И.Оркина Серия "Впечатления"
Хочу! Хочу посмотреть Камчатку. Давно и страстно желаю. А неудовлетворенное желание - хуня. Есть в нанайском языке такое обнаженное слово, обозначение этого состояния. Мало того, это не просто состояние, это болезнь и при том заразная. Хотел да перехотел. Оказывается все не так просто. Неисполненное желание - камнем на сердце. А разве с камнем на сердце сделает человек что-либо хорошее? Кто ругается в автобусах, толкается в магазинах? Это они - неисполненные желания. И поэтому, сэкономив на всем том, на чем в принципе сэкономить нельзя я купила-таки билет на Камчатку.
Фотоаппарат, блокнот, некоторые женские принадлежности , да свитер - вот и все, что было со мной в рюкзаке. Одета что называется "и в пир, и в мир, и в добрые люди". Куда лечу, к кому? А-а - "в белый свет как в копеечку". Перед самым вылетом из Хабаровска подруга сообщила телефон знакомого начальника вертолетной станции, да адресок один был…
С адресочком-то по прибытии в Елезово вышла неувязочка… А по телефону вертолетная фирма не отзывалась. Я металась между туристическими фирмами: мне не терпелось попасть в горы, на вулканы, посмотреть гейзеры. Всюду предлагалось одно и тоже: за бешеные деньги в долину гейзеров (дешевле до Хабаровска долететь!), Паратунка - сидеть в комнатах и купаться в закрытом бассейне - правда, в естественно горячей воде, и вообще сентябрь - туристический сезон закончился, приезжайте в следующем году. Правда, в одном турагенстве предложили подъем на Мутновскую сопку, но через неделю и то, если группа наберется и погода будет хорошая. Я записалась. Неделю - в городе! Как же так? Почему же так? Вокруг горы и вулканы. Я здесь, но добраться не могу.
А городу Петропавловск-Камчатскому - 260 лет. Праздник! Чтобы как-то развеяться я решила посмотреть. Праздник был подготовлен основательно: на главной площади веселились национальные коллективы, азартно игрались русские свадьбы, бегали одухотворенные клоуны. На каждом углу торговали едой. На одном киоске так и было написано: "Еда". Питья тоже было много, потому как несчастных японских моряков, по случаю праздника выпущенных в город с корабля, соотечественники наши просто-напросто споили. Им, оказывается, "было интересно, сколько японец может выпить "на халяву" и не опьянеть. Бедные японцы, куда им наши дозы… С моря к берегу подошла шлюпка со странной компанией. Там были: Петр Первый, первооткрыватели Камчатки и … Нептун с Бабой Ягой. Их приветствовали залпом орудий. Затем в бухте появился пожарный корабль, напоминающий собой фонтан после неудачного ремонта: струи воды били в разные стороны и с разной силой. В завершении ко всему над головами зрителей пронесся сверхзвуковой истребитель. От неожиданности многие присели. Праздник получился.
На следующий день я приехала на вертолетную фирму и застала- таки начальника. Представившись и передав привет из Хабаровска, я робко попросилась полететь куда-нибудь, посмотреть красоты. Тщательно проверив мои документы, мне не отказали. Великодушный начальник отвел меня к диспетчеру и дал команду отправить с первым же рейсом. Диспетчер был хорош, нечего сказать. Он был пьянее того японского моряка, который "на халяву" вчера напился русской водки, да он был пьянее самой водки. Диспетчер, вибрируя на стуле всем телом, невпопад кивал и икал, икал и кивал. Пригрозив ему увольнением, крепкий в добре начальник уехал. Через 2 часа началась погрузка в вертолет. Влаголюбивый диспетчер, к этому времени охваченный паутиной сна, похрапывал на столе. Будить его было бесполезно, так как он проснулся, но в себя не пришел. Судя по выражению его лица, видел он меня впервые в жизни. Подошли летчики. Начальника не было. Пассажиры, а их было немного, в основном груз, засобирались на аэродром. Пришлось принужденно уговаривать летчиков: "Ваш начальник сказал диспетчеру, а тот, вы же видите, видите - пьян и не… Возьми-и-те меня". Один из пассажиров подтвердил, да, команда была. Решили взять. Ура! Полечу!
