фото из интернета
– Нет, ноги – не главное! – заверил я своего всегдашнего слушателя и оппонента.
– А как насчёт божественного лекала – перехода талии в бёдра? – уточнил он.
– Решающего значения это не имеет.
– Хорошо, а как же глаза, губы? А ушко, словно из сливочного крема? Тоже не важно?
– Да, важно, но... не главное!
– А запах кожи, волос? Что ты об этом скажешь?!
– Да, запах... запах – это здорово. Чуть что похожее ветер принёс – и замираешь, словно сеттер на утиной охоте... Но есть маленькое «но»… вопросик можно?
– Ну!
– А ты определишь с закрытыми глазами, кто перед тобой, красавица или дурнушка?
– Не знаю, право, не пробовал… а что, есть какие-то наработки по этой теме? – поинтересовался мой оппонент.
– Наработки-то есть, только с результатами опыта проблемка, вернее с испытуемой...
– Не верю! У тебя?! С таким-то опытом?! Расскажешь?
– Пожалуй, отчего не рассказать? – ответил я. – Ну, слушай. Как ты уже знаешь, Витька Краснов таскал несколько раз нашу техникумовскую компашку в пещеры и буквально загипнотизировал всех своими рассказами о тайных ходах, прорытых в дремучем прошлом, сталактитах, сталагмитах, и я «заболел» спелеологией. Постепенно друзья мои остыли, а я даже сдал на инструктора и подхалтуривал на каникулах: водил сборные группы по маршруту. Помогал мне Андрюха Варенок, добродушный, компанейский парняга, любитель розыгрышей и слабого пола. Керосинили мы с этими туристочками – спелеологисточками... есть, короче говоря, что вспомнить!
Им ведь нужно было, чтоб с романтикой, как в кино. Вот мы им и крутили это кино на пару. Пока я перед ночёвкой на гитаре играл, Андрюха им всякие невероятности на уши навешивал о подземных лишениях и приключениях.
Героических персонажей в этих байках было, естественно, двое, он да я! Случались иногда и незапланированные срывы, но очень редко. Инструкции в спелеологии составлены так основательно, что предусматривают меры предосторожности на все случаи подземной жизни, прямо, как в правилах дорожного движения, то есть, если что-то случилось, значит, ты их нарушил. Мне там особенно одна строчка нравится… ты только вслушайся в эту поэму безвыигрышной лотереи: «Водитель должен ехать со скоростью, обеспечивающей безопасность движения». Правда, здорово? Это же Пушкин, Шекспир, королевский гамбит и мат в три хода!
– Здорово-то здорово, однако ты про «керосин» обещался...
– Ты прав, отвлёкся я, на чём там меня унесло? Ах, да! Так вот, в тот раз повели мы с Андрюхой совершенно свежую, необстрелянную группу из кооперативного техникума, причём в группе ни одного парня – заповедник просто какой-то! Все эти девицы должны были через полтора года приступить к кручению рукояток арифмометров фирмы «Феликс» в различных бухгалтериях и плановых отделах нашей необъятной. Ты помнишь эти потрясающие штуки? Ручку крутанул, а он тебе, как трамвай: «Дзинь-дилинь!»
– Да чихать мне на твоего Феликса, ты про керосин рассказывай!
– Всё, пошли дальше. Я не мог не упомянуть их будущую профессию, ибо, глядя на них, постиг гениальное – бухгалтерские физиономии не приобретаются в процессе работы, как я предполагал ранее, ДОХ, как говорят немцы, (doch
- отрицание отрицания) девицы идут на соответственную работу УЖЕ ИМЕЯ ЭТО НА ЛИЦЕ, как печать грядущей судьбы!
