Первый.
- Кто ты?
- Меня пока нет…
- Как это нет, если я тебя чувствую, ощущаю твое присутствие. Я даже говорю с тобой, а ты мне отвечаешь?
- Тебе хорошо, что я рядом?
- Да. Мне хорошо с тобой, легко и спокойно.
- Тогда, какая разница, кто я?
- Я хочу знать. Мне интересно. Это естественно. Разве не так?
- Так… Но здесь темно, и ты все равно ничего не увидишь.
- Да уж… здесь темно, это правда. Но я же чувствую тебя.
- Тогда почувствуй, что я…
Человек встал и сделал шаг. Потом другой, третий. Он осторожно двигался наугад в кромешной тьме. Скорее всего это была пещера, огромная, может быть даже бесконечная, потому что голос раздавался отовсюду, он словно отражался от стен и эхом возвращался обратно со всех сторон. Еле слышно было, как позванивают капли, падающие в воду. И еще протяжный, еле ощутимый звук… словно рокот волн, похоже, что ветер, прогуливаясь тоннелями, напевал песню моря, как в огромной океанской раковине.
Широко расставив вытянутые руки, он делал маленькие, очень маленькие и осторожные шажки, продвигаясь вперед. Глаза готовы были выпрыгнуть и бежать вперед, чтобы разглядеть хоть лучик, хоть слабую тень в непроглядной тьме. Его руки наткнулись на плоскость. Ладони обожгло холодом. Он резко отдернул руки и вскрикнул в никуда:
- Что это?
- Подумай сам.
- Ты издеваешься?!! Что это??! Это стена, мне больно?!
- Это стена, - ответил голос, не то мужской, но высокий, не то женский, низкий и мягкий.
- Она покрыта льдом?
- Да, она покрыта инеем, на ней остались отпечатки твоих ладоней.
- Ты это видишь?
- Я вижу.
- Но как? Почему не вижу я?
- Это просто. Ты еще не умеешь смотреть в темноте. Не бойся, иди дальше, пока ничто тебе не угрожает.
- А почему я могу тебе верить?
- А что тебе остается?
- Да, действительно, но тогда получается, что я отдаюсь полностью в твою власть.
- Получается, что так.
- Ты не обманешь меня?
- Но ты же хочешь мне верить?
- Я хочу тебе верить! – нервно и вспыльчиво затараторил человек, - И мне больше некому верить!!! Кроме тебя здесь никого нет! А если бы и был кто-нибудь, то какая разница верить ему или тебе?! …Что я горожу!? Мне нравится твой голос, его интонация, мне кажется, что ты говоришь искренно, дружелюбно. Ты не обманешь меня?
- Тогда, доверься… мне. Я не обману тебя.
- Хорошо, пусть будет так. Куда мне идти?
- Я не могу тебе этого сказать. Все зависит от тебя. Куда ты пойдешь, ту дорогу и выберешь.
- Но послушай, тебе же все видно, ты можешь подсказать мне правильное направление.
- Не могу…
- Почему?
- Потому что я не знаю, какое направление для тебя будет правильным.
- Хорошо… какой у меня выбор?
- Ты можешь повернуть направо, или налево. Можешь идти в обратном направлении.
- Тогда я пойду направо, вдоль стены, касаясь ее пальцами.
- Ты сожжешь руки…
- Я не буду касаться, я буду чувствовать холод на расстоянии.
- Ладно.
Человек свернул направо, одну руку протянул вперед, а другую вытянул влево так, чтобы чувствовать прохладу от стены. Он делал небольшие неторопливые шаги, ощупывая воздух перед собой. Под ногами похрустывали мелкие камешки, отдаваясь в воздухе звуком разрывных петард, и смешиваясь с общей мелодией темноты, но сама дорожка казалась относительно гладкой. Так он двигался довольно долго, пока его левая рука не перестала ощущать холодок. Он остановился и спросил:
- Где я? Я далеко отошел от стены, или она свернула в сторону? А может, просто рука затекла, и я ничего не чувствую?
- Нет, просто лед кончился…
- И что же теперь вместо ледяной стены?
- Стена обычная, ни холодная, ни горячая, но, правда, она покрыта тонкими иглами. Ступай смелей, раз выбрал эту дорогу.
- Хорошо, я иду.
Осторожно, не отрывая ступней от пола, он отодвигал ногу и придвигал к ней другую, таким образом, делая шаг за шагом. По виску маленькой змейкой проскользнула тонкая струйка пота и растворилась под воротником, впитываясь в рубаху. По спине тотчас же, на встречу ей пробежало целое полчище торопливых мурашек. Во рту пересохло, и я зык прилип к небу. Страх сковал колени, проскочил вверх и напряженной жилкой забился у ключицы… Человек остановился. Попытался сглотнуть, сделал глубокий долгий вдох и резко выдохнул. Теперь казалось, что кто-то легонько касается кончиков пальцев на руках, указывая направление.
- Ты же предупредишь, если что? Мне ничего не грозит? – совершенно неуверенно произнес он.
- Ты только что преодолел глубокое ущелье, пройдя его по узкой тропе.
- Что??? И ты молчал? Ты ничего не сказал? Не предупредил? Но я рисковал! Я мог упасть! Мог разбиться!
