Старый и очень грязный чердак в новом доме навевал на Антона печаль, словно он не из этого времени, будто бы поезд забыл остановиться на его станции, и больно смотреть на новый мир, мир забытой эпохи. Сквозь грязное и пыльное окно пытался пробиться солнечный луч, он был похож на марафонца, который единственной своей целью видит финиш, финиш забытой победы, его разбитые кончики дотрагивались до старого пола и чахнули, словно алая роза, помещенная в сердце черной души. По всюду стоял запах потерянного времени, времени в котором никого не осталось, времени в которое ждут, ждут те, кто устал страдать от одиночества и кричать в беспробудный мираж. Пыль свисала с потолка и напоминала сталактиты в древних пещерах, которые завораживали своими цветами, а пыль привлекала к себе внимание только своей старой серостью и запахом пустоты. Подойдя ближе к правой стене, Антон увидел картину изображавшую тихое море, по которому совсем не торопливо плывет парусник, плывет туда, где его не ждут, туда, где он не знаком. (Несбыточные мечты) подумал Антон и протянул свою руку к картине, для того чтобы ощутить свежесть моря, которую он надеялся почувствовать через старое полотно. Дотянувшись своими пальцами до моря, он почувствовал лишь холод, но никак не надежду и не кратковременное путешествие на борт плывущего парусника. Странная картина подумал он и перевел свой взор на темную половину чердака, на ту темноту, где что- то интересное обязательно должно находится, где постоянно люди находят забавные вещицы, которые оставили то ли прежние хозяева, то ли… Шаг за шагом он приближался к темноте, к чарующей злодейке, к хозяйке целого дома, дома ночи. Антон зажег спичку, и запах серы, словно стая испуганных птиц разлетелся по всему чердаку, но, к сожалению его никто и ничто там не ждали, там не осталось места для новых открытий и новых поисков. Разочаровавшись в темноте, он решил вернуться в свою спальню и почитать недочитанную книгу Монтень «Потерянный рай». Передвигаясь с чувством досады, Антон чувствовал, что идет еле-еле, словно ему не двадцать, а уже шестьдесят лет, и без помощи трости в таком возрасте не обойтись. Все ближе был выход, и виднелась лестница, которая казалось далеким прошлым, в которое нет возврата. На том месте, где солнечные лучи ударялись в пол и пытались осветить мрак, сидела кукла, окруженная хороводом безумных солнечных зайчиков. Одета не по заводской моде нынешнего времени и явно не соответствовав ГОСТам, одинокая, как показалось Антону, она привлекала к себе. Алое, местами разорванное платье, словно после кровавой резни прикрывало ее кукольное тельце, скрывающее в себе историю целых поколений. Наклонившись к кукле, он плавно приподнял ее волосы, для того чтобы взглянуть на ее лицо, но к его удивлению у нее не было лица, была лишь чистая, словно родниковая вода поверхность. Сегодня у меня неудачный день – сказал он кукле, но она не могла выразить свои эмоции, которые может быть, скрасили одиночества Антона. Смотрев в никуда, в ее бесформенное лицо, он словно улетал туда, где давно хотел побывать, где может быть он встретит свое счастье на той параллели, что еще пока не открыло человечество. Он верил, что где- то на земле есть остров, на котором под пальмовыми листьями лежит его счастье, не важно, что там, главное, что это есть. Отвлекшись от своих безумных мыслей и еще раз, взглянув на куклу, он понял, что она именно тот «человек» о котором ему хочется заботиться, но Антон не стал брать ее с собой в комнату, побоявшись, что родители его просто не поймут. После ужина он поднялся в свою комнату и лег на кровать, понимая, что его организм устал Антон медленно начал погружаться в сон. В своем сне он был художником, который рисовал лицо куклы, рисовал со своим вкусом и никто ему не давал совета, как и что сделать. Антон проснулся посреди ночи с ощущением, что его кто- то зовет, нет, не на помощь, а просто так, может быть даже поболтать. Я схожу с ума, словно ракета пронеслась эта мысль в его голове, разрушая все существовавшие до этого стереотипы. Поверить в свой бред казалось ему нелепым, но и не возможным. Ощущение зова, зова знакомого голоса, голоса, которого он раньше не слышал, но почему- то воспринимал как родной, не покидало его. Надев халат, и почти с точностью стрелка попав в тапки, Антон решил подняться на чердак, туда, где он провел вчерашний день в разочарованиях. Старая лестница скрипела под его ногами, пытаясь напеть мелодию забытой эпохи, но Антон не был знатоком музыки, и все усилия лестницы были напрасны. Крышка что закрывала вход на чердак, была откинута в сторону, и это выглядело так, словно к его приходу готовились заранее, будто бы знали, что он придет, обязательно придет. Высунув свою голову из- под пола он увидел, что вокруг куклы по- прежнему кружит хоровод солнечных зайчиков, только она уже не бесформенная маска, которую в силу ограниченного времени забыл раскрасить мастер, кукла уже приобрела свое лицо, то лицо, что Антон ей подарил в своем сне. Перед ним сидела его забытая мечта, мечта минувших дней. Решив довести свой визит до конца, Антон подошел к кукле и посмотрел в ее зеленые, словно изумруды глаза и проникал внутрь ее кукольной души. Внутри, его ждала она, кукла потерянной эпохи, кукла в которую один лишь сон вдохнул целую жизнь. Кукла была среднего человеческого роста, с прекрасными черными, густыми, словно ночь волосами, которые развивались на невидимом ветру. Она обернулась и словно ребенок улыбнулась его душе.
