На правах рецензии на произведение Хальгена "Судьба". Критика сверху.
"I know"
Жан Батист Иммануель Зорг
***
Существует мнение, что в известных традиционных, или, если угодно, архаических социумах, несмотря на высокую развитость письменности, грамматики и очевидный доминант образного мышления во всех сферах деятельности, литературы, как устойчивого явления все же не существовало. Вопрос спорный, но мне, как человеку равнобедренно далекому и от истории и от литературы, в этом вопросе остается лишь положится на авторитет старших товарищей, и попытатся найти новые подходы к изучению творческого наследия товарища Хальгена, в надежде открыть неизвестные, даже самому автору, пространства смысла, сокрытые бесноватой пляской черных хальгеновских буквиц, магией строчных и Прописных истин его текстур. Для начала, как водится, дадим минимальное определение литературы.
Здесь, мне кажется, вполне приемлимым ограничиться негативным определением, а именно:
под литературой, в дальнейшем, будем понимать любой текстовый документ не являющийся, Священным Преданием, бытово-административной запиской, историческими и естественнонаучными наблюдениями (Друнг тиб.).
Данный ряд, далеко не случаен и характеризуется именно, тем общим свойством, что содержание фигурантов этого ряда полностью исключает присутствие по-другую сторону от текста самого принципа человека, как человекописателя (в них, пресуппозируется реальность только Писаря), так и человекочитателя (подразумевается только Чтец). Не представляет предмет спора, что эти текстовые последовательности предельно надчеловечны, и в положительном смысле совершенно не гуманны.
Будучи ограниченным форматом рецензии, не стану узурпировать Ваше внимание поиском положительного определения литературы, поскольку такой поиск может оказатся довольно долгим, не гарантированно плодотворным, нудным. Скажу только, что искать такое определение имело бы смысл, например, в терминах конспирологии, под которой в данном случае следуе понимать набор методов тайного воздействия на личность читателя и тотальной подстройки к экосистемам его ценностей с целью незаметного имплантирования нужных переживаний и наведения в нем заданных смысловых напряжений, кумулятивно высвобождающихся в нужной, для пишущих фигур, смысловой точке. Такой метод, безусловно, действенен хотя бы из-за того, что напрямую использует уже почти врожденную гипертрофированность чувства собственечества современного человека, эту раковую опухоль обоих пят нашего ахилеса с неизводимыми метастазами по всему телу, привитую ему мичуринскими субдокторами Мирового Супермаркета, с их теориями о хватательном рефлексе как основе мироздания. Так наш обреченный читатель принимает этот симулякр за собственное чадо, вводит его в высшие круги своего духовного метаболизма, вверяет ему предельные индульгенции. Надо ли говорить, что такая идея ой как не скоро будет распознана как креатура внешних, враждебных всему строю идеалов жертвы сил, и не скоро будет отторжена отработанной психикой. По крайней мере, заведомо не раньше, чем такой троянский конь (или котенок, рыбка, ласточка, заинька) истратит весь запружиненный в нем яд.
Приведу быстрый пример:
«Кости троих,
двое, и фугу» (с) С.Ч.
Где, по-вашему, находится весь яд, коварно запрограммированный в ткань этой квазихайку? Так знайте, что, пока вы думали, этот яд-код, уже успешно обошел пограничные форпосты каратнинной системы Вашего светлого ума, дорогой товарищ читатель, и уже наверняка впрыснулся в самую секретную аорту Вашего драгоценного сердца! (для особо сознательных товарищей поясню, что фугу - это сорт ядовитой рыбы, из которой мастерят свою японскую рулетку, свой коронный судьбоносный деликатес «Суши», молчаливые карлики, повара-камикадзе).
