Глава 4
-Да ни за что? Вы, наверное, дураком меня считаете. Я не продам эту картину за двести баксов – одна рамка стоит долларов триста! Это произведение искусства! – Отец-алкоголик что есть сил орал в телефонную трубку, сидя за кухонным столом. Сейчас он был явно в относительно трезвом состоянии, но все равно где-то уже успел пропустить рюмку-другую.
Было раннее утро – его сыну пора было идти в школу, и мальчик уже спускался по лестнице в спальне – его шаги глухо отражались от стен просторной комнаты.
-Раньше ты не особо торговался, - раздался голос на противоположном конце провода, – зачем нам проблемы? Ну, хорошо, триста пятьдесят баксов, и это мое последнее слово!
-Вот барыга, - почти шепотом сказал отец.
-Чего? Говори громче.
-Я говорю, хрен с тобой! Завтра встретимся, как всегда в… - В трубке раздались короткие гудки. –Алле! Алле! Вот, черт. – Трубка совсем замолчала. – Что? Телефон отключили? Да я вроде платил.
-Не надо продавать картину, - в дверном проеме стояла фигура маленького мальчика, но что-то делало его непомерно большим в глазах отца. – И еще. Надо вернуть проданные картины.
-У тебя, сынок, температура?
-Нет. Мне… Нам нужны эти картины.
-На кой шут они тебе сдались?
-Я не могу сейчас тебе этого объяснить. Потом.
Рука отца потянулась к ремню, начала расстегивать пряжку… Вот ремень уже свешивался змеей с руки подвыпившего человека, извиваясь и стараясь ужалить.
-Снимай штаны! Я вышибу из тебя всю дурь, - взгляд постепенно мутнел, словно отца поила вином неведомая сила.
И в этом лике мальчик узнал все зло, нанесенное ему его единственным оставшимся в живых родственником. Старая часть детского создания еще пыталась взять верх над новой – непознанной пока темной глубиной, но сдавала позиции.
-Если ты не опустишь ремень… - мальчик слегка наклонил набок голову, уставившись в одну точку, - то захлебнешься в своей крови.
У отца задергался нерв на щеке, посылая в мозг импульсы. Импульсы приходили, а лицо все более и более искажала гримаса гнева. Голосовые связки уже не слушались человека, который хотел выбить дурь из своего сына теперь раз и навсегда. Разъяренный отец помчался на свое дитя, замахиваясь на пути ремнем. Вжи-и-ик – раздался рассекающий воздух звук кожаного оружия – ремень опустился с неимоверной скоростью на… нет – не на мальчика, - силы на удар были потрачены впустую. Но отец не потерял надежды выдрать сына, он замахнулся еще раз… но рука не хотела опускаться, чувство боли пресекло все оставшиеся двигательные функции – из правой части живота текла теплая красная жидкость, текла по лезвию ножа, который не до конца вошел в плоть, далее – по маленькой, но уверенно державшей оружие, ручонке. Стены дома захохотали, картины заплясали, лицо мальчика было каменным – таким же холодным и беспристрастным.
Зазвонил телефон, нарушив гробовую тишину. Мальчик снял трубку и положил рядом череп, а сам пошел собираться в школу. Непонятно, откуда лился звук, но человек на другом конце провода, звонивший минут пять назад, слышал знакомый ему голос, который договаривался о месте встречи – по поводу продажи картины. Человек и представить себе не мог, что его истинный клиент уже коченеет на полу собственного дома. Встреча была назначена на десять вечера у городского вокзала.
Глава 5
В школе все прошло без особых приключений. Учебный день выдался на удивление спокойным. Мальчик с черепом медленно шел по коридору в сторону туалета. В голове у него велась борьба – череп пытался навеки врасти в это тело. Парень осознавал, что произошло сегодня утром, но ничего не мог поделать. Он уже плохо справлялся с навигацией своего тела и сознания. Когда он хотел встать и вскрикнуть, рассказав все, что случилось, хриплый голос внутри приказывал молчать, и ничего другого не оставалось делать, неведомая сила была слишком велика, но она понимала, что еще не взяла под полный контроль молодую душу.
Наконец перед взором мальчугана предстала дверь с пластиковой вывеской, на которой была схематично изображена мужская фигура. Внутри туалета стояли и курили старшеклассники.
-Куда ты прешь, белобрысый?! Не видишь, - народ стоит. Не боишься помешать?
