Примечания:
1)Вся повесть написана Александром Резовым и Микитой, за исключением пары отрывков, кои выделены, как абзацы и после которых в скобках указано имя автора.
2)Повесть написана еще не до конца, а потому время от времени я буду добавлять новые... назовем это главами (хм, ну, если это вам, конечно, интересно - я о новых главах говорю).
Холодный ветер бил в лицо летящими с севера туристами. Микита затянул потуже железный мотоциклетный шлем и спросил стоящую рядом бабку:
- Ну что, товар принесла?
- Принесла, милок, - и старушка вывалила из сумки на сырую землю пять дюжен тельняшек, сшитых на заказ.
- Отлично. Беру по баксу штука.
- По баксу? Ты чего! Нынче ведь доллары только на бумагу туалетную меняют, и то на нашу - российскую.
- Да? Ну ладно...
Бабка контрабандистка выглядела довольной, но двухнедельный насморк взял свое: вязаная шапочка съехала на глаза, челюсть была сломана в тридцати двух местах, тельняшки подозрительно намокли, а старенькие, изрядно помученные калоши маленько дымились и весело шипели, когда на них капало из носа.
- Ты это... бабка... документы мне достать сможешь? Национальность - коренной афроамериканец. Возраст - не более пятидесяти лет. Место жительства пиши джунгли Амазонки, мне все равно. Еще мне надо друзей за границу вывозить, так что пиши 53 ребенка. Сможешь?
- Пятьдесят три ребенка тебе? Ну нет, я уже старенькая, не осилю.
Микита хитро прищурился, но воздержался от комментариев.
- Когда будет готово?
- К завтраму тебе дед нарисует, ты к нам в хибару загляни.
- Вы только не шибко там распространяйтесь, а то вон уж полгорода знает, что я в клубе идиотов состою... Благо камнями в спину не кидают, но все равно яйца и помидоры бывает ой как тяжело от тулупа отскабливать.
- Не боись, я - могила.
А ведь и правда, нечаянно подумал Микита, но поспешил усмирить свой черный (по паспорту) юмор.
- Бывай, бабулька, у меня еще уйма дел.
- Да и я без дел не сижу... Прощевайте, молодой человек.
И бабка побежала к своему Мерседесу, сиротливо стоящему посреди голого, вспаханного поля...
Микита растерянно пожал плечами... Он так и не догнал, что там с детьми бабка намутила. Тоскливо посмотрел куда-то на запад и тихо произнес:
- А ну хрен с ними...
С кем, он не уточнил, по своей старой доброй привычке не уточнять и не задерживаться на мелких деталях. Да и вообще он мало о чем мог сейчас думать, потому как все его мысли были о жратве. О да, таким голодным он не был еще никогда. Весь недельный паек, выданный скупердяем-Королем, состоял из 18 килограммов сухарей и фляжки с водой. Вода кончилась в первый же день. Сухари еще не кончились, но Микита уже не мог на них смотреть. Тем более что после того, как он всухомятку умял 4 кг сухарей (словам при этом два зуба), у него начались мощнейшие траблы с желудком. И вот сейчас, стоя на границе, мучимый голодом, жаждой и нехваткой женской ласки, Архиепископ размышлял, что же делать и куда идти дальше? В конце концов он забил на все и просто лег спать на тюк с тельняшками... Проснулся он от мощных раскатов панк-рока, которые издавал магнитофон, стоящий метрах в 15 от Архиепископа. Еще не врубившись, откуда здесь этот орущий гроб с музыкой, Микита обнаружил, что пропал тюк с тельняшками. Вскочив на ноги, он выяснил так же, что пропали все остальные его вещи. Пропала куртка с 14 карманами, в которых находились жизненно необходимые вещи: бумажник с баксами, блокнот, огрызок карандаша, несколько сухарей, фонарик без батареек, маленький пластиковый Пика-Чу, игрушка Йо-Йо без веревочки, позолоченная цепь от велосипеда "Украина", большая коллекция презервативов, две пары носков (которые даже без дырок совсем, правда-правда!), журнал для медитации "Playboy", томик с собранием сочинений Чехова, газовый баллончик со смешным газом и еще куча полезных вещей. Пропали боевые колготки, с которыми он не расставался с самого детского сада, пропали трусы с капюшоном, пропали дедушкины валенки, бабушкина фуфайка. Словом украли все, черти поганые! Обнаружив возле себя порванный детский плавательный круг-лебедя, Микита порвал его еще чуть-чуть но смастерил себе что-то наподобие набедренной повязки. Натянув ее себе на бедра он поправил шею лебедя, которая очень живописно смотрелась в передней части повязки. И только тут он обратил внимание на то, что его разглядывает толпа оборванных ублюдков, которые так подло его ограбили. Им же принадлежал и дико орущий магнитофон. "Неужели еще и бить будут?" - в ужасе подумал Микита и оглянулся по сторонам. Обнаружив на земле рядом с собой кусок трубы, он ухмыльнулся и крикнул, стоящим в нескольких шагах оборванцам:
- Ну че, козлы? Идите сюда, и вещички не забудьте, уроды!
По толпе прошел удивленный гул и все они, а их было ровно 7 человек, ломанулись в его сторону. Микита коварно улыбнулся и нагнулся за отрезком трубы, которую заранее заметил. Но оказалось, что один конец трубы под прямым углом уходил куда-то глубоко под землю. Дернув пару разу трубу и поняв, что дальнейшие попытки бесполезны, Микита распрямился, раздвинул плечи, сощурил глаза, чуток искривил губы и приготовился погибнуть в расцвете сил...
Микиту вдруг подбросило, перекрутило...и он вихрем помчался через толпу бешено орущих оборванцев....холодный ветер свистел в ушах, срывал повязку...а он мчался вперед, вырывая свои вещи из рук наглых, исцарапанных бандюг.
Наконец, когда все вещи были собраны и надеты в процессе кружения и вертения на себя, он остановился и вдруг обнаружил у себя в одном потайном кармане кое-что...а тем временем толпа снова надвигалась......
(Panterka)
Нащупав в потайном кармане большую резиновую клизму он попытался вспомнить зачем держал ее в таком труднодоступном тайнике, и как вообще она могла ему помочь в этой ситуации. Ничего путного в голову за последние семь лет ему не приходило, не пришло и сейчас, а потому беспомощно махнув рукой он отбросил клизму в сторону... в сторону надвигающейся толпы...
...когда из толпы донесся первый крик, Микита подумал, что ребята собираются использовать ее на нем по назначению, но странные крики "Он псих!" и "Бежим, граната!!!" уверили его в обратном...
Увидев такой оборот событий, Микита сразу осмелел и побежал за толпой. Догнав самого медленного из оборванцев, он схватил его за уши и с чувством глубоко удовлетворения впечатал свое голое колено в грязную рожу оборванца. Удар получился настолько сильным, что голова неудачного разгильдяя полетела куда-то в сторону, потащив за собой тело. Красиво описав короткую дугу, вся эта туша упала в какую-то канаву. Заметив, что в руках у него все еще находятся грязные уши, Микита швырнул их в ту же канаву и понесся за следующей жертвой. Следующей жертвой оказался маленький, но невероятно толстый битюг, в порванных кожаных штанах и красной футболке с надписью "Фак Олл!". Догнав его, Микита с ходу и от всей души врезал ему ладонью по необъятной заднице. При этом раздался такой звонкий шлепок, что у всех позакладывало ухи и в первые 3-4 секунды никто не услышал два отчаянных вопля. Первый вопль производил Микита, который носился по полю и бешено тряс одной рукой. Второй вопль издавала мощная глотка пухлого оборванца, который так же нарезал круги по полю, держась обоими руками за зад...
В это время некий Мэверик сидел у себя в замке и стирал старые дырявые носки в эмалированной кастрюле, которую он утром стащил из кухни. Кастрюля уже бы вряд ли кому-то понадобилась, но вот носки можно было еще не раз постирать, и хватило бы их на пяток другой лет (смотря как часто и рьяно стирать). Утро прошло как обычно - он сладко спал, а теперь, проснувшись в двенадцатом часу дня, мучался раздумьями - чем бы заняться. Слуг у него, к несчастью, не было (бежали они быстро и далеко), всех друзей он разослал куда подальше - на поиски чудотворного сплава золота со свинцом, дабы отлить настоящий королевский толчок, чтоб и весом впечатлял и великолепием не уступал "короне Российской Империи". Правда, из друзей и был у него лишь старичок Микита, которому ничего не было нужно кроме фляги воды, да восемнадцати кило сухарей на неделю - вот это сила воли, вот это друг! Сам же Мэверик позавтракал как обычно - ананасами, да ругательным заморским словом "маракуя", запил все это апельсиновым соком и заел бабушкиной соленой капустой.
