(Продолжение. Начало в частях 1, 2)
Открыв дверь, Роб окунулся во мрак и первым делом подошел к внутреннему «комбу». Включив его, он затребовал забить все основные команды на совй голос, что компьютер не замедлил сделать, хоть и находился под толстенным слоем пыли.
– Как тебя зовут? – спросил Роб, глядя в экран.
– Тавгай, – с металлом в голосе ответил аппарат.
– Вызови сюда Дона-уборщика.
– Конечно… Простите, можно узнать вашу кличку?
– Кличку? – удивился Роб, но через мгновение подумал, что в этом что-то есть и, вспомнив, как называет его Дон, ответил: Стрелок. Да-да, стрелок.
– Стрелок, – сказал «комб». – Отличная кликуха! По сравнению с … Я вызову сюда Дона, где бы он там ни драл ворс с ковров своим адским пылесосом.
Роб подумал, что для компьютера он слишком разговорчив, но смолчал и осмотрел панели компьютеров наведения, которые также были прямо устланы пылью. Решив не включать их до уборки, Роб попросил:
– Тавгай, покажи мне контур защиты и гнезда ЭМП-1000. Компьютер тут же исполнил просьбу человека, высветив на своем темном от пыли экране схему корабля с выделенным на ней контуром защиты и шесть точек: две спереди, две по бокам и две сзади.
– Какие из них не функционируют на сто процентов?
– Ни одна из них не функционирует на сто процентов из-за износа, – ответил Тавгай.
Роб, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поставил вопрос по-другому:
– Какие из всех не наводятся на цель, умник?
Компьютер смолчал, очевидно, обиделся, но выделил красным правую боковую точку под номером 2 и переднюю левую под номером 6.
– Отлично, браток, – сказал Роб. – А теперь увеличь изображение боковой.
Тут же компьютер увеличил изображение в несколько раз так, что даже можно было разглядеть дырочки в поглотителях на стволе.
– Почему они не работают, Тавгай, ты знаешь?
– Не понял вопроса?
Роб недовольно хмыкнул носом, поняв, что Тавгай обиделся и решил повыпендриваться, но не стал усугублять.
– В какой секции повреждение или износ, Тавгай, в электрической или механической?
– Проще пареной репы. Сигналы на наведение подаются и доходят до «мозгов», не работают некоторые шарнирно-движущие механизмы.
– Причина?
– Я не могу этого определить.
– Ясно, помощник ты мой. Тогда ответь, как добраться до этих механизмов?
– Через четвертый уровень, – ответил Тавгай и высветил на плане дорогу.
Роб пристально посмотрел на экран, чтобы запомнить хорошенько, затем, показав на изображение, где отсутствовал значок, обозначающий дверь или люк, спросил:
– Как мне пройти вот здесь?
– Там алюминиевая обшивка, которую можно снять путем отключения присосок.
Роб подумал, что хоть и стар компьютер, но все объясняет довольно подробно.
– Спасибо, Тавгай, – поблагодарил Роб и направился к двери.
– Рад служить, – более мягким тоном сказал компьютер.
Не успел Роб открыть дверь, как вошел Дон со своим неизменным пылесосом за спиной.
– Отлично, дружище, входи. – Роб усттупил дорогу роботу и, обведя комнату взглядом, сказал: – Тавгай тебе подскажет, если что.
– Уж он подскажет, – проворчал Дон, снимая пылесос. Знаю я его.
Роб улыбнулся и подумал, что две «жестянки» и без него разберутся, и направился к боцману.
Подойдя в коридоре к ближайшему встроенному переговорнику, парень приложил свою ладонь к отполированной пластине и представился:
– Лейтенант службы по боевой охране корабля, Роб Хэлфорд!
Аппарат «ожил» и замигал тремя своими огнями, через пару секунд идентификации личности ответил:
– Прекрасно, сэр. Жду ваших вопросов.
Роб с удивлением отметил, что эта «жестянка» более настроена отвечать по уставу, чем разбалованный, очевидно, Хэмметом Тавгай, и спросил:
– Где находится в данный момент боцман Канн?
– Пару секунд, сэр, пока свяжусь со всеми уровнями, – учтиво ответил голос из переговорника. Буквально через шесть секунд он ответил: – Боцман Канн находится возле грузовых шлюзов вместе с помощником Даком.
– Благодарю.
Роб быстро, пока Канн не ушел со своего места, направился к лифту и, дотронувшись до кнопки с обозначением грузового отсека, стал быстро проворачивать в памяти его схему.
Двери лифта открылись, и парень оказался в просторном коридоре, заваленным всяким, как ему показалось, хламом: ящиками, упаковками, эластичной бумагой, обрезками арматуры и тому подобным. Роб направился к концу коридора к огромным приоткрытым воротам, за которыми, как он точно помнил, и располагался грузовой отсек. Там что-то гудело, шумело, шевелилось, был слышен зычный голос Канна, из чего Роб сделал вывод, что погрузка началась.
Проникнув за дверь, Роб оказался в гигантском «животе» «Моржа», в который действительно въезжали и выезжали погрузчики компании «Лотос». В конце помещения, у открытых шлюзов, стоял Канн и что-то оживленно, очень громко и эмоционально объяснял грузчикам. Грузчики выполняли указания боцмана, сгружая с платформ погрузчиков столитровые капсулы с кровью в те места, куда им указывали. Разгрузившись, они выезжали из корабля на причал за новой партией.
– Прошу прощения, Канн, – подойдя к боцману, перекрикнул Роб шум погрузки. – Мне нужны кое-какие инструменты.
– На пятом складе, старина, – крикнул в ответ боцман. – Бери, какие нужно. Тебе Дак в помощь не нужен?
– Я думаю, что справлюсь, – ответил Роб и, всмотревшись в лица трех грузчиков, въехавших внутрь, заметил среди них того самого. «Да Разум с ними, – махнул Роб рукой, отказавшись спровоцировать грузчика на драку. – Не сейчас же. В другой раз».
Закрепив сумку с разными инструментами у себя на поясе и надев на всякий случай магнитные ботинки, Роб направился к бойнице.
Сняв обшивку, он влез внутрь, где проходил кабель и разноцветные провода, и сразу же увидел пушку, закрытую от всего остального стеклолитной камерой и герметичной дверью. Роб отлично знал, что сделано это так на тот случай, если электроника выйдет из строя или будет повреждена. Войдя в скафандре в эту камеру, можно будет вести огонь, как говорится, в ручную, нажимая гашетки.
Открыв прозрачную дверь, парень подошел к пушке справа и первым делам выглянул в бойницу, осмотрев весь причал. Глотнув свежего воздуха, Роб сплюнул, так как во рту уже скрипело от пыли, и начал осмотр орудия.
Внешне все было в порядке; ничто не говорило о том, чо пушка, проще говоря, не крутится. Сняв герметиновый кожух, Роб взглянул на крепления в станине – там все было в порядке, а заем на шарниры, которые прямо-таки были обмотаны разными кабелями. Отведя их в сторону, чтоб не мешали, Роб получше рассмотрел рудистые подшипники. Предположение Роба оказалось верным: подшипники и шарниры забились от космической пыли, в которой уже вовсю кишели бактерии и паразиты.