Белобрысый паренек ухватился за свою голову – он не хотел больше убийств, он не хотел сойти с ума, он просто хотел домой к бабушке. К бабушке! Она должна во чтобы то ни стало помочь ему справиться с этой болезнью. Сначала закончи дело здесь – прозвенело в сумке за спиной – по всей вероятности звук издал череп. Маленькие кулачки сжались, глазки сузились, оценивая ситуацию. Решение было принято…
Когда дверь закрывалась за вышедшем из туалета белокурым мальчишкой, можно было заметить два безжизненно валяющихся на кафельном полу тела, изуродованных до такой степени, что даже врач, который будет в дальнейшем проводить экспертизу, отвернется и скажет: “Упаси нас, господь”.
Мальчик стоял в дряхлом доме перед возвышением в подвале и говорил с бабушкой. Тот человек, к которому он так стремился, грязно его использовал. Она рассказывала ему в детстве сказки лишь с одной целью – затемнить его разум и подготовить свой коварный план в совершенстве, не упустив ни одной детали. Все загадочные существа из детских сказок поселились и окрепли в голове юнца. Он вынашивал и должен был произвести на свет весь этот ужас.
Теперь бабуля давала ему необходимые указания, которые он должен был беспрекословно выполнить и воплотить мечты старой ведьмы в материальный мир. Главным было собрать все картины, распроданные его отцом, но даже если это не удастся, можно было обойтись и без них. В ящике в углу подвала лежали страшные книги, которые были необходимы для проведения ритуала – что это был за ритуал, ведьма пока не сказала – все надо было тщательно изучить и запомнить, естественно не без помощи внеземных сил. До десяти еще было время и юный не от мира сего гений сел изучать древние фолианты.
Ребенок стал круглым сиротой. Его все предали. У него никого не было. Верить было не в чего. Светлая душа уступила место мраку. Мальчик умер. Осталась только оболочка, которая с каждой минутой превращалось во что-то невообразимое…
Глава 6
Привокзальная площадь была безлюдна. Дул тихий ветерок и накрапывал дождь. Мокрый асфальт отражал мутную дымку и возвышающиеся черные дома, грозно нависавшие над площадью. В тени колонн, которые охраняли вход на станцию, стоял человек и посматривал на часы – было 10:13. Мужчина нервно курил, то и дело дрожащими пальцами сбивая пепел.
Вдоль стены вокзального здания тянулась тень. Вот уже можно было разглядеть сгорбившуюся фигуру, которая двигалась каким-то неестественным образом. Она подошла к человеку с сигаретой.
-Здравствуйте, - произнес хриплый голос из-под шарфа, которым было укутано лицо горбача.
-Мы с вами знакомы? – удивленно ответил мужчина и отбросил папиросу.
-Я по поводу картины. Меня прислали, чтобы я обо всем договорился. Человек, который вам обычно продавал картины, передумал, - он решил вернуть все экземпляры и готов назначить неплохую цену.
-Он? Ха! Да вы, наверное, шутите, любезный. У него всегда так тряслись руки, когда я протягивал ему зеленые бумажки, а потом, видать, тряслись мозги после обмывки дела. Я не могу поверить, что он решил все вернуть. Да… и картин у меня уже нет – я их всех распродал, кому-то подарил. Это моя работа. Но в мою работу не входит их розыск. Сделка есть сделка. Я вижу - ваши руки пусты, значит товара у вас нет. Соответственно, нам не о чем говорить. Прощайте! И не тратьте более мое время – оно дорого. Мужчина уже собрался уходить, но мерзкая шершавая рука с когтями вырвалась из-под плаща-покрывала незнакомца, устремившись к шее скупщика картин.
Всю площадь залил пронзительный визг. Иначе это нельзя было назвать. Неподалеку от вокзала улицы патрулировали двое полицейских. Услышав крик, они сорвались с места и побежали к вокзалу. Они успели заметить лишь убегавшую тень. Раздались два выстрела – тот полицейский, что был помоложе, выстрелил наугад в темноту, но преступник уже скрылся. Патрульные подошли к бездыханному телу и сразу же от него отвернулись – настолько зрелище разодранной плоти было противно.
Молодой полицейский прошел в сторону, куда скрылась ТЕНЬ преступника. Он ничего там не обнаружил, только на асфальте растеклась небольшая лужица студенистой жидкости.
