....Хуго Киркярд, Главный Исповедник Ордена Святого Антония, сидел в деревянном кресле, стоявшем в просторном зале одной из твердынь Ордена и вытянув руки к огню камина зябко поеживался. Днем на улице уже пахло весной, но ночами морозы ещё трещали в Серединных провинциях королевства Аар. Тридцать минут назад старик покинул сломавшуюся неподалеку карету, и дюжая охрана пронесла его скрюченное ревматизмом тело до монастыря на руках. Позади кресла, отступив от отца-истребителя на два шага, застыли в молчании брат-отсекатель Иммерт, и настоятель гостеприимной обители Ион Клеппон. Киркярд, наконец, растер озябшие руки и сделал им знак, говоривший о его желании выслушать доклад. Иммерт не тронулся с места, явно ожидая особого распоряжения, однако второй, немедленно приблизился и развернув телячьей кожи свиток, торопливо зачитал:
---Два упомянутых в розыскных списках лица, были замечены у переправы через Бозес. Женщина, не вступая в разговор с братьями Ордена, охранявшими переправу, обнажила меч против Ордена и нанесла тяжкие раны смиренным служителям Святого Антония….
---Перестаньте Клеппон, ---недовольно поморщился старик. ---Говорите по существу и оставьте толпе все эти витиеватые названия….
Толстенький настоятель смешался и заметно посерел лицом. Тучи над его головой сгущались. Ведь именно его люди упустили вчера эту птичку, из-за чего и приехал сам Главный Исповедник. Брат-отсекатель Иммерт, молча шагнул вперед и буквально вырвал свиток из рук виновного.
---Дайте сюда! ---рявкнул он. ---Время нет на ваши рулады, брат Клеппон.
Он специально не упомянул настоятельский сан толстяка, словно подчеркнул всю ничтожность его звания перед своим положением.
---Так, что тут у вас? … Ага, все ясно! ---он подошел ближе к камину и опустив свиток четко сказал, --- Это бесспорно они! Монти и эта шлюха --- Лотта Кегенхейм…….
---Тише. Тише, брат Иммерт. ---Старый Киркярд сделал неопределенный жест. ---Как-никак, ты говоришь о нашей будущей королеве.
---Ведь именно её назвал наш упрямый Аксель, ---напомнил он.
---Примечательна одна вещь, Наставник, ---Иммерт поклонился Главному Исповеднику и продолжил, --- у девицы имелась бляха с черной пантерой. Вы уверены, что ваши люди не ошиблись, Клеппон?
---Пути Святого Антония неисповедимы…---начал тот, но Иммерт его оборвал.
---Есть ли свидетель их прорыва через переправу?
---Живых, увы, нет, брат Иммерт! Последний раненый умер два часа назад. ---пролепетал настоятель, весь в ожидании наказания.
---Кхе-кхе! ---кашлянул в кресле Киркярд. ---Опасная дичь, опасная. Но тем занятнее. Дело на Южном тракте тоже её рук дело?
---Судя по ранам нанесенным братьям, да, Наставник. Ещё деталь. Все говорит за то, что она отсиживалась в лесу у Чертополоха. Бляха с пантерой, боевые приемы школы Истребителей Эльфов и легкость с которой она справилась с отрядом брата-келаря Брэма указывает на то, что ее учили. И не кто-нибудь, а сам старый лис. Я когда-то прошел его школу и разил бы точно так же как она. Не послать ли, отец мой, к Кэйту брата-искупителя Хлаука и его послушников?
---Пошли, сын мой. Пошли поскорее. Кэйт слишком уж много вершил неугодных Ордену дел... Ему нужно отпустить грехи. ---Главный Исповедник покачал головой. ---Он давно нуждается в успокоении.
Молодой монашек вошел в зал с большим подносом, на котором позвякивали бокалы тонкого стекла, наполненные сверкающим в свете горевших свечей вином. Остановившись у низенькой двери, он с тревогой посматривал на главу Ордена, не смея приблизиться без приказа.