Следует заметить, что познакомились они с Микитой довольно странным образом... Как-то раз король вышел погулять со своей ручной стрекозой. Пока она бегала и резвилась в дворцовом парке, король сидел на скамеечке и читал "Московский комсомолец". Изредка подергивая поводок, чтобы стрекоза не слишком увлекалась поеданием лилий в прудике, Мэверик просматривал колонку "Их разыскивает Галина Васильевна Кукурябинская" - новый раздел в газете, посвященный недавно отстроенному в районе Чистых Прудов сумасшедшему дому. Дом был всем хорош, да только строители позабыли обнести его стеной, посему жильцы часто устраивали несанкционированные выходы на улицы города, где всяческим образом пугали мирных жителей и милиционеров. И на этот раз король, водя пальцем по именам вновь сбежавших весельчаков, наткнулся на имя Микитка, в скобках стояло: "(диагноз - архиепископ)". В общем-то ничего особенного, если учесть, что после остальных имен в скобках прятались величайшие люди как современности, так и давно минувших веков... Король просто не знал почему вдруг обратил на него внимание... пока не почувствовал на себе пристальный взгляд. На стене, окружавшей его замок сидел странного вида человек и ковырял палкой в носу... Как оказалось позже - за обедом - этим человеком и был вышеозначенный Микита. Он поведал королю о своей несладкой жизни (попросил между прочим три кило сахара), да о великих идеях на будущее... вот это были идеи!!!
И теперь, стирая носки, Мэверик уже жалел о том, что отпустил единственного своего друга в столь трудное и опасное путешествие... Что же там с ним, подумал король, а вдруг он не вернется... и глубоко вздохнул.
Через пятнадцать минут подлая совесть совсем загрызла вечно праздничную душу Мэверика, и он бросил свои носки (которые немедленно утонули в кастрюле) и пошел к своему королевскому холодильнику. Открыв дверку, Мэверик обнаружил в холодильнике, между второй и третьей полками, одиноко висящего тощего мыша. Ничего больше в холодильнике не оказалось, что видимо и послужило первопричиной самурайского поступка несчастного мыша. Прочитав молитву, предназначенную для благополучного запуска души усопшего в рай, Мэверик захлопнул дверку и пошел в ресторан. Придя туда, он сел, по своему обыкновению, за самый дальний столик в тени двух канзасских кактусов. Громко крикнув: "Ведро водки и сардельку!", Мэверик уткнулся взглядом в одну точку, погрузившись в воспоминания о тех счастливых временах, когда он еще не отправил Микиту на это опасное задание...
... Прошлым летом они с Архиепископом поехали на самую обыкновенную рыбалку в городскую баню. Приехав туда, они "рыбачили" до поздней ночи, результатом чего стала полная невменяемость Архиепископа и глубокий философский уход в себя Мэверика. Архиепископу вдруг приспичило узнать, сколько метров может проплыть человек с руками, привязанными к ногам. Мэверик в это время думал о метаэквивелантейной сущности эксзосерциозной системы сновидений и поэтому не заметил, как Микита привязал левую руку к правой ноге, а правую руку, со-осно, к левой. Как у него это получилось, до сих пор остается загадкой, ну да не в этом суть. Связав себя и крикнув что-то вроде: "Рекордный заплыв на четыреста метров!", Микита бултыхнулся с трамплина в бассейн и тут же пошел ко дну, даже не успев шевельнуть ушами на прощанье. Мэверик не обратил на звонких всплеск никакого внимания и продолжал сидеть где-то глубоко в себе, решая глобальные вопросы вселенной. В это время Архиепископ, уже протрезвевший, отчаянно пытался вспомнить хоть что-то из того, чему учил его великий Гуддини. Так ни фига и не вспомнив, он выпустил последний пузырек воздуха, дернулся пару раз и приготовился к контрольной встречи с дежурным апостолом. В это время Мэверик наконец-то вышел из себя, увидел на дне бассейна притихшего Микиту и сразу приступил к решительным действиям. Первым делом он подбежал к магнитофону и включил похоронный марш. Затем он стал звонить в милицию и орать в трубку: "Это не я! Я никого не убивал!" После этого он побежал к дежурному вентилю и стал с огромной скоростью крутить его, чтобы открыть трубу, через которую вытекает вода из бассейна. Вентиль уже был выкручен до упора, а вода все не вытекала. Как позже выяснилось, Мэверик просто крутил не тот вентиль – перед входом в баню начала медленно расползаться канализационная субстанция, радостно рванувшая на волю. В общем через минут через двадцать Мэверик натянул на себя тельняшку и нырнул в бассейн в надежде спасти друга... Доплыв до середины бассейна, Король неожиданно вспомнил, что не умеет плавать. Поняв, какую критическую ошибку он совершил, Мэверик тихо пошел ко дну всего в пяти метрах от Микиты. И может вы бы так и никогда не узнали об этих двух обычных в общем-то парнях, если б тогда в баню не зашел некий пьяный сантехник по прозвищу Огр. Он жутко мучился недержанием жидкости в организме после очередного запоя и сейчас усиленно искал культурное место для справления природной потребности. Подойдя к краю бассейна, сантехник Огр увидел живописную картину. В углу на дне бассейна лежал в позе младенца Микита с выпученными глазами и все еще дергал одной ногой. Чего дергал? Хрен его знает, может жить очень хотел? А в центре бассейна лежал Мэверик, красиво, по-голливудски, раскинувшись в позе звезды и пуская пузырьки. Огр от такого зрелища сразу перестал заниматься глупыми поисками культурного места и справил нужду прям на месте, благо памперсы позволяли вместить еще немного. Хотя это уже была критическая масса для них. С утра в них уже набралось около двух ведер воды. Непонятно, как Огр еще передвигался с таким грузом между ног. Не снимая памперсов(!), Огр прыгнул в бассейн. Схватив Мэверика за волосы, он потащил его к спасительной лесенке, что вела на поверхность. Мощными рывками загребая воду, Огр быстро достиг края бассейна, и только там заметил, что держит в руке Королевский парик... Матюгнувшись таким страшным матом, что под плинтусами сдохли все тараканы, которые это услышали, Огр поплыл обратно. Схватив Мэверкиа на этот раз за уши, отважный сантехник потащил его к лесенке. Уши были настоящие, и поэтому Мэверик благополучно был вытащен из бассейна и положен на свежий воздух обсыхать. Через две минуты рядом оказалось тело Микиты. Огр перегрыз своей вставной челюстью все мудреные узлы, которые архиепископ затянул на себе и стал пытаться оживить обоих утопленников. Так как он известный бабник и очень хорошо изучил искусство поцелуев, с искусственным дыханием проблем не возникло, и через пятнадцать минут все трое уже сидели в Кабаке и отмечали спасение двух обычных, в общем-то, парней отважным сантехником...
И вот, сидя сейчас и глуша водку прям с ведра, Мэверик вспоминал Микиту и отважного Огра. Вспоминал и плакал...
...Король рыдал, и крупные, по королевски крупные, размером с куриное яйцо, слезы падали прямо в водку, но Маверика уже ничего не могло остановить. Он вспоминал, как, наотмечавшись в Кабаке свое спасение, он тут же сделал Огра Министром Алкоголизма и Табакокурения. Назначение тут же было отмечено, и дальше Король уже ничего не мог вспомнить, во всяком случае, ни Микита, ни даже новоиспеченный министр никогда ему ничего не рассказывали о том, как прошла неделя вслед за назначением, а только бледнели и умолкали, а мягкосердечный и чувствительный Огр один раз даже расплакался, непрерывно при этом поминая какие-то огурцы.
Пока Король плакал, Микита с панком продолжали носиться по полю, нарезая каждый круги с постоянным радиусом. В конце концов, это им так понравилось, что они продолжали бегать и после того, как у них перестали болеть соответствующие части тела. Панк вошел в ритм, и его стало плющить и колбасить, а Микита просто наслаждался свежим ветерком, приятно обдувавшим разгоряченное наадреналиненое тело.
Но самое интересное происходило с оставшимися шестью товарищами панка. С начала они просто наслаждались воплями бегающих, каковая какофония живо напомнила им напевы родного панк-рока, потом, когда вопли надоели, они стали делать ставки на бегающих, и один из них даже сорвал банк в тотализаторе, поставив на аутсайдера, потом, когда движения Микиты и панка (кстати, звали его Дормидонт Твенти) стало равномерным и упорядоченным, они впали в транс. Лишь глаза их двигались, сканируя траекторию бегущих (но потом и они остановились! Глаза, в смысле), руки обвисли плетьми, изо рта стекала слюна, (блеск ее очень гармонировал с остекленелостью остановившихся глаз, каковой оптически-художественный фильтр привлек внимание окрестных ворон и воронов) а волосы встали дыбом и слабо потрескивали электричеством.
