Черная птица

 

  Назир  залег  в тени усыпанного спелыми  плодами  развесистого  дерева.  Слева  от него  на  добрую  сотню  шагов,  скрываясь в зелени мандаринового сада,  тянулся  местами обвалившийся  глиняный  дувал.Он много раз бывал  в  этом  саду  -  собирал  урожай.  Нет, не себе - он  был беден,  как  и десятки других, таких же,как и он,  дехкан,  воюющих  в отряде  Хусейна.  Его  отец Каюм до апрельской революции имел  большие  земли  в  этих  местах.  Богатые  люди  -  всегда  жадные,  Каюм  не  был  исключением  из  этих  правил  и  платил  за  пролитый  на  его  землях  пот  сущие  гроши.

  Назир  посмотрел  вверх,  туда,  где  вы-соко  в  небе  парила  черная птица.Она легко скользила  на  восходящих,  теплых  потоках  воздуха.  Крылья,  широко  раскинутые,  замерли   без  движения. Глядя  на  нее,  можно  было  подумать,  что  она  застыла  на  месте.  Но  он  знал,   что  острый глаз птицы с  высоты  зорко  высматривает  добычу,  чтобы,  сложив  крылья,  камнем  сорваться  из  густой  синевы  вниз,  на  эту  грешную,  полыхавшую  огнем  многострадальную  землю.

   Черная  птица.  Тогда,  на  охоте,  они  ушли  с  отцом  далеко  от  кишлака.  Справа, внизу, лежала  равнина,  слева  -  глубокое  ущелье  с  высохшим песчаным  руслом.  Они  охотились  здесь  постоянно  и  давно  приметили  эту  птицу.  Сколько  раз  она утаскивала  ягнят  прямо  из-под  носа  пастухов, на какое-то мгновение ослабивших  внимание.  Гнездо было  где-то  рядом. Назир вышел с отцом из селения  затемно.  Едва брезжил восток: туман  лежал, прикрывая равнину,  ближние склоны, - все вокруг утонуло  в  белом  молочном  покрывале.  Она вылетела неожиданно, хищно выгнув  шею,  ревниво  взирая  вниз,  на людей,  осмелившихся  вторгнуться в ее единоличные, малодоступные  простым  смертным, владения. 

  Назир, вскинув  винтовку,  прицелился, и, не спеша, как  учил  его  отец,  нажал  на  курок. Он отчетливо видел,  как  птица  будто  натолкнулась  на  невидимую преграду,  затем  крылья ее вздрогнули,  сложились, и  она  стала  падать,  беспорядочно  кувыркаясь в  воздухе.

  Потом они  почти  четыре  часа спускались с отцом  в  ущелье,  посмотреть  на  этого  исполина. Солнце  уже  коснулось  вершин  гор,  но  здесь, на  дне  пропасти,  было  сумрачно,  как  в  пасмурный  осенний  день.

   Еще  за десятки  шагов  они  услышали  клекот  умирающей  птицы. Она  лежала  на  золотистом  мелком  песке,  подмяв  под  себя  левое  крыло.  Это  был  несколько  необычный  для здешних  мест  горный  орел.  Черные,  с  голубоватым  отливом,  перья  на  груди  вздымались  в такт  его  дыханию. Назиру стало жаль  гордого  красавца, хотя сама жизнь охотника горного  племени  научила его жестокости. Но столько было  благородства  и гордости в этой  умирающей  птице, что он  пожалел  ее. Вытерев  кинжал пучком  травы,  он  поднял  ее  за крыло, Размаха  его  рук  не  хватило,  чтобы  достать  до  кончиков  крыльев  этого  гиганта. Сложил  крылья, завернул  теплое  еще  тело  в  мешок, с  трудом  взвалил  на  плечи.

  «Из нее получится хорошее чучело» подумал  Назир. Он  знал, что  потом его можно  будет  выгодно  обменять  на  рынке  в  Кабуле.  Едва они вступили в кишлак, вездесущие  бачата  разнесли весть о том, что Назир, сын Хаваза, убил огромную черную  птицу. Собрался весь кишлак.  Он  развернул тряпку и небрежно бросил птицу в придорожную пыль.

 Старики зацокали языками.  Женщины,  как  и  полагается  им, стояли поодаль,  тихо  переговариваясь, посматривая из-под цветастых  покрывал. Ребятишки, более смелые, подбегали,  дергали орла за  перья.  Назир  не  мешал им.  Дети  есть  дети. «Черная птица, черная  птица», - неслось  со  всех  сторон.

  Гордый  разбойник,  доставлявший  столько  хлопот  и  неприятностей  жителям  кишлака,  лежал  поверженный,  но  даже  мертвый  он  был  красив  и  грозен.

  Еще  несколько  дней  в  кишлаке  не  смолкали  разговоры.  А  за  Назиром  с  тех  пор  закрепилась  прочно,  данная  меткими  на  определения  людьми  маленького  горного  племени, кличка - «Черная  птица».  Он  и  сам  как-то  незаметно  привык  к  ней.  Черная  птица,  так  пусть  будет  Черная  птица.

  В  действительности  он  чем-то  был  похож  на нее.  Высокий,  статный, черноволосый.  Всегда  немногословный,  он  пользовался  вполне  заслуженным  уважением  в  кишлаке.  Если  слово  давал  Назир  -  Черная  птица,  можно  было  заранее  быть  уверенным,  что  он  сдержит  его.  Он  не  разменивался  по  пустякам,  знал  себе  цену.

  Он  чтил Аллаха, строго придерживался всех мусульманских  обычаев.  По  пять  раз  в день  совершал  священный  намаз,  в великий праздник Рамазан от восхода до  захода  солнца  в  рот  маковой  росинки  не  брал.  Ему  было     небезразлично,  как  будут  жить  его  дети.

  Он  одним  из  первых,  после  джирги  племен,  подошел  к  мечети,  где  поодаль,  небрежно  развалившись  на  мягких  узористых  коврах,  около  ящиков с оружием,  полулежал  Имам  Хусейн  - набирал  людей  в свой  отряд.  Раз  так  надо  Аллаху,  он,  Назир,  отдаст  за  него  свою  жизнь.  Он  очистит  священную  землю  своих  предков  от  проказы  неверных.

  Приняв  из рук муллы  Муртазы  новенький  автомат,  он,  стерев  рукавом  халата  смазку,  поцеловал  прохладный,  тусклый  металл  и  поклялся  на  Коране  бороться  до  полной  победы  над  нечестивыми.  "Как  давно  это  было?" Прошло  восемь  зим  и  восемь  весен,  а  конца  этой  священной  войне  не  было  видно.