Согласен, при более пристальной проработке темы, можно найти гораздо более убедительные примеры инсталляции произвольных идей в самые святыя ваших святых, в самую кость Вашего мозга, в самые секретные его «помидоры»…
Мимоходом отметим, что философские трактаты любого рода относятся так же к литературе, несмотря на похвальные попытки многих философов, вычистить авгиевы конюшни своих рассуждений от следов пребывания в них гуманитарного человека и едких продуктов его дражайшего метаболизма.
Итак, перед нами сетевой вариант полного рускоязычного издания с тяжелым названием «Судьба».
Колонтитул, как и положено сервисным знакам его ранга, предупреждает нас, что этот труд выведен собственноручно товарищем Хальгеном, и, как и прочие его тексты отмечен брутальным вензелем украшающим мрачные своды его камеры обскуры, камеры пыток его крестной тюрьмы, напичканной, пугающими наборами методологических ланцетов для извлечения всех видов смысла.
Вооружившись чувствительной оптикой вышеприведенного определения, всмотримся пристальнее в хитроумнейший , ускальзающий узор, оставляемый радиациями смысла произведения "Судьба" в камерах Вильсона наших туманных умов.
В новом свете, совершенно неожиданно и дерзко проступают неизвестные доселе инфрастуктуры, и больше не остается сомнений, что перед нами не не-литература в частности, и не литература вообще. Для того чтобы быть литературой, текст должен трудится над своим читателем, производя в нем пусть даже незначительные, но, обязательно, необратимые реакции, производить положительную энтропию, и самим фактом своего существования предпологать читателя как активную, сложную структуру. Вспомните, этот хотя и слабый, но характерный пример – хайку про фугу, самое важное происходит в самом читателе, в затравочном тексте же её заданы только начальные условия для реакции понимания (сатори, вруба, инсайта), и если знать характерные траектории мысли человека, то можно ввести его в нужное состояние с минимальным расходом слов. Хайку вообще являет очень выразительный пример работы ядра психтерорричестической ( любой светской) литературы. Японские карлы говорят о могуществе «эффекта недостроенного моста…»… и они правы, принимая литературу Вы сизифически вечно будете достраивать вавилонские мосты, краеуголные камни которых ( небольшие, кашерные аквариумные камешки ) заложили до Вас нездешние Каменщики прямо на подушках Ваших, свободных, как дешевая проститутка , кружевных сердец.
Текст "Судьбы", однако, совершенно нейтрален, инертен и исключает читателя даже как пассивное начало, даже как минимальный гуманоидный фон.
Можно сказать, что человек-читатель инвариантен, симметричен относительно текста хальгеновской Судьбы. Что же это может значить? Не станем делать скоропалительных выводов, о том, что может быть только абсолютная бездарность произведения и нездоровая графофилия товарища Хальгена, делают текст столь отчужденным от нас, наших нужд, велений нашего времени.
Я неизбежно пришел бы к такому выводу если бы не был знаком с другими лирами товарища Хальгена, такими как «Висельник», «Неистовство»… и прочие, точно угаданные товарищем Сотником(см. рецензии). Не веря в человеческое основание, даже обычной литературы (считаю, что писатель являет слепое орудие-жертву, а читатель только жертву невидимых фигур ). Я не склонен расчитывать на таланты или отсутствие таковых у писателей, и в этом случае товарищ Хальген не исключение.