Зоркий наш Архиепоскоп довольно быстро заметил это (всего через полчаса), тут же остановился, забрал у панков все свои вещи (правда, журнал для медитаций они уже весь измедитировали), вдобавок отнял у выигравшего весь его капитал — целых 2314 блямсиков 121 глюмзик (национальная панковская валюта — имеет хождение наравне с азио… нет, афро… а, вспомнил! Евро!!!), зарядил фонарик от волосяных покровов панков и взглянул на небо. Мох рос с южной стороны, и Микита понял, что пора отправляться к бабке за ксивой…
(Бегавший же панк в конце концов так утоптал себе колею, что местные власти решили уложить там асфальт и назвать получившийся эллипс Московской Кольцевой Автодорогой, сокр. МКАД. (Это ее впоследствии Данте воспел в поэме «Семь кругов МКАДа») Вскоре внутри этой дороги стали строить дома (чтобы прямо из окон любоваться бегающим панком), сначала ближе к краю, а потом все глубже к центру. Получившийся городок стал называться по имени дороги — Москвой. Панка после этого изгнали, дабы не мешал магистральному движению, и он теперь строит за умеренную плату тем же способом стадионы и прочие сооружения кольцевого, цилиндрического и конического сечения. Например, знаменитый «Эстадио де Жужуй» («Estadio de Jujuy») в Аргентине, а также Колизей («Coliseum») в Риме попирают следы его ступней. Изредка он забавляется и рисованием загадочных кругов на ржаных полях.)
(Канстантин Китманов или Огр)
Хата старика со старухой стояла на самой опушке леса, откуда доносился топор дровосека - кого-то рубили на завтрак. Домик окружала живописная живая изгородь трех метров высотой. Длинные в четверть метра шипы явно указывали на негативное отношение хозяев к незаконному проникновению на их частную собственность. Об этом также говорило свирепое и глубокое рычание по ту сторону изгороди. Старик любил тигров. Нередко, выводя своих питомцев на прогулку, он весело смеялся, наблюдая за тщетными попытками грибников либо отбиться от них нервными, но малоэффективными взмахами корзинок, либо старания позывами "кись-кись-кись" приручить чудное животное, принимая до поры до времени его за дикою кошку. Когда же подходили эти пора и время, то созерцание желудочного сока, пищевой смеси и новеньких погрызенных тапочек давали людям основание полагать их первое впечатление о "кошечке" не совсем верным. Таким образом пенсионеры берегли деньги на зарплату охране, на поддержание в рабочем состоянии камер слежения, запрятанных по всему периметру домика, чистку мин-ловушек, полировку перекупленной у торговцев стариной статую "Рабочего и колхозницы", которая была искусно переделана под "Старика и старуху", а также сохранность именного спутника старухи, подаренного ей президентом полуострова Сапожный за предоставленные секретные материалы.
Микита пошлепал ботинками по сочной весенней траве, с некоторым недовольством слушая, как скребут по шлему низко нависшие над землей ветви деревьев, да длинные шипы изгороди. Он знал, что калитка должна вот-вот показаться, и знал он это вот уже в течение пятнадцати минут. "Кто бы подумал, - размышлял Микита, - что эти самые старик со старухой и являются мамкой, да папкой того самого Колобка! Убежал от них, негодник, но как бы сейчас жил!!! Тигры хлебом брезгуют... хотя, с мячом поиграться любят...". Ударивший в нос запах почему-то напомнил архиепископу о тяжелом, но коммунистическом детстве, когда его, совсем мальчишку, заставляли колоть на грудь звездочку и добровольно сдавать макулатуру. Запах нес в себе необъятных размеров рыжее создание, вальяжно развалившееся на небольшой полянке, прямо напротив изгороди. Создание было явно не в трезвом состоянии духа, и дух этот нещадно косил под корень молоденьких кузнечиков, только начинающих познавать все прелести полноценной жизни. Хитрую и довольную морду рыжей бестии обрамлял водопад слюнных выделений, стекающих аккуратными лужицами к подножью древней ели. Заостренная морда скорее напоминала набравшегося сверх нормы сантехника, пытающегося поцеловать собственный нос, чем выдавала в создании лису. Лиса! Миките и в голову не приходило, что в Подмосковье еще водятся лисы! Скорее всего она сбежала из зоопарка, нужно ее вернуть... Создание приоткрыло правый глаз.
- Э-э-э-м... ик... - подумала вслух лиса, - бонжур, чувак. - И глаз скрылся за веками.
- ??? - только и смог выдохнуть архиепископ, прислонившись плечом к ближайшему дереву.
Лиса вновь очнулась.
- Ыыыыыыы... - морда расплылась в дикой улыбке, - тю-тю-тю... хыы-хы-хыы. Кааазел!
- Ну ты, животное! - Попытался оскорбить рыжую Микита. - Небритая твоя морда! Где так наклюкалась?
- Кааазел!!! - Ответила лиса и захлебнулась в пьяном слюнявом смехе.
- Слушай, я тут только что показал одним таким где раки зимуют... не выводи меня из себя - я плохо нахожу обратную дорогу.
- Ааааааааа, - неожиданно трезво заорала лиса, приподняла голову, лапу, с трудом скрутила ее в фигу и вытянула на обозрение Миките. - Вот тебе арендная плата!!! - и откинулась в прежнее положение. Только теперь по лесу эхом разносился громогласный храп, сметающий близлежащих кузнечиков.
- Коза, - запоздало ответил архиепископ и гордо отвернулся.
Калитка обнаружилась через десять метров. К ней вела трехполосная асфальтированная дорога, а чуть дальше виднелся спуск в подземный переход. Чугунные створки висели на восьми петлях каждая и почему-то напоминали старые кадры про взятие Зимнего. Шестеро охранников, стоящих по другую сторону, тут же встали по стойке смирно, уронив на землю стопку журналов для медитации, десятилитровую канистру с красной икрой и полдюжины столовых золоченых ложек.
- Пароль! - Вопросил один из стражей, поспешно слизывая с губы икринку.
- Да я к бабке за документами, собственно...
- Пароль!! - Еще более свирепо сказал другой.
- У вас там лиса пьяная на опушке валяется...
- Проходи!
Маленький охранник подбежал к будке, нырнул в нее, и створки медленно стали открываться. Когда Микита зашел на территорию, двое охранников пошли с ним (один спереди, а второй сзади), остальные остались охранять въезд.
Из открытого окна на седьмом этаже дома лилась приятная электрогитарная музыка и тоненькая струйка воды, на что один из охранников заметил: «Оне опять ванну принимають». «О, истину глаголешь, друже», - было ему ответом. Пока они обходили «хату», Микита заметил двух румяных тигров, беззаботно гоняющих по полю что-то вопящего грибника. То, что это был именно грибник, угадывалось лишь по его странным повадкам – он то и дело приникал к земле, рыл руками землю, но при приближении тигров делал вид, что просто потерял монетку и с невинным видом затирал мыском ямку. Но, надо отдать ему должное – бегал он быстро и хорошо. Оставалось выбрать того человека, который согласится расстаться с этим должным в пользу грибника.
Дверца, немного поменьше въездной калитки, отворилась неслышно и впустила архиепископа в дом. В прихожей с правой стороны стоял до блеска начищенный орган, слева, напротив органа, находился шкаф для уличной одежды, на антресоль, предназначенную исключительно для головных уборов, которого вела винтовая лестница. Микиту принудили расстаться с мотоциклетным шлемом и заперли мешок с тельняшками в камере хранения, сообщив владельцу по секрету тридцати трехзначный код. Как быстро прикинул в голове архиепископ – код был примитивный. Он состоял из порядкового номера ящичка по вертикали, помноженного на номер ящичка по горизонтали, плюс определитель транспонентной матрицы, соответствующей матрице с числом строк и столбцов, определяемых количеством ящичков идущих до необходимой ячейки, исключая номер самой ячейки, слева от нее и вниз от нее. Таким образом, Микита уже знал коды всех двухсот ящичков и решил, наконец, покончить с умственной разминкой.
Охрана повела его к лифтам. Маленький пришел сразу, но шеренге из трех человек туда залезть не удалось, все время кто-то из охранников оказывался лишним, а потому ждали большого лифта. Как понял спустя некоторое время архиепископ, это было дурацкой затеей. Откуда-то сверху доносились ужасные крики и удары. Барабанили по двери лифта и, видимо, изнутри. «Я разумею, старче доигрался», - усмехнулся первый охранник. «И поделом ему, не чтит устав лифтерный», - поддакнул второй. «Придется на ногах поднимать свои бренные тела к гостиной». «С тобою вместе я скорблю». Вот так вот и пришлось подниматься пешком по лестнице на шестой этаж, где и ждала Микиту давешняя бабка, снабдившая Архиепископа драгоценной полосатой одежкой.
- Доброе утро, милок, - заговорила она, - зачем пожаловал? Али може службу какую сослужить тебе могу?
- Дык за паспортом я заграничным пришел. – Вчера вроде договаривались.
- Ну да, помню, помню тебя… только вот сокрушалась я все, что пароль тебе сказать забыла. Как же ты прошел?
- Да там у вас лиса лежит на поляне…
- Правильно. А как ты узнал-то, милок?
- Как узнал? Да увидел я, что слепой что ли?! Валяется под деревом пьяная вдрызг.
- Что? Хватит со мной шутки шутить, - после этих слов бабки охранники резво схватились за висящие у них на поясе бейсбольные биты, - говори, кто раскололся! Кому надо задницу идти надирать? Кто у нас слабое звено?
