На лавочке сидело два бомжа. Один - седой старик с давно не мытыми волосами и разлохмаченной бородой, обломанными ногтями и в невообразимо жуткой одежке. Второй - ребенок лет семи - такой же грязный и неухоженный, но настроенный более оптимистично.
- Через неделю мы поедем в Крым! - Щебетал он. - Собирается ватага пацанов, сядем на поезд и только нас и видели!
- Ага, так вас и пустили в поезд. - С сомнением молвил старик. - Да и где вы деньги возьмете?
Пацаненок шмыгнул.
- А мы на товарняке поедем! - Возразил он. - Там денег не надо!
Старик задумался о чем-то своем. Его собеседник поковырялся в ухе, по очереди рассмотрел каждый ноготь и понесся к стайке таких же, как и он ребят.
- Мне уже восемьдесят пять лет. Когда я был таким же, как ты, - он оглянулся, но ребенка уже не было рядом, хоть это уже было неважно, - я был беспризорником. - Говорил старик уже сам с собой. - Мы ездили по стране в теплушках и под ними, воровали, затем убивали, когда было совсем плохо. Пока все наладилось, мы успели переболеть этой болезнью - неприкаянностью. Но все возвращается к своему началу. И как жаль, что я не успел умереть до того, как вернулось мое нищее детство.
Слезы застлали выцветшие глаза, и старик еще долго моргал, трясясь от бессилия и жалости к этому неразумному миру.