Бабушка поднесла к моему рту столовую ложку полную фиолетового пюрэ «Бамбино». Я отвернулся. Она догнала мой рот и попыталась всунуть ложку. Я снова отвернулся. Ну давай же, за бабушку, последняя ложечка (это была уже тринадцатая последняя) – сказала она схватив мой рот своей костлявой рукой. Она сдавила мне щёки, я невольно открыл рот, холодная сталь дна ложки проскользила по языку, жижа стекла по горлу, меня стошнило.
1. Одиночество.
Я повзрослел. Бабушка умерла. Мне подносили деликатессные изыски, икру и шапманское, трюфеля и акулий плавник, экзотические фрукты, модных диджеев, лимузины, муз бледных и смуглых с пухлыми и тонкими, трогательные стихи, элитные фильмы, античные веры, говорящих рыбок. Но я был сыт. Изо дня в ночь, сыт как сыч. Абсолютно сыт. И это было моим крестом. Ведь «настоящее личное быть» значит «есть».
2. крест который лопнул
Я пробовал многое – записывал шорох остановки компакт-диска, искал Редискину в интернете, какал в руку, ходил по улице с высунутым членом и раздавал бомжующим детям клей, чтобы им было веселее умирать.
Теперь же меня осенило. Была осень, я вырос духовно, болячки отклеивались и падали шелестя. Тогда я понял, что здесь принято блевать. Мне стали близки ароматные лужицы в вагонах метро. Их цветовые гаммы, композиции… Интересно, что сказал бы об этом Канд.
Я расклеил на фонарных столбах, углах домов, досках объявлений и просто раздал прохожим бумажки «РВОТА. Тел. 123 45 67». Телефон я взял наугад – не знаю, кто там жил.
Однажды мне стало интересно. Я набрал этот номер. Сняли трубку. «Буэ» – из трубки сочилась рвота. Стало неловко – на меня смотрели двести красоток. Я каждый год прихожу к дому моды Глории Лапан, где проходит кастинг «Элит радикулит» - полюбоваться, заиграть, иметь.
4. сакс.эсс
Полгода на ноотропиле. Я поумнел и открыл своё агенство «Bluе Wаter» - блювота, голубая вода. К моей двери тянулась километровая очередь очаровашек. Я предлагал им раздеваться, принимать различные позы, фотографировал и говорил: Мы вам позвоним, у вас есть шанс. Они уходили счастливыми.
5. урок урок
Меня побили какие-то урки. Я понял, это не спроста. Где-то за мною грех, страшный грех. Я догадался, что обманывать юных лэди порочно и наказуемо. Я перестал их обманывать и брал на работу без конкурса.
6. Ремигрик. Лишить живота.
Они показывали костюмы, которые делали сами. Я руководил производством. Подиумами были вагоны метро, показы проводились в любое время, без анонса. Но вернёмся к блювоте.
Я научил их делать костюмы.
Вообще, одежда у них была своя, и показывали они лишь её переоформление. Это как бы ремикс, тоже искусство. Дополнить творение.
Как сказал бы П.М., «подобный крик оправдан лишь необходимостью уравновесить корень и плод. Точнее – отождествить, в случае чего небо могло бы оказаться почвой.».
К этому безупречному высказыванию фантома остаётся лишь добавить, что в нашем случае рвота вне живота не должна восприниматься как ненорма, поскольку животом здесь называют всю окружающую среду, и всякое явление происходит не иначе как в животе.
7. Жатва саттвы.
-Не хочешь ли ты сказать, что люди – рвотные массы…
-Безусловно… хотя, нет, не только…По-разному: ведь есть ещё и желудочный сок и бактерии и солитёры и язвы и просто пища не превращающаяся в рвоту, но благополучно усваиваемая волосистыми стенками кишечника, так похожими на спелое поле с этикетки водки «Пшеничная».
Я обильно поил моделей (через неделю они уже обходились без меня и работали на автотомате), они заходили в вагоны (на подиум) и показывали ремиксы – свою одежду, приукрашенную рвотой. Что примечательно, производство ремикса происходило на глазах публики, подобно тому, как на наших глазах готовят пищу в дорогих ресторанах.
8. 3.
