От автора: это мой первый рассказ из этого цикла. Написан он, дайте подумать, в 1997 году. Показал я его через два года. Это любимый рассказ моего брата, а я считаю его очень сырым. Только до сих пор не могу до него прикоснуться. Уж какой есть! Высказывайтесь... Могу только процитировать слова одного писателя: Я жду вас всегда с интересом.
Несильный толчок в бок вернул меня в здание аэропорта.
- Ты что, уснул? – спросил меня братец.
- Да так, прикорнул слегка. – ответил я.
- Внимание! Заканчивается посадка на рейс 2706, Москва - …! – прозвучал искаженный динамиками женский голос.
- Пора! – сказал брат и отдал мне сумку. – Всего хорошего, приезжай, будем ждать.
- Хорошо. Обязательно. – ответил я и пошел к накопителю.
Пройдя досмотр, я медленно направился по коридору к выходу на автобус, который отвезет меня и других пассажиров к самолету. Внезапно в очках отразилась фигура сзади. Я успел напрячься, но отступить вправо не успел. Мужик в костюме, явно торопясь, обходя меня слева быстрым шагом, толкнул. Я потерял равновесие и стукнулся о стенку.
- Извините. – бросил он через плечо.
- Твою! – сказал я вслед удаляющейся спине.
Было немного больно. Я потер спину и пошел дальше. Пройдя еще несколько метров, я понял, почему мне больнее, чем следовало. Понял и остановился. У мужика был ствол. В подмышечной кобуре. «Мент!» - подумал я. – «Да еще и левша!»
В автобусе я опять увидел этого типа. У него была объемистая сумка, сам он был большого роста, но, как ни странно, достаточно неприметный. Я хотел рассмотреть его получше, но тут мне на левую ногу наступили. «Что за день!» - подумал я и повернулся. Слова, просившиеся на язык, не вылетели. Зато нашлись новые.
- Девушка, если Вам удобно, то я с наслаждением уступлю и второй ботинок! – сказал я, глядя на красивое создание, стоящее рядом.
- Это все, что у вас есть? – осведомилась оно, отодвигаясь.
- Нет! Но при первом свидании я отдаю только ботинки.
- У нас не свидание. – отрезала девушка.
- Так давайте устроим.
Она улыбнулась. Я знал, что я не ошибся в ней. Она была польщена таким вниманием. В общем, я помог донести ей вещи по трапу самолета. В самолете рядом со мной села пожилая женщина, но ненадолго. К ней подошла стюардесса и что-то сказала ей. Та встала и ушла. Я прикрыл глаза и стал ждать взлета. Через три минуты рядом кто-то сел.
- Привет! – услышал я знакомый голос.
- А, это ты. – не веря своим ушам, сказал я, открыв глаза, – И какими судьбами?
- У нас соседи оказались родственниками. Они поменялись, и я оказалась рядом с тобой.
Я ликовал. Такого даже в мыльных операх не бывает. А у меня случилось. Всю дорогу мы разговаривали о том, о сем. Она, оказывается, любила писателя Ричарда Баха и спокойно относилась к компьютерам. Поскольку я застенчивый, то идти дальше, чем просто разговор двух мыслящих существ, не рискнул. А зря.
Два часа полета пролетели очень быстро. Мы прибыли домой. Выгрузившись из самолета, мы вошли в здание аэропорта. К нам присоединились встречающие, и всей толпой мы двинулись на нулевой уровень к автобусам и стоянке личного автотранспорта. Вот тут -то все и началось. Моя знакомая шла чуть сзади меня, а впереди нас я заметил того мужика, который толкнул меня во «Внуково». Пройдя несколько ступенек большой лестницы, я заметил одно знакомое лицо.
- Вот смотри, - обернувшись к девушке сказал я, - вон там «гоблин»!
- Кто? Где? – не поняла она.
- Вон там, метрах в десяти. А «гоблин», потому что бандит. В моем районе живет.