Но увидев вертолет, что-то мой пыл поугас и чем ближе мы к нему подходили, тем мне все меньше и меньше хотелось лететь. Вспоминались рассказы знакомой о том, что внутри у вертолета посередине "дура" стоит здоровая и шум страшный. А если в небе вертолет встретится с птицей, то птица полетит дальше, а ему, вертолету, полная хана. Все уже загрузились, а я гуляю по полю в нерешительности. Слышу:
"Девушка, девушка, вы летите или нет?"
"Кто? Я?", спрашиваю.
"А кроме вас на поле нет никого".
На ватных ногах я побрела к вертолету, эка безделица, люди ведь как-то летают. "Дуры внутри вертолета не оказалось и шум был не сильный, но все равно не по себе. Чтобы не дрожать, я прижалась к стенке вертолета. О боже! Он тоже… дрожал.
Полетели. Сразу же за городом я забыла обо всем. В иллюминатор "такое показывали!". Вертолет летел вдоль берега. С одной стороны бескрайнее море, с другой горы. Я не успевала перебегать от одного к другому окну и щелкала,щелкала фотоаппаратом. За мной с интересом наблюдали пассажиры. Видимо от восторга у меня толи рот как открылся,так видимо и не закрывался, толи я слишком много создавала суеты своими постоянными перемещениями. В конце концов, мне начали помогать - открывали иллюминаторы в нужный момент.
Вертолет приземлился в рослые травы на мысе Жупанова. Там находилась пограничная точка и база рыбаков. Пока разгружали и вновь загружали вертолет, мы с напарницей (в вертолете оказалась еще одна туристка из Петропавловска-Камчатского) решили посмотреть окрестности. Взобравшись на бугорок, мы вместе вскрикнули:
Я: "Ах, какая красота!"
Она: "Ух, какое безобразие!"
Бухта. Ярко синее море. Пронзительно голубое небо. Вдалеке горы, а на переднем плане… захламленный берег. Но каким цветом! Деревянные постройки, металлические трубы, цистерны и прочие железки имели все существующие в природе оттенки охры и коричневого. В сочетании с синим это было невыносимо красиво. Особенно были хороши железные конструкции ярко-коричневого цвета с ржавыми подтеками. Остолбенев от такого обилия цветовых ощущений, я не заметила, что все это стоит и лежит как попало, и во всем этом добре никто давно не нуждается.
Спустились к морю с другой стороны. Великолепно! Черный песок, изумрудно-зеленое море и воздух, воздух свежести ошеломляющей! Попытались слегка расслабиться… Не удалось. Сентиментальные пограничники и чувствительные рыбаки видимо в этом месте томились давно, потому как появление двух особ женского пола вызвало у них живейший интерес и посыпались предложения: экскурсия на заставу, показательный лов рыбы, стрельбы, уха. А в глазах у бедолаг одно: жажда легкомысленных забав и пылких наслаждений. Изысканно отказавшись мы полетели дальше.
Следующая посадка - озеро Кологирь. Дивное место: пробираясь между сопок небольшая речушка перед тем как соединиться с морем образовала озеро защищенное от соленых ветров косогором. Море здесь, рядом, но его не видно и не слышно на тихом лебедином озере. На берегу диковинные растения. Здесь хотелось остаться и жить, долго, долго. Ловить и выпускать рыбу, кормить и лелеять лебедей, солнце встречать у беспокойного моря, а провожать на сонливом озере: думать не думая, мыслить не соображая. Мне кажется, что ядерную бомбу и прочее оружие придумать в подобном месте невозможно: только в тесной квартире в тесном городе с "тесными" мозгами…
На следующий день предполагался полет далеко в тайгу. Туристов-американцев ожидала экзотическая рыбалка. Ха-ха. Я порадовалась, видя как иностранцы с опаской посматривают на вертолет, на летчика, механика.
Механик лет 60, глядя на дебелую иностранку, кокетливо взъерошил остатки волос за ушами и озабоченно повеселился:
"Душой и телом охладев,
я погасил свою жаровню,
еще смотрю на юных дев,
а для чего - уже не помню."
Исправность вертолета его мало интересовала, зато американцы ощупали стены, лавочки, стекла и только затем уселись на свои места. Толи от страха, толи от волнения они тотчас достали огромную бутыль "Текиллы" и, не прибегая ни к каким дополнительным предметам облегчающим потребления этого горячительного напитка, типа стакана, приняли на грудь, прямо из горлышка по очереди, все, включая и дебелую даму.