- Лиса там у вас!!! – закричал Архиепископ. – Знаете, зверь такой рыжий с острой мордой! Только у этой морда еще жирная и довольная. Хитрые, гадины, ворон обманывают, последний кусок сыра отбирают, с журавлями никак в соседстве ужиться не могут, волков обманывают, чтоб те им рыбу ловили, Колобков всяких лопают под их же задорные песни…
- Стоп! Колобков, говоришь??? – Лицо старухи болезненно сморщилось. – Я то думаю, куда все сыновья подевались… бедняжки… вот уже как восемьдесят девятого сегодня утром сварганили, да в сад резвиться отправили… а он, значит, через стену-то перемахнул… и как им только удается? Ах, какой был Колобок! Я даже коньячку в них добавлять стала, чтоб здоровее были… а их, получается, все время она жрала… вот гадина! Как старик из лифта вылезет, так будем думать как лису проучить.
- А вы, - подал Микита светлую идею, - очередного колобка с «пургеном» сделайте. И себе веселье, и лисе обидно.
- Ха-ха! – Возрадовалась бабка. – Это же гениально! Может в него еще и булавок намесить? Эдакого «ежика-на-изнанку» заделаем?
- Вы бы еще и гексогена туда намешали, вот бы капитошка вышла, - съязвил Микита.
- О боже, гексоген! Отлично!… Дееед, где у нас боеприпасы хранятся?
- Эй, эй, подождите! Шучу я, понимаете, шучу! Одного пургена вполне хватит.
- Думаешь?
- Уверен!
- Ну хорошо, - покорно проговорила старушка, потом, озорно глянув на Архиепископа снизу вверх, добавила. – А все-таки с капитошкой – это класс! БАХ!!! И все!… Ну хорошо, хорошо… пурген.
- Кхм, а вы ничего не забыли? – Осведомился гость.
- Забыла? Хм… ах, да!… Держите, вот ваши документы. Все как просили: национальность – коренной чукча, место жительства – низовье тундры, 53 развода. Так?
Микита провел в доме старика со старухой неделю. Это была неделя беззаботной жизни. Но счастье кончилось быстро. Однажды ночью, старик окончательно сошел с ума. Он спустился в подвал и открыл там свой потайной сундук с боеприпасами. Обрядился в камуфляж, натянул на себя бронежилет, каску, обвешался пулеметными лентами и гранатами, прицепил на спину базуку, взял в руки турельный пулемет о десяти стволах и коробку с динамитом. Установив на таймере с коробкой динамита время 00:05:00, старик тихонько захихикал и вышел из дому. Затем он сел в джип и отъехал метров на пятьдесят. После чего выпустил восемь сигнальных ракет, достал громкоговоритель и заорал в сторону дома (здесь и далее: В.Ц. - вырезано цензурой):
- Ну че, старая, вот тебе и (В.Ц.) настал! Долго ты (В.Ц.) мне роги наставляла! Думала, я ни (В.Ц.) не знаю? А вот (В.Ц.) тебе! Я все знал! Какая же ты (В.Ц.), (В.Ц.), (В.Ц.) гребаная, (В.Ц.), (В.Ц.) уродливая, (В.Ц.), с (В.Ц.) вместо мозгов! Я ль тебя не любил? Я ль тебя не (В.Ц.)? Дык чего ж тебе (В.Ц.), надо было? Ну всё! Теперь всё! Я долго терпел, но я же не (В.Ц.), чтоб терпеть всю жизнь! И все твои (В.Ц.) охранники в моем доме, которых ты нанимала якобы для охраны своей (В.Ц) (В.Ц.), тоже пошли все на (В.Ц.)! Еще пара минут и вы все отправитесь в (В.Ц.)! Ха-ха-ха! Как же мне теперь (В.Ц.)!!!
Громкоговоритель был японский, и орал так, что слышали старика, пожалуй, в тридцати километрах все вокруг. В доме все проснулись после первых же матов и потому слышали до конца все то, что орал сбрендивший дед. И только один Микита понял, что чичас будет с ним, с бабкой, с охранниками и с домом. Не желая превращаться вместе со всеми в огромную мясную запеканку, он быстренько ломанулся к выходу, не успев даже прихватить с собой ни одежды, ни еды, ни золотых бабкиных украшений. Особняк имел восемь этажей, спальни размещались на самом верхнем. Добежав до шестого, Микита услышал про оставшиеся "две минуты" и понял, что если будет выбираться через парадный вход, то не успеет. Он подбежал к окну и посмотрел вниз.
- Ох, мать!!! Сколько лететь...
В панике он никак не мог прикинуть, останется ли жив при падении или нет. На счастье мимо пробегала бабка, не успевшая наложить на себя килограммы косметики, а потому жутко страшная, и никому не нужная. Не долго думая, Микита схватил бабку, и швырнул в раскрытое окно. Бабка со свистом пролетела все шесть этажей и упала в цветочную клумбу. Поняв что произошло, она вскочила на ноги, и мотая над головой маленькими кулачками, заорала:
- Ты че, (В.Ц.)???
Увидев, что с бабкой все в порядке, Микита сиганул вниз. А бабка, дура старая, все стояла и орала. В общем не стало больше бабки... Не упал Архиепископ в клумбу... На бабку упал... Погоревав над телом бабки около секунды, Микита ломанулся к забору. И в эту секунду раздался мощнейший взрыв. Сначала яркая вспышка озарила все вокруг белым светом из каждого окна. Затем раздался гром, вместе с которым вылетели все стекла из окон. В следующий миг особняк весь как-то распух, а еще через долю секунды разлетелся в гречневую крупу вчерашних воспоминаний. Какое-то время Микита летел по воздуху аки птица Феникс, наблюдая, как где-то высоко над ним пролетают с диким матом охранники. Очень неудачно приземлившись на дно какого-то овражка, Микита попытался подняться, но не смог, а потому остался лежать до утра. Наверное, это его и спасло от неминуемой гибели, потому что старик до самого утра раскатывал по лесу, добивая выживших. Утром все закончилось. Повсюду кружили вертолеты с надписью и наземная техника с надписью "FBI". Место взрыва опутывали километрами оранжевых лент и растаскивали оттуда обломки. Как выяснилось, старика положил снайпер-спецназовец. Но никого спасти не удалось. Решив не светиться среди такого огромного количества правозащитников, Микита потихоньку уполз в лес. Следующие двое суток он так и проползал по лесу, думая, что ползет все время на север, а на самом деле двигаясь все время по кругу...
... Этой ночью Миките опять пришлось остановиться на ночлег в лесу. Но это его сильно не огорчало, т.к. в лесу он провел много ночей и был обучен засыпать на кучке листьев. Гораздо больше его волновало то, что прошло уже три дня, а лес все не кончался. В голову лезли разные подлые мысли о том, что выхода из этого гребаного места нет, и теперь придется остаться здесь на всю оставшуюся жизнь. А так как вместе со званием Архиепископа, он получил Бессмертие, ему совсем не улыбалось проторчать в этом темном лесу еще сотню-другую лет. После всех передряг судьбы, лишившись одежды, остатков пайка и даже маленького пластикового Пика-Чу, Микита выглядел сейчас как первобытный человек. Грязный, исцарапанный, исхудавший до невозможности, с бешенным огоньком в глазах, дубиной в одной руке, и с пустой консервной банкой из-под кильки в другой. Вчера, правда, ему подфартило с одеждой: он набрел на сверток, который кто-то обронил в этом, Богом забытом месте. В свертке лежали новые джинсы и рубашка. Располосовав при помощи консервной банки джинсы, Микита смастерил из них удобную набедренную повязку. Из рубашки и длинной ветки он смастерил флаг. И теперь, засыпая на куче листьев, Архиепископ был очень доволен тем, что он такой на все руки мастер, и жалел о том, что в найденном свертке больше ничего не оказалось, так бы он еще себе какую-нить одежду сварганил...
Ночью ему приснилась его добрая мамочка - Night Angel. Она, по старой доброй привычке, грозилась выпороть своего сына, а потом садила его на колени и начинала читать сказку про Колобка. Посреди чтения, злой Колобок неожиданно вылезал из книжки и дурным голосам начинал орать: "Пиастры! Пиастры!" АнгелиЦЦа сразу окучивала его открывалкой на будущую неделю. Но подлый Колобок все время менял проксю и опять появлялся в книжке. В конце концов пришла Лиса и съела Колобка. Потом приснилось, как в Кабак вломилась налоговая полиция с явным намереньем забрать все имущество. Из всего, что было в Кабаке, имуществом можно было считать только старенький холодильник, и его палицаи забрали. Якобы за неуплату налогов с контрабанды. Потом Миките приснилось, как в Кабак пришел mr-bad и сообщил, что инет теперь стоит не 2 бакса за час, а 200. После чего раздался его злой хохот, который отражался от стен и набирал силу, в результате чего через несколько минут потолок упал на Архиепископа. Но, почему-то, потолок оказался сделан из сыра, и Архиепископ отделался легким испугом. Для тех, кто в танке, повторяю: отделался, а не обделался. Потом ему приснилось, как на руины Кабака пришла красивая стриптизерша, одетая по последнему слову техники и с лазерным шестом. Она воткнула шест в двух метрах от Микиты и щелкнула пальцами. Неожиданно, откуда-то сверху, раздались уже знакомые раскаты панка, и стритизерша начала медленно отвинчивать гаечки на своей металлизированной кофточки...