Похвалив себя за дальновидность, парень достал из сумки мини пылесос и включил на максимум. Пепельно-серая пыль вместе с размножающимися в ней паразитами в один миг была поглощена, оставалось теперь смазать шарниры антисептиком и маслом, что Роб не замедлил сделать. Наконец он покрыл шарниры эластичной герметичной резиной, затем, для проверки, взялся за рукояти и попытался поворочать пушку по сторонам. То, что пушка сразу же, хоть и не мягко, задвигалась – это спасибо антисептику и маслу. С улыбкой на лице, очень довольный, Роб стал расхаживать ее сильнее и сильнее, пока орудие с легкостью не заходило вов се стороны.
С чувством удовлетворения парень закрыл механизмы кожухом, собрал инструменты, похлопал рукой по стали пушки, словно по плечу друга, и, выйдя, загерметизировал камеру.
До пушки, что находилась спереди, Роб добрался аналогично, сняв алюминиевую обшивку. Взглянув в бойницу, он увидел внизу копощащиеся погрузчики, возившие капсулы с кровью с медицинского тягача. Погрузка явно подходила к концу, потому Роб поторопился.
Проведя аналогичную операцию по удалению пыли и бактерий в механизмах, Роб взялся за рукояти пушки и попробовал покрутить. Она прекрасно поддалась, но единственное, куда она не двигалась – это вниз. Вспомнив, что за это отвечает механизм, расположенный под дулом, парень попытался добраться до него, втискиваясь между орудием и переборкой бойницы. И так, и эдак он пытался это сделать, обливаясь потом, но понял наконец, что кроме как извне к механизму не добраться. Но как это сделать? «Только идя сверху по обшивке корабля», – ответил себе Роб и, выбравшись назад в коридор, направился к ближайшему помещению, в котором был бы иллюминатор.
Пройдя по коридору, Роб остановился у двери с электрозамком и, приставив большой палец к сенсорному окошку, сказал:
– Лейтенант Роб Хэлфорд.
Но замок никак не отреагировал на это, и парню пришлось повторить, что в общем-то тоже ни к чему не привело. Тогда он дернул за ручку и удивился, что она сработала, открывая дверь.
Осмотрев помещение, парень сделал вывод, что оно предназначено для накопления и хранения пыли, и ни для чего другого, после чего закрыл дверь и пошел дальше по коридору. И вдруг он заметил рукоять раздвижной лестницы прямо под потолком и укорил себя, что не додумался сразу искать такой люк, выводящий наружу.
– Никаких обозначений! – взмахнул руками Роб. Затем, тяжело вздохнув, потянул за рукоять вниз, со скрежетом раздвигая лестницу. – Ну, что ж я хотел? Одним словом, старый «Морж»!
Добравшись по вертикальной лестнице до люка, парень с трудом открыл его и полез дальше вверх по шахте. Наконец, открыв два герметизирующих люка, он выбрался наружу и оказался на широкой «спине» корабля.
– Ну и видок отсюда! – присвистнул Роб, осматриваясь вокруг. – Все как на ладони.
Но не время было осматривать корабли сейчас, нужно было закончить с пушкой.
Вновь похвалив себя, что предусмотрительно захватил магнитные ботинки, Роб подошел к «голове», откуда как раз можно было спуститься к бойнице. Он взглянул вниз и увидел торчащее дуло орудия, немного выступавшее за пределы корабля, а также прикинул расстояние до металлического пола причала и подумал, что если ботинки такие же старые, как и «Морж», то его не соберут никакие медики во всей Вселенной.
Включив ботинки, Роб облегченно вздохнул – они намертво магнитили к обшивке.
До бойницы было метра три, и парень благополучно преодолел их, попеременно переставляя ноги и держа тело в вертикальном положении. Став и примагнитившись на «подоконнике» бойницы, Роб присел и снял передний кожух, открывая механизмы. Проводя все ту же операцию по уничтожению космической коррозии, он вдруг услышал позади гул приближающегося корабля. Роб и не оборачиваясь узнал по звуку мегапульсарный крейсер третьего поколения. Он был на таком вот крейсере на практике и, конечно, горел желание пойти служить именно на такой. Но, что поделаешь, судьба распорядилась иначе.
С комом в горле Роб обернулся и, чувствуя себя полным идиотом, сидя вот тут возле несчастного «металлолома», сглотнул горечь. Новй мощный красавец «Ретивый» швартовался буквально в пятидесяти метрах от «Моржа», двигаясь медленно по магнитным волнам. Роб, краснея, видел, как несколько парней в серебристых комбинезонах с удивлением смотрят на него и смеются, отчего он чуть не сгорел со стыда. «Ну, не всем же на крейсерах служить», – всплыли в мозгу слова кэпа, и Роб, стиснув зубы, показал ухмыляющимся парням средний палец и продолжил разрабатывать старушку ЭМП-1000. Закончив это дело, он поставил на место кожух и, все еще чувствуя колючие, насмешливые взгляды своих коллег, сплюнул и поднялся наверх чересчур быстро.
Закончив с орудиями, парень вернулся в рубку наведения, стараясь поскорее забыть о неприятных мгновениях.
– Я смотрю, Дон все тут отлично прибрал, – сказал Роб, осматривая помещение.
– Отлично убрал, – ехидно ответил Тавгай, включившись. – Чуть клавиатуру не поломал.
Роб, улыбаясь, сел в кресло и, включив «комбы» наведения пушек №6 и №2, запросил у Тавгая визуальное прицеливание. На экранах компьютеров тут же появилось изображение того, куда смотрел ЭМП-1000: №2 была направлена на стоящий сбоку «Моржа» медицинский лайнер, а №6 давала обзор надстройки грузового крана, работающего за административными корпусами.
– Тавгай, цель шестой – крановщик в кабине крана, – отдал приказ Роб, следя за экраном.
Орудие №6 быстро повернулось чуть левее и навело прицел на голову робота-крановщика, который и не предполагал, что на нем проверяют работоспособность пушки.
– Отлично! – воскликнул Роб, довольный собой. – Для номера второго цель – красный сигнальный фонарь на сторожевом катере «Скорый».
Спустя мгновение Роб увидел на экране изображение фонаря и круглый, с перекрестием внутри, светящийся прицел. Тут так случилось, что катер стал отходить от причала, а прицел, как это и положено, стал двигаться вслед за ним, не выпуская цели – фонаря.
– Превосходно! – воскликнул Роб, удовлетворенно откидываясь в кресле.
– Слов нет, стрелок! – одобрил Тавгай. – Включить остальные компьютеры?
– Да, и задай им цели сам.
Остальные четыре экрана засветились, и прицелы на них, взяв разные цели, безупречно работали. – Проверь защиту по всему контуру, – сказал Роб, следя за всеми шестью изображениями.
Тавгай стал мелькать кадрами на своем экране, проверяя квадрат за квадратом целостность цепи энергетической защиты. Дойдя таким образом до бака, он громко отрапортовал:
– Все проверено, стрелок, нарушений нет.
– Хорошо. Как с зарядами?