Вот говорят, только русские везде и всюду пьют. Явно преувеличивают. Наши ребята в этот раз сидели тихо. А иностранцы, повеселев и сравнявшись вибрацией тел с вибрацией вертолета, разноцветными берушами ограничили доступ шума, хотя не все, не все попали с первого раза... в ухо. И началось: щелкали фотоаппараты, жужжали камеры. Я как заправский фотограф (второй раз лечу ведь) открывала иллюминаторы, чем немало напугала нетрезвых заграничных соратников.
В этот раз летели среди гор. На вершинах лежал снег, внизу еще зеленело лето. Скалы и горные отроги напоминали причудливые раковины, неожиданного в этом месте золотистого цвета.
Вертолет сел на берегу небольшой речки. По воде с лаем бегала и прыгала незатейливая собака, - она гоняла рыбу. А рыбе было не до нее. Рыбья нелегкая жизнь заканчивалась, как мне показалось, в муках. Хотя может быть мне показалось, я же не рыба, откуда мне знать. Просто этот странный закон природы - гибель красной рыбы после нереста - навевает грусть. Наверное, так надо…
Вертолет радостно встречали. В лагере напоили горячим чаем и пухлощекий старожил напугал всех вновь прибывших медведями. Летчики не остались в долгу и рассказали свой случай: "Прошлым летом, летим, значит, мы летим. Смотрим, медведь рыбу в речке ловит. И решили мы позабавиться. Снизились над ним, а он с перепугу не в лес, а в воду рванул. Мы за ним. Механик открывает дверцу вертолета и ну его ломом. Да так увлекся, что и свалился туда к медведю с ломом вместе. Вот смеху то было." Немая сцена. Смеялся только рассказчик: "Что, перепугались, да выплыл он на берег, там мы его и подобрали. Кого подобрали? Да механика, конечно. Молчал он правда потом долго и пах… вонял вообще. А лом мы утопили. Медведь? - Медведь сбежал, тоже натерпелся - не каждый день с неба мужики падают. Тоже, поди, вонял потом. Да ясное дело вонял. Медведь всегда с перепугу обделается".
Помолчали. Иностранцы наш юмор с трудом воспринимают. Хотя мы как-то тоже не очень смеемся над их шутками. Лет 6 назад, будучи в США, я спела американцу, он изучал русский язык и очень хотел послушать что-нибудь из фольклорного, частушку:
"Мы с миленком целовались,
Обнимались горячо,
Я ему сломала руку,
Он мне вывихнул плечо".
Я смеюсь. Он притих и спрашивает очень серьезно: "Они попали в больницу с травмами?" ??? Посмеяться вместе не получилось. Слушаю его анекдот: "Почему негры не катаются на велосипеде? - Потому что ветром им так раздувает губы, что те закрывают глаза и негр падает". Американец смеется. Я соображаю, где же тут смешно. Опять вместе посмеяться не получилось. Так и смеялись по очереди, каждый над своим…
Эх, АМЕРИКА, АМЕРИКА -бесполезный спор прямого и круглого. А КАМЧАТКА? КАМЧАТКА - хорошо. Чем меньше цивилизации, тем воздух чище. Так не хочется возвращаться в город - вместилище мелких страстей и пустых забот. Город - суета нескромных. Жить надо в гнезде на дереве, в бессознательном счастье слиться с природой и… Долго можно рассуждать на эту тему и быть не в силах - не в силах оторваться от батареи центрального отопления.
Следующий полет был запланирован через самую южную часть Камчатки - мыс Лопатка в Северо-Курильск. Вертолет летел над вулканом Горелый. Забавен этот вулкан, весь темно-коричневый, имеющий несколько маленьких кратеров, сверху он напоминал просто кучки песка с углублениями внутри. Как будто ребенок в песочнице все это любовно отсыпал. На плечах у Горелого лежало белоснежное манто из облаков. Летели над морем. Странное состояние, странные ощущения вызвал этот полет. Внизу огромное ровное пространство и вверху огромное ровное пространство. Под облаками получился своеобразный живой тоннель без конца и края - все причудливо и без устали двигалось пугая и очаровывая. Северо-Курильск запомнился огромными лопухами и горой плоской как стол.