На этом сон неожиданно кончился, как и все хорошее, что было в жизни Архиепископа. Открыв глаза, он обнаружил, что уже наступило утро, а значит пора собираться дорогу... К полудню Микита подошел к древнему полуразрушенному замку. Он вежливо постучал пяткой в дверь, отчего та, вместе с косяком, упала куда-то внутрь, подняв тучу пыли. Микита решил подождать, пока ветер немного выдует пыль и зайти внутрь. И вдруг оттуда, куда рухнула дверь, выбежали четверо стражников, закованных в латы, с мечами. Схватив ничего не понявшего Архиепископа, они потащили его в замок. Тащили долго, аккуратно стукая его головой об каждый выступающий кирпич, и заботливо пиная под зад ногами, закованными в тяжелые металлические бутсы. В конце концов, они бросили его на пол в сырой темной камере. Микита сразу вскочил на ноги и со всей дури вдарил ближайшему по роже. К несчастью, в темноте он и не разглядел, что у того было опущено забрало шлема. В темноте раздался глухой стук по чему-то металлическому, потом возникла секундная пауза, после чего раздался Микитин вопль:
- Вашу мать! Морды железные! Мля, еще после той задницы рука не отошла!
Стражники, не обращая внимания на скулящего от боли пленника, вышли и стали запирать дверь. Микита подскочил к двери и потянул ее на себя.
- Эй! Погодите! Дайте чего-нить пожрать, а? Неделю ж не жрамши! И выпить! Тока, если что, я не всякое вино пью! Кагор сойдет! И помыться охота! Ванну горячую с тремя девушками!
Дверь опять приоткрылась и показалась голова одного из стражников.
- Чего?
- Жрать, говорю, хочу! И пить! И ванну мне!
Вместо ответа Архиепископ получил сильный удар кованной перчаткой в правый глаз. Сознание накрылось медным тазом, и он отправился в глубокий нокаут...
Через какое-то время Микита пришел в себя. Что сейчас на улице, день или ночь, определить было невозможно, потому что камера не имела никаких окон. Кругом царила полная темнота. Поднявшись на ноги, он сделал пару шагов к двери и наступил во что-то мягкое. Со злостью пнув это что-то, Микита чуть не отбил себе пальцы на ноге. Оказалось, что это нечто мягкое лежало в довольно твердой миске. Миска отлетела в сторону, откуда раздался звук разбитого стекла, глухой стук металла и всплеск воды. Архиепископ начал с любопытством обшаривать пол, надеясь определить, что же это было. Через пару минут он с горечью осознал, что пнул миску с едой, которую, очевидно, принесли стражники, когда он спал. До того как Микита пнул миску, в ней, по видимому, лежали вареные листья капусты. Теперь эти листья валялись повсюду, некоторые даже прилипли к стене. Еще через минуту Микита выяснил, откуда доносился звук разбитого стекла. Оказывается, металлическая миска, удачно запущенная пинком, попала в бутылку с водой, которая стояла чуть далее. Теперь от бутылки остались лишь осколки, а вся вода утекла в щели на полу. Понимая, что он только что лишил себя еды и воды, Микита нашарил в темноте капустный лист и стал его грустно жевать...
Прошло четыре дня тюремного заточения. Два раза в сутки пленника выпускали на прогулку. Кормили неплохо: на завтрак, обед и ужин давали полную миску вареной капусты и бутылку воды. На все вопросы Микита получал ответы в виде ударов по разным частям тела, поэтому все вопросы закончились в первый же день. На четвертый день в камеру затащили еще одного пленника. Так же как и Микиту, его бросили на пол, пнули в живот и закрыли дверь. Несмотря на тяжелый удар, пленник вскочил и подбежал к двери.
- Эй, выблюдки! Какого папуаса? За что?
С той стороны раздался звук запираемого замка. Пленник начал стучать кулаком по двери и орать.
- Стойте! Дайте хоть че-нить пожрать! И выпить! И дев...
Он не успел договорить, потому что Микита вскочил с пола и, схватив новенького за руку, потащил прочь от двери. В ту же секунду дверь открылась и показалась голова стражника. Он посмотрел на пленников и спросил:
- Чего?
- Да нет, спасибо! Ничего-ничего, - улыбнулся уже набравшийся опыту Архиепископ и приветливо помахал рукой.
Стражник молча закрыл дверь и ушел. Новенький только сейчас заметил Микиту. Он попытался разглядеть его, но в темноте это оказалось невозможным. Тогда он сел возле Микиты и неуверенно произнес:
- Здравствуйте. Вы тут давно?
- Да нет, не очень. Тебя как звать-то?
- Stranger я, - новенький протянул руку.
- Гм, странное имя. А я Микита, - Архиепископ пожал протянутую руку.
- Тебя за что посадили сюда?
- За то что в дверь постучал... А тебя?
- А меня за то, что я королевского ДРАКОНЧИКА из обедни утащил.
- Понятно... А кто здесь король?
- Здесь не король, а королева, - Стрэнжер оглянулся и шепотом добавил, - Имя у ней красивое: Эриале.
Микита почесал в затылке, имя показалось ему знакомым. Когда-то давно, король ихнего государства, Маверик, что-то говорил об Эриале и даже обещал при случае познакомить. Но все время на это не хватало времени. И вот теперь, Архиепископ сидел в темнице у этой таинственной властительницы. Эх, подумал он, надо было больше времени знакомствам уделять, а не боевым заданиям, на которые отправляет Король. В это время, Стрэнжер нашел на полу Микитину заначку - несколько капустных листьев, которые он каждый раз откладывал на случай побега.
- Это съедобное? - Стрэнжер показал на листья.
- Ха! Да это единственная пища, которую здесь дают!
- Можно? А то я уже два дня не ел, - Стрэнжер сделал очень печальное лицо, которое по видимому должно было означать лицо священника, постившегося сорок дней.
- Бери... Следующий паек только через несколько часов выдадут.
Стрэнжер неуверенно взял небольшой лист и запихал его в рот. Медленно начал его разжевывать. Затем его лицо растянулось в довольной гримасе и он запихал в рот еще пару листьев. Микита с некоторым сожалением смотрел, как быстро тают его запасы. Но он не мог оставить человека голодным. В крайнем случае, подумал Архиепископ, можно будет его съесть... А пока пусть отъедается, поросеночек... Мням... Помотав головой, Микита развеял все эти грешные каннибальские мысли и заметил, что запас листьев почти закончился. Странжер аппетитно чавкал, набив полный рот и держа в каждой руке по капустному листу. Микита усмехнулся:
- Лопай-лопай, Склефосовский...
- Фпафиба! - только и смог произнести Стрэнжер, усиленно пережевывая капусту...
Огр тяжело сопя выбрался из старенького мотоцикла и утер сопли рукавом. Он был немного взволнован после дикой поездки по Красной площади, где его пыталась поймать толпа престарелых коммунистов, собравшихся на очередной митинг, в наивной надежде наконец-таки выкрасть тело любимого вождя. Старички дико кричали, свистели, кто мог, щелкали пластмассовыми челюстями, кидали в Огра лапти, которые больно били в незащищенную голову (шлем был некогда позаимствован Микитой в качестве защиты от яростного весеннего солнца), но повредить это ему уже не могло. В его немного отросшей бороденке запуталось несколько макаронин, развевающихся на ветру, к щетине над верхней губой прилип чайный пакетик, а за ухом была надежно спрятана бутылка водки и пачка пельменей. Сантехник проехал мимо статуи Минину и Пожарскому, откуда доблестная милиция сгоняла распоясавшихся негров, метко забрасывая их дубинками и автоматами. Весна уже совсем вступила в свои права.
Теперь же, ощупывая себя немытыми руками, Огр понял, что макаронины и чайный пакетик бесследно исчезли, но водка с пельменями все еще покоились за его крепким ухом. На него всегда можно было положиться, особенно перед сном. Сантехник сунул руку в карман и скорбно вздохнул, понимая, что жизнь так и не улучшилась. В другом кармане он нашел мятый листок бумаги, который тотчас поднес к глазам и близоруко прищурился, силясь разобрать написанное. Затем Огр поднял глаза и взглянул на табличку, прибитую к воротам. Все верно, он был у цели.
К створке ворот, на уровне груди Министра по делам Алкоголизма и Табакокурения (далее Минаит) был прибит велосипедный звонок. Позвонив три раза, да так никого и не дождавшись, Огр придирчиво осмотрел каменную стену. «Сложно, но можно», - пробубнил он себе под нос, хватаясь рукой за выступающий из стены камень. «Прыгал, - пыхтел он, ставя левую ногу на камень. – Летал, - хрюкал, подтаскивая правую ногу. - Скакал, - снова пошла левая нога. – Пил… - за ней правая. – Пил. – Левая. – Пил! – Правая. – Пил!!!…». На стене было хорошо – тихо и спокойно. Давненько Огр не видывал таких отменных стен. Если не брать во внимание впившуюся в зад колючую проволоку, то сантехник чувствовал себя великолепно. По правде сказать, проволока не была такой уж противной штукой. Легкий массажик заставлял сильнее бежать кровь по венам, напоминал крепкую хватку старого фронтового товарища. С трудом расставшись с проволокой Минаит упал со стены во что-то мягкое и теплое. Запахло свежестью навозного утра. При других обстоятельствах сантехник бы поднялся, отряхнулся и пошел себе дальше, но в саду давнего знакомого следовало соблюдать осторожность.