-Возможно ли это? – спросил он куклу. Но в ответ он получил очаровательную улыбку.
-Как тебя зовут?
- Долли – прошептала, ожившая в мечтах кукла.
- Имя немного необычное, но дело не в этом. Как ты ожила?
- Знаешь, я жива только в твоей душе и только твой сон придал мне облик, а там наверху я по- прежнему кукла в алом, местами порванном платье.
- Ты сказала наверху?
- Именно – ответила Долли.
- А где мы тогда сейчас? В космосе?
- Нет, мы в моей душе, в той эпохи, где когда - то я жила.
- Что за бред? Нет, мне кажется, что я сошел с ума! – прокричал Антон в сторону Долли.
- Нет, это не сумасшествие, это просто твои мечты, твои желания, о которых ты давно позабыл, полагая, что они никогда не сбудутся.
- Но я никогда не мечтал встретиться с куклой.
Ярость пришла на смену удивлению, и словно черная туча закрыла собой разум Антона. Он начал кричать, словно истеричный ребенок, не понимая, что на самом деле бред нес он сам. Прошло минут десять, и никто из двоих не хотел нарушать тишину. Не выдержав столь долгого молчания, Антон сказал:
-Можно я подойду к тебе?
Долли лишь кивнула на его вопрос. Он не стал раздумывать, слишком поздно было отказываться от предложения, когда ты сам задал такой вопрос. Подойдя к ней почти вплотную, он неожиданно для себя, да и для куклы сжал ее в своих объятьях. Антон не хотел понимать того, что с ним происходит и искать этому логическое объяснение, он просто хотел быть рядом, рядом со своей Долли. Казалось бы, просто старая кукла, забытая своим временем, но для него она стала целой эпохой, в которой он хотел жить и умирать. Он не спрашивал не себя, не ее о том есть ли между ними истинные чувства, Антон просто поверил в то, что рядом с ним его маленькое счастье. Каждую ночь он приходил на чердак и наслаждался вместе с Долли, отпущенным им временем, времени без раздумий, времени, когда тебе никто не нужен, кроме самого близкого и дорогого человека. Так было каждую ночь в течение трех недель, с того момента как он впервые попал в гости к Долли. Так было, но настал момент решиться на что- то новое, совсем неизвестное.
Вернувшись после учебы, Антон прямиком направился на чердак и к большему удивлению увидел там маму, которая наводила порядок. Словно безумный зверь он подбежал к тому месту, где сидела Долли, окруженная хороводом солнечных зайчиков, и увидел что там лишь слегка мокрый пол, который еще полностью не высох после влажной уборки.
-Где кукла?! – впервые в жизни он позволил себе закричать на мать.
Ничего не понимающая мать по началу растерялась, слова сына и его тон, повергли ее в шок, но, собравшись с мыслями, она ответила: « На помойке».
Выбежав во двор, Антон увидел картину, которая и послужит дальнейшим развитием событий: его милую Долли терзали уличные псы, словно вкопанный он стоял и смотрел, как медленно эти «друзья человека» рвут в клочья его счастье. Схватив камень, который оказался у него рядом с ногой, он швырнул его в собак, и попал в одну, но этого было достаточно, для того чтобы все остальные собаки убежали. Подбежав к кукле, Антон увидел ее бесформенное лицо, которое местами было проткнуто силой собачьих клыков, и то алое платье сильнее было разорвано, точнее, от него остались лишь отдельные лоскутки, которые жгли руки, словно лезвие острого ножа. Он поднял ее на руки и прижал к груди, словно маленького ребенка, так он простоял минут десять. И снова, как в первую ночь он услышал голос, который звал его к себе, но теперь он точно знал, что это Долли.
-Приходи ко мне – прошептал где – то далеко знакомый голос.
-Конечно, я приду – ответил Антон.
Понимал ли он то, что делает, никто так и не узнал. Антон вышел на дорогу как раз в тот момент, когда по ней мчался грузовик… Бездыханное тело упало на зеленую лужайку родного дома, а кукла, словно отчаянный самоубийца лежала под колесами грузовика. Медленно кровь стекала по лицу Антона и смешивалась с зеленой травой, и снова он видел алое платье и словно изумруды зеленые глаза. Антон понял, что теперь он находится на той параллели, что еще не открыло человечество, где находится его остров, а рядом с ним под пальмовыми листьями в горячем песке лежит его счастье…