– Полный комплект на каждом орудии, стрелок, по сто двадцать разрывных, рассеивающих в пыль, радемных буллитов.
– Отличные заряды, слов нет. Хотя и староваты. – Роб встал, еще раз обвел взглядом свое ведомство. – Скажи быстренько, кто забит в поражаемые без предупреждения цели?
– Чужие, мятежники с планеты Одон, пираты на объявленных в розыск кораблях и челноках, Зуды, пауки-поработители, Гнилосы и их личинки, только летающие Живы, посторонние, неопознанные предметы и объекты, неизвестные корабли, не отвечающие на запросы, астероиды, и болиды размерами…
– Ну, хорошо-хорошо, – прервал Роб. – Короче говоря, весь тот список, что занесен в “комбы” всех кораблей.
– Так и есть.
– Отлично, Тавгай. – Роб включил джойстик ручного управления орудием и, нажимая кнопки и, поворачивая его в сторону, проверил его работоспособность. Так же поступил и с остальными компьютерами. – Хорошо. Теперь сними цели… то есть я хотел сказать – отмени цели, которые мы с тобой задали пушкам, можешь отдохнуть.
– Слушаюсь, стрелок. Но я не устал. Скажу больше, кроме как с Доном-уборщиком, и то редко, я ни с кем не общался вот уже два года.
– Ничего, пообщаемся еще.
– Надеюсь, вы здесь надолго, сэр? – услышал Роб вопрос, когда уже открывал дверь.
– Надеюсь, – с улыбкой, не оборачиваясь, ответил Роб. – Доложи о готовности в командный пунк.
До того, как старпом Кларк объявил о том, чо грузовик отходит через десять минут и что всем нужно занять свои места согласно расписанию, Роб успел отнести инструменты на склад и, вернувшись в каюту, принять “яркий” душ, возвращающий бодрость и силы.
По расписанию при отходе – это Роб хорошо запомнил еще в самом начале – он должен был занять свое место в головной кабине, в четвертом кресле сразу за капитаном. В первом кресле сидел Бох, управляя грузовиком, во втором слева – Кларк, кэп занимал третье справа. Боцман и вся его мехбригада при оходе занимали кресла где-то на нижних уровнях, Додж располагался там же. Доктор сидел позади Роба, держа открытым свой ящичек с медикаментами – на всякий случай. Жан, Дон и Жор, как обслуживающий персонал, занимали стартовые кресла в своих каютах.
– Итак, джентльмены, – сказал кэп, пристегиваясь ремнями в кресле. – Мы выходим. Помоги нам Всевышний Разум! Командуй, Кларк. – с этими слова капитан откинулся на спинку кресла, которое тут же его “обняло”.
– Пристегнуть ремни безопасности! – прозвучала команда Кларка по кораблю. Затем он скомндовал компьютеру: – Синди, загерметизируй иллюминаторы, двери и шлюзы.
Ценральный компьютер показал схему корабля, на которой все значки, обозначающие двери, шлюзы и иллюминаоры, выводящие наружу, изменили красный цвет на зеленый.
– Корпус загерметизирован, – ответила Синди приятным голосом.
– Включить двигатели на минимальные, – приказал Бох, что-то щелкая на своей панели управления.
Через секунду “Морж” слегка тряхнуло, затем по корпусу пробежала волна вибрации, но исчезла вместе с красными огнями, мигающими на панели.
– Отлично, – сказал кэп. – Включай дюзы, Бох, и малый назад.
Роб, сидя в кресле, мог видеть через лобовое стеклолит, как на причал подъехала передвижная вышка с сигнальщиком, помогающим при выходе корабля. Человека на вышке было плохо видно, зато его сигнальные фонари, наверное, можно было увидеть на Сатурне.
– Командный центр! – запросил Кларк базу. – ГС-450 готов к отходу на Малый Тиран. Прошу включить магнитные волны.
– Понял вас, – ответил диспетчер по рации. – Волны включены, можете отходить. Счастливого вам пути!
Кларк щелкнул тумблер и кивнул Боху, который сказал Синди:
– Включай наши волны, красавица.
Через мгновение грузовик вновь немного встряхнуло и накренило влево, на что Бох тут же отреагировал:
– Левых добавь, красавица.
Тут же что-то произошло, и корабль выпрямился, а спустя пару секунд, загудев, мягко приподнялся и стал покачиваться, словно находился на воде.
Бох подал прожекторами сигнал человеку на вышке, что готов выходить, на что тот сразу подал два коротких сигнала.
– Поехали! – воскликнул Бох и, взявшись за рычаги, надавил правую педаль акселератора.
“Морж” загудел сильнее и стал медленно отходить от причала задом. Сигнальщик пару раз мигнул левым фонарем, и Бох потянул левый рычаг на себя, выравнивая грузовик. Отходя потихоньку таким образом, судно, наконец, вышло за пределы общего строя кораблей и, развернувшись на месте, так же медленно прошло вдоль причала, вновь завернуло направо и остановилось у светофора.
– ГС-450, – вновь доложил Кларк на дежурный пост возле светофора.
Дежурный, очевидно, проверив корабль, сказал по рации:
– Прекрасно, ГС-450. Можете следовать. Удачи!
Красный свет светофора сменился на зеленый, шлюзы окрылись, предоставляя вход в гигантский переходной ангар. Бох чуть быстрее ввел “Моржа” внутрь и, преодолев расстояние, притормозил в конце у аналогичного светофора. Шлюзы сзади с грохоом закрылись, а впереди выводящие в открытый космос – открылись. Роб с непонятным волнением посмотрел на черное звездное небо, а затем на стартовую площадку, на которую вырулил Бох и остановился. Слева заходил на посадку пассажирский лайнер, направляющийся в соседний преходной ангар. Проводив лайнер взглядом, Бох оглянулся, посмотрев на безмолвствующего кэпа и, получив одобрение, выровнял рычаги управления, включил повышенную передачу и до пола надавил педаль. “Морж” взвыл, приподнялся – и стартанул так, что всех вжало в мягкие силиконовые кресла с невероятной силой. У Роба с непривычки потемнело в глазах, но он продолжал мужественно переносиь перегрузки, хотя было и невыносимо. Наконец, давление перегрузки стало понижаться, дребезжащий “Морж” уже не так ревел и трясся, а видимые планеты и звезды перестали уноситься и мелькать с такой скоростью. Прошло еще какое-то время, прежде чем грузовик полностью стабилизировал положение и перестал дрожать. Роб, с облегчением чувствуя, как спадает напряжение, услышал голос Боха:
– Синди, переведи управление на автопилота и проверь контур.
– Все сделано, сэр, – ответила Синди через пару секунд. – Все системы в норме, положение стабильное, заданная скорость и направление выдерживаются на 99,8%.
– Хорошо, – подал голос Кларк и хотел уже что-то сказать в микрофон, но капитан, отстегнув ремни и, поднявшись с кресла, сказал сам:
– С удачным стартом нас всех, ребята! Можно отстегнуться и приступать к своим обычным обязанностям.
Док Паркинсон, отстегнувшись, сразу поинтересовался у кэпа о его самочувствии и, получив ответ, что все в порядке, стал расспрашивать остальных. Небольшая помощь понадобилась только Канну – у того от перегрузок лопнули сосуды в носу, и пошла кровь. В общем, ничего серьезного.