Наивен тот, кто считает, что я трусливо устраняю волю писателей, этих могущественных самцов-осеменителей-муз (такими они видятся экзальтированным дамам) из процесса рождения текста, только для того чтобы обезопасить себя от возможных нападок со стороны этих суррогатных отцов вспахтанных разоблачительной критикой наведенной на их эрзац-чад с моей стороны. Скажу простое «нет, друзья это не так». Если Вам не довелось видеть лиц истинных авторов литературных и прочих произведений, истинных их отцов и архитекторов, то считайте что Вам несказанно повезло, берегите и впердь радужную девственную плеву, защищающую флору Вашей картинки мира ( акварельную, конечно акварельную) от ржавого рашпиля противополярной оси подземного муза-дефлоратора. К тому же Вы сэкономите деньги, которые в противном случае Вам пришлось бы потратить на оплаты услуг Вашего личного доктора Юнга, и тогда Вы можете и в дальнейшем считать, что все что пишется, пишется этими хальгенами, булгаковыми, мамлеевыми, пишется этими кусочками негастрономического мяса…
Казалось бы, проявилось. Вот я и засветил позицию, пахнуло могильным теплом Креационизма, ещё бы , писатель Хальген суть безвольная кукла неясного Творца! Вижу как Сотник занес твердую руку над своим незатейливым двуколнчатым блокнотом, который сыграет ещё когда нибудь свою роль, приговор жесток- «Креационист». Попробую вывернутся. Свобода воли (предикат солярного принципа Манифестационизма ) и Детерменизм ( неловкая гримасса Креационизма) – это вечное двуперстие и столь же вечные потуги найти границу водо-земле раздела между ними. Ужели так трудно понять, что по-парадному жирная фломастерная линия такой границы, особенно находящаяяся на лбу этого, замусоленного нашим нездоровым вниманием «героического» зазора между пером писателя и листом бумажки, такого же общего места как и вокзальный уринал, задумана так, что не должна вызывать сомнений, что граница ярко светится именно там, и что борьба между светом и отсветом происходит именно там куда мы все смотрим, на этом киноэкране где сейчас все и решится Паровоз ли товарищ писатель или сам Пар, но мой доктор Ватсон подозрений полн… Подняв эту тему в таком опасном ракурсе я лишь польстил Вашему уму и понадеялся на глубину Вашего опыта.
Как бывший пограничник скажу, что никогда настоящая граница не отмечена такими гирлядными знаками и очень часто коварный враг обманывается на этот счет, принимает столбы связи, разноцветные пограничные столбы, выгородку сигнализационной системы за границу и попадает в руки к нам , хитрым чекистам, а мы запираем его в бане и если он правоверный мусульманин пытаем его свинными консервами…
Помните, Граница независит от Ваших желаний видеть её там где Вам хочется. Граница между Креационизмом и Манифестационизмом ( нашел бы кто более интересные термины!!!) живая, она движется и бежит от семисвечников Ваших глаз, глаз рептилий, приспособленных видеть только неподвижные предметы, да и то под фонарными столбами, где Вам и продают вожделенные галюцинации от кинокомпании «Дрим Воркс». Хватит! Купите себе инфракрасные очки, ультрафиолетовые линзы. Вставте в лоб звезду радиотелескопа! Поднимите веки Вашему Вию … наблюдайте вихляние Границ.
Итак, несомненно, перед нами нечто третье (толи Рейх, толи Рим), не литература и не не-литература.
Перед нами типичный образец так называемой алхимической буллы (Дэу тиб.), некий текстовый конструкт, семантический контейнер для некоторой формулы, описывающей процедуру опять таки некоторой трансформации. Давайте кратко рассмотрим что же содержит этот текст при самом поверхностном обзоре...
Первый член формулы - Филогенез Вещи ( иудейский спектр со всеми вытекающими последствиями, изначальный дефект, выраженный в смещении центра тяжести потенций в сторону монокристализации )- Онтогенез Вещи До Момента Операции (Вещь эволюционирует, двигаясь через особую проявялющую среду обнажающую природу глубинных токов Вещи (в рассказе пространство-время СССР)- Вещь В Момент Операции (полная объективизация Вещи, высокая степень капсуляции , её конечное отграничение от других своих потенций и экстериоризация их во внешнее, видимо у Оператора перед трансформой должен быть Объект в высшем понимании этого слова, возможно даже имеется в виду не органическая система, а твердое вещество (кто знает уж не конденсат ли это Эйнштейна-Бозе!), или того больше абсолютно твердое тело эфир-пространство Максвелла, Предельный Космос)-далее- Взаимодейсвие с Другой Вещью ( вполне возможно характеризующейся двуфазовым агрегатным состоянием) –Воздействие Огнем (представляется, что товарищ Хальген едва сдерживался, чтобы не сказать «Инициатическая Смерть» – Сильное Перемещение (Перемешивание?) до сползания формы в виду силной дисперсии, что кстати открывает нам нелинейную природу среды) Обнаружение Вещью других потенций – Возвращение Вещи в нормальные условия в другом качестве…
Вот так очень грубо может быть истолкован этот текст. Не будучи посвященным в эзотерические круги, к которым может иметь касательство товарищ Хальген я не могу сделать более точный вывод формулы из данного текста.