Выбравшись из кучи, Огр по-пластунски пополз к задней двери дворца, стараясь не быть замеченным из окон. Никогда он не думал, что в мире может быть столько мух. Клопов – да, вшей – подавно, но мух! Они не то чтобы мешали, вот только ощущаешь себя не в своей тарелке, когда с тебя что-то слизывают сотни маленьких и липких язычков, причем это «что-то» в лучшие времена заслуживало более уважительного обращения, но теперь сильно оскорблялось, когда кто-то упоминал о его происхождении, ну или конкретно об оном многострадальном месте. Сейчас Огр размышлял, что вполне смог бы прожить без них, учитывая то радостное событие, что задняя дверь была уже на расстоянии вытянутой руки. Несмотря на свое многозначительное название, дверь была окрашена, а петли заботливо смазаны – Огр принюхался – горелым машинным маслом Шел. Из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Сантехник подполз впритык к дому и попытался протиснуться в люк для кошки внизу двери, что удалось ему без особых проблем – он прямо-таки проскользнул внутрь, не хватало лишь характерного «чпок» и смеха невидимых зрителей.
Следящая камера не отрываясь наблюдала за тем, как Огр ползет по коридору в сторону ванной, затем, когда тот скрылся за углом, спрыгнула со своего постамента, выпустила колесики и осторожно покатилась следом. Она была ужасно напугана, но решила исправить свою ошибку. Этого человека она не упустит! К удивлению камеры человек заполз в ванную комнату. Оттуда послышался звук льющейся воды. Вот негодяй! Залез помыться на халяву! Хоть за воду и платил король, но она часто наблюдала за тем, как вытягивается его лицо при виде чеков за использование фонтанов, где внизу какой-то остроумный служащий компании приписывал: «Если сумма не будет выплачена до указанного срока, все ваши фонтаны будут незамедлительно подключены к городской канализации», но так как эта приписка сопровождала теперь каждый чек, оставалось только гадать, на самом ли деле это была лишь шутка.
Камера толкнула дверь и вкатилась в ванную. Теперь звуки воды разрывал бодрый голос, читающий стих Николая Гумилева «волшебная скрипка»: «…Мальчик, дальше, здесь не встретишь не веселья не сокровищ, но я вижу – ты смеешься…». Голос то срывался на крик, то захлебывался водой, а то и вовсе переходил на неприличные ультразвуковые тона. Камера сморщила линзу и поспешила отвернуться: «подожду его на выходе», - злорадно подумала она. Вообще-то, когда она работала у одной престарелой женщины (которая как-то утверждала, что единственная и неповторимая мать Колобка), то и не такого навидалась в мужских душевых, но чтобы мыться в одежде – до этого надо было додуматься!
Огр закончил топить последнюю муху и закрыл кран с водой. «Вот так-то! – Воскликнул он, - посмотри в глаза чудовищ, и погибни страшной смертью!!!… Как я рад, как я рад, вот такой я, други, гад!». Злобное хихиканье было прервано неожиданной мыслью. Ему показалось это несколько глупым, но, похоже, следовало сменить мокрую одежду на сухую. Вытащив из-за уха бутылку и пачку пельменей, Минаит аккуратно отложил их в сторону, вылез из винной и открыл большой шкаф.
Камера обычно ничему не удивлялась, но ей показалось довольно странным, что человек, выходящий из ванной был одет в пушистый махровый халат розового цвета с пестрыми попугайчиками и пальмовыми ветвями, обут в пушистые же тапочки в виде зайцев, а на голове красовалась зеленая резиновая шапочка хозяина дома с цветочками. В одной руке человек сжимал бутылку водки, а в другой пачку пельменей. Лицо его имело выражение человека, только что совершившего массовое убийство.
- Стой, кто идет? Стрелять буду! Сопротивление бесполезно! Полезно не сопротивление! Молчать! Все сказанное будет использовано в корыстных целях! Вы имеете право на адвоката, звонок другу, пятьдесят на пятьдесят и помощь зала! – выпалила камера на одном механическом дыхании.
Огр взглянул на нее с нескрываемой тоской и предложил:
- Водку будешь?
В столовой они устроились на дальнем от двери конце стола и разлили водку по пивным кружкам. Камера опрокинула свою залпом и с грустью уставилась на еще полную кружку Огра, который убежал на кухню варить пельмени. Вернувшись с полной доверху тарелкой, сантехник увидел уткнувшуюся в стол объективом камеру и две пустые пивные кружки.
- Вот зараза, - расстроился он, - придется одну закусь жрать.
Пока камера смотрела пьяные сны, сантехник умял все пельмени, а потом вдруг вспомнил, зачем он пришел. Три дня назад кто-то из террористов взорвал хату старика со старухой, и Огр понял, что тут не обошлось без Микиты. Скорее всего он остался у них передохнуть, а кто-то прознал об этом и захотел отстранить от дела раз и навсегда. Золотой толчок – это вам не шутки шутить. Потому Минаит вскочил с места как ошпаренный и принялся бегать по всему дому в поисках Мэверика. Он искал и в гостиной и в туалете, и в джакузи, и в бассейне, и в погребе, и в ангаре, и в амбаре, и в солярии, но его нигде не было. Два часа спустя, закончив поиски в саду, недоумевающий Огр вернулся в столовую и сел рядом с просыпающейся камерой. У нее видимо раскалывалась голова, но сантехнику было плевать.
- Где король? – Завопил он не своим голосом (ну, любил сантехник прихватить чужого). – Куда дели?
- Умф… - зажужжала камера. – У меня… это… все записано… - в боку камеры что-то щелкнуло и за отъехавшей крышкой показалась кассета. – Бери быстрее, а то ща меня стошнит… хи… шалунишка… щекотно!
Огр достал кассету и ринулся в кинозал, а камера, склонившись над унитазом размышляла, какова будет реакция сантехника на похищение короля.
Вот уже третий раз Огр прокручивал эту короткую запись и не мог поверить своим глазам. Он не мог понять, как могла эта шайка в черных масках, вот так по наглому, похитить самого Короля прямо из его королевского сортира. Камера запечатлела, как Королю били тяжелым мусорным ведром по голове, после чего запихивали его изнеженное королевское тельце в багажник старенького "Запорожца". Затем один из похитителей поворачивался, произносил матерную речь прямо в камеру и замахивался мусорным ведром. Дальше запись обрывалась. Очевидно, злобный похититель ведром выключил камеру как всегда на самом интересном месте. Огр потряс кулаком в сторону экрана.
- Сволочи! Да как же можно? Блин, беспредел в стране ваще! (В.Ц. много-много раз)...
Спустившись в королевский подвал, Огр стал готовиться к спасенью короля. Два часа ушло на полное обмундирование в камуфляж чукотских военно-воздушных сил. Еще час ушел на обвешивание гранатами, автоматами, дробовиками и прочими рогатками. Лишив таким образом оружия всех модераторов Кабака, Огр решил тут же пойти на спасенье Короля, но заметил склад бочек с пивом. Спасенье было отложено на следующую неделю, и отважный Огр остался в подвале для тотальной дегустации всего пивного отсека...
Маверика долго куда-то везли, тащили, волокли и несли. При этом ему даже не позволялось отойти в сторонку и пообщаться с природой-матерью, хорошо что он еще перед похищением новые памперсы надел. Кроме того, его руки были все время связаны сзади, а на голове все время торчал черный мешок. На третий день похищения, проснувшись, Маверик ощутил, что лежит на холодном полу, возможно мраморном. В помещении, на сколько он мог различить по голосам, находились три человека и одна женщина.
- ... дык он же, собака такая, кусался даже через плотный мешок и еще больно пинался, - оправдывался чей-то гнусавый мужской голос.
- Это не оправданье! Я приказывала уложиться в 48 часов! Где вы пропадали трое суток?! - раздался властный женский голос.
- Дык это, дорогу ж подле бабкино-дедкиного дому взрывом разворотило! Слыхали, чавой там было-то у старика со старухой? Говорят, цельный район боевых действий получился, горячая точка, во как!
- У меня есть свои информаторы! А теперь - убирайся! А Маверика в камеру-люкс, но без освещения! - голос женщины был холоден как лед, чувствовалось, что прекословить ей здесь никто не смел. Ее казался знакомым, но память никак не могла подсказать, кому же он принадлежал. Может Не Такая? Нет, не то... Или Лето? Тоже не то...
