Я иду по дороге – топ-топ. Пыльно, но терпимо. Жарко, но не слишком. Кто, интересно, протоптал? «Молчит, не дает»… по старой русской традиции, видно. Это нормально. Справа – поле таращится всякой цветочной дребеденью. Слева – лес. Смешанный. Слышали выражение «лес гудит»? Так вот, слева лес гудит. Прямо – желтая лысина, поросшая редкими, норовистыми кочками – дорога. Говорят, раньше тут возили торф по узкоколейке. Но это было раньше. С тех пор рельсы и шпалы унесли, а деревня в трех километрах от сюда шепчет городом-призраком из ртов открытых ветром дверей. Грустно, напоминает о Стругацких с их пикником. Люди ушли – топ-топ.
Иду мимо, и дальше, и снова мимо. Кузнечики с обочины грозятся лопнуть от усилия – когда уже наконец? Не выношу этого стрекота.
Здесь кончается пастораль. Как кончилась дорога, упершись в двадцатиметровый в высоту клубок. Это клубок дороги. Желтый, как когти Сетха. Стой и думай. Недолго думая, я упер руки в желтый катыш и покатил. Так катит перед собой свою дорогу скарабей. Топ-топ. Так я качу свою дорогу, не жалуясь на запах и на плотность. Поправка. Скарабей скатывает – я раскатываю. Не щелкай клювом, Озирис. Там воет в песчаном карьере в километре от сюда Шакал. А я пока иду – топ-топ.
Топ-топ…