и ненавидел очень качественно. Начальство всегда офицера отряжало на задание, у офицера прибор измерительный. Произвольно наводит и измеряет ненависть. Кто не настроится и чувство покажет слабое, тот крестик получает в личный листок. Три крестика и отчисляют бойца, как не пригодного. Так что всем приходилось стараться, выкладывались полностью. Благодаря чему самое страшное, чего начальство пуще всего боялось, не случалось. Ни один ещё корабль из ловушки не ушёл. Сшибали тарелки, крохи подбирали и показывали вид, что премного довольны коробками долларов в тумбочках. Анатолий на самом деле доволен не был и других подозревал в том же. Но заговорить на эту тему боялся, ведь донести могут.
Затаился и думал. Неизвестно с чего сильно поумнел. Открылось ему, что западня. Нет выхода из этого учреждения и пачки с долларами не более чем бумага. Их то собирали, даже те, кто давно уже здесь был и систему понял. Но тут другого выхода не оставалось, потому что иначе как жить? Собираешь деньги, стержень бытия имеется, знаешь, что делать, изыскиваешь в себе силы на ненависть.
Только трудно это. Замечал Толик, что изнашивается быстро человек от злости, устаёт. Те кто лет пять тут пробыли, печалиться начинали уставать, пока под тарелками летающими не гибли. Так опустошался человек во время камнеметания, что на бег сил не оставалось и гибли. Частью по слабости, а частью боялись, что ослабеют, три крестика и в списание. Что дальше неизвестно. Страшно людям. Ежели из под махины инопланетной мокрое пятно вытянут, вперемежку с землей, то в земле же и похоронят, даже холмик насыпят. А при списании всякое возможно. Возьмут и на мясокомбинат отправят. Колбасой умирать каждому было противно, хотя в сущности смерть более возвышенная, так как в земле червяки съедят, а колбасу люди, в крайнем случае домашние животные.
Но Кисленко так не думал, решил для себя лучше погибнуть под грудой железа, чем валяться на витринах в целлофановой оболочке, копченную колбасу вряд ли бы из него стали делать. Идею, чтобы вынюхать всё и как-то систему обмануть, сбежать с долларами в мир, он сразу отверг, потому что по натуре был не борец. Даже в детстве не играл с друзьями в прятки, потому что слишком тягостно ему было сидеть и ждать, чувствуя, что вот-вот могут найти. Тут же всё по серьезней, скорей всего, что забором огорожена территория, минные поля по периметру, пограничники с собаками, снайпера в кустах. И опытному человеку не уйти, что уж о нем говорить.
Может статься, что охрана организована плохо, возможности ускользнуть есть, мины разокрали, собак кормить не чем, снайпера по избушкам сидят, греются. Такое вполне могло быть, всё-таки наши люди, но проверять не хотел. Вообще столкнулся с проблемой, что ничего не хотел. Анжела была уже недостижима, доллары стали бессмысленны, всё остальное тоже. Имел шальную мысль развалить предприятие. Очень простым способом. Перед выездом на очередное задание набить карманы цветами. И когда поступит команда, бросать в звездолеты цветы и любить всей душой. Это вполне могло камни и ненависть перебить, инопланетяне удержались бы и смогли улететь. Конечно мечты, никаких расчетов не проводил, скорей всего не смог бы помочь галактическим гостям, потому что зло в человеке не в пример сильней добра, притом он бы один любовь излучал, а ненависть десятки.
Но отказался от замысла не потому. Понял, что не имеет права. Всё-таки это его страна. Хоть мало видел от неё хорошего, но Родина. Должно хоть что-то святое у человека быть. Отечество. Целая страна живет на этом деле, грязном, плохом, но другого то нет. Америкосы вон бомбят кого хотят, тоже зарабатывают и даже хуже способ. Потому что мы хоть чужих, а они своих, людей. Конечно, большинство денег руководство раскрадывает, но ведь если производство это остановить, то на простых людей перекинуться. Тогда не видать ни пенсий, ни зарплат, совсем беспредел. На подлость себе идти разрешить не мог. Куда ещё идти не знал. Лежал днями на кровати, улыбался, чтоб не подумали будто затосковал. Он всем довольный. А сам думал. Как и что. Ответы отсутствовали категорически. Перестал думать вовсе. Жил.