- Но, если бы я предупредил тебя, ты боялся бы и не смог сделать следующий шаг.
- Но ты же обещал, что не обманешь меня!! Как же ты смог??!
- Никакого обмана не было, - раздался совершенно спокойный голос, - Ты выбрал путь и должен его пройти, во что бы то ни стало. А если бы я предупредил тебя, что впереди опасность, ты не смог бы сделать ни шага вперед. Или, делая его, был бы на столько осторожен, что неминуемо потерпел бы фиаско.
- Я не трус, почему ты решаешь за меня??
- Я не могу решать… моя задача, чтобы мы стали одним целым, без меня ты не сможешь пройти и половины пути, который выбрал. И, между прочим, у нас это не плохо получается, - прозвучал голос, словно с улыбкой. - Когда мы сольемся, ты будешь предчувствовать все заранее, ты будешь прощитывать шаги, еще не делая их, ты сможешь избежать множество ловушек и не совершить множество ошибок.
- Кто же ты???? – закричал человек... и запнулся.
Но в ответ ничего не услышал… кроме собственного эха, капели и шуршания ветра, впрочем, он уже и так знал, как зовут одного из его основных друзей…
****
Второй.
Солнце заливало все вокруг так, что невозможно было различить предметы. Все сливалось в золотой пыли, только огромный огненный шар ярко полыхал перед узкими щелочками глаз. Валяясь беспечно на песке, нежась под лучами такого ослепительно-ласкового солнца, думать совсем не хотелось. Так можно было бы нежиться всю жизнь. Это не вызывало ни тревоги за какие-то невыполненные обязательства, ни беспокойства за зря упущенное время, ведь это сильное приятное ощущение, которое затмевало все и плавило мозги.
Но откуда-то, совершенно непонятно откуда, вдруг появились холодные потоки, они проскальзывали, бегло касаясь участков тела, хотя, это пока не доставляло особенной неприятности. Наоборот, некоторый контраст вносил свое довольно приятное разнообразие. Пришлось приоткрыть глаза шире, чтобы попытаться понять, что же все-таки происходит. А картинка оказалась совершенно обычной, просто появились облака. Сначала белые и пушистые, как комочки разворошенной ваты, просвечивающиеся насквозь, пронизанные золотистыми лучами, словно булавочная подушечка. А затем эти комочки перестали так сильно разворачиваться, и превратились в непроницаемые, плотные тучки, которые не пропускали уже солнечные лучи, создавая тень и прохладу.
Что это? Откуда они появились?
- Волнуешься? – вдруг послышался тихий голос, больше похожий на шепот или шуршание волны, мягко ласкающей песок на берегу.
- Нет. Пока не волнуюсь, с чего бы? – ответил человек, пытаясь определить, откуда же раздается голос.
- Ну и правильно, - послышалось снова, - чего тебе волноваться, ты же ничего не сделал...
- Когда?
- Когда? Значит, что-то ты когда-то все же сделал? – донеслась неизвестно откуда, отрывистая фраза, теперь больше напоминающая клокотание волны, перебирающей булыжники.
- Ну, разумеется, смешной вопрос, - спокойно ответил человек, - не первый же день я живу на свете!
- И, похоже, что все, что ты сделал, не доставляло тебе никогда никаких беспокойств?
- Ну почему же? Всяко бывало... А кто ты, собственно говоря, что тебя интересуют такие подробности?
- Я тот, кто теперь будет с тобой постоянно. Я твой друг. Я не дам тебе утонуть, буду держать тебя всегда на плаву, если ты будешь прислушиваться ко мне, и если будешь поступать честно.
- Понимаешь, это конечно интересный вопрос, но как знать, когда поступаешь честно, а когда нет? Это понятие относительно.
- Не переживай. Это очень просто для меня. Ты спрашивай, а я буду тебе подсказывать, - шепот стал нежным и приглушенным, словно лепет ручейка, пробивающегося сквозь грунт.
- А откуда тебе это знать?
- Видишь ли, - наступила недолгая пауза, но потом снова раздался рокот переворачиваемых водой камушков, - я знаю тебя настолько, насколько ты сам себя не знаешь. Я знаю о тебе все. Чем ты живешь, о чем думаешь, что воспитываешь в себе, а что убиваешь, что тебе нравится, а от чего воротит.
Я могу свернуться маленьким котенком где-то глубоко на задворках твоей души и дремать там долго, совсем не тревожа тебя. Но могу часами, днями, годами быть с тобой один на один и не давать тебе покоя.
- Да, да... Кажется, я знаю кто ты. Но если дать тебе полную волю, ты можешь загрызть на смерть?
- Могу. Но только в том случае, если ты заставишь меня уснуть надолго. В таком случае, когда я проснусь...
- Знаешь, в таком случае, я могу обойтись и вовсе без тебя, если можно усыпить, то можно и не будить. Не так ли?
- Не так... Можно не будить, но я все равно буду проступать румянцем на твоих щеках, чернильным пятном на листе твоей жизни, темной тучкой на светлом небе твоей мечты...
- И после всего сказанного ты можешь называть себя моим другом?
- Конечно, ведь как не может корабль отправляться в путь без якоря, так человек не может жить без меня...
(надеюсь, продолжение следует...)