– Всем патрульным катерам! Всем патрульным катерам! – кричал голос из передатчика. – Вызывает база! Вызывает база! Всем, кто находится недалеко от квадрата Темных пятен, просьба отозваться! Отзовитесь!
– Да что ж там уже такое стряслось, чтоб эдак орать, черт возьми?! – недовольно пробурчал лейтенант Хосе Мартинез, командир катера “Взрывной”. – Я – лейтенант Мартинез, катер “Взрывной”. Что случилось?
– Где вы находитесь, лейтенант? – спросил дежурный диспетчер, явно робот.
– В пятидесяти милях южнее по звездному небу от чертовых пятен.
– Из квадрата Темных пятен доносится слабый SOS. Судно определено, это ГС-450, «Морж». Поторопитесь! Поторопитесь!
– Какого черта нужно повторять это дважды? – выключив переговорник, недовольно произнес лейтенант и, обернувшись к своему пилоту а также к стрелку, сказал:
– Давайте-ка, ребятки, и вправду поторопимся. Жми туда, Сантьяго. А ты, марио, готовь пульсары.
– Давно готовы, лейтенант, – задорно ответил Марио. Он впервые после Академии вышел на патрулирование и теперь, честно говоря, жаждал показать лейтенанту на что способен.
Двадцатишестилетний Сантьяго, у которого это был же тридцатый выход, потянул штурвал на себя и нажал на педаль.
– Орудие наготове, сэр! – доложил тут же Марио, держа джойстики наведения в руках.
– Отлично, ребятки, – кивнул лейтенант и, связавшись с базой, спросил у диспетчера: – Что известно о «Морже»?
– Мы сейчас связываемся со всеми, кто мог их видеть, – ответил диспетчер. – Пока известно от пограничников, что из дыры они вышли благополучно. Также известно, что в 112 квадрате они отбили нападение небольшой стаи Чужих.
– Сами отбили? – очень удивился Марио, считающий, что грузовые суда беспомощные консервные банки.
– Сами, – подтвердил диспетчер, – даже помощь не вызывали. Потом они навели крейсер в квадрат, где видели пиратский фрегат. Сами с пиратами в бой не вступили – пираты их почему-то не тронули.
– Ясно, – вздохнул Мартинез. – Больше ничего?
– Подождите… – несколько секунд диспетчер молчал, затем вновь появился в эфире и сказал: – Сейчас мне сказали, что «Морж» видел транспортер, летящий с Синей Фло.
– Когда это было?
– Час или полтора назад.
– Спасибо за информацию, – поблагодарил лейтенант. – Мы будем на месте через десять-пятнадцать минут.
– Сразу же доложите! Сразу же доложите, лейтенант Мартинез.
Лейтенант стукнул по тумблеру переговорника, отключив его.
– Сразу же доложите! Чтоб тебя!.. – передразнил он голос робота и попросил компьютер показать ему радар.
«Комб» исполнил приказ, высветив на экране голубой круг с делениями.
– Ты уже можешь засечь его, Скрудж? – нахмурив брови, спросил Мартинез у компьютера.
– Нет, сэр, не могу, – ответил бубнящий, недовольный голос из динамиков.
– Держи прямо на пятна, Сантьяго, – глядя вперед, приказал Мартинез.
Не прошло и пяти минут, как радар высветил «Моржа», а вскоре Марио, лейтенант и Сантьяго и сами увидели болтающийся в невесомостти грузовик.
– Вот он, сэр, – показал пальцем Сантьяго.
– Вижу, вижу, – всматриваясь, ответил лейтенант. – Подходи к нему слева, дружок. Марио, будь начеку. Эй, Скрудж, ты засекаешь кого-нибудь чужого?
– Абсолютно никого, сэр, – пробубнил компьютер. – Только слабый SOS с «Моржа» и все.
Сантьяго сбросил обороты на подлете к судну, на котором уже можно было заметить множество дыр и висящую, как лохмотья, почти везде разорванную обшивку.
– Эк его пошманало-то, а! – присвистнул лейтенант, задумываясь, кто или что могло бы это сделать. – Ну, звездный же дождь не мог такого сделать?
– Смотря какой, – сказал Сантьяго. – Да и дождя-то по сводке в окрестностях не ожидалось.
– Тогда что же это такое? Ну-ка, Сан, припаркуйся у стыковочного люка.
Пилот вновь сбросил обороты и, сделав разворот на 180°, боком подвел катер к люку грузовика.
– Примагничивайся, Сан. А ты, Скрудж, попробуй запросить кого-нибудь, хоть я, конечно, и не уверен, что там остался кто-то живой.
Спустя мгновение Скрудж замигал экраном и доложил:
– Ответа нет, сэр, как вы и предполагали. Прикажете продолжать?
– Трата времени, – махнул лейтенант рукой. – Возьми управление на себя. Одеваемся, ребята.
Через три минуты все трое: лейтенант Мартинез, Сантьяго и Марио, одетые в скафандры, с ручными пульсарами в руках, стояли на крыле катера перед люком грузовика. Лейтенант с легкостью перешагнул на площадку перед люком и, держась за поручни, подал знак подчиненным, чтоб пока оставались на месте.
– База! База! Я у стыковочного люка. Диспетчер, аварийный код как у всех или особый?
– Код обычный, как у всех, – прозвучал голос диспетчера в шлеме у Мартинеза.
– Понял, – ответил лейтенант и, осмотрев переходной отсек, махнул Сантьяго и Марио. – Идем, ребятки.
Пройдя переходной отсек, трое рэйнджеров, держа пульсары наготове, прошли через разгерметизированные двери внутрь корабля. Осмотрев коридор, в котором тускло мигали «аварийки» и красная надпись на переговорнике: «Корпус разгерметизирован!» – лейтенант остановился и обернулся к подчиненным.
– Будьте готовы ко всему, ребята, а то что-то мне все это не нравится. Держимся постоянно вместе, не разбредаемся.
Пройдя до конца коридора и не обнаружив никого, рэйнджеры спустились по лестнице на уровень ниже, где коридор также слабо освещался аварийными огнями. И тут, зайдя за угол, они внезапно напоролись на тело, лежащее лицом вниз, руки были раскинуты в стороны, ноги поджаты. Лейтенант, переведя дух, ногой перевернул тело.
– Этот уже не жилец, – сказал он негромко, наклоняясь к мертвецу и заглядывая в ушную раковину. – Это робот, очевидно, из обслуживающего персонала.
Сан и Марио, оглядываясь, также присели рядом.
– Взгляните, командир, какая дыра у него в животе! – прошептал Марио, чувствуя неприятный холодок, пробежавший по спине.
Лейтенант дулом пульсара откинул лоскуты комбинезона с запекшимися окровавленными краями в сторону и не без отвращения взглянул на довольно внушительную дыру в животе бедняги.
– Такое впечатление, – сказал Сантьяго, – что его пробили трубой.
Лейтенант приблизил свою руку к ране, сжал кулак, словно сравнивал диаметр, затем, качая головой, всунул два пальца внутрь, провел там и поднес к своему шлему.