Она открыла рот, чтобы спросить еще что-то, но тут ее глаза резко дернулись. Я обернулся. В руках у «гоблина» был пистолет. Он наводил его, как мне показалось, на меня, но я сразу сообразил, что его целью был мой аэропортовский мужик. Кто-то закричал, «гоблин» дернулся, и я инстинктивно бросился на землю. Выстрел хлопнул по ушам. Спустя несколько секунд раздалось еще два. Потом наступила тишина, которая взорвалась криками. Я поднялся. Вокруг был хаос. Люди пытались как-то разбежаться, что у всех вместе не получалось. Но сначала я увидел «гоблина», лежащего в десяти метрах от меня. Верней, я решил, что это он, потому, что его голова представляла жуткую мешанину волос, костей, крови и мозгов.
- Господи! – сказал я и обернулся.
Лучше бы я не оборачивался. Сзади лежала моя новая знакомая. По ее белой водолазке расползалось темное пятно. Я сразу понял, что она мертва. Беспомощно оглянувшись, я наткнулся на взгляд пожилой женщины. Она смотрела на меня, не мигая.
- Дрянь! – бросила она мне.
Я почти не помню, как я добрался домой в этот длинный день. Как давал свидетельские показания, как осознал, наконец, что, пригнувшись, я подарил девушке пулю. Дома я привел себя в порядок и лег. Заснуть удалось только под утро.
На следующий день часть кошмаров исчезла, но день я провел в сомнамбулическом состоянии. Вечером зашел Сергей. Я рассказал ему о происшедшем, мы поговорили. Напоследок он спросил:
- А если бы ты знал, что произойдет, ты бы остался стоять?
- Да! – сказал я ему.
Он ушел. Я ответил ему неправду, так как уже думал над этим. Мне просто стало страшно, когда я понял, что не смог бы остаться стоять, зная, что пуля идет мне. Я просто боюсь. Боюсь боли, смерти. Наверное, я очень большой трус. Тут мне стало очень гадко. Я взял и вышел на улицу, совершил небольшую пробежку вокруг квартала. Потом вернулся домой и завалился спать. Уже задремав, я подумал, что это несправедливо, когда ни за что умирают люди.
Несильный толчок в бок разбудил меня.
- Ты что, уснул? – спросил меня братец.
- Да так, прикорнул слегка. – ответил я.
- Внимание! Заканчивается посадка на рейс 2706, Москва - …! – Прозвучал искаженный динамиками женский голос.
Я пораженно огляделся. Ничего себе прикорнул. И привидится же такое!
- Пора! – сказал брат и отдал мне сумку. – Всего хорошего, приезжай, будем ждать.
- Хорошо. Обязательно. – ответил я и пошел к накопителю, по пути думая про причуды подсознания. Точный сон, в руку.
Прошел досмотр без проблем и пошел в коридор к своему автобусу на свой самолет. Внезапный толчок в спину заставил меня потерять равновесие. Мужик в костюме, обгоняя меня, устремился дальше по коридору, буркнув: «Извините». Ответная нецензурная реплика застряла у меня в горле. Ноги подкосились, и я был вынужден опереться на стену. Происходящее не укладывалось в голове.
- Вам плохо? – спросила меня какая – то пожилая женщина.
- Ничего. – ответил я. Посмотрев на нее, я понял, что именно она обозвала меня во сне (во сне ли?) дрянью.
В автобус я влез на автопилоте. Мысли разбегались и собирались, не принося результата. Тут мне наступили на ногу.
- Девушка, Вам удобно? Если да, то я с наслаждением уступлю и второй ботинок! – сказал я.
- Это все, что у вас есть? – спросила девушка, немного отодвинувшись и повернувшись ко мне.
