Настройщик сидел за роялем и весело смотрел в дождь. Гроза темнела и набухала. Смородиновые листы неловко подрагивали. Топот котят за дощатой перегородкой почти не отвлекал.
Настройщик давно поглядывал на этот дом. Трехэтажный, красно-кирпичный. Увитый диким виноградом. Ему казалось, что за стенами дома может произойти что-то необычайное. Настройщику вспомнилась Англия, сырой Альбион. Замечательные лужайки в поджарых англичанках. Неоромантизм, эволюция, прогресс. А одна дама даже купалась в осененном изумрудной ряской пруду, ее оранжевый купальник пиратствовал. Остальные сидели на белых пластиковых стульях, пили крепко разбавленный кофе, — смотрели.
Настройщик плакал по ночам, потому что его удалили из неразбавленной жизни.
— Мадам, — сказал он в телефон, — буду у вас полчетвертого.
С утра парило, и жар высокой стеной поднимался над жасминами. А потом погода испортилась.
Тот самый дом. Настройщик решительно сжал в кармане инструмент. Подошла отпереть калитку горничная.
— Настройщик? — грянул писклявый голосок откуда-то из-под накрахмаленного фартучка. Маленькая, она смотрела снизу вверх.
— Мастер, — утвердил себя настройщик, поигрывая желваками.
Шли жасминовой аллеей.
— Ах, какой дом, — восхитился он и искоса взглянул на пичужку.
Фонтанчик расплескивал жизнь на кусты белых роз; слепительные брызги рисовали на воздухе радугу.
Они поднялись в зало. Рояль в серебряных канделябрах был расстроен. Настройщик весело замурлыкал: ми-до-ре… Ему страсть как хотелось увидеть хозяйку. Музыкальная улыбка придавала его лицу аккуратное и восторженное выражение.
Мадам не появлялась. Гроза бугрилась и бухала. В полуоткрытое окошко стекал спресованный запах жасмина. Резвились полуторамесячные котята. Горничная путалась под ногами и заглядывала в рот.
— А Паворотти, — какой он в жизни? — допытывалась девушка и смешно морщила носик.
— Ох, он сибарит, — важничал настройщик, все больше рисуясь.
За стенкой послышались резкие голоса. Звон разбитой склянки, глухие распечатанные рыданья. Горничная замерла, прислушиваясь. Настройщик откинул руку в сторону, и звук повис в воздухе. Заплакал ребенок; голоса стали глуше.
Настройщик втянул носом воздух: пахло озоном.
— Ну, мне пора, — при этом он слегка поклонился.
Гравий стрекотал под ногами. Как в Англии.
22 июня 1999 г.