---Кто там? ---старик кряхтя повернулся в сторону вошедшего.
---Ваше питье, отец-истребитель, ---тихо промолвил послушник.
---Я позволил себе озаботиться, ---настоятель Клеппон подскочил к монашку и взяв у него поднос, лично поднес его Киркярду.
---Славно, славно! ---одобрил Главный Исповедник приглядываясь к юному монашку повнимательней. ---Хороший мальчик, отец Клеппон. Он уже посвящен вами в тайны трактата Святого Антония “О смирении”?
---Нет, ---почувствовав стыд, отозвался согнувшийся перед ним отец-настоятель.
---Пришлите его сегодня ко мне, я лично расскажу ему об этом труде….
Иммерт, в нетерпении покусывавший губы, с отвращением подумал о молодом служке, но ни один мускул не дернулся на его лице. Внутренне закипая, он все же бесстрастно взирал на старого извращенца, позволив себе лишь переступить с ноги на ногу. Кольчуга, с которой он был неразлучен, слабо звякнула, снова привлекая внимание Главного Исповедника.
---Так куда же они направляются? Ты как думаешь, Иммерт?
---На север, отец мой, --- возвращаясь мыслями к более важным делам, ответил брат-отсекатель. ---Ясно как день, что они собираются укрыться в лесах или затеряться в областях грешников, не признающих власть Ордена. Отпустите нашего юного брата, Клеппон. Это не для его ушей.
---Нет-нет! ---возразил Киркярд, провожая монашка волчьим взглядом. ---Все гораздо сложнее. Гораздо...
Иммерт пожал плечами, как бы говоря, что тут выдумывать, не все ли равно, но в слух спросил:
---Что же может ими двигать?
---Если она жила у Кэйта…---задумчиво отпивая вино, произнес старик, ---то может она ищет Старуху Кауути?
---Мою мать? ---фыркнул Иммерт и рассмеялся---Какой с неё прок? Ты же сам не раз утверждал, что она уже совсем не та что раньше!
---Да, сын мой! ---Старик в который раз подивился, какое чудовище выросло из молодого воина, что однажды постучал в ворота Ордена. Слова “мать”, “сын”, “семья” значили для него так же много как пыль на дороге. Киркярд мысленно поздравил себя - его ядовитые посевы дали достойные всходы. Все это время, начиная с той давней поры, когда Иммерт явился перед его взором и хмуро потребовал указать ему виновного в своей судьбе несчастного незаконнорожденного ублюдка, он готовил его к одному единственному. К тому, что однажды он столкнет их лбами. Его и Кауути Мэдроук. С женщиной, которая в далеком прошлом, лишь презрительно отвернулась в ответ на его любовное признание, отдав себя в лапы Лотара. Она втоптала в грязь его нежные чувства и разрушила очень грандиозный замысел. Так пусть же платит! Платит кровью. Своей или сына. Да и мать-то она была, если вспомнить, никудышная. Вечно носилась по стране в поисках какой-то несправедливости и зла. Дура, дура и есть! Нет, чтобы взяться за короля Лотара всерьез и выжать из него все для безбедной старости. Куда там! Ей гордость не позволяла. А Иммерт впитавший в себя алчность отца, получил от Главного Исповедника все --- деньги, привилегии, полную свободу действий и конечно же, власть. О, как горели глаза молодого воина, когда на Большом Совете Братства Киркярд назначил его братом-отсекателем, своей правой рукой. Сей сан, поднял его на небывалую для молодого послушника ступень в иерархии Ордена. И хотя Иммерт первое время вызывал подозрения у Киркярда, вскоре он убедился, что это лучший из его подручных --- бессердечная машина для убийства, повязанная к тому же с ним самыми черными делами. Кхе-кхе. Да и отца своего в могилу свел именно он. Как сейчас Киркярд видел их троих. На последней королевской охоте они придержали лошадей и остановились что-то обсудить. Вот тогда-то Иммерт и удивил отца-искупителя. Он задал вопрос Лотару - а помнит ли тот своего первенца, и плюнул ему в лицо, когда король ответил, что у него только один сын --- Аксель.