Замечу только, что в тексте нет случайных слов, имеет значение все… работа в школе героя рассказа, его имя и отчество,
все ошибки и слабые места в подобного рода текстах обязательно вставляются сознательно (особенно если писатель имеет высокий градус посвящения), обратите внимание на стихотворение Пастернака, вставленное автором в свое произведение, если относится ко всему произведению поверхностно и с ожиданием неизбежных литературий, кажется что это стихотворение совершенно конгруентно самой канве повествования, ну и правда, звучат слова «продуман распорядок действий», «неотвратим»… «фарисейство»… но как можно не видеть, что смысл этого отрывка то другой, не складывается он из этих слов, не состоит из них, он другой, противоположный, эти слова лишь реактивы, которые взорвутся при внесении в тигль мысли эссенций живого человека… это же противопехотная мина, смысл которой не круглости её форм, и незаметности её струн, а только во взрыве, в нужном месте, в нужный момент… но товарищ Хальген не пишет литератур, не расставляет мин смысла, в его расчет не входит Человек-Читатель, поэтому что было бы чистой ошибкой для Писателя ( с маленькой буквы) , не явлеятся ошибкой для писца (с большой буквы).
Так же обстоит дело и с совершенно слабым и как-то нарочито бледным толкованием Булгаковской «ММ».
Именно эта патологическая мягкость текста как литературного произведения, эта предельная его ошибочность и поверхностность, по-похабному плановая притянутость, буквально за уши всяческих тем. Посмотрите на этот забавный лупанарий : православие, евангелие от Иоанна, староверское написание Исус ( вместо Иисус)), фашисты, Вагнер, бегемот-кот, снега, огни, врачи …А чего стоит сама кульминационная точка! Помните, когда герой находится в состоянии клинической смерти у него видите ли вот так просто «начинаются смутные сомнения», очень обыденно, словно бы это менструальный цикл.
Тема обмана, заслуживает настоящего Оскара !
Эта сцена так и называется «Сцена С Коварным Обманом От Великого Воланда»
Мотор!
«Вы, Люцифер?» – «Нет, я не Люцифер, Люцифер носит рога»
Стоп мотор!
Интересно, много ли в аду находилось бы народу если бы денница и его слуги использовали такие методы обмана?
Хотя признаться, наверное можно думать о бывшем высочайшем ангеле как о тупице, замысел которого разгадает и ребёнок, или этот нелепый недоумок иудей с кентаврическим именем-отчеством «Ефим-Абрамович», о уме которого говорят все эти толкования Булгакова, и понимания поэзии Пастернака, думать так наверно можно, чисто в интересах гигиены. Но разве такие думы неизбежно не оскорбят и Творца, Отца этого падшего ангела? Как легко этот переплавленец Ефим одолевает наваждение «Не хооочу!» и свободен, и нет Воланда, нарушается даже закон смерти. Чудо из какого-то не лучшего из буддизмов. Запомните, товарищи, этот бесценный метод для борьбы со злом,… со Злом! Эти слова легче вспомнить чем «Мутабор» из мульфильма , чтобы чары Сатаны отпустили вашу душу, потренеруйтесь на своей подагре сначала, разве то, развеиваает чертовщину не излечит от подагры и триппера? Помните эти слова, конце концов сделайте татуировку, если не полагаетесь на память.