Глава 7
Полицейский участок был практически пуст. На месте были только глава участка, двое полицейских, которые слышали пронзительный крик прошлым вечером, еще двое полицейских, которые рылись в бумагах, а также секретарша, еще до конца не проснувшаяся – ее удивительно рано вызвали на работу, и она вкалывала в поте лица уже в течение двух часов. Дверь открылась и в помещение вошли уже знакомые нам лица – учитель литературы, сторож, перед ними появился представительный мужчина в черном костюме, с зачесанными назад волосами, лет пятидесяти – это был директор единственной в этом городке школы.
-Здравствуйте, - начал глава полицейского участка. – Хорошо, что вы зашли. Наш город уже давно не потрясали злые дела, как потрясли вчера. На нас, друзья, обрушались проклятья. Все выгляди очень просто и, в то же время слишком запутанно. Вы знаете, почему я пригласил вас, вы знаете, кто совершил эти ужасные злодеяния, но у меня в голове все это, черт подери, никак не укладывается, впрочем, думаю, вы меня понимаете. Нам не пришлось долго гадать, что случилось – преступник еще слишком неопытен, чтобы замести следы. Вчера после обеда в старый дом на углу продуктового магазина зашел человек, к хозяину этого дома, - чтобы пригласить его пропустить стаканчик-другой, но когда он распахнул приоткрытую входную дверь… Нельзя было описать ужас этого человека, который теперь стал заикой возможно на всю жизнь. Вся комната была покрыта отпечатками рук сына убитого. Из тела торчал нож, на котором также были отпечатки пальцев парня. Я понимаю, в это сложно поверить, но мне кажется, никто не подставлял мальчика – он сам сделал все это с холодным расчетом, точнее сказать, расчета никакого не было – он просто убил его, и не только его…
-Подождите! Я вам не верю, - в рассказ начальника вмешался сторож. Учитель литературы же, похоже стоял и не мог проронить ни слова. – Я знаю этого мальчика очень хорошо. Он часто оставался после уроков помочь мне. Он… Он… не мог сделать этого…
Минутная пауза и полицейский продолжил:
-Мы специально вызвали психолога, квалифицированного психолога. Когда он пребудет в город, он сможет объяснить все с рациональных позиций. До тех пор не будем строить предположения. Единственное, что мы должны сделать – это поймать парня. Он еще ребенок. Думаю, несколько человек смогут удержать его. Потом мы обсудим все более подробно.
Люди в полицейском участке еще долго обсуждали другие происшествия – убийство в школе и на привокзальной площади. Потом было принято решение – идти и караулить мальчика у его дома в надежде, что он туда обязательно вернется. Также надо было усилить патрули в городе и ввести комендантский час. Все эти организационные задачи взвалили на головы нескольких человек. Сам начальник полиции с группкой полицейских отправились к ветхому дому. За ними увязались и сторож с учителем литературы. Они по-прежнему не верили, что произошло все именно так, как думали полицейские, или боялись поверить. Им сказали держаться как можно дальше от дома в компании с полицейским – в патрульной машине.
На город уже спустилась тьма, а маленький преступник все никак не шел домой. Надежду уже почти потеряли, но надеяться на что-либо еще не приходилось, поэтому оставалось терпеливо сидеть в засаде и ждать.
Глава 8
Существо, завернувшееся в черные лохмотья, пробиралось по ночным улочкам города, пробиралось осторожно самыми темными переулками, дабы его никто не заметил. Горб на спине значительно вырос и был готов порвать и без того драную одежду. Кое-где прямо из тела торчали клыки, продрав ткань. Вид у существа был как у неземного покойника, только что выбравшегося из своей усыпальницы в объятиях земли. Существо пробиралось к ветхому дому. Жилище уже было видно, и ноги с огромными ступнями как-то неуклюже побежали в родное убежище, а мозг (если он вообще был) не хотел думать ни о чем, лишь бы добраться быстрее до пристанища. Вот черные бездонные глаза уже смотрели на ворота с экзотическими узорами и готовы были уже распахнуть их, как сзади послышался четкий выкрик полицейского:
-Стоять на месте!
Существо обернулось, а черная повязка, доселе закрывавшая нижнюю часть лица, упала в грязь. На повязку наступила большая когтистая ступня и вдавила в черную жижу. Нижняя челюсть полицейского отвисла. Рука отпустила пистолет. Сам страж порядка просто свалился замертво в лужу и больше не вставал – настолько мерзостным было лицо кошмарной твари, которое нельзя никак описать. Более того, оно постоянно менялось и искажалось разными гримасами. Существо вдохнуло воздух и теперь почувствовало запах жертв. Началась охота, которая закончилась очень быстро. Оставшиеся в машине вдали от старого дома три человека смутно видели все происходящее, и потом долго еще к ним не возвращался дар речи. Они ничего не запомнили, что произошло после бойни и не видели, куда направилась тварь потом. Издали было видно лишь, как черный корявый силуэт, передвигаясь с дьявольской скоростью, разрезает острыми как бритва когтями полицейских. Ночь наполнилась запахом смерти, который и поглотил всю память единственных свидетелей.