– Совершенно бескровная мутноватая слизь! – рассматривая, воскликнул Мартинез, затем вытер пальцы о комбинезон мертвеца и вновь перевернул его. – Ни капли крови вокруг, ребятки! Такая рана и ни единой капельки!
– Невероятно! – воскликнул Марио.
Лейтенант встал и связался с диспетчером.
– У нас тут один труп, биоробот. Совершенно обескровленный. Умер от раны на животе. Рана – круглое отверстие с ровными нерваными краями, внутри мутная слизь неизвестного происхождения. Что-нибудь известно о таких ранениях и о том, кто бы или что могло такое оставить?
– Секунду, – сказал диспетчер и отключился.
Лейтенант хорошо знал, что в робота-диспетчера забита спецпрограмма о всякого рода повреждениях и ранах и о том, кто мог и чем такие раны нанести. Мартинез смотрел на своих обеспокоенных ребят и ждал, пока диспетчер прокрутит в памяти свою картотеку. Наконец робот объявился в эфире и отчеканил:
– Подобных ранений не зафиксировано ни на одном живом существе, ни в одной известной нам галактике. Анализируя описанные вами раны, ч пришел к выводу, что такое ранение не могло нанести ни одно живое существо, известное нам, и ни одно оружие, также известное нам. Иными словами, лейтенант, род оружия или тип существа, оставивший такое отверстие в теле, нам не известен.
– Да-а-а… Это становится уже интересным, – глядя на мертвого робота, вздохнул лейтенант. – Хорошо, база, я продолжаю осмотр. Марио, вызови Скруджа и спроси, видит он что-нибудь живое на борту?
Марио не замедлил испольнить приказ командира и через пару секунд ответил:
– Скрудж говорит, что кроме нас троих никого и ничего теплового не видит.
– Он вообще никогда ничего не видит, – буркнул Мартинез. – Скажи ему, чтоб подвел катер и завис там, мы направляемся туда.
Пройдя и этот коридор до конца, рэйнджеры уперлись в лифт, двери которого были открыты из-за того, что им не давало закрыться лежащее наполовину внутри, наполовину снаружи еще одно безжизненное тело.
– База! Еще один труп, – сразу доложил лейтенант и вытянул за ногу мертвеца из кабины лифта. – Рана аналогичная, только в голову.
Марио, еще не бывавшему в серьезных передрягах и не видавшему трупов, сразу стало плохо. Только на мгновение взглянув на входное отверстие в голове мертвеца, Марио почувствова тошноту и головокружение. Датчики в скафандре тут же отреагировали на ухудшение состояния парня и выпустили струйку нашатынола. Вздохнув, Марио мгновенно «отрезвел», но все же не стал больше смотреть в ту сторону.
– Сан, Марио, взгляните, – подозвал Мартинез, – его пробило насквозь. Сантьяго, в отличие от смотрящего куда-то в сумрак коридора Марио, наклонился и с интересом осмотрел разорванный до ушей рот мертвеца.
– Тоже «жестянка», – показывая на ухо, сказал лейтенант.
– И тоже обескровленный, – добавил Сан. Даже при свете авариек видно, что он белый, как молоко коровы.
– Марио, ты в порядке? – забеспокоился лейтенант, заметив, что парень отошел подальше от мертвеца.
– Да, сэр, – кивнул Марио. – Просто немного не по себе.
– Мне тоже не по себе, – сознался Мартинез. – Но нужно продолжить. Лифт явно не работает, так что давайте вон туда, где переход на лестницу.
Лейтенант первый, Сан и Марио за ним молча дошли до приоткрытой железной двери, за которой была кромешная тьма.
– Лучи, – скомандовал Мартинез, и все трое включили свои фонари, встроенные на левом плече скафандра.
Открывая медленно дверь, лейтенант напомнил:
– Пушки держите наготове, ребятки. Я думаю, вы не хотите таких же дырок в своих телах, а?
В двух шагах от двери в полу зияла большая дыра. Подойдя к краю, Мартинез посветил вниз – дыра проходила через три перекрытия и уходила, очевидно, в грузовой отсек.
– Остается только гадать, кто бы мог это сделать, – выдохнул лейтенант. – Обойдите ее осторожно, ребятки, осмотритесь у лестницы.
Сан и Марио, цепляясь за стену, обошли дыру и завернули за угол, Мартинез, еще раз глянув вниз, последовал за ними.
Не обнаружив у лестницы ничего такого, кроме свисающих с рваного потолка проводов, все трое один за другим стали подниматься вверх. Освещая каждый уголок мощными лучами и направляя туда же стволы своих пульсаров, рэйнджеры поднялись таким образом на уровень выше.
– Что это? – вдруг шарахнулся назад Марио, показывая на обломки стен и потолка, валяющиеся сразу при входе на уровень.
Лейтенант осветил кучу мусора и явно увидел торчащую из нее чью-то конечность.
– Черт его знает, – прошептал Сан и на всякий случай прицелился.
Лейтенант коротко бросил: «Будьте готовы», – и стал медленно приближаться к неизвестной личности, готовый в любой момент разнести из своего пульсара кого бы то ни было. Дойдя до кучи, лейтенант вытянул ногу и дотронулся до согнутой, как клюшка для игры в «Жаркий лед», конечности. Та никак не отреагировала, лишь покачалась немного от толчка.Тогда Мартинез смелее отшвырнул куски пластика, полистбетона и оргткани, освобождая конечность.
– Ну-ка, Сан, взгляни, – кивнул лейтенант, а то я не силен в пауках.
Сан подошел ближе и, взглянув только, покачал головой:
– Нет, сэр, это не паучья нога и, конечно, не Чужого.
– Взгляните на стену! – воскликнул Марио, освещая угол коридора.
Все трое увидели на стене четыре рваных дыры величиной с яблоко.
– Это уже «говорил» пульсар, – подходя ближе, сказал лейтенант и посветил дальше в коридор. – Там еще один.
Кроша и ломая обломки настенных покрытий, валяющихся в изобилии на полу, рэйнджеры осторожно приблизились к телу. Но еще не дойдя до него пару шагов, их лучи высветили на полу обрывки крыла и еще одну переломанную конечность.
– Что это еще за крылья такие? – удивился лейтенант, которому много чего довелось повидать за время своей службы. – Или это не крылья?
– Да не, сэр, крылья, – трогая обрывки носком ботинка, заверил Сам.
– Может, у них животное какое было экзотическое? – предположил сначала Марио.
– И что? – не понял Мартинез.
– Ну… – замялся Марио, – взбесилось потом.
Мартинез и Сан отвернулись и еще раз осмотрели слегка волосатую конечность и кусок крыла.
– Какое-то странное, – сказал лейтенант и повернулся туда, где был труп. Пробежав по продырявленной стене лучом фонаря, он остановился на сидящем у двери с упавшей на грудь головой мертвеце. – Это человек, из командного состава. У них тут произвольная форма одежды, поэтому мы не узнаем, кто есть кто. Диспетчер! Диспетчер! База!
– Слышу вас, лейтенант, – ответил динамик в шлеме Мартинеза. – Что там у вас?