Вроде бы бред.
Несомненно бред.
Именно благодаря этому, почти родовому, признаку я и заметил этот рассказ.
Редко найдется такое произведение, каждая точка которого слаба, а кульминационный момент призывно звонок и пуст, пуст до такой степени, что в него гарантированно проваливается заточеная к литературе и воспестованная смыслицей голова, случайного читателя.
Все вышевысказанные мною критики (довольно замечу, скупые) имели бы смысл если бы,
еще раз повторю, ЕСЛИ БЫ рассказ «Судьба» был литературой вообще.
Но этого нет.
Как было уже сказано, такой текст, реализует особый метод передачи некоторого содержания через время с минимальным искажением. Своего рода древняя разновидность «кроссвременной дальней связи».
С кем ? Этот вопрос опустим, иначе нам придется вспомнить и принципиальную возможность реинкарнации товарища Хальгена в далекое будущее, где ему для чего-то потребуется эта формула. Своего рода письмо самому себе от себя (Terma тиб.), придется вспомнить и ушедшие в далекий космос станции «Вояджер1/2» и «Пионер10/11», которые и по сей день несут кому-то в далеком космосе на своих бортах Послания (как знать не находится ли на их гиперболических траекториях, среди прочего груза, какие либо «рассказы» товарища Хальгена отперфорированные на платиновых пластинах, или записанных средствами молекулярной генетики в керамике …..много вариаций может придумать пытливый ум. Одно скажу, это послание адресовано явно не Вам и даже не мне, и никому из наших мудрых современников.
Чтобы не быть голословным приведу совершенно аутентичный (с точностью до перевода) тибетский текстовый документ, обладающим тем же набором свойств, что и произведение товарища Хальгена «Судьба».
Ниже дается древняя тибетская сказка, под названием «Сказка о Золотом мертвеце» в пересказеПаво Цуглаг Тренгва, в переводе товарищей Маликовой, Савицкой, Антоновой)
«Давным давно, когда Нагарджуна занимался созерцанием на горе Шри Правата в Южной Индии , в долине жили три мальчика: сын царя, сын богача и сын бедняка.
Как-то раз мальчики решили забавы ради забратся на на эту гору и дошли до большого камня, лежвашего на вершине. Около камня они увидели воронье гнездо и поклялись что не вернутся домой пока не сгонят ворону с гнезда.
Они набрали камней и стали их швырять. Через некоторое время царский сын устал и вернулся домой.
Затем когда солнце почти зашло, сын богача, тоже отправился домой.
А сын бедняка подумал "Я, бедный Чандракирти, сдержу свою клятву!"- и продолжал с ещё большим упорством.
В сумерках из вороньего гнезда вылез аскет с волосами до плеч и спросил мальчика "Почему ты все время колотишь камнями в дверь моей кельи? Что тебе надо?" Тот обо всем ему рассказал, и йогин, восхитился мужеством мальчика.
В те времена в Шри Парвата было большое кладбище, на котором обитал старый мертвец по имени "Окена Достижений" (dngos grub rgya mtsho) который был очень хитер и умел втянуть в разговор любого.
Йогин знал, знал, что если кому-то удастся поймать этого мертвеца, сумев не отозватся ни на один его вопрос, то мертвец обратится в золотую жилу. Поэтому он решил поручить это дело бедному малькому Чакракирти. Он велел мальчику назватся царевичем Сукхачаябхадрой, дал ему меч, сеть, аркан, мешок. И мальчик отправился в путь.»
Конец!
Никаких дополнений. Никаких разъяснений.