Девушки нам случились, как на подбор – блёклые, бесцветные, с жидкими волосиками, половина коллектива носила очки, остальные же были или слишком толсты, или сутулы, или худы и пр. Мы с Андрюхой ещё на сборном пункте переглянулись понимающе, мол, в этот раз посвятим себя полностью работе, пересчитали подопечных, получалось восемь, вместо одиннадцати заявленных и хотели уже трогаться, когда подоспели ещё две. Это были подружки-хохотушки, звали их, как сейчас помню, похоже, вроде Люда и Лида, или Лина и Дина. Эти были, как у нас говорят, самое ото-то! Андрюхе понравилась брюнетка, но если честно, то сначала я выбрал блондинку. Подружки поглядывали на нас и неутомимо хохотали, сокурсницы бросали на них осуждающие взгляды, я был официален и строг, Варенок обращался ко мне с подчёркнутым уважением и на «вы», это жутко способствовало. У вечернего костра под гитару я обычно демонстративно оттаивал и любая моя просьба, или почти любая, выполнялась, как военный приказ.
Работа инструкторская была не пыльной, знай себе гляди, чтоб никто не отбился. Почти весь день шли мы вверх по течению Днестра, а часам к восьми зашли в катакомбы. Партизаны, устраиваясь в своё время надолго, неплохо там всё организовали. Мы свалили рюкзаки в так называемом зале, где предусматривалась ночёвка, двое самых уставших рухнули сверху, остальным я показал партизанские ловушки с провалами, бывшие оружейные склады и условные удобства. Последнее необходимо, если хочешь привести завтра весь состав на базу.
На случайности надеются безответственные лентяи. Если хочешь «случайно» в кустах обнаружить рояль, потрудись предварительно его туда доставить! Нет, можно конечно надеяться, что броуновское движение обрывков мыслей в головах подопечных приведёт их, в соответствующем настроении и состоянии, в нужное время в требуемое место, но надёжнее взять это в свои руки.
Вскоре ужин был готов. Эту ответственейшую роль играли макароны по-флотски.
Ты пробовал спагетти бологнезе? Нет? Ну, не важно, я просто хотел сказать, что макароны по-флотски однозначно лучше и очень способствуют. Посидели мы после еды, попели, уговорили четыре бутылки столичной, бухгалтерши наши сняли, как будто вместе с рюкзаками, привычную скованность, и стали готовиться ко сну. Мне, как старшему группы, полагалась маленькая роскошь: все устраивались в зале, а мне доставалась малюсенькая как бы комнатка, если вообще может идти речь о комнатах в катакомбах.
Про блондиночку договорились мы с Андрюхой, естественно, заранее. Как пойдёт народ спальники разматывать, его задача – блондиночке-хохотушке свечку или ещё чего, якобы смертельно необходимое, вручить, дабы она мне это в келью срочно доставила. Дальше уж дело техники.
Уж не знаю, почему мне пришлось ждать так долго, но я уже почти спал, когда она появилась...
Что тебе сказать, ты знаешь, что такое ожившая мечта?
– Галатея!?
– Пожалуй. По крайней мере, близко по духу. Только Галатею создал художник, а эта... понимаешь, мы будто вместе с ней творили, создавали что-то... нет, мужик, слов не хватает! Это было потрясающе. Мне есть, ты поверь, с кем сравнивать, но блондиночка была вне конкуренции! Вот представь себе, что ты молодую, полную сил собаку привёл на луг, заросший высокой травой, и отпустил резвиться, сняв поводок. И вот это животное, уставшее от тесной квартиры и поводка, несётся по лугу, описывая вокруг тебя огромные круги, словно заяц, прижав уши к голове, а то, вдруг летит прямо на тебя, играя, и пугая, лишь в последний момент, ускользет в сторону. Ну, не мастер я это всё описывать, но то была стихия. Страсть и нежность, ну, самое, что ни есть ото-то! То котёнок, то львица, то слуга, то госпожа!
Не было у меня такой, ни до, ни после.
– Да, убедительно излагаешь, просто захватывающе. Ну а потом, в городе, была ли она так же хороша?
– Ты бы знал, как мне самому это было интересно! Она не осталась со мной до утра, да это и правильно. Одно дело догадки, другое – факты. Зачем пищу для сплетен давать? Им ещё учиться дальше вместе. Порядок есть порядок!