– Еще один труп, человек. Стрелял из пульсара по какой-то дряни. Отстрелил то ли крыло, то ли панцирь, еще две неизвестные конечности, но, видно, не успел добить. Две чертовы дыры у него в спине.
– Можете показать останки Неизвестного? – спросил диспетчер.
– нет, камеру мы не брали, – сказал лейтенант. – Мы же сюда не кино пришли снимать. Эй, марио, запроси Скруджа. Подошел он к кабине?
– Он уже висит напротив кабины, – спустя несколько секунд ответил Марио.
– Ладно. Диспетчер, мы берем останки Неизвестного с собой. Направляемся к головной кабине, там покажем.
– Отлично, лейтенант. Поторопитесь с этим, я должен идентифицировать останки.
– Хорошо, мистер Торопыга, – ответил Мартинез, заранее отключившись. – Собери, Сан, все в мешок. Марио, помоги ему. Да человека-то не трогай.
Пока парни подбирали останки, Мартинез пошел вперед и оказался в небольшом переходном тамбуре. Дверь, выводящая в очередной коридор, была также открыта и лейтенант, освещая путь, вошел внутрь. Но коридором назвать это было уже нельзя, скорее, руинами: ни одного целого места на стенах и потолке.
– Эй, ребятки, крикнул лейтенант. – Что вы там копаетесь, идите сюда.
Марио и Сантьяго уже на ходу гнули черную, в редких волосках, конечность Неизвестного в трех коленах, пытаясь унести ее в мешке.
– Взгляните, – показал вперед рукой Мартинез. – Здесь была самая настоящая война.
Вся обшивка со стен была содрана выстрелами пульсаров, представляя взгляду «ребра» арматуры, и мелкими кусками устилала пол. В потолке также зияли приличных размеров дыры.
– Кровь, лейтенант! – вскрикнул Марио, указывая на уцелевший лист обшивки у пола.
– Да, кровь… Но чья? Сан посветил вперед и, сделав шаг назад, сказал: – Там в конце кто-то есть.
– ну, есть, – всматриваясь, согласился Мартинез. Очередной труп есть. Идем.
Довольно смело лейтенант двинулся вперед, одновременно вызывая диспетчера с базы. Через пару шагов он вдруг остановился, глядя на пол, и присел.
– Еще кусок ублюдка, ребятки. Посмотрите. Эй, диспетчер! База! База! Да где вы там все подевались? База! База! – Шипенье и потрескивание в динамиках его шлема говорило о том, что связь потеряна. – Этого еще не хватало! Парни, подойдя к командиру, увидели в свете фонарей половину какого-то полупрозрачного, с поперечными темными полосами, окровавленного мешка.
– Ну, явно же эта тварь не может быть живой, после того как от нее осттрелили кусок, сказал лейтенант, стуча тихонько по шлему в районе динамиков. – Где же она тогда вся остальная?
– Вы думаете, сэр, что тварь была одна? – спросил Сан.
– Конечно, нет, Сантьяго. Одна гнида не могла такое сотворить с кораблем и со всем экипажем. Если только остальные от страха перед ней не перестреляли друг друга. Но это ведь нереально, так? Подберите этот кусок дерьма.
Через минуту все трое вновь продолжили осмотр судна, направляясь вперед по коридору.
Еще издали рэйнджеры увидели троих, яростно защищавших дверь, за которой после небольшого тамбура был вход в головную кабину. Так по крайней мере предполагал лейтенант Мартинез.
– Стояли до последнего, – вздохнул лейтенант, глядя на лежащих в невероятных позах, с гримасами ужаса на лицах, мертвецов, сжимавших в руках использованные до нуля ручные пульсары.
– Да-а-а… – протянул Марио. – только вот это, к сожалению, не помогло.
– Тут много кусков этих крыльев и лап, оглядываясь, сказал Сан. – Все же они их здесь попотрошили.
– Но, заметь, ни одного дохлого ублюдка, – недовольно покачал головой Мартинез и, показав на дырки в потолке, предположил: – Судя по этому, эти твари умеют летать или прыгать.
– Да, но ползать с такими конечностями по потолку и стенам они тоже могут, – добавил Сан.
– В них, значит, не так-то уж легко попасть, – сказал марио. – Все вокруг обстреляно, а кроме ног и крыльев, да еще куска того непонятного мешка – ничего! Странно все это. После любого боя должны оставаться трупы с одной и с другой стороны.
Лейтенант, заметив что-то под одним трупом, быстро перевернул его на спину. Грудь несчастного была пробита каким-то предметом, напоминающим резиновый шланг толщиной с руку взрослого человека. Мартинез молча выдернул эту «трубу» и, погнув ее в руках, поразился:
– Да она мягкая!
– Как же тогда ею нанесли такой прокол? – не понял Сан и посмотрел на командира, ожидая вразумительного ответа.
Осветив этот «шланг», лейтенант взглянул на его основание и сказал:
– Это явно что-то от Неизвестного, ребятки. Видите, эта штука вроде как оторвалась от него.
– И кровь на краях, – показал марио.
– Значит, Неизвестный – теплокровный, – сделал вывод Сантьяго.
– Это не факт, – сказал лейтенант и указал на один из трупов:
– Может, это его кровь?
Рэйнджеры разом подняли свои пульсары. Осматриваясь, Мартинез согнул пополам «дырокол» и всунул в мешок, висящий за спиной Сана. Затем, обтерев стекло своего шлема с внешнйе стороны, напомнил негромко:
– Вот поэтому, ребятки, не вздумайте больше опускать оружие вниз. База! База! Эй, диспетчер! Да где вы там, черт бы вас побрал.
После удачного прохождения дыры управление грузовиком было вновь доверено компьютеру, а уставшие люди и роботы разошлись отдыхать по своим каютам.
Роб только и мечтал поскорей добраться до койки, потому что каким бы удачным ни был переход, он все же отнимал много сил. Выжатый, как лимон, парень повалился в прохладные «объятия» своей койки даже не раздеваясь и полностью проигнорировал команду «На ужин». Сейчас о еде не могло быть и речи: во-первых, не было сил подняться, во-вторых, болтанка в дыре еще напоминала о себе неприятными спазмами в желудке.
Попросив свой «комб» включить нежную, успокаивающую музыку, Роб сладко потянулся, захрустев суставами. Разомлев тут же, он принял удобное положение и сразу задремал.
Много прошло времени или нет, но только сквозь дремоту Роб услышал негромкое постукивание в дверь. «Только не это!» – воскликнул он сонный про себя и даже выругался, как робот-грузчик в порту.
Стук повторился, и тогда парень, понимая, что придется-таки открыть, зло крикнул:
– Дверь!
«Комб» исполнил голосовую команду, и дверь тут же открылась. Сразу же внутрь кабины вскочил Жан и быстро закрыл дверь за собой. Это уже совсем не понравилось Робу, который и так уже третьи сутки молча терпел многозначительные взгляды и подмигивания робота-гея. И хуже всего то, что особенно он частил с этим в кают-компании, когда весь корабельный состав трапезничал. Один раз парню даже показалось, что не только кэп, но и все остальные знают об их «отношениях» и только из понимания скрывают это.