Конечно, тибетское общество даже внутри одной линии разнородно и разнится по глубине просветления. Поэтому существуют и другие вариации этой сказки, являющие собой, очевидно, попытки как-то очеловечить её лицо, сделать ближе, подстроить под читателя, (и тем самым заставить текст пасть до его подуровня , и вместо того, чтобы своей неудобоваримой костью застрять в глотке зверочеловека, и в спазматической отрыжке вывернуть его шкуру и проявить божественную его сому, превратится этот текст в удобную плевательницу для, пахнущего сортиром чучела ), дабы автор (несомненно, почитаемый и глубокий), не выглядел столь идиотически, что даже пастух сочинил бы более интересную сказку…
Но мало кто знает, что это не сказка.
Такого рода сконструированные тексты распространяются в сильно энтропийной среде человеческих голов, по другим законам, без потери смысла и энергии. Может быть по тому же закону, что и цунами, способное зародится нежной волной у японсокого пластикового пляжа, обойти всю Землю и не только не затихнуть, а наоборот, набрав энергию, обрушить её на свою родину, такую хрупкую Японию.
Может быть, это даже особый вид солитона смысла, который только ждет своих исследователей.
Ведь и впрямь, обычные литературы исчезают и забываются с течением времени с необычайной скоростью.
Слабо, например, вспомнить какого-нибудь древнеегипетского «булгакова» или «пастернака»?…
Волны их лир затухли в диссипативных структурах человеческих сердец, а миф о Сете, Озирисе, Анубисе и проч. жив.
Я не говорю о мертвых табличках, которые наверняка найдены в наше время и на которых могут присутствовать и литературные изводы древних египтян, но никакой живой силы за ними уже давно не стоит.
Им место в музее, а не в сердцах и умах людей. Там они и находятся.
Чтобы не путать и так уставшего читателя скажу лишь, что по-всей видимости, Священные Предания, передаются посредством какого-то другого, не “солитонного” механизма, какими-то другими силами сопротивляются роковой энтропиии, и забвению могучие Священные Тексты…
По формальным же признаками, «Судьба» являет собой яркий пример так называемой Золотой Письменности Дэу.
По-видимому тут имеется ввиду принадлежность таких неудобоваримых текстов к особой группе письменных документов, символически эквивалентой химическому элементу Au который как известно в нормальных условиях не реагирует с агреcсивынми средами ( кислотами, щелочами и «творческими (читай лживыми)» человеческими умами) от чего почти не исчезает со временем с планеты Земля.
Забудется Булгаков со своим скулящим щенячим сердцем (слишком уж он многозначен, кудряво-закручен как лобковый волос, слишком задевает человека и сам стирается о его мелкое дно, от чего превращается в мелкую же пыль, в жалкую добычу школьного сочинения), забудется и Пастернак со своей интелегентской инфлюенцией (убъет живая жизнь эту влажную энциклопедию рукоблудия, не может не убить) , а «Судьбу» постигнет судьба золота, сиять нетленным лучением в вечных веках, как бессменный эталон всех мер и весов.
Как же воспринимается данный текст, современными читателями?
Для того чтобы понять это, надо обратится к критическим заметкам предыдущих товарищей.
На лицо, полное безразличие к глубинному смыслу «Судьбы» (что впрочем обычно для такого сложного класса текстовых конструктов).
Товарищ Сотник, человек, несомненно, могучего ума, кладезь академических знаний, тем не менее, читая расссказ, очевидно, одолевается какими-то ( известно какими ) жестскими фантомами. Кажется, что в его голове темно от чужих мыслей и тесно от коварных дихотомий.
Уподобляясь своему прообразу, Центуриону Лонгину, он тяжелым копьем мертвого детерменизма своих фарисейских справочников, закоченелым свитком своей карты мира убивает самую сокровенную, живую и беспорно по-божественному царскую природу этого «рассказа», вертикальную и евангелически ортогональную его ось.
Он не распознает своего пророка, и как вынужденный фарисей, пытается всунуть текст в прокрустово, скорее даже в антипрокрустово ложе (Ложу?) ( не достающие запчасти он привинчивает сам, чтобы не обнаружить зияющую недостаточность встроенного в этого ученого антикварного классификатора.