Утром я едва дождался момента, когда подружка оставила её на пару минут, шепнул ей на ушко что-то нежное, интимное и поцеловал в шейку.
Реакция была абсолютно неожиданной…
Она была возмущена до предела, мол, что за фамильярность, как я смею и что я себе позволяю! Я даже не нашёлся, что ответить. Обычно «кобелирующая личность» привычна к подобным выступлениям и реагирует на них не больше, чем на, скажем, на фразу «Передайте пожалуйста на компостер!», но после такой ночи это могло означать только одно: то была НЕ ОНА! Нет, не с нею я был счастлив этой ночью, но тогда... с кем?! Кому этот бандит, этот роковой провокатор, этот неуместный шутник сунул свечу или что там она принесла?
– Андрюха, с кем ты мне вчера свечку передал? – спросил я его, очень плохо скрывая свою напряжённость.
– А что, я передавал? Действительно? Я, знаешь ли, вчера немного переоценил свои возможности, девочки почти не пили, ну и я, чтоб не испортилось… к тому же на вчерашней стоянке только одна каморка была, так что форму мне держать не было резону. Ты уж извини, друг, но не помню я про свечку.
Да, славно получается, ситуация перестаёт быть скучно-стандартной. Ну да ничего, выясним сейчас, с кем это я вчера там... хм... общался. А может Андрюха мне спьяну просто вторую хохотушку прислал? Она тоже, вроде, ничего! Как бы к ней, думаю, непринуждённо подкатиться? Наверняка эта дура возмущённая уже «поделилась»!
– Ну, что? Она была? Наверняка она! Ты ж сам остальных описывал, больше некому! – тряс меня оппонент.
– Если бы! Она такое устроила! Хорошо, что я до разговора специально попросил её палатку понести, и она отстала самым естественным образом.
– Стало быть, не она. Так кто же? – уже входил в раж оппонент.
– Больно ты прыткий, всё у тебя скоро получается! А задача почище, чем у Мюллера! Экономисточек этих дюжина, а «штирлиц» среди них один! И пришли же почти! Сейчас сдадим манатки в турклуб и по домам! Ну, успел я ещё с четырьмя перекинуться парой-тройкой слов...
– И?
– И ничего! Я уже начал постепенно звереть! Это надо же, наглость какая, вместо того, чтобы тая от обожания, вертеться под ногами и, ловя с надеждой суровый взгляд кумира и скупые знаки внимания, нежно тереться о мой «обалак», она... да она просто издевается! Над кем? Надо мной?! Издеваться? Игнорировать? Да я таких, как ты – сотни!..
Нет, вру, таких талантливых, таких творчески одарённых, таких сумасшедше-свободных, так легко заражающих этим азартом, этим диким танцем, говоря вашим языком «Эллочки – людоедки», таких о т о р в а н н ы х...
Нет. Не встречал. Ни до, ни после.*
– Так, пожалуйста, разверните спальники, пусть проветрятся. Палатки здесь повесим, да, за эти петли. Всё, девочки, наш поход окончен. Нежнейше благодарю вас за то, что никто не потерялся и ничего себе не поломал. Все получат значки «турист – спелеолог». Поздравляю и ещё раз благодарю, особенно одну. Просто самая лучшая, ты, вернее, вы, как бы это сказать… группа в сезоне! – выкрутился я. -Вопросы, пожелания? Если что, например, пожелание завтра вспомните, – я последний раз обвёл группу взглядом питона, – мой телефон указан на проспекте клуба.
– Ну, я так и знал, что ты выкрутишься! Конечно, опыт-то какой! Ну как вы с ней оторвались? Наверно всё же одна из хохотушек была? А? Ну, признайся честно!
– Две недели дозвониться до меня было просто физически невозможно.
– Это ты что же, на 15 суток загремел?