Решив тогда выяснить эти «отношения» с Жаном раз и навсегда, Роб долго ждал случая. Чтобы остаться с ним с глазу на глаз. Но всякий раз кто-нибудь да мешал, и парню приходилось откладывать разговор. Жан же, очевидно, снова понимая попытки Роба остаться с ним наедине по-своему, сразу делал свои выводы.
Сонливость улетучилась, словно ее и не было, и Роб приподнялся на локте и, глядя в упор на Жана, жестко спросил:
– Что тебе тут надо?
Жан, бедняга, даже опешил от такого хамского тона, но все же успокоился, облизал пересохшие губы и, улыбаясь, оперся рукой о дверь.
– Ты искал встречи со мной, не правда ли, милый Робби?
Роб резко сел, что вызвало рябь на силиконовой койке, и, покачиваясь, что выглядело немного комично в данном случае, сказал:
– Я искал встречи с тобой не для того, о чем ты там подумал, Жан. Я искал тебя… чтобы… – Тут Роб взял себя в руки и, решив, что до мордобоя все-таки доводить не стоит, объяснил мягче: – Я хотел очень убедительно тебя попросить прекратить строить мне свои дурацкие «глазки» в присутствии всей команды и без них. Ничего не было, Жан, и потому я очень про… я требую, чтобы ты перестал обращать на меня такое вот свое внимание!
Жана явно огорчили слова Роба. Он опустил голову, но через пару секунд с улыбкой взглянул на парня и каким-то странным голосом сказал:
– Ничего не было, говоришь?
– Ничего, – твердо ответил Роб.
– Ну-ну, быть может, заглянем в мою каюту, и ты посмотришь запись?
Роб как полоумный вскочил с койки и, схватив Жана за шиворот, прошипел:
– Ты что ж, сволочь, все на «комб» записал?
– он сам записал, – задыхаясь, ответил Жан, пытаясь разжать пальцы Роба.
– Сам записал? – воскликнул Роб и, не обращая внимания на попытки Жана отцепить руки, тряхнул его так, что робот клацнул зубами. – А теперь ты хочешь шантажировать меня, да? Говори, сволочь!
Робот, закатив глаза, часто задышал.
– Тогда… тогда ты меня не так называл, Робби, – выдавил он с трудом.
– Что?! – взревел роб и борцовским приемом уложил робота на пол, как учили, и сам сел сверху, завернув руку Жана за спину.
– Да я тебя, педик несчастный, сейчас…
И тут произошло невообразимое: Роб с невероятным удивлением почувствовал, что «разволновался» сидя вот так на Жане! Жан не мог не почувствовать эрекцию парня, потому медленно повернул голову и взглянул на него искоса.
– Это не то… – промямлил Роб, не понимая, как же это вышло. – Это не то, что ты подумал, Жан. Черт бы тебя побрал!
Жан не произнес ни слова, только продолжал смотреть одним глазом на покрасневшего парня. Роб же разозлился еще сильнее и, встав с «голубого» робота, одним рывком поставил того на ноги, а после этого хладнокровно произнес:
– Слушай меня, Жан. Не гоже нам ссориться, ведь мы на одном и том же корабле. Я понимаю, что не виноват в том, что с тобой произошло. Но ты пойми, что тогда я совсем ничего не соображал, я ничего не помню… Честно говоря, я презираю геев и… В общем, отстань от меня, Жан, ты не на того напал.
Жан слушал Роба молча и спокойно, но вдруг глаза его стали выделять влагу и он часто-часто заморгал.
Роб глубоко вздохнул, отпустил беднягу, вернулся на свою койку и, обхватив голову руками, сокрушенно произнес:
– Ну и ввязался я в историю! Что бы сказали мои однокурсники, если бы узнали?
Жан, медленно и робко ступая по ковру, приблизился к Робу и тихо сказал, всхлипывая:
– Так это все неправда, да, Робби?
Роб посмотрел на Жана и увидел в его взгляде нечто до боли знакомое. И он вспомнил, что именно.
Когда-то, еще на первом курсе Академии он встречался в увольнении с одной девчонкой. Неплохая она была, даже действительно нравилась ему. Но не лежала душа у парня продолжать с ней отношения дальше, а она, видно, того очень желала. И вот Роб, вольная душа, нормально объяснил ей, что к чему и тут же отчалил с другой, что ждала в сторонке. Он уходил, не чувствуя в душе ничего такого, но в один момент что-то все-таки заставило его обернуться. И что же он увидел? Страшно печальный взгляд ее карих глаз. Слезы, текущие из них, и «потухшее», как часто выражался сам Роб, лицо влюбленного человека, которого только что бросили, или предали. Роб потом иногда вспоминал ее, думая о том, что она, наверное, испытывала к нему какие-то серьезные чувства. И вот сейчас, при взгляде на Жана, Роб увидел на его лице, в его глазах все то, что видел тогда в Санни (так звали ту девушку).
Роб смягчился, вспоминая это, и, почувствовав какое-то странное, необъяснимое смятение в своей душе, понял, что не сможет больше быть жестким. Ему почему-то стало жаль Жана.
– Извини, дружище, – опустив глаза, ответил наконец Роб, – но ничего не было. Это все неправда.
Слезы закапали на пол из глаз Жана, что было весьма редко для роботов. Он молча повернулся и поплелся к двери. Роб, глядя на его мальчишескую несформированную фигуру, сутулые плечи, тонкие ноги, вновь поразился сам себе: «Получилось целое выяснение любовных отношений! И с кем? С роботом! Всевышний Разум, если кто узнает из моих ребят – засмеют до смерти!» Но Роб кое-что забыл, но, пытаясь напомнить, был опережен Жаном, который, не оборачиваясь, опять же всхлипывая, сказал:
– Я сотру всю запись с памяти компьютера. И из своей головы тоже.
– Это будет очень разумно с твоей стороны, Жан, – как можно мягче сказал Роб и, подождав пока тот выйдет, вопреки своим принципам быстро выпил два транквилизатора и рухнул в койку.
Он мучался, прокручивая разговор с Жаном в памяти, не долго – успокоительное подействовало, и парень заснул мертвецким сном. Но даже крепкий сон не избавил его от очень неприятного ощущения, возникшего в самом конце разговора. Образ Жана также то и дело возникал во сне, то признавался в любви, то устраивал скандал, то лез со своими желаниями прямо на глазах у всего состава корабля. Роб ворочался, мучался и, понимая даже во сне, что спать-таки нормально не удастся, желал поскорее уже проснуться, но, благодаря снотворному, не мог. И вот так «отдыхая», он вдруг сквозь сон услышал громкую команду, издаваемую каютным компьютером: «Тревога, лейтенант Хэлфорд, тревога! Замечено приближение Чужих к правому борту! Тревога!» Но, находясь в крепких руках сна, парень никак не мог открыть глаза и подняться. Ему казалось, что этот голос звучит в его сне и является бредовым сопровождением откровений Жана. Слыша эти слова вновь и вновь, Роб никак не мог отреагировать, и потому компьютеру ничего не оставалось, как дать команду «мозгам» койки на пробуждение человека. Это было задумано уже очень давно и введено на всех кораблях. Это было удобно, потому как очень многие просыпали свои вахты и дежурства, отчего даже бывали случаи столкновения судов и тому подобные неприятности.