Откуда-то ему там грезится дихотомия «Креационизм-Манифестационизм». Сей гранитный труд это просто, как оказалось, акварельная иллюстрация к каким-то там важным энциклопедическим идеям юнного якубовического эрудита.
Ну не спорю, некоторые фрагменты «Судьбы» и на самом деле прочерчены по узнаваемой и уже успевшей набить оскомину выкройке из журнала «Креационизм как он есть», но далеко не самые главные, а самые что ни на есть второстепенные Вопрос об отношении к Судьбе-Фатуму, в том разрезе, который приводится в рассказе, не является характерным только для Креационизма, это скорее общее место для всей триады :
Иудейского Креационизма (где в качестве подмножества найдем Святую Католическую Церковь и Ислам)-Манифестационизма (пышное разнообразие восточных учений)-Христианства (Восточно Спиритуалистского Толка – Ортодоксальная Церковь).
Этот вопрос никак не является лакмусовым вопросом для данного класса явлений. Даже если принять, что в тексте в начале утверждается триумф Креационизма как чего-то сугубо негативного, то после клинической смерти и возрождении к жизни главного героя, нет и намека на поворот в сторону Манифестационизма (или Ортодоксии).
Хальген ( или то что писало его рукой) пишет, «Судьба» - обреченно подумал Ефим Абрамович, но тут же усомнился в своих словах…» И все!
Можно повоображать будто бы он преодолел свой мрачный иудейский генотип, пройдя через крематориум профессора Воланда, но достоверно можно сказать лишь только о том, что герой вышел из гнёта Креационизма, но куда он ушел после этого никаким образом не указывается.
Опасна вегетарианская логика мелкотравчатого, которая с бараним упорством заставляет талмудить одни и те же правила для отличения белой дороги к водопою от черной дороги в пустыню. Результат будет таким что через некоторое время протопчется четкая дорожка к «водопою», и дорожка эта будет видна даже с Луны, и дорожкой этой ежеденвно и в одно и то же вермя будет пользоватся омудренная такой логикой добыча. Логика хищника нелинейна, и добыча с чугунными рельсами её привычек будет выслежена и взята.
Осторожнее, товарищ Сотник, не ровен час и Вас обманет специально обученный под Вас Воланд, так же глупо и бездарно, как и Ефима Абрамовича Левина в рассказе товарища Хальгена «Судьба». Если хотите всегда видеть истинную динамику борьбы головных метафизических принципов, то будьте хищником, охотником, играйте и восхититесь жизненным зарядом даже самого мертвого из них. Кто не с ними тот ещё не с нами, у нас не помойка, имейте в виду товарищ Сотник, Вам посчастливилось постичь дуальную природу мира , теперь сделайте и следующий шаг и вы увидите что мир многополярено хищен и в руках у вас не обоюдострое копье, а уже (после Евангелия), трезубец, и кто знает может быть уже и вся ежовая булава Коха, пораните ею душу свою, незная её новых ТТХ.
Хочу надеятся, что лишь по слепоте своей Вы играете роль Лонгина, по слепоте, а не по тайному предуготовлению и заговору против бессмертия светоносного младенца-солитона, цесаревича Империи Очевидного, при встрече с которым, во все века звучит, как колокол, энергетический код «Знаем! Старо! На мыло!» из уст многоголового плебса, и который трансмутированным аккамулятом своей энергии побеждает самого Хроноса и его едомых детей, для блага наших детей и внуков, для блага нас самих.
Опусти копье библиотечных дихотомий, слепой вегетарианец Центурион Лонгин, оставь врата Perpetuum Debile без охраны.
Живи и плодись бессмысленная, сладко-банальная и банальновечная «Судьба», бином Ньютона - это лишь кварк от атома твоего горячего солнечного сердца.
Аристотель, поклонись, вот тебе твой Perpetuum Mobile.
Je sais!
Сергей Чайка 28.01.02