...Да! Достойно, очень достойно! Правда, Киркярду пришлось разнимать отца с сыном и употребить все свое влияние на правителя, чтобы спасти брата-отсекателя, но дело было сделано --- Лотар слег в постель и не встал уже до самой смерти. Нет, молодец Иммерт, молодец. Прилежный ученик. Цель оправдывает любые средства и час расплаты близится.
“Глупый кровожадный мясник, --- подумал Киркярд, чуть улыбнувшись стоявшему перед ним монаху-воину, --- неужели ты и впрямь думаешь, что я дам тебе возможность править Орденом? Тебе, сыну женщины, посмеявшейся надо мной и этого выскочки Лотара? Ох, как ты ошибаешься! Как только ты разделаешься со своей матерью, тобой займется Хлаук и его подручные. За каждую мою слезу, я выпущу из тебя пинту их ненавистной крови. Но пока ты мне нужен. Как нужна охотнику свора псов, чтобы затравить зверя в благородной охоте. Поэтому я буду кормить тебя и лелеять.”
---Что ж, ---произнес он, однако вслух, отставляя бокал на стол стоящий рядом. ---Брат Иммерт, Орден поручает тебе разыскать двух беглецов. Мы не сковываем тебя, какими-то временными ограничениями, но… во имя Святого Антония, поторопись. Я опасаюсь, что Кауути Мэдроук, эта недалекая женщина поверит в их бредни, встанет на их защиту и тебе будет трудно выполнить волю Ордена. Ты знаешь, сколь мы тебя чтим, сын мой! Ты тот, кто сменит меня, старого и больного человека, тот, кто возьмет из моих слабеющих рук бразды правления Братством Святого Антония. Но сможешь ли ты противостоять материнским чарам Кауути?
---Отец мой! ---Иммерт кашлянул и сверкнул голубыми глазами. ---Ещё никто и никогда не смог заставить меня отвернуть с истинной дороги. Орден получит предателей. Живыми или мертвыми….
---Нет, мой мальчик! ---встрепенулся старик. ---Монти нас не занимает, но девушка должна быть живой и здоровой… и чтоб без этих солдафонских забав с ней.
Брат-отсекатель криво усмехнулся и продолжил:
---Конечно. Как угодно Святому Антонию. Так вот, пусть даже на моем пути встанет моя мать, я клянусь исполнить наказ, чего бы мне это ни стоило.
Киркярд протянул сухую ладонь к Иммерту, намереваясь встать. Тот, сделав шаг навстречу, подставил свою мускулистую руку и почувствовал, как дрожат пальцы Главного Исповедника у него на запястье.
---Я не ошибся в тебе, брат мой. Все что делается именем Ордена, делается во благо страны и славы Святого Антония, ---блеклые глаза старого монаха пробежали по невозмутимому лицу Иммерта. ---Поспеши же, сын мой. Поспеши. Ибо мне все же не хочется, чтобы между сыном и матерью возникли…гм-гм…недоразумения. Отец-настоятель Клеппон, проводите меня в мою келью.
Толстяк, до этих слов державшийся в отдалении приблизился, предупредительно подхватил Киркярда под руку, и они вместе, неспешно, проследовали к одной из дверей зала.
---Эх, куда нам до молодых…---услышал Иммерт бормотание Главного Исповедника, ---А того мальчика, Клеппон, пришлите, пришлите….
Когда дверь за обоими закрылась, брат-отсекатель зло сплюнул в огонь камина и тихо выругался:
---Будь ты проклят старая развратная крыса! Подожди, я придушу тебя в твоей вонючей норе, и никакой Антоний тебя не спасет, клянусь белым Орлом!