Маверика подняли с холодного пола и куда-то аккуратно понесли. Через несколько минут его опять бросили на пол, правда, покрытый мягким ковром. Пнули под ребра, развязали руки и сняли мешок с головы. Но, соскучившийся по солнечному свету Маверик так ничего и не увидел, так как в его новом обиталище не было ни окон, ни источников света. Вздохнув, Маверик хотел что-то спросить у охранников, но они уже вышли, заперев с той стороны тяжелую дверь. Поднявшись на ноги и раздвинув в стороны руки, Маверик сделал пару шагов и наступил во что-то мягкое. Первым желанием было пнуть это что-то. Этот сиюминутный порыв указывал на родство с Микитой, который так и поступил в свое время. Но так как Его-Величество-Король-Кабака-Мэверик был все же умнее , он решил узнать, во что же он наступил своими напедикюриными пальчиками. Обнаружив, что это миска, до верха наполненная вареными капустными листьями, Маверик поднялся с пола и с такой силой пнул миску, что она со свистом полетела к потолку, отрекошетила от него, потом пару раз звякнула об стены и об пол, и в конце концов упала к ногам Маверика, все такая же полная вареной капусты.
- Приклеивают они ее, что ли? - Маверик поскреб в затылке.
Так ничего не поев, плененный Король Кабака уселся на пол в позе лотоса и стал ковырять указательным пальцем в носу. Но, вспомнив как всегда его предостерегал Микита от этого дела ("Не ковыряй в носу, Маверик! Мозги поцарапаешь!"), тут же перестал и решил выспаться, так как в последние трое суток такой возможности ему не предоставлялось. Уже закрывая глаза, он услышал какой-то шум. Прислушавшись, он понял, что где-то наверху идет бой. Кажется он даже различил крик Микиты. А что он здесь делает? Маверик соскочил с кровати и, подбежав к двери, стал барабанить в нее всеми руками и ногами, но с той стороны так никто и не ответил.
В ту минуту, когда Маверика бросили на пол в камере, этажом ниже открылась дверь и к двум другим пленникам, Миките и Стрэнжеру, вошел человек, одетый как королевский посол. Как это ни странно, он оказался королевским послом. Сообщив, что "заключенных в королевской темнице бродяг" желает видеть королева, посол вышел за дверь. Вместо него в камеру ввалились четверо страдников, которые велели пленникам поторапливаться. Микита ткнул Срэнжера под бок и прошептал:
- Вот он - наш шанс! Или сейчас или никогда!
- Ты что, хочешь попробовать сбежать под охраной четырех солдат? - тоже шепотом спросил Стрэнжер и покосился на стражников.
- Да! Мы должны попытаться! Мало ли что там королева придумала? Могет она нас сейчас на нас посмотрит, да и прикажет намазать обоим задницы медом и на муравейник посадить. Далеко тогда убежишь? Вот, и я про тоже. Поэтому, давай, собирай капусту и молись своим богам, чтобы все получилось.
Наскоро распихав запасы капусты по карманам тюремной одежды, пленники встали перед стражей.
- Ну, мы готовы, господа тюремщики! - бодро произнес Микита и приготовился выходить из осточертевшей за полмесяца камеры.
Но тут случилось нечто, что уменьшило шансы сбежать на 56%. Один из охранников достал наручники и сковал обоих пленников за руки. Теперь Микита и Стрэнжер были неразрывно связаны друг с другом крепкой цепью, примерно метровой длины.
Всей толпой они вышли из камеры и стали подниматься по лестнице. Двое стражников шли впереди, двое сзади. Минут десять все молча шагали по бесконечным коридорам замка.
Наконец, они вышли в длинный просторный холл с мраморными колоннами и отполированным до блеска половым покрытием из мраморных же плит. Одну из стен украшала целая галерея картин. Всю противоположную стену занимал длинный ряд больших окон с цветными витражами, сквозь которые в холл лился яркий солнечный свет. И тут Микита, просидевший две недели в темной камере, не выдержал. По заранее условленному знаку он дернул цепь четырнадцать раз, что должно было означать начало попытки побега. После последнего, четырнадцатого, рывка цепи Стрэнжер резко выкинул вперед ногу и пнул идущего перед ним стражника в изгиб ноги, отчего тот, охнув, упал на одно колено и, не удержавшись, завалился на бок. В ту же секунду Микита, всем телом подавшись вперед, толкнул плечом второго стражника. Не ожидавший этого солдат в тяжелых доспехах пробежал несколько шагов вперед, задел плечом колонну и, неловко взмахнув руками, с грохотом упал на пол. Сзади раздался звон вынимаемых из ножен мечей. Не желая даже оглядываться пленники, не сговариваясь, рванулись к ближайшему окну. Когда до окна оставалось примерно полтора метра, Стрэнжер сделал отчаянный рывок и прыгнул в окно, совсем забыв про сковывающую их цепь. Микиту резко дернуло вперед и он от души приложился лицом об мраморный столб. Стрэнжера натянутая цепь остановила перед самым окном и бросила его на пол, едва не вывихнув руку. Держась правой рукой за разбитое лицо и забыв про окна, Микита побежал к лестнице, которая виднелась в конце холла. Его сокамерник так и не успел подняться на ноги, поэтому Микита тащил его за собой на цепи, благо пол был гладким как лед. Стрэнжер, катясь на спине, с ужасом увидел бегущего за собой стражника с поднятым над головой мечом. Приготовившись к неминуемой гибели, он судорожно взбрыкнул ногой и попал солдату в пах. Охранник выпучил глаза, и, схватившись руками за причинное место, рухнул на колени. Меч упал возле лица Стрэнжера, но тот не успел его взять, так как Микита бежал с огромной скоростью.
- Архи! Маму твою так и растак! Назад! Там оружие! - завопил Стрэнжер, стараясь тормозить всеми частями тела.
Так и не врубившись, про какое оружие кричал его тюремный друг, Микита резко развернулся на 180 градусов и побежал обратно. Стрэнжер по инерции описал плавную догу, пересчитав ногами несколько столбов. Заметив лежащий на полу меч, Архиепископ схватил его. Тут же он, вспомнив про окна, он опять изменил направление и, не уменьшая скорости, побежал к ближайшему. Стрэнжера опять занесло на повороте, но в этот раз на траектории его инерционного движения находился стоящий на коленях солдат, со все еще выпученными глазами.
- Эх, прощайте мои ноженьки! - крикнул Стрэнжер и, поравнявшись с охранником, обоими ногами ударил его по морде лица. Удар, помноженный на скорость движения, оказался настолько силен, что даже немного помял металлический шлем стражника. Сам стражник отлетел куда-то далеко в сторону, где и затих. Силясь превозмочь дикую боль в ногах, Стрэнжер заорал:
- Один готов! Я его сделал! Удар на сто очков! Ура!
И тут же осекся, увидев, как за ним бегут трое остальных стражников.
- Микитааа! Они рядом! Прощай! Передай моей возможной жене и дитям, что я бы их любил.
Не обращая внимания на вопли, раздающиеся из-за спины. Архиепископ бежал к окну. Наконец, он оказался рядом с цветными витражами, глянул вниз и... И сразу улетучились последние надежды на спасенье. Далеко-далеко внизу блестела полоска воды и виднелись крошечные деревья. Мдя... Это вам не шестой этаж. Здесь, если прыгнуть, то даже могилу рыть не придется, сам на метр в землю уйдешь...
Все эти мысли пронеслись в одно мгновенье. Микита развернулся лицом к стражникам и вспомнил, как когда-то давно, он вот так же стоял перед толпой ублюдков и готовился умереть героем. Правда, тогда это была всего лишь горстка невооруженных оборванцев, а сейчас к нему бежали три здоровых, обученных убивать солдата, вооруженные мечами и закованные в латы. Но тогда, на берегу, и он был невооружен и совсем один. А сейчас у него в правой руке был меч, а в левой - цепь, к которой был прикован друг по несчастью (Стрэнжер в данный момент пытался подняться на ноги). Мозг Архиепископа работал с бешенной скоростью. Первый раз в жизни. В смысле с бешенной скоростью, а не вообще. Положив руку друга на подоконник, Микита замахнулся мечом.
- Не надо!!! Ой, (В.Ц.)! - заорал Стрэнжер и закрыл глаза.
Меч сверкнул в лучах солнца и со свистом опустился на цепь. И еще раз. И еще. Наконец, звенья цепи брызнули сверкающим фонтаном во все стороны, и пленники оказались расцепленными. Увидев, что с рукой все в порядке, Стрэнжер все-таки смог подняться на ноги и встал рядом с Микитой. В этот момент стражники подбежали к ним...
Огр потряс надо ртом опустевшую бочку, но добился лишь скупого и обидного пивного плевка, угодившего прямиком в глаз. Камера старалась не смотреть на весь этот ужас и бродила где-то на верхних этажах, подъедая все съестные припасы и смотря пошлые японские мультики. Огр тяжело поднялся и попытался найти остатки совести, но в кармане лежала только ручная граната и пара патронов для снайперской винтовки. «Опа, - подумал он, - я же короля спасать хотел…». Порывшись в другом кармане сантехник нашел надувной спасательный круг и нарукавники. Так, уже лучше. Но где искать Мэверика? Куда его увезли злодеи в масках? И вообще где тут туалет? Минаит смутно помнил, что он должен быть где-то повыше подвала, а потому пополз по ступеням вверх.