«Колючая» волна прошлась по «коже» силикона, воздействуя на тело спящего парня. От этого он не мог не проснуться, потому подскочил, как чумовой, на ноги, затем, еще не очухавшись, сел назад, но, вновь получив волну, вскочил и проснулся окончательно. Видя красную надпись на экране компьютера, сообщающую о тревоге, и слыша громкий голос, Роб слегка запаниковал и растерялся, потому как слишком занятый выяснениями отношений с Жаном, совсем позабыл об опасности.
– Чужие! Чужие! Справа по борту! Лейтенант Хэлфорд, займите место в боевой рубке! – вновь прокричал компьютер.
Ворвавшись в рубку, Роб увидел, что Тавгай уже включился по тревоге и задал цели трем орудиям по правому борту, которые тем не менее еще не разобрали тварей по одной, а хаотично “щупали” в общей куче.
Роб повалился в мягкое кресло перед экранами и попросил Тавгая включить еще и параллельное управленеи пушками на джойстики.
– Уже включены, стрелок, – браво отрапортовал Тавгай. – Защиту на какую мощность?
– Погоди пока с защитой, старик, – не отрываясь от экрана, сказал Роб. – Сколько ты их насчитал?
– Восемь, стрелок. Объявить общую тревогу?
– Из-за восьми-то недоносков?! И не думай, сами справимся.
– Как прикажешь, стрелок. Но если хоть один Чужой доберется до борта, ты знаешь, что будет.
– Знаю, – подмигнул Роб, глядя в “глаза” Тавгая. – Мы тогда здесь, по-твоему, для чего, а?
В экранах уже можно было рассмотреть приближающихся Чужих, яростно махающих своими хвостами. Увеличив изображение, Роб уже мог видеть, что среди них есть и самка, которая отличалась от самцов-захватчиков большимы размерами, а также широким брюхом, способным отложить сразу не менее пятидесяти яиц. Роб видел, как щелкали острейшими зубами их челюсти, лапы нервно сжимались и разжимались, что говорило о том, что твари настроены по-серьезному. У парня от увиденного, кроме вибраций в коленях и неприятной щекотки в заднице, руки тоже чесались поскорее начать. Он смотрел, не моргая, на красный цвет прицепов, который должен был поменяться на зеленый, как только цель будет в пределах досягаемости. Минуты шли, Роб даже вспотел от волнительного, нетерпеливого ожидания, но, припомнив, как учили в Академии, сильно-сильно напрягся, затем, выдохнув, расслабился и стал почти спокоен.
– Вот же твари! – воскликнул он, заметив, что стая Чужих разделилась на четыре группы по два. – Тавгай, первую, вторую и третью зафиксируй сразу на трех группах, начиная слева.
– Есть такое дело, стрелок, – ответил компьютер и определил точные цели для пушек. – Что потом?
– Потом все – на медлительную самку и ее защитника.
– Понял.
Не успел он ответить, как прицел на первом и втором орудии замигал зеленым цветом.
– Залп, Тавгай! – крикнул Роб, вцепившись от волнения пальцами в «кожу» силиконового кресла. – Залп!
«Шепот» первого и второго орудия пронесся по борту «Моржа». Светящиеся зеленые заряды вылетели из стволов, освещая приближающихся Чужих, и, конечно, не все, но некоторые достигли цели.
Первая, самая быстрая двойка Чужих была разорвана в клочья очередью из первого орудия. Роб с замиранием сердца смотрел, как куски разлетались в разные стороны. Вторая же пара, поняв, разделилась и стала приближаться к «Моржу» порознь, так же поступила третья и четвертая двойки. Роб, заметив, что пушка «заметалась» от одного чудовища к другому, сначала растерялся, но, увидев, что первое орудие «взяло» одного из Чужих, вздохнул полегче. Обе пушки, дав очередь, превратили в пыль обеих тварей, а затем, наведя на четвертую, вновь сошедшуюся пару, стали ждать ее приближения. Третья, задняя пушка стреляла, «чихая», что, в общем-то, было нормально для ее возраста. Из четырех рваных очередей, одна все же настигла рванувшихся было назад Чужих и разнесла их по космическому вакууму.
– Стой, Тавгай, – быстро скомандовал Роб, захотев самолично управлять орудием через джойстик и уничтожить самку и ее спутника, которые, сообразив, что тут им ловить нечего, развернулись, вертя своими хвостами, и дали задний ход. К тому же, как понял роб, у них заканчивался запас воздуха в легких.
– Э нет, не уйдете, ублюдки поганые! – воскликнул парень и стал наводить пушку на парочку. – Увеличь изображение, парень, будем жарить отбивные!
С этими словами он нажал кнопку на джойстике, посылая вслед уходящим длинные очереди. Выпущенные буллеты разрывались вокруг Чужих, осыпая их зелеными искрами и не давая уйти восвояси. Роб с горящими глазами остервенело водил джойстиком и перекрывал очередями их отход, вынуждая наоборот двигаться к кораблю. Какими бы разумныеми не были эти существа-захватчики, их мозги в панике не смогли сообразить, к чему клонит человек, стреляя не по ним. Шарахаясь от разрывов, самка и ее спутник уже довольно близко приблизились к «Моржу» и, не понимая ровным счетом ничего, из последних сил рванулись к борту.
– Тавгай! – вскричал Роб. – Все три орудия – на них! Залп! Три боковых орудия в одну секунду захватили цель и выпустили по одной очереди.
– Умрите красиво, ублюдки! – злорадно, победно воскликнул возбужденный парень, наблюдая, как от двух чудовищ, разорванных буллетами, не осталось и когтя. Пыль быстро развеялась по космосу, и Роб, шмыгнув носом, приказал: – Осмотреться по всему контуру!
Спустя миг Тавгай браво заявил:
– Ни одного постороннего, стрелок! Отличная работа! Но в следующий раз советую так не играть с ними.
Роб усмехнулся, глядя на Тавгая, и, покачав головой, сказал:
– Ну, ты и разговорился, братишка, явно соскучился по беседам.
– Извините, сэр, – учтиво произнес Тавгай. – Это был всего лишь совет.
– Да ничего, Тавгай, ничего, – постучав пальцем по экрану, успокоил его Роб. – Умные советы никогда не помешают. А теперь свяжись с Синди, пусть доложит патрульным, что мы сами справились и помощи не нужно. Если, конечно, они вообще засекли Чужих и направлялись к нам.
– Ха! – металлически усмехнулся компьютер. – Отличная шутка, стрелок! А с красоткой Синди я свяжусь с удовольствием. Ох, жаль только, что она болтает со мной чисто по-деловому.
– Не болтает, а общается, – поправил Роб, с улыбкой слушая Тавгая.
– Да. А вот по личному она никак не находит времени побол… пообщаться. Деловая она какая-то, нос задирает, эдакая бизнес-леди!
Долго еще Роб не мог успокоиться, смеясь от души. Но вот наконец вздохнул поглубже и направился к кэпу с докладом.
(Окончание следует)