Мне надоело быть меценатом. Я видел, как моя идея прижилась, но не имел дохода. Аутентичные изделия не продавались, однако точные левые копии множились чудовищными тиражами. Я сам не раз видел подобия рвотных костюмов и аксессуаров, носимые где и кем попало. Меня грызли бультерьеры Досада и Зависть. Я хотел самадхи на даче в эвкалиптовой роще.
Тогда я собрал всех своих работниц (для этого мне пришлось кинуть на лапу бультеру Милиции, но это как вы узнаете позже окупилось).
Я приказал им показывать костюмы, если публика будет платить.
Эта идея не прошла, безработных моделей стали клеить преисполненные похоти пассажиры. Я чуть не разорился на милиции, чтобы снова собрать девиц для нового проекта.
Всё! – Новая коллекция!!
Сначала заплати нам за старую!
Да, конечно, я заплачу, но ведь вы понимаете, что у каждой из вас свой уровень, свой успех. Есть супер модели, есть пупер, есть шмупер. И каждая заслуживает свой гонорар. Постройтесь ка по росту..
Они стали в линейку - все одинакового роста и бюста. Окей, сказал я им, разбирайтесь сами, кто из вас супер, а кто католики.
Они принялись разбираться, началась драка. Мне снова пришлось пожертвовать обедом ради гос-овчарок, чтобы остудить эту страшную бойню.
Мой замысел удался. В таком виде (теперь модели были украшены синяками и царапинами, у кого-то недоставало некоторых частей тела, одежда была выпачкана и порвана) они могли обогатить меня. Я снова заслал их в подземку, снабдив фирменными лейблами «Помогите на протез» «Помогите украли все деньги» «Помогите на хотдоги собакам» и т.п.
Для пущего эффекта, я научил некоторых манекенщиц превращаться в детей и собак.
9. фальсартр
Я было обрадовался – система работала превосходно, финансы текли мне в руки как парное млеко в чан. Но - видимо такова судьба художника в этом смутном сезоне - меня снова обворовали. Идея жалостной моды была украдена всеми левыми фирмами. Ни один вагон, ни одна улица, ни одна закрытая вечеринка не обходились теперь без модниц и модников, стилизованных под бедолаг. А обо мне если и знали когда-то, то вскоре совсем позабыли.
10. закат
Я не выдержал конкуренции и ушёл в подполье. Крот банкрот.
Тут неплохо, хотя и не роща. Осталось немного средств – от блох и лохов. Я ношу пластмассовый галстук из куска банной занавески, чтобы не намочить рубашку если расплачусь.
10. Зря сон.
Я расплачусь – попривычке ответил я (девушки не платят), однако заглянув в кошелёк понял что жизнь это гендер-сюрприз.
От нахлынувших эмоций меня стошнило. Это было неожиданным выходом, прямо таки парадоксальным – меня стошнило деньгами.
Сдачи не надо. Я взял подругу под ругу, мы пошли, но сон-гарсон догнал и дал сдачи. Он воспринял мой жест как удар, как оскорбление.
После уже, вытирая губы её зыбким языком я понял, что это был бесплатный ресторан, моя экономия оказалась напрасной, мне стало стыдно, меня снова стошнило. Не знаю чем – я использовал тонированный презерватив.
11. листики мистики
Обнаружив за собой благородный дар тошнить чем ни попадя, я задумался - к чему всё это. И к чему это может привести. И с чего это всё началось. Мысли переплелись как спагетти, я всасывал их по одной, пока не встретился своими чуин-губами с бабл-губами, которые всасывали ту же спагетину, что и я. Я поднял взгляд и увидел зеркало, в нем был я с той лишь разницей, что отражение было женщиной, а я мужчиной. Мы продолжали всасывать общую мысль, пока не всосали тела друг друга. Остались лишь губы. Две пары губ, словно коитус гусениц или мёбиус на кресте.
12. кость истока, кисти стикса…
И каждый, кто видел это, остался зайкой, и каждый, кто пил водку слов, не знал где восток, и был он врагом тому, кто пил только воду, лишь потому, что исповедовался унитазу, а на обложке его Библии было написано «Тосты. Анекдоты. Сканрвоты».
13. неизбежность пробуждения
Оставленый на открытом воздухе, со временем плавленный сыр твердеет.