Назад возвращались сложно. Вертолет попал во встречные воздушные вихри, и его болтало, как пустую консервную банку, все в нем дребезжало и ходило ходуном. Организм мой был не готов к таким испытаниям и страдал отчаянно. Душа его успокаивала как могла, но к концу первого часа такого полета хотелось лечь и тихо умереть. Но только тихо! Чтобы ничто не гремело, не шуршало и просто- не шевелилось. Красоты меня уже мало интересовали. Конечно, я заметила сплющенное с двух сторон облако. Бедняжку тоже ветра не пожалели и оно превратилось в летающее блюдце. Полет закончился нормально и я даже своими силами смогла выбраться из вертолета, слабо правда ориентируясь в пространстве, голова совершенно ничего не соображала. Она и до этого-то с трудом… а тут и вовсе… Летать больше не хотелось. К счастью следующее путешествие предполагалось на машине. Вулкан Мутновская сопка - это да-да! Сильные ощущения. Дорогой то место, по которому двигалась наша машина - "вахтовка", назвать никак нельзя. Все пространство вдали и вблизи было усыпано камнем, точнее валунами разных размеров. Машина переваливалась с боку на бок, урчала и сопела, но двигалась. А вот на дне вулканического озера был только песок, зато дул неслабый ветерок и, наверное, добрая половина этого песка передвигалась в воздухе. Вокруг было серо и пустынно. В этом месте в 60-е годы испытывали луноход, и он не выдержал, сломался. Да в таком месте что угодно сломается. Песчано-пыльное озеро закончилось и опять поле валунов. А вот и он - вулкан. Красавец! Снизу все оттенки рыжего цвета, дальше иссера-голубой бирюзовый с зелеными отливами и белый - прошлогодний снег, еще более прошлогодний лед. На фоне синего-синего неба клубится толи пар, толи дым. Смотреть не насмотреться. Подъем 2300 с лишним метров. Голенастые проводники как бы невзначай напоминают о горной болезни. Как ни странно подниматься не тяжело. Видимо потому, что шли налегке - все вещи остались внизу в машине. Мне раньше рассказывали, что с красотой гор ничто не сможет сравниться. Верила, но как-то не насовсем, с трудом. Горы надо видеть - великое безмолвие. Глаза открываются настолько, насколько они, по-моему, открыться в естественном состоянии не могут: буквально все части тела открываются навстречу этой красоте и мощи. Внизу бездонные ущелья и каньоны. В закатном солнце играют заманчивые тени. А цветовые ощущения - они впитываются всей кожей. Восторг и забытье - вот что такое горы. Стоп. А вот и она - горная болезнь: ноги подкосились, голова закружилась, из легкого опьянения от красоты резкий переход к тяжелому от высоты. Надо остановиться, но стыдно отставать от всех и я плетусь в хвосте опять ничего не соображая. Спустились к машине. Местные путешественники достали тут же водки и стали с наслаждением ее употреблять, закусывать и опять употреблять. По мне, так надо отбавлять, а не добавлять.
Через некоторое время, некоторые любители закусок воспряли духом, всеми частями тела и раздался клич: "Люди, идем во-о-он на ту гору!". "Во-о-он та гора" красовалась далеко, далеко на западе и действительно притягивала. Взоры туристов взволновались: "Иде-о-ом!". Бедные проводники соскочили со своих мест привала и всеми телами, своими и водителя машины, постарались закрыть вид на эту великолепную гору: "Уже поздно, мы не доберемся, пора возвращаться". "Не-е-ет, пойдем", - распалялся страстью нетрезвый турист, с трудом к этому времени созерцавший и эту гору и всех остальных. С помощью всех тех, кто был еще при уме "резвого нетрезвого" угомонили и сложили в машину, пообещав на обратной дороге искупать в горячих источниках.
Обратный путь сопровождался громким пением, точнее ором. Каждый пытался перекричать поющего соседа и вой взбиравшейся на высоты машины. А так как машина опять переваливалась с валуна на валун, песни исполнялись не четко, очень нечетко.
В город вернулись ночью. Огромная луна, как желток вареного яйца от бройлерной курицы зависла над горизонтом, но не на долго: вот она уже над домами, а вот и выше гор. Как быстро крутится земля, как быстро уходит время… Я возвращаюсь в Хабаровск. Камчатское путешествие закончилось. Я вернусь, Камчатка! Досмотреть, дочувствовать, допереживать. Несколько тысяч рек с чистейшей водой, долина гейзеров и не увиденные вулканы еще ждут меня.
В самолете на Хабаровск попутчик поинтересовался, по какому делу я была на Камчатке. Хм. По какому делу? Да вроде бы и не дело это - посмотреть… А как душа радуется!