Мне опять стало плохо. Страшная мысль, что это правда, все настойчивее пробивалась на первое место. До самолета я смотрел в окно и пытался ее заглушить. Но после того, как в самолете рядом со мной села пожилая женщина, и к ней подошла стюардесса, что-то сказала ей, и она ушла,- заглушить мысль не удалось. Я отвернулся и решил, что если ко мне сядет эта девушка, то после взлета я ей скажу: «Спорим, Вы любите Ричарда Баха?».
- Добрый день! – прозвучало рядом.
- Добрый! – отозвался я.
- Извините, Вы не возражаете? Просто у нас соседи оказались родственниками. Они поменялись, и я оказалась рядом с Вами.
Самолет взлетел. Как утопающий, хватающийся за соломинку, надеясь на отрицательный ответ, я сказал:
- Спорим, Вы любите Ричарда Баха?
У девушки округлились глаза.
- А как Вы догадались?
- Так, просто подумал. – ответил я.
- А как Вы относитесь к нему?
- Извините, девушка, но я немножко устал.
Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Она обидчиво отвернулась, потом достала книгу и стала ее читать. Мои мысли беспорядочно бегали, ничего путного не приходило в голову.
Так прошел двухчасовой полет. Когда самолет сел и остановился, все встали, пошли. Я тоже. Ноги двигались автоматически. В аэропорту, когда мы подошли к лестнице, я оглянулся. Сзади была она. На середине лестницы я заметил своего бандита и стал смотреть на него, не отрываясь. Какая-то часть меня не верила в происходящее, но только до момента, когда он достал оружие. Я смотрел на пистолет, не отрываясь. Звуки доносились до меня как через подушку, время замедлилось. Я еле услышал женский крик, но уловил момент, когда ствол дернулся, нацеливаясь на меня, когда его палец стал нажимать на курок. Ноги у меня подкосились, и я упал. Время рывком вернуло свой темп. Прогремел выстрел, потом еще несколько. Я встал и обернулся. Повторилось все, и по -прежнему выглядело также ужасно.
…Через день, вечером зашел Сергей. Мы поговорили. Вставая, он спросил:
- А если бы ты знал, что произойдет, ты бы остался стоять?
- Не знаю. Кстати, Серый-джан, а если бы ты мог вернуться назад во времени, то как можно было бы изменить события?
- Не знаю! – ответил он. – Наверное, попытался бы узнать больше, или нашел бы какой-нибудь способ, но главное – если бы не смог опередить, то не пригнулся бы!
Ночью, лежа в постели, я пытался осмыслить разговор с Сергеем. Наконец я задремал. Несильный толчок в бок вернул меня в здание аэропорта.
- Ты что, уснул? – спросил меня братец.
…………………………………………………………………………………………
- Спорим, Вы любите Ричарда Баха?
- А как Вы догадались?
Несколько часов спустя:
- Молодой человек, Вы слишком много спрашиваете. Идите домой, отдохните, успокойтесь, расслабьтесь.
Меня аккуратно выставили из помещения службы безопасности аэропорта.
…………………………………………………………………………………………
- Спорим, Вы любите Ричарда Баха?
- А как Вы догадались?
Несколько часов спустя, на улице, где жил «гоблин»:
- Какой ужас! Я ваш сосед, слышал, что сегодня произошло. Примите мои искренние сожаления.
- Парень, я ж тебя знаю! Кто он тебе? Никто. А ты кто был ему, кроме соседа? Никто. Иди давай, спасибо, что пришел. А похороны будут послезавтра. Приходи, помянем человека. А сейчас иди домой.
…………………………………………………………………………………………
У меня мало времени, чтобы подробно описать, что происходило далее. Спустя четыре дня, или два полета, я понял, что у меня нет шансов узнать, что случилось между аэропортовским мужиком и «гоблином». Слишком мало времени у меня было, слишком мало я значил (точнее, был никем) в среде бандитов, и знакомых милиционеров у меня не было. В четвертый раз я просто сыграл свою роль, добрался до дому и разрыдался. Я не хотел просыпаться через день опять в московском аэропорту «Внуково». Не хотел больше видеть убитую девчонку, почитающую талант Ричарда Баха. И умереть мне было страшно. Я любил фильм «День сурка», но только сейчас я понял, что это не комедия, это ужас.