– Глупости у тебя в голове! Телефон не работал! Наши бравые связисты никак не могли справиться с обрывом на линии. Я уж хотел с ними судиться! Наконец, линию восстановили, но до конца лета звонка я так и не дождался. В начале осени я поплёлся в их учебное заведение. Вся группа была отправлена куда-то на картошку. Уже из чистого упрямства и несогласия с проигрышем я нашёл месяцем позже ещё двоих из группы и провёл с ними беседу. Я почти орал, доказывая, что это глупо с их стороны, что это просто смешно, впрочем, смешно мне не было. Девушки смотрели на меня с испугом и сочувствием.
На другой день она позвонила. Я узнал её сразу, хотя говорила она шёпотом. «Прекрати, оставь девочек в покое, не будь ребёнком. Тебя просто поставили в угол», – сказала она.
– И за что же это тебя, в угол?
– Ума не приложу. Да и какое это теперь имеет значение?! Хотя знаешь, у меня было такое ощущение, что говорит она это неохотно, будто заставляет кто, а может просто показалось...
Э П И Л О Г
«Галочка, девочка моя дорогая, здравствуй! Извини за долгое молчание, учёба замучила, сил нет! Всё же не стану более злоупотреблять твоим терпением, понимая, что тебя интересует. Докладываю: клиент спёкся! Я волновалась, ужас! Вдруг, думаю, вычислит меня этот его «Санчо Панса» или сам Кобель племенной!
Однако по порядку. Девочек из группы я просто предупредила, что присоединюсь позже. Места эти я с детства облазила, ты ведь знаешь, что наша дача там, рядом, буквально в двух километрах, оставалось только вовремя появиться. Я выросла перед носом пьяного ассистента и протянула руку за свечкой. Я была уверена, что их кобелиная схема десятки раз отработана и неизменна, и оказалась права. Ординарец старательно напрягал оставшиеся несколько грамм серого вещества, не до конца растворённых в водке, но, махнув безнадёжно рукой, отдал свечу и пробормотав: – О, во, какая! А?.. А эта даже лучше! – отрубился.
Ты помнишь, Галка, я ведь всегда была отличницей, для меня совершенно естественно выполнять отлично дело, которое делаешь. Ты не смейся, я изучала вопрос серьёзно. У меня сосед, Никодимыч, представительный такой, с будёновскими усами, работает швейцаром в «Астории». Так я его упросила познакомить меня с самой крутой путаной. Галка, не поверишь, это из рубрики «Встречи с интересными людьми».
Я ей всё честно выложила, почему и зачем, и получила такую лекцию!!! Представь себе высокую, статную даму лет тридцати – тридцати трёх, холёную, с большим вкусом одетую и очень в меру накрашенную. Духи у неё – это вообще отдельная тема, короче говоря, манеры светской дамы и язык доцента филолога.
Вот что она мне поведала:
– Главная ошибка жён, любовниц и даже совсем юных девушек первый раз вступающих в половые отношения в ошибочном представлении о своём статусе. Им кажется, что их подарок могут недооценить, что в данной ситуации они выглядят недостаточно гордо и независимо. Что вот это, и то, и ещё вот так (!) – вообще неприлично и что он обо мне подумает?! Хорошо ещё, что на первых порах спасает страсть, молодость. А дальше жёны, вместо того, чтобы набраться хоть немного ума-разума с годами, и вовсе будто нарочно пытаются направить мужа к нам, профессионалкам. Или лежит с ним, как бревно в бигудях и холщёвой рубахе до пят, решая, чем завтра суп заправить и куда делся этот голубенький ковшик с отбитой эмалью на ручке, или вовсе начнут воспитывать, как директор с помощью премии, то выдавая её, то начисто лишая.
Эдуард Тополь пишет об этих особах, что они в кровать переносят партсобрание.
– Что ж, как не надо я, кажется, поняла, а как надо?
– А надо пасть ниц и покорно поставить стопу его на главу свою преклонённую! Дать ему почувствовать себя властелином! Королём! Лучшим мужчиной в мире! Снять со своей и его фантазий цензуру. Полностью! Поверьте мне, дорогая, тогда даже самый плюгавенький мужичонка такое покажет, что сам на себя будет потом в зеркало смотреть с испугом и грудь надувать. Вам, милочка, тоже жалеть не придётся.