Кто же смог бы разрушить такое зло, если отряд вооруженных полицейских не успел сделать ни одного выстрела. Да и применимо ли оружие к этой бестии, которая возникла из неизвестных глубин.
Глава 9
С когтистых лап все еще стекала кровь на блестевшую от капель дождя траву. Существо направлялось к обелиску на холме за городом. Началась гроза. Ветер порывами налетал на холмы повелительно сгибая деревья, как бы заставляя преклониться их перед мерзкой тварью, но деревья сопротивлялись и не хотели мириться со своей судьбой – их устраивал современный порядок, а подчиняться новому неизвестном никому из них порядку они не хотели.
Существо уже забиралось на гору. В руке, которая напоминала скорее щупальце с корявой когтистой кистью на конце, была зажата одна единственная книга без названия – таким мерзким вещам, написанным в ней нельзя было придумать название даже на древнейшем языке мрака.
Огромная фигура чудовища, выросшего уже до трех метров, стояла прямо напротив обелиска. Несмотря на то, что была ночь, над зловещим камнем сошлась тьма, которая явно выделялась на фоне хмурого ночного неба. Чудовище открыло книгу, которую принесло из дома. Оно помнило, что без пропавших картин будет намного сложнее и необратимое превращение, как сказала призрачная старуха, может сильно исказить речь, и символы истолкуются не верным образом, и тогда все пропало. Поэтому надо было спешить. Из клыкастой пасти вырвались хриплые звуки, которые разнеслись по всем холмам:
-Нет никого, кроме тебя, о, УЖАС! Нет ничего, кроме тьмы! Пусть князья сойдутся в пляске и проклянут Мардука, убившего тебя, о, ВЕЛИКИЙ. Прикажи своим детям осквернить Энки. Соберись воедино – сожри свою землю, сожри свое небо, стань собой, о НЕНАЗЫВАЕМЫЙ!!! САМ-КХУ-ЛАХ СИБ-НЕ-ТУРАХН ВИ-ДА-РАК. САК – х – х, - голос гиганта дрогнул, видимо голосовые связки уже успели преобразиться и начали работать совсем по-другому, нежели хотел от них хозяин.
Одна погрешность стоила ой как много. Старуха не смогла рассчитать всего. Ее план провалился. Небо прорезали золотые копья света, ударив в чертов камень и раскрошив его на миллионы мелких осколков, большая часть которых искрящимся потоком вошла в тело чудовища. Тварь вскинула голову смотря вверх и разинув пасть пронзила светящийся воздух неземным воплем, проклиная все что есть в упорядоченном мире. Лапы были расставлены в стороны, и сквозь них проходили потоки небесного электричества, которое просто пожирало изнутри всю темную сущность это создания.
А потом было утро.
Эпилог
В эту ночь в городке никто не спал, и все молились за свои души, подумав, что пришел судный день. Когда крики прекратились и наступило утро, самые смелые решили выглянуть из своих домов, за ними – те, кто потрусливее. Ничего страшного не было видно (за исключением того района, где стоял ветхий дом – улица была разукрашена в красный цвет человеческими останками после вчерашнего ночного боя. А недалеко стояла машинами со все еще не пришедшими в себя людьми). Весь народ толпой повалил на холм, где ранее возвышался обелиск. На холме валялись осколки камня, на которых лежал маленький мальчик с белокурыми волосами, в разорванной окровавленной одежде. Трава была частично выжжена – можно было прочитать фразу: это только начало!
Ветхий дом остался совсем без хозяев. Никто не решается даже близко подходить к нему. Говорят, что каждый вечер в нем слышится детский плач.
Возле дома по-прежнему стояло большое дерево – не важно какое – оно также прекрасно, как и всегда. Его крона поет на ветру, и иногда с него также падают листья – юные танцоры. Но никто не втопчет их более в грязь. Они могут улететь в далекие страны под мелодичную инструментальную музыку, которую уже не сможет нарушить обелиск древней расы своей мрачной музыкой.