На следующий день опять пришел Сергей. Я опять свел разговор к возврату во времени. На этот раз я задержал его подольше, в качестве своих гипотетических предположений привел свои попытки спасти девушку. Мы немного поспорили, и тут из рации Сергея донеслись позывные.
- О! – сказал Сергей. – Опять репитор включили.
- Давно пора. – сказал я, и тут нас осенило.
- В самолете есть рация! – сказали мы хором…
…………………………………………………………………………………
- Спорим, Вы любите Ричарда Баха?
- А как Вы догадались?
Я ликовал. Простой выход был найден, и я им воспользовался. После взлета я подошел к стюардессе, показал свое разрешение радиолюбителя, документы. А после того, как я показал справку о том, что я работаю в интернате, и сказал, что от моего доступа к рации зависят жизни детей, меня пропустили в кабину пилотов. Я попросил передать в аэропорт в моем городе приметы «гоблина», сообщение, что он вооружен. Потом вернулся на свое место и под неусыпным надзором стюардессы спросил у соседки:
- Спорим, Вы любите Ричарда Баха?
…………………………………………………………………………………
Когда мы прилетели, аэропорт был переполнен милицией. Меня высадили первым и повели на второй этаж в службу безопасности аэропорта. Поднимаясь, я посмотрел вниз, а потом в огромное окно. Все было в порядке. Девушка садилась в автобус, ее белая водолазка осталась белой. Мне стало немножко грустно. Она на это время оказалась самым дорогим мне человеком.
Спустя два часа, взяв с меня подписку о невыезде и ничего вразумительного не добившись, меня отвезла домой служба безопасности. Напоследок поблагодарили за сотрудничество.
…………………………………………………………………………………………
На следующий день зашел Сергей. Я рассказал ему о поездке, показал пару новых компактов – раритетов. Потом он ушел, а я почувствовал себя обманщиком. Без его головы я бы ничего не добился. Заснул в этот вечер я быстро. Снов не видел или не запомнил.
…………………………………………………………………………………………
Несильный толчок в бок вернул меня в здание аэропорта.
- Ты что, уснул? – спросил меня братец.
- Да так, прикорнул слегка. – ответил я.
- Внимание! Заканчивается посадка на рейс 2706, Москва - …! – прозвучал искаженный динамиками женский голос.
- Пора! – сказал брат и отдал мне сумку. – Всего хорошего, приезжай, будем ждать.
Брат встал, потом вдруг спросил:
- Что случилось? У тебя вид, как будто ты сейчас умираешь.
Мой братец, как всегда, не ошибся. До меня дошло, что я получил. Вечную жизнь, заключенную в двух днях. И каждый раз я буду говорить одни и те же слова, каждый раз я буду чужими руками спасать эту девчонку, каждый раз говорить Серому, что все в порядке. И так бесконечно долго. Я не состарюсь, не буду чувствовать себя усталым или не отдохнувшим, потому что, что бы я ни делал, я буду приходить в себя от толчка брата в бок. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
Я смог видеть, слышать и воспринимать окружающее спустя некоторое время. Его хватило брату, чтобы подхватить и усадить меня, и вылить остатки холодной минералки мне на голову.
- Может, не полетишь? – обеспокоено спросил он.
- Э-э-э! – протянул я. – Все в порядке.
И я пошел в накопитель. Потом я пошел по коридору к автобусу. Никто меня не толкал, наверное, я выбился из графика, но когда я подошел к выходу, я уже знал, что мне делать.
