Записки путешественника
ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВЕННИКА
Дикие места, дикие. За сто вёрст, почитай, ни единой живой души. В 1983 году закон запретил отлавливать в степях одиноких путников и съедать их втихомолку в целях экономии поголовья общественного стада. Закон жутко ударил по стаду.
Вам трудно представить условия, в которых оказался Ваш кроткий рассказчик. Уже наутро, проснувшись в гостинице «люкс» восточного типа, Ваш покорный слуга почувствовал деликатные укусы в области, откуда у людей берут обыкновение расти ноги. Я имел тут в виду переднюю, фасадную часть человеческого тела. Ввиду того, что пропаганда жутко запугала мою легко ранимую психику, я сразу же подумал, что у меня какой-нибудь СПИТ, и скрупулёзно попытался отыскать призднаки страшной болезни. Их оказалось восемь, и у каждого были лапки. Поскольку я точно знал, что против этой зарубежной болезни никто ещё ни фика не придумал, то мысли меня сразу посетили самые грустные…
Все восемь призднаков я заключил в стеклянный флакончик, а сам сел писать завещание. Дома, в областном центре, в холодильнике у меня осталось около килограмма ливерной колбасы, которую я покупал в магазине, будто бы, котику Пушку. В очереди я всем так и объяснял, что у меня есть котик, зовут его Пушок, и он любит именно ливерную колбасу. А сам приходил домой, закрывал плотно ставни и двери и жарил колбаску с луком, а затем употреблял её в пищу. Рядом со мной колбаску кушал и котик Пушок, однако для него диетического продукта я не поджаривал и лука на него не тратил. Друзьям, близким и родственникам я завещал всю мою колбаску из холодильника, а, вместе с ней, и котика. Переднюю лапку Павлику, заднюю – Валере, головку – Горбачевскому.
Пока я был занят формальностями юридического характера, все мои призднаки покинули стеклянную банку и разбрелись по сельской местности. Уже к обеду секретарша директора совхоза энергично двигала внимательной пятернёй по фасадной части своего тела в том месте, откуда выросли её кривые чёрные ноги. И солнце ещё не коснулось линии пустынного горизонта, как сами собой потянулись в карманы брюк руки самого директора совхоза.
Таким нехитрым образом, уже через сутки, мои призднаки распространились по всему хозяйству, и, не покладая рук, с утра до вечера, рачительно шевелилось его мирное население, достигшее половой зрелости.
Вы, конечно, догадываетесь, что так просто не то, что СПИТ, а и чирей нигде не соскочидт. Я допустил неосмотрительную глупозть, за какую заработал неизправимую разплату.
Ехамши в Байганинский район, я, нуждою опстоятельств, был присовокублён к девушке-аборигенке у в белоей шупке. Она тоже ехамши со мной в попутном направлении со мной на заднем сидении УАЗИКа.1 На каникулы от университета из Караганды. Слово «университет» всегда возбуждает мою нервность, и я не мог всю дорогу просидеть мимо, не обративши на неё внимания. Мы несколько раз друг другу конспиративно улыбнулись, и я даже успел шепнуть на ушко девушке, что она казыр айналайн.2 Большего преуспеть я не мог никак, потому что в непосредственном соседстве находился бешеный папа моего айналайна.
________________________________
1 – не путать с аббревиатурой СПИТ
2 - неуклюжая попытка сделать комплимент
Звёздный час мой пробил, когда я, по долгу службы, посидел у них в гостях. На полу вповалку – одни мужчины – мы пили чай с водкой, а потом я вышел освежиться на улицу и возле скирды пахучего сена столкнулся с моим айналайном. Я и не сомневался, что она девушка цевилизованная, что нам не надо будет тратить время на всём этом жутком морозе. Под овчиной я нашёл дикие разнузданные груди, сжал их, чтобы можно было сильнее закусить её губы, дрогнувшие и раскрывшиеся. На сене она стала ко мне спиной, мороз был жуткий, и я не смог правильно сориентироваться. Помню, как (я даже подумал – девочка) вскрикнула и как-то вся разтопырилась, а меня достиг запах человеческого навоза…
Вот и всё. Я оттирал себя снегом, высохшим насмерть от лютого крещенского мороза, но напрасно: запах не проходил и становился характернее и ярче при попадании меня на тепло.
Через несколько дней, когда я лёг переспать на рыжие хрустящие простыни гостиницы «люкс» восточного типа, меня забеспокоили призднаки загадочной болезни, о которой, оказывается, к тому времени, с тревогой говорило всё прогрессивное человечество.
По сигналу, поступившему сразу в ЮНЕСКО и ООН от людей из нашей страны, которые любят кругом сигнализировать, в самые сжатые сроки был создан специализированный интеротряд, которому предстояло локализировать, а затем и погасить очаг эпидемии СПИТа в Байганинском районе Актюбинской области.
Прибыли, как и полагается, в противогазах и презервативах. Однако, всё оказалось не так просто. Местное население стало сопротивляться спасательным действиям отряда. Кто-то пустил вредный слух, будто председателем райисполкома посадят американца. В полной средней школе Караулкельды вывесили лозунги: «Пьянки – вон!», «Наше – нашим!». Из аулов подтянули конницу, раздобыли луки, стали выстругивать стрелы, обмакивая затем концы в печень дохлой вороны.
Когда появились баррикады и в бойцов интеротряда полетели первые камни, запущенные мыслящей рукой, иноземные спасатели стали проситься назад, в Америку, и вообще, кто, откуда пришёл.
И тогда по Центральному Байганинскому телевидению выступил Главный врач интеротряда. Он попытался объяснить местным жителям, в первую очередь, интеллигенции, что он не хочет быть ни первым, ни вторым секретарём в районе, и никто из членов отряда не заберёт у руководства для себя ни одной папки.
То ли Главный врач попал в самое «яблочко», то ли помогли факты и аргументы в виде 15-ти боевых вертолётов, которые прибыли в Байганинский район на подмогу отряду ООН, но уже на другой вечер по телевизору попросился выступить сам первый секретарь района и неуверенно подтвердил, что американцы в районе жить не будут. Не будет американских школ, и детишек в аулах не будут заставлять давиться жареной кукурузой. Просто всем на специальном пункте нужно пройти санобработку, и чужеземцы уедут.
К тому времени Главный врач интеротряда нашёл уязвимое место на теле байганинского вируса СПИДа. Бойцами интеротряда были обследованы камни, которыми, в порядке самообороны, удачно швырялись жители гордого райцентра. На многих из них ползали вирусы. Оказалось, что байганинский вирус весьма чувствителен к керосину и дихлофосу.
Об открытии мирового значения, по просьбе местного аппарата, решили не распространяться. Когда мятежное руководство уверилось, что интеротряд, действительно, не преследует иных целей, кроме такого пустяка, как ликвидация СПИДа в районе, бойцы тут же получили могучую поддержку в его лице. Лицо руководства обеспечило организованную обработку населения, и в течение трёх дней опасная инфекция была уничтожена.
И целую неделю с американскими друзьями
И две недели после
Шёл радостный обед с чаем, водкой
И!
Неисчислимым количеством бараньих головок…
февраль – май 1988г.