А вот уже потом, в роскошном платье, в макияже и туфлях на каблуках, будьте себе на здоровье величественны, вежливы и недоступны. Ну, совершенно недоступны, вплоть до самого позднего вечера! И ещё, одежду покупайте только самую-самую! Пусть лучше одна вещь, но как украшение и очень вам идущая, чем несколько средненьких».
Рассказала она мне ещё о нескольких профессиональных штучках – блеск! Короче говоря, если с аспирантурой пролечу, есть запасной вариант! (Шучу!)
Итак, вернёмся всё же в катакомбы. Время я подгадала почти точно. Всего минут двадцать подождала в боковом штреке, пока все угомонятся. К тому времени, как я взяла у Варенка свечку, девочки уже спали. Кобель твой возлюбленный принял мой приход, вернее той, на кого раскатал он губу в этот раз, как своё, законное. Мужик он, однако, тоже заводной, есть в нём что-то «полковничье» и, кабы не наш уговор, может я бы и позволила ему меня через месячишко или два «случайно» разыскать...
Ты, Галочка, не сомневайся, любимец твой будет вспоминать меня всю оставшуюся жизнь, искать подобное и… не находить. Хоть к тебе он всё равно не вернётся, но, уверяю тебя, дорогая подружка, что никто другой ему более будет не мил, и ты мне поверишь, наконец, что пряником можно наказать гораздо сильнее, чем кнутом.
Так что, дорогие телеслушатели и радиозрители, ваша заявка исполнена. Правда я так увлеклась процессом исполнения, что чуть не забыла о воспитательной цели своего визита, однако вовремя опомнилась и в полчетвёртого уже засыпала в своей чистой постельке на даче.
Обнимаю и целую, твоя закадычная подруга, Ира».
…
Иногда, други мои, читателю не хочется вот так сразу и вдруг расставаться с полюбившимися героями. Кто-то припоминает нечто похожее из запасников своей памяти, другие представляют себя на месте литературных героев и невольно развивают ситуацию, примеривая её на себя, что, впрочем, мы проделываем абсолютно автоматически. И вот, вдруг, читатель обнаруживает, что шкура литературного героя на него не лезет, жмёт малость в проймах или длина ног не соответствует, короче говоря, возникает некое неудобство, дискомфорт и несогласие. Именно ради таких случаев, дорогой читатель, я и предоставляю тебе право выбора.
Итак…
ЭПИЛОГ 2 или просто ВТОРАЯ ВЕРСИЯ.
Продолжим повествование с того места, где стоит звёздочка - *, так, как будто мы полностью забыли о дальнейшем.
До прибытия на базу оставалось слишком мало времени для того, что предпринять что-то оригинальное, и тогда мне пришла в голову совершенно гениальная, как я сейчас понимаю, идея. Я, вдруг, восстановил в памяти тактильное ощущение от прикосновения к её свитеру. Бинго!
По разным мелким поводам, а то и вовсе без оного, я прикоснулся к свитерам, одетым на каждую из девушек группы. Плевать, что они обо мне подумают! Я хочу, я должен любой ценой узнать, с кем же из них я провёл такую великолепную, неповторимую ночь, и как же её всё-таки повторить? С кем из них мне договариваться?!
Перебирая одну за другой на ощупь всех подряд, я, наконец, добрался до знакомого на ощупь свитера…
– Ну, чего замолчал?! Не томи, рассказывай! Кто же это, вернее, какая же она была? – торопил оппонент.