Я просто поступал неправильно. У каждого человека наступает момент, когда он должен идти прямо навстречу своей судьбе. Я же пытался ее обогнуть, спрятаться от нее. Я не должен этого делать. Это мое место, моя судьба, мой путь. Я даже подчеркну эти слова. Я должен был с самого начала не прятаться, а идти так, как полагается мне. Как полагается человеку. Просто человеку. Встречая трудности, находясь к ним лицом.
Я же поступлю так. Я сяду в самолет, запишу все, что со мной произошло. И оставлю эти записки в самолете, на своем сидении. А потом…….
…………………………………………………………………………………………
…Я в самолете. Дописываю, тороплюсь. Осталось полчаса лета. Уже сделали объявление о температуре в моем родном городе, который я увидеть, наверное, не успею. Девушка рядом со мной. (ИЗВИНИТЕ, ВЫРЕЗАНО) Когда мы приземлимся, все выйдут, подойдут к лестнице. На середине спуска раздастся выстрел. (ИЗВИНИТЕ, ВЫРЕЗАНО)
Но это потом. А сейчас, когда я поставлю точку, я повернусь к этой девушке и скажу: «А спорим, что Вы любите Ричарда Баха?». (ИЗВИНИТЕ, ВЫРЕЗАНО) …………………………………………………………………………………………
Из письма подруге:
«… И он - этот очкарик, - убрал листики, повернулся ко мне и вдруг сказал:
- Спорим, что Вы любите Ричарда Баха?
- А как Вы догадались? – вопросом на вопрос отреагировала я…
(ИЗВИНИТЕ, ВЫРЕЗАНО) …А потом мы начали выходить, и я заметила, что он забыл свои листики (роман он, что ли, писал?) на кресле. Я взяла их, чтобы отдать ему, когда мы попрощаемся. Пусть последнее слово будет за мной…
<…> …потом мы подошли к лестнице. Мы так же весело болтали, и я еще успела подумать, что если ему немного смелости, то он будет даже очень ничего. И тут я увидела, как какой-то человек в спортивном костюме, стоящий метрах в десяти – пятнадцати от нас, достал пистолет. Такой большой и черный. Раздался чей-то крик, и всю панораму мне загородил этот очкарик. Прозвучал громкий выстрел, потом еще несколько. Какой поднялся переполох! Все забегали, закричали. А мой паренек упал. Я наклонилась над ним. По его рубашке, прямо в центре, расползалось жуткое пятно, черное при свете ламп дневного света. Он смотрел на меня и пытался что-то сказать. Я приподняла ему голову. Он (ИЗВИНИТЕ, ВЫРЕЗАНО) и прохрипел – “А это не страшно!” Что он имел в виду, – я не поняла. Потом голова его как-то потяжелела, и я опустила ее на ступеньку. Вот тогда я и закричала…
...Знаешь, Инга, что меня поразило, когда я пришла к нему в больницу? Это две вещи.
Первая: Я была бы не против, если бы он захотел продолжить наши отношения, но он повел себя так, как будто его устраивали только легкие дружеские.
А вторая – он все время улыбался. Такой счастливой, счастливой и очень знакомой мне улыбкой. Мне сказали врачи, когда я к нему шла, – «А! Вы к счастливому и довольному идете!». И только уходя, я вспомнила, где я уже видела такую улыбку. Когда я была маленькой, мы поехали семьей на озеро. И мой младший братик (да, он не всегда был занудой), нырнул. Через двадцать секунд он вынырнул, огляделся и улыбнулся. Так вот, эти улыбки были одинаковые. Улыбки людей, увидевших что-то страшное и опасное, коснувшихся его и не пострадавших. Улыбки людей, вынырнувших из темного омута на яркий солнечный свет…
<…>
P. S. А знаешь, листики, что я принесла, он порвал и выкинул. Интересно, а что было в них написано? Как сказала Алиса в своей “Стране чудес”: Все любопытственней и любопытственней!»
Апрель –июнь 1997 года.