Закрыв крышку унитаза и обтерев губы, к сантехнику внезапно вернулось здравомыслие… правда оставалось не совсем ясным что же все-таки закрыло крышку и обтерло губы – здравомыслие или Огр, но Минаит предпочел не вмешиваться в столь глубокие философские вопросы, ему и без них было тошно… причем тошно в самом прямом из всех его смыслов. Чтобы найти короля было достаточно взять след, да только работая сантехником, столяром, дворником, уборщицей (знаете, пришлось все-таки нацепить этот дурацкий платочек с цветочками, юбку и туфли, но администрация заставила, вы ничего такого не подумайте), продавцом краденного, дегустатором на всемирном слете наркоманов-любителей, но никогда он не опускался до работы собаки-ищейки. Для этого были созданы другие существа.
- Камера! – Заорал Огр не своим голосом, многократно отразившимся от кафельных стен туалета. – Дуй сюда, дело есть!
Раздалось тихое жужжание, и на пороге возникло недовольное табло… недовольный объектив камеры. Вся ее касетница была перемазана кетчупом, а из микрофона лезло пюре.
- Ты след взять можешь?
Камера подумала и неохотно кивнула.
- Вот! – И Минаит указал ей на туалетные тапочки, сиротливо стоящие в углу у входа.
Камера склонилась над ними и брезгливо уронила на пол порцию пюре. Но, как говорится, «пока катушка вертится, мы сохраним свой нюх» - и она с огромной скоростью выкатилась в коридор.
Стражники подбежали к ним и с довольными ухмылками, неразличимыми за забралами шлемов, попытались остановиться с достаточно внушительным видом, дабы психологически раздавить пленных, но весь внушительный вид куда-то улетучился, когда от резкого торможения подошвы кованых ботинок вспомнили законы физики. Stranger еле успел отпрыгнуть в сторону, когда скользящий на пятках стражник налетел на подоконник и едва успел выставить вперед руки, чтобы не вылететь в окно. К счастью, подоспел второй стражник и со всего размаху врезался в спину друга, помогая ему покинуть зал довольно не тривиальным способом. Третий стражник впечатался в стену рядом с окном, но все же успел услышать удаляющийся крик.
А Микита со Stranger-ом, не успев поверить своему счастью, уже снова мчались к виднеющейся вдали лестнице. Теперь бежать было намного легче, особенно Stranger-у, которых болезненно кривился, прихрамывая на обе ноги и раздумывая, как бы опять прицепиться к Миките, чтоб тот довез его хотя бы до лестницы. А Микита ни о чем не думал, кроме халявного меча в руке, который можно было загнать за кругленькую сумму, как раритет ушедшей эпохи. «А вдруг это толкиенисты, - родилась в его голове странная идея, - может они тут просто играют, а мы попались на розыгрыш. Сейчас выйдет королева с Мэвериком под руку и скажет, что это была просто шутка». Но возобновившийся позади жестяной лязг, бешеные крики разъяренных стражников, а также раздавшиеся множественные крики откуда-то слева заставили Архиепископа разувериться в своей глупой мысли. На подмогу первым четырем уже спешили около двадцати улюлюкающих стражников, явно изрядно подвыпивших – идиотски посмеиваясь и ударяя друг друга мечами по шлему, подгоняя впереди бегущих пинками, они медленно приближались большой колышущейся толпой.
С ужасом взглянув на весь этот бедлам Микита, а вслед за ним и Stranger бросились вниз по лестнице.
Камера возбужденно затряслась и принялась клевать Огра в спину, заставляя его остановить мотоцикл. Минаит нервно передернул плечами, но остановил железного коня. Они находились на широкой людной улице где-то недалеко от центра Москвы. Куда-то спешили машины, кого-то били люди, что-то продавали в десятках магазинчиков по обеим сторонам улицы… в один из таких магазинчиков и покатилась камера, бешено свистя колесиками.
На самом же деле это был не совсем магазин. На красочно изгаженной машинным маслом вывеске значилось «Автомобили на прокат». Внутри помещение казалось вполне ухоженным, даже туалетом почти не пахло. Комнатка была малюсенькой, а широко улыбающийся парень за стойкой отличался своим ростом. Он не был совсем уж высоким, но Огр все равно смотрел на него снизу вверх.
- Здравствуйте, чем должен вам помочь? – Осведомился он все с той же милой улыбкой. – Машины, катера, вагонетки, вертолеты?
- Мы пришли за Мэвериком! Сдавайся, мы знаем – он у тебя!
- Мэвериком? Да я его не видел целую вечность! С тех пор, как был у него дома в качестве врача.
- Хватит мне лапшу на… бороду вешать, - не сдавался сантехник. – Какой еще врач? Мы тебя унюхали… то есть мы унюхали короля, он должен быть здесь! – Минаит потряс перед потрясенным лицом парня туалетным тапочком. – Вы вооружены… тьфу, окружены!
- Ой, - обрадовался незнакомец, - вы принесли мои тапочки… Спасибо вам огромное, - он снова улыбнулся.
- Не дури мне-нам голову! Даешь Мэверика!
- Должно быть я забыл их в туалете, - размышлял незнакомец…
- Что, - не поверил своим пародиям на уши Огр, - как ты узнал про туалет?
- Я же говорю, что давно знаком с Мэвериком, еще со времен «Горячей коробки» - пиццерии в нашем районе. Я недалеко от его дворца живу.
- Да?… Ну тогда извини… - Огр собирался уже уходить, но вдруг развернулся и сказал камере. – Покажи ему.
Камера запрыгнула на стол и аккуратно положила перед незнакомцем кассету.
- Вот, посмотри… тебе это должно быть интересно.
Микита потрогал опаленные брови и с возмущением пнул костюм рыцаря, поставленный здесь вроде как в качестве украшения, но извергшего секунду назад струю пламени чуть было не испортившего прическу Архиепископа.
- Она тут еще и ловушки расставила, - возмутился он тихо хихикающему Stranger-у, - так же не честно! У нас в команде нет воров, да и волшебников, кто же ловушки искать будет? Это тебе не Балдурс Гейт, не Плэнскейп!
Дав подзатыльник скалящемуся товарищу Микита спустился еще на две ступени и увидел уходящий вдаль коридор. Лестница и дальше вела вниз, но оттуда подозрительно пахло засадой, что было бы не удивительно, учитывая резкое затишье наверху – преследователи будто бы отступили. Друзья вновь перешли на бег, с наслаждением ставя ноги на пушистую ковровую дорожку, покрывающую все пространство пола. По левой стороне коридора тянулись бесконечные двери, по правой – бесконечные окна, они быстро-быстро мелькали, оставляя за собой размытый след из заклепок и духа аристократии. Сразу было видно, что это комнаты для гостей. По-прежнему стояла мертвая тишина, только тяжелое дыхание подпаленного Микиты и все никак не могущего успокоиться от приступа смеха Stranger-а нарушали ее со всей возможной беспардонностью.
- Вот елки-палки, - прошептал незнакомец, - сперли короля, вот те на…
- Такие вот дела… спасать надо. А как – это уже другой вопрос.
- Самое главное, что сперли-то на моей машине…
- Что-о-о-о? – Не поверил своим ушам Огр. – Что значит на ТВОЕЙ машине?
- Из проката моего машина, - разъяснил незнакомец, - две недели назад взяли.
- Так значит ты знаешь где их искать??? – Не поверил своим ушам Минаит.
- Да, все документы они заполнили, так что найти их не составит труда.
- Так в чем дело? Ищи!!!
Незнакомец раскрыл свою толстенную книгу и принялся листать страницы. Огру не терпелось… в общем, не удивительно: выпить столько пива и чтоб после этого живот чувствовал себя в полном порядке – надо быть байкером-героем.
- Вот! Нашел! – Завопил незнакомец… - но туда о-го-го сколько ехать придется.
- Хм… ты прав… но мы же можем взять у тебя машину на прокат?
- Машину?… У меня идея получше. – Незнакомец загадочно улыбнулся.
На заднем дворе было огромное количество всевозможных автомобилей, выстроившихся аккуратными колоннами по всему периметру огражденной высоким забором площади. Пара катеров, установленных на стойки с колесиками, накрыли брезентами, чтобы не заливал дождь. Оттуда доносился смачный храп. Ржавые вагонетки по-видимому не пользовались особым спросом, потому были убраны в самый дальний угол (на табличке рядом с ними значилось «весенние скидки 20%. Гномам 40%»). Сам же незнакомец стоял, прислонившись плечом к…
- Вертолет? – воскликнул Огр. – Но я боюсь высоты!
- Я его поведу, а тебе мы глаза завяжем, - успокоил его молодой человек.
- Да? Все равно не очень впечатляет. – Минаит уже согласился, но все еще пытался показать кто здесь главный… - Кстати, совсем забыл… Я – Огр или просто Минаит, вон эта штука – Камера, а вы?
- (В.Ц.). – Улыбнулся знакомец.
- Хм, необычно. А что это означает?
- (В.Ц.). – Улыбка стала еще шире.
- О-о-о. Забавно. – Сантехник почесал в затылке. – А если отбросить все научные термины?
- Бактерия это, которая чуму вызывает.
- Ха, (В.Ц.), ну ты даешь! Напугал аж! – Огр протянул руку. – Ну, будем знакомы!