– Послушай, Мишаня, – обратился я впервые по имени к своему слушателю-оппоненту, – бывают в жизни моменты, когда лучше остановиться, удовлетворившись тем, что уже знаешь. Ведь повествование тебе понравилось, оно увлекло тебя, ты сам ощущал себя на моём месте, радовался и огорчался, жил весь вечер в шкуре рассказчика. Разве это плохо? Давай закончим на этом месте, а? Я о тебе забочусь, Мишаня! Ты подошёл сейчас к черте, после которой НИКОГДА не вернуться в неведение. Хочешь ли ты сделать этот шаг? – обратился я к своему молодому другу.
Он помолчал некоторое время, иногда искоса с недоверием поглядывая на меня, не зная, как расценивать это предложение, как шутку, розыгрыш? А может, ему следует обидеться на пренебрежительное к нему отношение? Наконец, он прямо посмотрел мне в глаза и тихо, но твёрдо произнёс:
– Продолжай!
– Хорошо, Мишаня, хозяин – барин, – вздохнул я и продолжил рассказ. – Итак, наконец, я нашёл свою ночную фею. Её поведение подтвердило мне – да, я не ошибся, это была она. Я сразу понял, что девушка, как и я, только и думала о том, как бы договориться о новой встрече.
– Долго ты ещё будешь тянуть?! – возмутился Миша. – Как прошла ваша повторная встреча?
Следует заметить, что с некоторого возраста или времени у каждого кобелино или быка – производителя появляется настоятельная потребность, если не в ученике, то, по крайней мере, в болельщике, в преданном слушателе чуть приукрашенных былых или же наоборот, свежайших похождений. Я бы даже сказал, что, имея такового, ты совершаешь подвиги уже не только ради себя и бога Эроса, но, в большой мере, и для, и ради своего потенциального слушателя, считая себя кем-то вроде наставника молодёжи и пр.
Миша, сын соседа, майора медслужбы, идеально подходил на роль слушателя. Для роли ученика он ещё малость не дотягивал по возрасту, но, судя по горячему интересу и глубокому сопереживанию, обещал со временем не подвести и оправдать затраченное время и вдохновение рассказчика. Чутьё меня не обманывало, из Мишани будет ещё тот кобелино! Однако именно в этот раз я и правда невольно тормозил повествование, опасаясь повредить воспитательному процессу. Я перенёс глубокую моральную травму. Да что там перенёс, я не могу смириться с ней до сих пор! И вот теперь мне предстояло взвалить и на него этот тяжкий груз.
– Никак, Мишаня! Мы не встретились. – ответил я после продолжительной паузы.
– Но почему? Что же вам могло помешать?! Говори, мучитель, чёрт тебя задери! – заорал на меня Мишка.
– Миша, дорогой, пойми, мои воспоминания о чудесной ночи не смогли примириться во мне с действительностью, с тем, что, вернее, кого я увидел перед собой! Моя фея была самой страшной из них! Всё, буквально всё в ней было не так, глазу не на чем было отдохнуть! Худющая, как скелет, непонятного цвета блёклые глаза глубоко посажены, одно плечо выше другого… Пойми, Миша, вся моя сущность избалованного вниманием хорошеньких тёлочек быка-производителя восстала против неё. Передо мной стояла та самая девушка, которую я остервенело разыскивал всё утро, которую желал всей душой и телом, но ТАКУЮ её я не мог хотеть!
На парня просто жалко было смотреть, но что поделаешь, я обязан был поведать ему окончание истории, но парень как-то весь скуксился, будто мгновенно заболел. Скомкано попрощавшись, он вскоре ушёл. Впрочем, ушёл не сразу. Уже стоя в дверях, он воскликнул:
- Но это же не честно, неправильно так!
- Миша, но никто нам и не обещал, что всё и всегда будет честно и правильно! А ты представь себе хоть на секундочку, каково было этой девчушке падать с Олимпа? - выстрелил я вдогонку. Я будто сам ощутил телом этот удар. Даст Бог, он простит меня когда-нибудь. Вот только не в нём одном было дело.
- Может быть, ты с ней всё же…
- Нет, я просто не смогу! – перебил я его. – Миша лишь кивнул головой и тихонько прикрыл дверь за собой, а я остался наедине со своими мыслями и воспоминаниями…